Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
емон справился со своей миссией и больше не представлял
опасности. Слуги Сатаны заканчивают существование, как только сделают свое
дело. Итак, Седрик спас Ниобе жизнь, заняв ее место. А не сказал он ей
ничего, чтобы ни Сатана, ни его демон не узнали о подмене. Чтобы Ниоба не
принялась плакать и возражать до бесконечности, пытаясь заставить его
отказаться от этой жертвы. Теперь же, когда все осталось в прошлом,
складывается впечатление, что Сатана не в состоянии снова организовать
нападение на нее. Видимо, больше у него нет подходящего демона, которому
он мог бы поручить исправить ошибку первого. А может быть, он просто не
проверил и не знает, что Ниоба жива.
Казалось, все события укладываются в такое объяснение... Надо сказать,
что в определенном, каком-то извращенном смысле Ниобе стало легче. Седрик
постарался раз и навсегда защитить ее от опасности, чтобы она смогла
исполнить свое предназначение - иными словами, стать одним из аспектов
Судьбы.
Каким же образом? И снова Ниоба знала ответ на свой вопрос. Это сделает
она. Судьба - когда наступит время. Вероятно, когда возникнет нужда в
искусной ткачихе. Судьба - хозяйка нитей, самая главная создательница
Гобелена жизни.
Ниобе оставалось только одно - ждать. Конечно, воплощения ничего ей не
сказали: чем меньше народа посвящено в тайну, тем она надежнее будет
сохранена.
Но теперь у Ниобы появилась надежда. Ей не вернуть Седрика, но она
поквитается с Сатаной.
А как же сын? Не брать же его с собой в Чистилище! Придется с ним
расстаться...
Возможно, во время поминок Седрик пытался ей сказать, что она должна
согласиться стать аспектом Судьбы, что именно затем он и пожертвовал
жизнью. О, Седрик!
Теперь, когда Ниоба разобралась в том, что произошло, она не смогла бы
отказаться.
Жизнь ее пошла своим чередом, и постепенно боль стала притупляться.
Ниоба каждый день приводила малыша к дубу поиграть с гамадриадой, потому
что он явно радовался встречам с ней, а еще - хотя Ниоба и не была в этом
до конца уверена - дриада, похоже, учила ее сына волшебству. Сама Ниоба
много работала, торопясь закончить начатый ковер, чтобы он не остался
незавершенным, если ей вдруг придется неожиданно оставить дом. Они
частенько навещали кузена Пейса; Ниоба знала, что наступит день, когда ее
сын переедет туда жить. Расставаться с малышом не хотелось, но она
понимала, что другого выхода нет и будет лучше, если это произойдет как
можно раньше, чтобы ребенок не так страдал. Стараясь не привлекать особого
внимания, она привела в порядок свои финансовые дела, устроила так, чтобы
опекун мальчика получал определенные деньги и ее сын не стал бы ни для
кого обузой.
Шли недели. Ниоба уже начала сомневаться в правильности своих догадок.
А потом неожиданно получила толстое письмо. Внутри лежал билет в город,
находящийся на другом континенте, на билете стояло имя незнакомой ей
женщины. Дафна Морган.
Ниоба внимательно изучила конверт. Никакой ошибки, письмо пришло куда
следует. Тогда Ниоба поискала обратный адрес - и не нашла его. Почтовый
штемпель смазан. Видимо, в конверт по ошибке положили не тот билет.
Не тот билет? А почему ей вообще его прислали?
Кто такая Дафна Морган? Может быть, все верно и Ниоба получила то, что
должна была получить? От кого? И почему?
Все каким-то странным образом перепуталось. Но ведь кто-то же подписал
конверт и послал его.
Ниоба немного подумала, а затем приняла решение.
Она попрощалась с гамадриадой, объяснив той, что надолго уезжает и не
сможет приводить малыша к дубу. Дриада ничего не ответила, но казалась
такой грустной, что Ниоба почувствовала себя просто ужасно. Впрочем, у нее
не было выбора.
- Семья, где он будет жить... может, они станут привозить его сюда. Я
их попрошу.
Дриада улыбнулась, и Ниобе немного полегчало.
Потом она отвезла сына к родственникам Седрика. Даже несмотря на то что
Ниоба воспользовалась заклинанием, смягчающим боль, все равно ей было
очень не по себе.
- Однажды, - проговорила она, - я уже оставляла вам ребенка, не зная,
вернусь ли назад. И сейчас мне это неизвестно. Вы будете получать деньги,
чтобы... - Она не договорила.
- Он наша родня, - серьезно заявил отец Пасиана, когда его жена взяла
малыша на руки.
Что еще можно было сказать про этих добрых людей? Семейство Кафтан
делало все, что возможно, для своих родственников, щедро и не требуя
ничего взамен. По тому, как вел себя ее сын, Ниоба поняла, что его здесь
любят и ему будет хорошо. Родители Ниобы и в самом деле поступили мудро,
заставив ее выйти за Седрика.
Глаза ее вновь наполнились слезами. Она поцеловала малыша, кузена
Пасиана, который был этим потрясен, и его милых родителей. Пейсу
исполнилось двенадцать, и его еще ни разу в жизни не целовали красивые
женщины.
- Возле нашего дома есть дерево, черный дуб, - сказала Ниоба, - если...
ну, малыш подружился с гамадриадой, и...
- Мы будем ее навещать, - тут же заявил Пасиан, а его родители кивнули
в подтверждение.
После этого Ниоба быстро отвернулась и поспешила в свой экипаж.
Она сразу отправилась на вокзал. Поезд тронулся в путь, а Ниоба
тихонько заплакала, приложив платочек к глазам.
Вскоре она прибыла в портовый город Дублин. Показала билет, который
получила по почте - тот, где стояло имя Дафны Морган, - и ее без
возражений пропустили на борт корабля. Ей выделили каюту первого класса,
причем питание тоже оказалось оплаченным. Став мисс Морган, Ниоба
путешествовала по высшему разряду. Интересно, что произойдет, когда она
прибудет к месту назначения?
Корабль вышел в море. Когда он оказался далеко от берега, капитан решил
прибегнуть к необходимым заклинаниям, появился ветер и наполнил паруса.
Кое-кто из пассажиров потерял аппетит и слегка позеленел, но Ниоба
благоразумно запаслась заклинанием против морской болезни и чувствовала
себя прекрасно.
На борту было множество мужчин, причем самых разных возрастов, которые
всячески демонстрировали Ниобе свой интерес; она вежливо, но решительно
отвергала их ухаживания.
- У меня совсем недавно умер муж, - объясняла она - и быстро бежала к
себе в каюту, потому что слезы снова начинали течь по щекам. О, Седрик!
Прошло пять дней, Ниоба так и не познакомилась ни с кем из попутчиков.
Большую часть времени она проводила в одиночестве, много читала. Ей не
хватало ткацкого станка, она скучала по сыну и безуспешно пыталась не
думать о Седрике.
И вот как-то раз Ниоба подняла голову и увидела, что по тонкой паутинке
к ней спускается паук. Он добрался до пола, затем принялся мерцать и
превратился в женщину.
- Лахесис! - воскликнула Ниоба.
- Ниоба, ты знаешь, о чем мы намерены тебя просить? - сразу задала
вопрос Лахесис.
- Стать одной из вас, - ответила Ниоба. - Аспектом Судьбы. Я готова.
- Но мы должны быть уверены, что ты до конца все понимаешь, потому что
это совсем не просто. Нас трое, однако у нас всего одно тело. Если ты
согласишься к нам присоединиться, ты никогда не будешь одна.
- Я слишком долго жила одна! - заявила Ниоба.
- Потому что нас трое в одном теле, для нас не существует ни отдельной
личности, ни своих, частных переживаний, - продолжала Лахесис. - Никаких
собственных прав. Каждая должна делать то, что необходимо для всех троих,
без исключения. Если, например, приходится развлекаться с мужчиной...
- Ты имеешь в виду... мое тело... возможно, я должна буду...
- Встречаться с мужчинами, - договорила за нее Лахесис. - Эта
обязанность падает на самую молодую, в то время как я веду домашнее
хозяйство, а старшая из нас выполняет функции, присущие пожилым женщинам.
Эти слова заставили Ниобу задуматься. Ей и в голову не приходило, что
она ляжет в постель с кем-то, кроме Седрика, она боялась даже подумать о
таком повороте событий.
- А как насчет нитей жизни?
- Ты будешь их прясть, - ответила Лахесис. - Но здесь у тебя не
возникнет никаких проблем. Мы тоже пользуемся прялкой, только часть
операций являются более сложными, чем те, к которым ты привыкла. - И тут у
нее в руке появилась сияющая прялка с нитью или пряжей. - Наша задача -
содержать ее в порядке; самое сложное - Социальный аспект.
Самое сложное - вот уж точно. Мысль о том, что ее тела будет касаться
чужой мужчина, мужчина, принадлежащий другой женщине, приводила Ниобу в
ужас. И тем не менее она понимала, что, поскольку в Чистилище не так много
женщин, это одно из возможных решений проблемы.
- А если я откажусь?
- Дорогая, мы никого не заставляем! Возможно, когда речь идет о
некоторых других воплощениях - мужчинах, дело обстоит иначе... хотя,
конечно, нет никаких законов, всего лишь обычай, но мы, женщины, как
правило, стараемся помогать своим коллегам. Если ты решишь остаться
смертной, то вернешься к своей прежней жизни, а мы предложим занять место
Клото другой женщине. Должна признать, что ты нам нравишься, и не только
потому, что так невероятно красива; редко кто из смертных оказывается
настолько храбрым, что обращается к Танатосу за помощью, как это сделала
ты.
- Я совсем не храбрая! - запротестовала Ниоба. - Я должна была так
поступить!
- Да? Почему?
- Чтобы спасти мужа, человека, которого я люблю!
- И ради любви ты готова была сгореть в пламени. Если это не называется
храбростью, тогда что же? Ты обладаешь качествами, достойными уважения.
- И все оказалось напрасно!
- Да, какая ирония. Тогда мы не смогли дать тебе того, о чем ты
просила, а теперь предлагаем то, что тебе совсем не нужно. И тем не менее
в нашей жизни есть и положительные моменты.
Ниоба знала, что сейчас снова расплачется, если они продолжат
разговаривать о том, чего же она хотела; она попыталась сосредоточиться на
другом.
- Положительные моменты?
- Бессмертие - ровно столько времени, сколько ты пожелаешь. Могущество
- ровно столько, сколько сможешь удержать в руках. Цель - потому что ты
будешь прясть нити человеческих жизней. Мы являемся Судьбой.
Ниоба подумала о своем прежнем существовании - без Седрика.
А потом о бессмертии, могуществе и цели - и возможности расквитаться с
Сатаной. Если бы ей предложили выбирать, она бы скорее согласилась
получить назад Седрика, но, по правде говоря, выбирать ей никто не
предлагал. Ей следует принять предложение Лахесис.
- Что я должна делать, чтобы стать одной из вас?
- Возьми меня за руку, - ответила Лахесис.
Ниоба повиновалась. Возникло необычное чувство, ее словно подхватило и
понесло течение - она что-то теряла и одновременно приобретала. Потом
Лахесис превратилась в молодую хорошенькую девушку, ту, что она видела
одно короткое мгновение в жилище Судьбы в Чистилище.
Они расцепили руки.
- Прощай, Дафна, - проговорила Лахесис. - Добро пожаловать, Ниоба.
Что? Ниоба посмотрела на себя и обнаружила, что выглядит как Лахесис.
- Да, ты теперь с нами, - без слов сказала ей Лахесис. - Твое тело
перешло Дафне, бывшей Клото. Она свое отслужила.
Ниоба не произнесла ни звука. Она наблюдала, слушала и ощущала; Дафна
повернулась, чтобы убедиться в том, что снова осталась одна, а потом
взглянула на них.
- Прощайте, подружки, - проговорила девушка, в глазах у нее стояли
слезы. - Благодарю тебя, Ниоба. Ты вернула мне мою жизнь.
Она раскрыла руки, и Лахесис обняла ее.
- Скажи ей за меня "пожалуйста", - подумала Ниоба, которую охватила
легкая грусть. Ее тело - изменившееся - исчезло навсегда!
- Сама скажи, - ответила Лахесис, и Ниоба вернулась в свое тело. Только
в ее сознании присутствовали еще две личности.
Она посмотрела в зеркало, висящее на стене каюты, и увидела себя, такую
же, как прежде. Она стояла рядом с Дафной. Один из аспектов Судьбы стал
как две капли воды похож на нее.
- Пожалуйста, Дафна, - сказала Ниоба.
И вдруг почувствовала, как по щекам, не подчиняясь ее воле, потекли
слезы. Дафна протянула к ней руки, и обе, рыдая, обнялись.
Наконец они отодвинулись друг от друга, улыбнулись - две милые молодые
женщины - и снова расплакались.
- Ради всех святых! - заворчал голос в сознании Ниобы, и она
сообразила, что это Атропос, третий аспект Судьбы.
В конце концов слезы высохли, и Ниоба сказала:
- Я вижу, ты очень на меня похожа. Надеюсь, тебя ждет счастливая жизнь.
- Уж можешь не сомневаться, - ответила Дафна. - Судьба рассмотрела мою
нить.
Они немного посмеялись над ее словами, а потом Ниоба вернула тело
Лахесис, которая превратилась в паука; они ловко взобрались по нити на
потолок, проникли сквозь него, покинули пароход, поднялись в небо и с
невероятной скоростью пронеслись по канату, оплетавшему весь мир. И уже в
Чистилище, в своем жилище, сотканном из паутины, снова вернулись в
человеческое обличье.
- Тебе не придется самой узнавать, как у нас тут все устроено, -
заявила Лахесис. - Мы будем помогать и направлять тебя, когда возникнет
необходимость, а домашнее хозяйство является моей обязанностью. Но тебе
надо прясть нити.
Сначала Лахесис представила Ниобу Атропос. Тело изменилось, и женщина
подошла к зеркалу, чтобы Ниоба смогла ее увидеть. Ей было около
шестидесяти: стального цвета волосы, глубокие морщины, слишком большой
нос; она ужасно напоминала бабушку из детской книжки.
- Я вела самую обычную жизнь на ферме, мы выращивали коз. Помогала мужу
доить, готовила еду, стирала, родила четверых детей - один из них умер от
оспы, когда ему было восемь. Две дочери и сын выросли, завели свои семьи и
разъехались. Я почувствовала себя никому не нужной, когда они стали жить
самостоятельно; надо признать, мне нравилось возиться с ними. Поэтому я
обратила все свое внимание на мужа и заставила его продать ферму - цены на
козье молоко упали, поскольку появились фабрики, где разводили коров и
производили молоко в огромных количествах, хотя коровье не идет ни в какое
сравнение по качеству с тем, что продавали мы. Мы хотели вложить деньги в
мебельную фабрику, но нас обманули; фабрика обанкротилась, и мы потеряли
все сбережения. Муж заболел, сначала туберкулезом, потом воспалением
легких и умер с разбитым сердцем. Я знала, что это моя вина; мне следовало
все оставить, как оно было. Но я всегда обожала вмешиваться в чужую жизнь,
и когда ко мне пришла Судьба и спросила, не хочу ли я получить настоящую
возможность этим заняться... Вот уже пятнадцать лет я здесь и вполне
довольна. И, полагаю, не прервала ни одной жизни зря.
- А разве не Смерть - не Танатос - прерывает людские жизни? - мысленно
спросила Ниоба. Она не могла говорить вслух, когда тело принадлежало не
ей.
- Танатос следит, чтобы души умерших отправились туда, куда им
полагается, - в Рай, Ад или Чистилище. Он должен оценить соотношение добра
и зла в каждой душе и лично занимается особо сложными случаями. Но я
определяю, когда приходит конец каждой жизни; я обрезаю нити.
- Это ты обрезала нить жизни Седрика?
- Пришлось. Твой муж устроил все таким образом, что его нить заняла
место той, которую я должна была перерезать первоначально. Он не оставил
мне выбора. Я не обладаю полной автономией, в особенности когда в Гобелене
возникают изменения. Мои действия - не результат своеволия или каприза. Я
должна учитывать определенные условия, чтобы ни одна нить не протянулась
дальше, чем ей положено, или не оборвалась слишком рано.
- Но почему речь вообще идет о нитях? - сердито спросила Ниоба. -
Почему бы не позволить хорошим людям жить долго?
Атропос устало улыбнулась:
- Дитя, ты стала жертвой обычного заблуждения, бытующего среди
смертных. Они считают Смерть врагом и думают, что все будет прекрасно,
если жить вечно. Это неверно; старики должны уйти и дать место молодым.
Никого из нас сейчас не было бы на свете, если бы наши предки не
освободили нам место. Так вот, каждая нить жизни имеет свой срок - длиннее
или короче, - и каждая начинается и заканчивается в соответствии с
рисунком Гобелена. Я просто перерезаю нити, чтобы не пострадала его
целостность, и таким образом служу добру. Вечная жизнь была бы
катастрофой!
- А как насчет воплощений? - Ниобу по-прежнему мучила совесть: ее ждет
необычное будущее, в то время как Седрик, человек, обладавший выдающимися
способностями, умер так рано.
- Воплощения бессмертны, но не вечны, - терпеливо объясняла Атропос. -
Мы продолжаем жить, не старея, до тех пор, пока являемся воплощениями. Но
сроки нашей службы различны. Твоя предшественница, Дафна, провела тут
двадцать шесть лет, удвоив свою смертную жизнь - а потом возникла
ситуация, которая оказалась для нее слишком соблазнительной, чтобы
отказаться. Она нашла хорошего человека - а хорошего человека найти не так
просто! - который мечтал познакомиться с благородной женщиной, но ему
никак не удавалось. Теперь она будет стареть, как и все смертные, а потом
мне или моей преемнице придется перерезать ее нить. После этого Дафна
отправится на тот свет. Другие воплощения тоже сменяют друг друга на своем
посту, только в каждом случае по-своему. Танатос умирает, когда забывает
об осторожности и становится жертвой своего преемника; Хронос вступает в
должность взрослым и живет вспять, вплоть до часа своего рождения или
зачатия - никак не могу понять...
- Вспять? - Вот и подтверждение ее подозрений. - А каким же образом он
общается с остальными?
- Если ты хочешь что-то сказать здесь, в жилище, просто возьми
инициативу в свои руки, - посоветовала Атропос. - Когда мы находимся в
обществе других, мы стараемся принимать ту или иную форму, но дома можно
расслабиться. Что касается твоего вопроса: Хронос контролирует время. Он
реверсирует себя, чтобы иметь возможность разговаривать с остальными, а
иногда как бы разворачивает их во времени - только совсем не надолго. В
любом случае нельзя рассматривать бессмертие как нечто идеальное. Порой
воплощение устает, или ему становится скучно, и тогда оно покидает свой
пост. Лишь смертный в состоянии по-настоящему оценить жизнь. Теоретически
кто-то из нас может до бесконечности оставаться воплощением, но такого еще
никогда не случалось.
Казалось, пожилая женщина знает ответы на все вопросы. И все в ее
изложении звучало разумно и понятно, однако Ниоба по-прежнему не могла
примириться со смертью мужа, с тем, что в ней была необходимость.
- Неужели Гобелен пострадал бы так сильно, - спросила она, обнаружив,
что и в самом деле может пользоваться ртом, когда тело контролирует
Атропос, - останься Седрик в живых?
Атропос превратилась в Лахесис.
- А вот это уже моя вотчина, Ниоба, - проговорила она. - Я отмеряю
жизненные нити, следовательно, я определяю их приблизительную длину и
расположение. Строго говоря, я не создаю Гобелен - это слишком сложное
дело, и никто в одиночку с ним справиться не может, но я распределяю нити
в соответствии с рисунком и слежу за тем, чтобы они составляли единое
целое. Очень досадно, что смертные частенько обвиняют Судьбу в своих
неудачах и никогда не отдают ей должное в случае успеха. Впрочем, мои
возможности весьма ограничены. Общая картина определяется действующим
соглашением между Богом и Сатаной - балансом между Добром и Злом, - а мы,
остальные воплощения, просто стараемся как следует выполнять свою работу.
Конечно, не было бы никакого вреда в том, что