чно пожал плечами.
   - Возьми на запястье каплю ее  крови,  -  приказал  он.  -  Душа  может
обитать только в частичке своего тела.
   Пэрри дотронулся до раны на груди  Джоли.  К  пятнышку  крови,  которое
осталось на его запястье, Танатос поднес душу умершей, которая  тотчас  же
скрылась в жидкости.
   Пэрри безмолвно смотрел на капельку крови. Когда он спохватился,  чтобы
задать еще вопрос, Танатоса уже не было. Пэрри  остался  один  на  один  с
телом Джоли и со своим горем.
   И тут он услышал, что к укрытию идут солдаты. Если они увидят  колдуна,
то не раздумывая убьют его. Ему не давали даже предать  земле  тело  своей
любимой...
   Обратившись в волка, Пэрри выскочил из укрытия.  Мимо  него  прожужжала
стрела. Через несколько секунд он уже скрылся за деревьями.



3. ФРАНЦИСКАНЕЦ

   Пэрри бежал, пока не оказался в десятках километров от  родных  мест  -
там его уже ничто больше не удерживало...
   Остановившись, он снова принял человеческий образ, и щемящая тоска  еще
сильнее стиснула сердце. Как сможет он жить без Джоли? Ее потеря  казалась
невосполнимой, ведь Пэрри не представлял свое будущее без любимой.
   Упав на землю, он зарыдал.
   Внезапно юноша услышал стук копыт.
   Ему не пришлось долго гадать, что это  означает.  Напав  на  след,  его
снова преследуют крестоносцы, не давая времени даже на то, чтобы  оплакать
близких...
   Измученному, Пэрри едва хватило сил, чтобы  превратиться  в  ворона  и,
расправив  крылья,  подняться  высоко  в  небо.  Рассчитывая  окончательно
запутать ищеек, он полетел под прямым углом от своего прежнего маршрута.
   На задворках деревни, которая располагалась  севернее  той,  откуда  он
сбежал, Пэрри приземлился и снова обратился в человека.
   Теперь ему предстояло раздобыть какую-нибудь одежду, ведь  он  оказался
совершенно голым, а все  вещи  остались  в  укрытии  и  теперь,  наверное,
разграблены.
   Немного в стороне от других он увидел  обычный  деревенский  домишко  с
соломенной крышей - толстые  столбы  поддерживали  бревна  потоньше,  щели
которых были заткнуты сухой травой  и  замазаны  глиной.  Неизвестно,  как
отнесется к непрошеному гостю хозяин, однако Пэрри пришлось положиться  на
удачу.
   Подойдя к дому, он постучал  по  доске,  которая  болталась  в  дверном
проеме. Доска тут же отодвинулась,  и  в  полумраке  из-за  нее  испуганно
выглянула старуха.
   - У меня пропала одежда, - поспешил объяснить Пэрри. - Я... я  бегу  от
солдат. Они убили мою жену. Если бы вы дали мне что-нибудь надеть, я  смог
бы отработать.
   Старуха задумалась. Пэрри догадался,  что  она  решает,  стоит  ли  ему
верить и вообще ввязываться в эту историю.
   - Ты христианин или еретик? - наконец спросила она.
   - Христианин,  но  сочувствую  еретикам,  -  нисколько  не  обманул  ее
незнакомец. - И какими бы набожными ни казались крестоносцы, я  не  на  их
стороне.
   - Тогда входи, - сказала хозяйка, отодвигая доску-дверь.
   Пригнувшись, Пэрри шагнул за порог и оказался  в  хлеву  с  несколькими
овцами. Пахло разбросанным повсюду пометом.
   Затем хозяйка провела юношу в комнату. Наверное, она жила здесь одна  -
возле стены стоял  узкий  соломенный  тюфяк.  Порывшись,  старуха  достала
откуда-то изношенную мужскую одежду.
   - Вот, осталась от мужа - царство ему небесное.
   Пэрри тут же оделся.
   - Спасибо, мамаша, я в долгу не останусь. - Латаная-перелатанная одежда
была еще и грязной, но, к счастью, без  блох  -  очевидно,  слишком  долго
пролежала без дела...
   Затем хозяйка отыскала стоптанные башмаки.
   - Вроде должны подойти.
   Колдун примерил. Башмаки немного жали, но ходить было можно.
   - Не знаю, как вас и...
   - Есть будешь?
   Только сейчас он понял, что проголодался.
   Старуха достала замызганную деревянную миску и налила в  нее  гороховой
каши.  Пэрри  поднес  миску  к  губам  и  сделал  глоток.  Каша  оказалась
водянистой и слишком жидкой, однако хоть какая-то пища...
   Не успел он доесть, как послышался лай собак.
   - Только не это! - воскликнул Пэрри. - Они снова здесь, и  я  лишь  зря
навлек на ваш дом беду!
   - Убегай скорее и уводи их отсюда, -  приказала  хозяйка.  -  Покружишь
немного - возвращайся. Ты у меня в долгу!
   - Договорились!
   Пэрри выскочил из дома. Догадавшись,  что  чужие  башмаки  могут  сбить
собак со следа, он снял и прихватил их с собой. Затем, не привлекая к себе
особого внимания, юноша  быстро  прошел  через  всю  деревню  -  оборванцы
бродили по дорогам и раньше, что уж говорить о голодном военном времени...
   Лай собак приближался.  Оставив  деревню  позади,  Пэрри  направился  в
расположенный слева от нее лесок. Затем, сделав крюк, добрался до  дороги,
по которой вошел в деревню, и, обувшись, обогнул деревню с другой стороны.
   Вскоре юноша услышал, как, добравшись  до  деревни,  собаки  взяли  его
старый след. Он усмехнулся - теперь, покружив  немного,  они  окончательно
запутаются, и солдаты решат, будто, превратившись в птицу, колдун  улетел.
Ведь от него  ожидают  очередного  волшебства,  а  не  такой  незатейливой
уловки.  К  тому  же  Пэрри  слишком  устал,  чтобы  снова  летать,  и   с
удовольствием предпочел бы воспользоваться гостеприимством своей хозяйки.
   Он подошел к ее домику и постучался.
   - Входи! - отозвалась старуха. - Они еще вернутся.
   Пэрри вошел в дом.
   - Спрячься-ка под соломой, - предложила она. - И отсидись пока там.
   Юноша послушался. Теперь он не видел, что происходит снаружи. Если  его
преследователи вернутся в дом и  хозяйка  выдаст  своего  постояльца,  ему
несдобровать... Впрочем, какой ей смысл? Ведь он  еще  не  расплатился  за
одежду.
   Солдаты не заставили себя долго ждать. Пэрри услышал, как они подошли к
дому.
   - Уберите собак! - пронзительно заверещала хозяйка.  -  Они  перепугают
мне овец!
   Из-за двери ответили, но Пэрри не разобрал, что именно.
   Затем снова послышался женский голос:
   - Конечно, его здесь нет! Зачем мне вас обманывать? Пусть меня покарает
Господь, если я вру.
   "Вот так старуха! Откровенно лжет и даже не боится прогневать Бога!"  -
подумал Пэрри. При этом, прежде чем пустить незнакомца в дом, она  сначала
удостоверилась, христианин ли он...
   Ее горячие заверения, по-видимому, убедили солдат - Пэрри услышал,  как
они поскакали прочь. Подождав немного  под  дверью,  хозяйка  вернулась  в
комнату.
   - Все в порядке, парень, уехали, - сообщила  она.  -  Теперь  выходи  и
рассказывай, зачем это ты им так сильно понадобился.
   Пэрри вылез из своего укрытия и стряхнул с себя солому.
   - Вам пришлось из-за меня солгать, - заметил он.
   - Честность не про нас, - ответила старуха. - А вот ты, сдается мне, не
из крепостных. Для тебя честное слово кое-что значит.
   - Почему вы так решили?
   - Не один год я присматривала за хозяйскими детьми, и на таких, как ты,
глаз у меня наметан.
   Пэрри состроил удивленную гримасу, вспомнив, что стоял  перед  старухой
совершенно голый.
   - У тебя нет мозолей, ты слишком  чистый  для  простого  крестьянина  и
держишься совсем не так, как рабы. Да и по разговору сразу  видно  ученого
человека. К тому же за тобой охотятся, а кому  нужен  чей-то  раб?  Обычно
ловят тех, кто опасен - господ или их приближенных.  Честью  дорожат  одни
богатые. Когда ты сдержал слово и вернулся, я сразу смекнула, что ты не из
слуг.
   - Возможно, мне просто понадобилось где-нибудь переночевать.
   - И ты выбрал мою лачугу! И старую каргу в придачу. - Она отвратительно
захихикала. - Нет, уж если бы тебе был нужен просто ночлег,  ты  пошел  бы
прямиком на постоялый двор и затащил с собой в постель какую-нибудь девку.
   Пэрри выдавил улыбку:
   - Если бы у меня были деньги. - Однако слово  "девка"  снова  заставило
его о многом вспомнить - улыбка тут же погасла. Сержант крестоносцев  тоже
называл Джоли девкой, а потом...
   - Ну-ну, малый, я совсем не хотела тебя обидеть, - засуетилась старуха.
- Я только...
   Пэрри догадался, что все его страшные воспоминания  отразились  на  его
лице.
   - Моя... моя жена...
   - А я-то старая еще лезу со своими шуточками... Прости уж, сынок!
   - Ее хотели изнасиловать, а когда я  попытался  спасти,  закололи...  В
округе она была самой красивой - золотистые, как мед, волосы, глаза словно
два турмалина, и...
   - Это же госпожа Джоли! - воскликнула хозяйка. - Та, что вышла замуж за
сына Колдуна!
   - Да, это она... - удивился Пэрри.
   - А ты, значит, и есть его сынок! - торжественно заключила  старуха.  -
Ты выбрал себе в жены крепостную и сделал из нее настоящую красавицу.  Вот
и познакомились!
   - Теперь вы знаете, кто я, - уныло отозвался Пэрри. -  Жалеете  о  том,
что меня выручили?
   - Наоборот, я очень рада! В колдовство я не впутываюсь, но твой отец  -
хороший человек.
   - Он тоже погиб.
   - Еще бы - Колдун был первым, кого они обязательно убили бы, а потом уж
- тебя. Из-за него в этих местах держалась хорошая погода и у нас - так же
как и в вашей деревне - не погибал урожай.  Сроду  не  слышала,  чтобы  он
навредил кому-нибудь из крестьян.
   - Крестьяне - тоже люди.
   - Если бы господа так думали!.. Я  отдала  своему  лучшие  годы  жизни,
тряслась над его детьми, как над родными. Верила, что, когда они вырастут,
отблагодарят меня... Вместо этого он выдал меня  замуж  за  крепостного  и
забыл, а его взрослые дети ни разу даже не заглянули. Хорошо еще, что  мой
муж оказался хорошим человеком.
   Пэрри подумал о том, что, выдав замуж за  хорошего  человека,  помещик,
вероятно, и  выразил  ей  свою  благодарность  за  верную  службу.  Однако
рассуждать об этом сейчас не имело смысла.
   - Затем на мужа напала лихорадка, - продолжала хозяйка. - Денно и нощно
я молилась за  него,  извела  последние  монеты,  чтобы  поставить  свечки
Спасителю.  Но  Господь   забрал   моего   мужа   к   себе,   я   осталась
одна-одинешенька, а впереди зима...
   Значит, она все-таки христианка, из обиженных. Поэтому и  не  побоялась
побожиться.
   - Похоже, Господь отвернулся от Южной  Франции  -  криво  усмехнувшись,
молвила старуха. - А этот их крестовый поход - просто  дерьмо  вонючее.  В
погоне за альбигойцами, которые никому  не  сделали  ничего  дурного,  эти
святоши оставляют после себя разоренные деревни. По мне, так сидели бы  уж
лучше по домам!
   - Не спорю! - горячо подхватил Пэрри.
   - Увидев тебя, я сразу сообразила -  раз  ты  не  угоден  крестоносцам,
значит, я на твоей стороне. Уж я-то  знаю,  что  значит  потерять  родного
человека. Я всем, чем смогу, помогу тебе. Колдун.
   - Вы уже помогли мне прежде, чем узнали, кто я, - заметил он.
   - Кто ты такой, я действительно не знала, но о многом догадывалась.
   - Не беспокойтесь, я сумею вас хорошенько отблагодарить.
   - Все, что я хочу, так это припасти дровишек посуше. У меня и так ломит
кости, а зимой станет совсем невмоготу.
   - Я заготовлю вам дров, - пообещал Пэрри. - Но вы ведь знаете,  я  могу
воспользоваться магией. Так что если вам еще что-нибудь надо...
   Старуха кивнула:
   - Ладно, я подумаю. Сейчас уже поздно, и  ты  устал.  Ложись  спать,  а
утром видно будет.
   Пэрри охотно согласился. Старуха принесла ему охапку свежей  соломы  и,
расстелив ее возле другой стены, улеглась на свою старую постель. От всего
пережитого за день юноша никак не мог заснуть. Он думал о Джоли...
   Затем, отогнав ужасные воспоминания, заставил себя уснуть.


   Утром старуха снова  накормила  его  жидкой  кашей  и  налила  овечьего
молока. Позавтракав, Пэрри отправился в лес за дровами.
   - Вам не понадобилось бы так  часто  разводить  огонь,  -  заметил  он,
вернувшись, - будь ваш домишко потеплее, а одежда получше.
   - Я тоже об этом думала, - призналась она. - А ты  мог  бы  наколдовать
мне хорошую одежду?
   - Нет. Зачем бы я тогда заявился к вам голый?! Я умею  гипнотизировать,
принимать другой облик и превращать одни вещества в другие...
   - Например, свинец в золото? - оживилась старуха.
   - К сожалению, нет. Отец занимался алхимией, однако до этого  не  дошел
даже он. Зато я умею превращать воду в вино.
   - Сгодится! - воскликнула хозяйка. - От вина мне станет теплее!
   - Не уверен, - осторожно заметил юноша.  -  По-моему,  от  такого  вина
человеку лишь кажется, что ему теплее, а на самом деле...
   - Не беда! - возразила она. - У меня как раз есть бурдюки с водой.
   - Что ж, отлично. Я превращу ее в вино. Потом посмотрим,  как  утеплить
ваш домик.
   Старуха принесла полный бурдюк воды. Пэрри совершил магический  ритуал,
после чего бурдюк потеплел и дрогнул, как будто в нем что-то ожило.
   - Уже готово? - спросила хозяйка.
   -  Готово.  Мне  же  не   обязательно   устраивать   из   этого   целое
представление. Я просто привлек на помощь могущественные силы природы. При
определенных способностях и знаниях вы сами так могли бы.
   - Господи помилуй!
   - Попробуйте, как вино.
   Сделав глоток, старуха довольно причмокнула губами.
   - В жизни не пила ничего лучше! Ну, зима мне теперь не страшна!
   Она принесла еще два бурдюка с водой - превратив и  эту  воду  в  вино,
Пэрри снова отправился за дровами. Если бы он мог заготовить их при помощи
колдовства! Однако Пэрри еще только учился, и, чтобы освоить  эту  сложную
науку, ему понадобилось бы не одно десятилетие усердного  труда.  Когда-то
он мечтал пройти этот путь вместе с Джоли...
   Пэрри с трудом заставил себя  успокоиться  и  принялся  собирать  сухие
дрова. Его будущее было разрушено, любовь - грубо растоптана. Зачем он сам
еще до сих пор жив?
   Наверное, его путь еще не пройден. Пусть он бедствует и убит горем,  но
ему сохранили жизнь. Танатос лично приходил за Джоли и обнаружил,  что  ее
смерть связана с огромным злом. Для Пэрри сама гибель любимой уже являлась
таким злом. Теперь ему предстоит все выяснить и рассчитаться с  виновными,
какие бы могущественные силы за ними ни стояли.  До  этих  пор  он  обязан
найти в себе силы превозмочь боль и жить.
   Пэрри взглянул на левое запястье с капелькой крови Джоли. Действительно
ли ее душа там? Или Танатос просто хотел хоть как-то  его  утешить?  Юноша
так и не получил на свои вопросы ответов.
   Впрочем, что толку, даже если призрак жены явится к  нему?  Ведь  Пэрри
любил ее живую...
   Ничего, он  отомстит  за  убийство!  Сначала  ему  придется  где-нибудь
устроиться, затем  до  такой  степени  развить  внутреннее  зрение,  чтобы
понять, откуда исходит зло. Ну а потом уж...
   Ему вдруг послышался лай собак.
   Собаки действительно приближались!
   Бросив вязанку дров, Пэрри побежал к дому  старухи.  Однако  в  поисках
сухостоя он слишком далеко забрел и все равно не успел бы укрыться в  доме
незамеченным.
   Понимая, что у него нет другого  выхода,  юноша  спрятался  за  толстым
стволом дерева.
   - Мы знаем, что он там! - орал возле двери солдат. - Ты  обманула  нас,
старая карга! Давай его сюда!
   Пэрри не  слышал,  что  ответила  хозяйка,  но  догадался  об  этом  по
поведению солдат.
   - Что ж, тогда мы выманим его по-другому! - пригрозил солдат. Он  подал
знак своему товарищу: - Факел сюда!
   Неожиданно вспыхнул факел. Потом его поднесли к соломенной крыше  дома,
которая тут же  занялась.  Огонь  быстро  охватил  весь  дом  -  в  воздух
взметнулись густые клубы дыма.
   Пэрри ничего не мог сделать. Чтобы погасить  такой  пожар  ему  еще  не
хватало мастерства, да если бы  он  и  умел,  то  все  равно  не  смог  бы
приблизиться к дому на нужное расстояние - ведь рядом  стояли  вооруженные
солдаты... Оставалось только ждать, когда они разойдутся, а  затем  помочь
старухе соорудить себе новый кров. Как жаль, что он принес ей такое горе!
   Однако как же крестоносцы узнали, что их беглец здесь?  Кроме  хозяйки,
его никто не видел, а она уж точно не стала  бы  его  выдавать...  Солдаты
ошиблись лишь в одном - они были уверены, что колдун в доме. Это и  спасло
его, зато оставило добрую женщину без крыши над головой.
   Пэрри пытался отыскать ее взглядом, но видел только солдат. Не могла же
она остаться в горящем доме!
   С растущей тревогой юноша ждал, когда она  выскочит  на  улицу,  однако
хозяйка так и не появилась.  Отказалась  она  покинуть  свое  единственное
прибежище добровольно или у крестоносцев хватило жестокости  заживо  сжечь
ее в огне?
   Наконец от дома остались лишь обугленные головешки. Довольные,  солдаты
уехали.
   Пэрри  хотел  было  подойти  поближе,  однако  к  пожарищу   потянулись
деревенские, которые все видели, но предпочли выждать, пока солдаты уйдут.
   Понимая, что виновен в случившемся, Пэрри  не  надеялся  на  сочувствие
деревенских. Их соседка не  пожелала  его  выдать  и  поплатилась  за  это
жизнью. Возможно, солдаты сначала закололи ее мечом... Колдун не догадался
воспользоваться внутренним зрением - да и какая от этого  польза?  Как  бы
там ни было, гибель старой женщины лежит на нем. Мало того, что он лишился
отца и жены - теперь еще  убили  человека,  чье  имя  он  никогда  уже  не
узнает...
   Пэрри не оставалось ничего, кроме как убраться отсюда подальше -  туда,
где его не станут искать крестоносцы.
   Чтобы двигаться быстрее,  он  мог  бы  изменить  облик  -  пища  и  сон
достаточно восстановили его силы. Однако юноше  не  хотелось  терять  хоть
какую-то одежду. К тому же это было  единственным,  что  осталось  ему  на
память от короткой встречи с простой деревенской женщиной.
   Впрочем, идти пешком в  натирающих  ноги  башмаках  тоже  не  годилось.
Подумав немного, Пэрри углубился в лес. Там он разделся и, завернув  обувь
в узел с одеждой, стиснул этот  узел  зубами.  Затем  колдун  обернулся  в
лошадку с ношей в зубах и потрусил на север.
   К вечеру он был уже далеко. Однако даже лошадь нуждалась в передышке, к
тому же Пэрри изменил лишь внешний облик и, чтобы утолить  голод,  не  мог
щипать траву.
   По шуму догадавшись, что рядом город, он снова превратился  в  человека
и, развернув свой  узелок,  оделся.  Оставалось  только  найти  подходящий
постоялый двор и придумать, как расплатиться за ночлег. Обманывать хозяина
Пэрри вовсе не хотелось.
   Побродив немного,  он  нашел  отшлифованный  временем  плоский  кусочек
кварца и стал превращать его в стекло. Конечно, твердые вещества требовали
больших усилий, чем жидкости, однако по составу кварц был близок к стеклу,
и  это  упрощало  задачу  волшебника.  Вскоре  в  его  руке  уже  блестела
полупрозрачная голубоватая стекляшка.
   Пэрри направился в город. К счастью, ему  сразу  же  попался  постоялый
двор.
   Увидев в дверях оборванца, хозяин недоверчиво оглядел его.
   - Видать, беженец? Ну, показывай, какие у тебя там монеты.
   - Я и правда беженец, однако денег у меня нет, - ответил Пэрри. -  Есть
только красивый камешек, который я нашел. Вряд ли он дорого стоит, но если
бы вы оказали мне милость и взяли бы его в оплату за ночлег...
   Приблизив камешек к огню, хозяин заметил, как тот играет.
   - За одну ночь? - спросил он. - А утром съедешь?
   - Я пробираюсь на север, - пояснил Пэрри.  -  Как  я  сказал,  камешек,
наверное, не дорогой, но он так блестит и...
   - Ладно, договорились. - Хозяин сунул  стекляшку  в  карман.  -  Ступай
спроси у девки супа - потом она проводит тебя в комнату.
   Снова это ненавистное слово "девка"!
   Пэрри захлестнула острая боль. Весь день он старался думать лишь о том,
как, убегая, выбрать самые глухие тропинки и  не  натолкнуться  на  людей.
Любой счел бы такую  лошадку  удачной  находкой.  Сейчас  его  горе  резко
напомнило о себе.
   Он  подошел  к  прыщеватой  девушке,  единственным  украшением  которой
казалась почти наполовину открытая для посторонних глаз  грудь.  Вероятно,
девица отлично понимала это - подавая новому постояльцу  миску  супа,  она
нарочно наклонилась пониже, дабы тот сумел оценить ее прелести.  Чтобы  не
вызвать  лишних  подозрений,  Пэрри  безразлично  заглянул  за  корсет.  С
удовлетворением заметив, что к ней проявили должный и