Странная
структура,  точнее,  полное  отсутствие   таковой.   Вместо   причудливого
сплетения белых и черных узелков, составляющих светлые и темные участки, -
одинаковый серый цвет. Очевидно, при полном  отсутствии  жизненного  опыта
душа просто еще не сформировалась.
   Талисманы, благодаря которым Зейн  решил  судьбу  предыдущего  клиента,
тоже никак не  помогли.  Маленький  шар  завис  в  центре  салона,  словно
крошечная модель луны, отказываясь подняться или опуститься.
   Что произошло? Какое  зло  сотворил  младенец?  И  как  он  вообще  мог
совершить что бы то ни было, прикованный к своей  колыбели,  на  попечении
больной матери?
   Ответа Зейн пока не знал. Он аккуратно  сложил  душу  и  опустил  ее  в
сумку.
   Красная стрелка вновь начала  двигаться.  Господи,  когда  наконец  это
кончится? Когда он получит хотя бы  небольшую  передышку,  чтобы  спокойно
обдумать все, что с ним произошло?
   Увы, ответ напрашивался  сам  собой.  На  Земле  каждую  минуту  кто-то
умирает, в том числе и те, кому нужно помочь.  Рано  или  поздно  случится
так, что клиенты, живущие  на  разных  полушариях  планеты,  должны  будут
скончаться в одно и то же время. И что тогда делать?
   Зейн начал понимать, почему его  предшественник  утратил  бдительность.
При такой спешке легко  забыть  об  осторожности.  Чтобы  успеть  вовремя,
приходится не думать о частностях, иначе можно опоздать. Что происходит  с
Танатосом, если он допускает слишком большое отставание от графика?
   Зейн стал внимательно разглядывать часы. С одной стороны находились три
кнопки. Очевидно, здесь они выполняют те  же  функции,  что  и  у  обычных
секундомеров: одна служит для пуска и остановки таймера, другая - для  его
обнуления, а с помощью вот этой небольшой, посередине, при  желании  можно
установить обычное время и календарь.
   Но ведь механизм каким-то непонятным,  магическим  способом  настраивал
сам себя, откликаясь на  исходящий  откуда-то  сигнал.  Быть  может,  часы
впрямую связаны с Раем, Адом или еще каким-то местом, куда попадают  после
смерти души?
   Наверное, тут замешана и Судьба, ведь именно она измеряет  длину  нитей
жизни. В любом случае Танатос  не  определял,  когда  происходят  события;
скорее наоборот, они определяли его действия.  Зачем  тогда  нужны  лишние
кнопки? Чем они управляют?
   Проверить?
   Он почти решился на эксперимент, однако в последний момент  заколебался
- опасно играть с неведомым. Впрочем, как  иначе  узнать  все  премудрости
новой работы? Зейн всегда, вплоть до почти свершившейся смерти, действовал
под влиянием настроения. Так что надо по крайней  мере  оставаться  верным
себе.
   Он нажал на нижнюю кнопку. Ничего не произошло. Она легко  утопилась  в
металлический корпус и выскочила наружу. Может, ни  с  чем  не  соединена?
Вовсе не обязательно. Хороший секундомер должен быть  защищен  от  ошибок.
Бывает, на скачках зритель, не  в  силах  оторвать  взгляда  от  скакунов,
которые через несколько мгновений завершат очередной забег, тычет  пальцем
не на ту кнопку. Наверное, она служит для контроля обнуления  и  действует
лишь в определенное время, скажем, только после финиша...
   Теперь  он  нажал  на  верхнюю.  Щелчок.  Обратный   отсчет   мгновенно
прекратился.
   Зейн  вгляделся.  Перестали  двигаться  стрелки  на  двух   миниатюрных
циферблатах, в том числе большая красная, показывающая,  сколько  осталось
жить очередному клиенту. Хотя третья по-прежнему отсчитывала секунды. Зейн
остановил обратный отсчет, а реальное время текло по-прежнему.
   Как это понимать?  От  таймера  зависело,  когда  расстанутся  с  душой
подопечные Танатоса. Значит, сейчас все они не  могут  уйти  в  мир  иной?
Трудно поверить!..  А  разве  не  выглядит  невероятным  все,  что  с  ним
произошло после визита к продавцу талисманов? Судьба говорила,  что,  пока
он не приступит к своим обязанностям, ни одна душа не расстанется с телом.
Кстати,  вот  и  ответ  на  вопрос,  казавшийся  неразрешимым.  Если   его
присутствие  потребуется  в  двух   местах   одновременно,   надо   просто
"заморозить" смерть одного из клиентов, пока он будет работать с другим.
   И, конечно, использовать эту кнопку можно, когда захочется отдохнуть: в
буквальном смысле отключиться, чтобы выспаться, поесть или обдумать что-то
важное.
   Ну и часики! Они  не  просто  показывали,  когда  что-то  случится,  но
замедляли или ускоряли события по желанию хозяина.
   До  следующего  задания  оставалось  только  две  минуты  двадцать  три
секунды; зеленый камень показывал, что клиент находится  на  другом  конце
Земли. Так не годится! Зейн нажал на среднюю  кнопку,  и  стрелка  таймера
немного  сдвинулась.  Теперь  в  его  распоряжении  десять  минут:  вполне
достаточно, чтобы не  торопясь  добраться  до  цели.  Его  чудо-автомобиль
успеет долететь до любого места на земном шаре.
   Но  зачем  тогда  нужен  циферблат,  показывающий  часы?   Если   время
сдвигается только до десяти минут...
   Ладно, не все сразу. Над этой проблемой  он  подумает  позднее.  Сейчас
надо наметить порядок действий. Как, например, поступить с душой младенца?
Нельзя дарить ее  Сатане,  но  и  ангелы  скорее  всего  не  примут  такое
послание. Наверное, ее следует доставить в Чистилище, а там  пусть  решают
профессионалы. Ведь если Ад и Рай - реальность, значит, где-то должно быть
и вместилище для "спорных" случаев. Но как его найти?
   Поглощенный своими мыслями, Зейн горько вздохнул:
   - Господи, я ведь совсем ничего не знаю!
   - И  в  этом  тебе  поможет  только  время,  -  раздался  совсем  рядом
незнакомый голос.



3. "ОВЦЫ" И "КРОЛЬЧИХИ"

   Зейн подпрыгнул от неожиданности. Рядом сидел мужчина лет пятидесяти. У
него были проницательные голубые глаза, усы,  небольшая  бородка.  В  руке
незнакомец держал странное  приспособление  -  небольшой  прибор  в  форме
восьмерки.
   - Вы, должно быть, бессмертный, - выдавил из себя Зейн,  когда  к  нему
вернулась способность соображать.
   - В некотором роде, - согласился мужчина. - Точнее, инкарнация, подобно
Судьбе и Смерти.
   Зейн  внимательно  изучил   собеседника.   Очевидно,   следует   самому
догадаться, за что отвечает его коллега. Но после напряженных  размышлений
он сдался.
   - А кто...
   -  Я  Хронос,  или,  попросту.   Время.   -   Мужчина   наклонил   свое
приспособление. Из одного стеклянного конуса  в  другой  посыпался  чистый
мелкий порошок. Да это обычные песочные часы!
   - Но вы так молоды! По крайней мере, не  седовласый  старец,  -  быстро
добавил Зейн, сообразив, что юношей собеседника назвать никак нельзя.
   - Я  не  имею  возраста,  -  поправил  его  Хронос.  -  С  легкой  руки
невежественных ремесленников меня  представляют  древней  развалиной;  мне
удобнее работать в таком облике.
   - Значит, это из-за моей возни с часами...
   - Да, Смерть, вы вынудили  меня  явиться,  когда  переставили  обратный
отсчет на десять минут и "заморозили" свои  вызовы.  Хронос  отмечает  все
манипуляции со временем, особенно если их источник -  одно  из  воплощений
вечных  начал.  Как  правило,  Смерть  либо  останавливает  таймер,   либо
переставляет его, чтобы успеть обслужить клиента, но делать одновременно и
то и другое не принято. Естественно, я пришел узнать, в чем причина - ведь
мы, инкарнации, стараемся всегда  согласовывать  свои  действия.  В  конце
концов, живем на одном небе!
   - Но я понятия не имел, что вызываю вас, - смущенно произнес Зейн. -  Я
только что приступил к работе и многого не знаю... Честно  говоря,  всегда
думал, что время - абстракция, а не существо из плоти и крови.
   - Инкарнация, - поправил его Хронос. - Воплощение одного  из  важнейших
начал бытия.  Персонификации  приходят  и  уходят,  но  сущность  остается
неизменной.
   - К этому я тоже пока никак  не  могу  привыкнуть.  Время  и  Смерть  -
обычные должности, а не физические законы или что там  еще...  Просто  уму
непостижимо!
   - Инкарнации - это и законы, и должности,  и  многое-многое  другое,  -
объявил Хронос. - Кстати, мы, кроме прочего, обычные люди, что также очень
важно!
   - Я не хотел никого отрывать от  дела,  только  пытался  выяснить,  как
работает механизм. Непонятно, зачем понадобился  циферблат  для  часов  на
таймере.
   - Он фиксирует  задержку  графика  работы.  -  Хронос  короткой  фразой
объяснил загадку, над которой тщетно ломал голову  Зейн.  -  Вы  перенесли
смерть очередного клиента на семь минут тридцать семь секунд и  заморозили
все, что относится к вашей деятельности. Это, конечно, ваше право, вы ведь
Смерть. Можете даже остановить само время, если вытащите вот эту кнопку  в
центре.  Однако,  если  отставание  превысит  тридцать  минут,  оно  будет
отмечено  на   часовых   делениях   циферблата.   Его   потом   необходимо
ликвидировать. Когда оно составит больше двенадцати часов,  уполномоченные
лица в Чистилище проведут служебное  расследование  инцидента,  что  может
серьезно снизить общие показатели работы.
   - А что произойдет, если они ухудшатся?
   - Подобные вещи приравниваются к грехам  и  при  окончательном  расчете
отягощают душу, увеличивая шансы попасть после смерти в Ад. Конечно,  пока
вы осваиваетесь на новом месте, соотношение добра и  зла  будет  абсолютно
одинаковым; каждому из нас дается время для проб и ошибок. Когда  же  этот
период закончится, оплошности станут фиксировать, и как только вы  по  той
или иной причине расстанетесь с должностью, плохие показатели могут  очень
навредить!
   Ясно.  Хоть  он  и  стал  инкарнацией,  но   продолжал   жить,   словно
обыкновенный смертный, а значит, подводить какие-то итоги еще рано.
   - А мой предшественник - куда он попал?
   - В целом он выполнял свои обязанности добросовестно. Я уверен, что его
душа сейчас там, где находят приют все порядочные и старательные - в Раю.
   У Зейна отлегло от сердца.
   - И если я буду работать добросовестно, смогу попасть на Небеса,  когда
придет время?
   - Если оно вообще придет. Почему же  нет?  Поскольку,  когда  вы  стали
Танатосом, соотношение добра и зла в вас было равным,  не  так  уж  трудно
изменить положение в свою пользу.
   - Как вы узнали о состоянии моей души?
   - Разве к вам не явилась Смерть?
   Зейн рассмеялся:
   -  Знаете,  мне  почему-то  это   раньше   в   голову   не   приходило!
Действительно, моя судьба в загробном мире оставалась неясной, и  когда  я
решил покончить счеты с  жизнью,  то  стал  клиентом  вроде  тех,  которых
обслуживаю сам. Сейчас лежал бы в гробу - если бы не  увидел  перед  собой
живой скелет. Нелепо!
   - Необычная ситуация, - согласился Хронос. - И в  то  же  время  вполне
нормальная   для   вашей   работы.   Каждый   Танатос    убивает    своего
предшественника, отягощая душу новым злом, однако откладывает  собственную
кончину на неопределенное время и получает возможность исправить ситуацию.
Да, вам не позавидуешь. С таким порядком вступления в должность...
   - А у вас иначе?
   - Несомненно. У каждой  инкарнации  свои  правила;  где-то  они  мягче,
где-то, как у вас, более жесткие. Но  все  мы  сотрудничаем  и  с  должным
уважением  относимся  к  обязанностям  коллег.  Я  в  долгу  перед   вашим
предшественником, он в свое время оказал мне важную  услугу.  Очень  жаль,
что ему пришлось  оставить  службу.  Теперь  я  постараюсь  помочь  новому
Танатосу. Уверен, бедняга хотел этого.
   - Разве он не ненавидит меня?
   - На Небесах нет места ненависти.
   - Но ведь я убил его!
   - Вам предстоит испытать то же самое.  Вы  ненавидите  своего  будущего
преемника?
   - Да я его даже не знаю!
   - Он тоже не знал вас. Иначе принял бы меры предосторожности.
   Зейн решил сменить тему.
   - Я только что забрал душу младенца. Она вся серая, ни единого светлого
участка. Не понимаю, откуда там столько греха, почему  зло  распределилось
равномерно.  Что  с  ним  делать,  тоже  неясно.  Вы  мне  можете   что-то
подсказать?
   - Да, конечно. Ребенок, вероятно, печальный результат кровосмешения или
изнасилования, поэтому несет на себе  печать  особо  тяжкого  первородного
греха. Такие дети не начинают жизнь с чистого листа.
   - Первородный грех! - воскликнул Зейн. - А  я-то  думал,  что  от  этой
доктрины давно отказались!
   - Увы, нет. Возможно, она не имеет силы в нехристианских областях мира,
но здесь, несомненно,  действует.  Вера  -  одна  из  основ  человеческого
существования,  а  понятие  греха  -  важная  часть  религии,  поэтому  он
передается из поколения в поколение.
   - Это несправедливо! - воскликнул Зейн. - У ребенка нет свободной воли,
тем более если он еще не появился на  свет.  Он  не  может  выбирать,  как
произойдет зачатие.
   - К несчастью, вы не творец, а всего лишь составная  часть  системы.  У
всех нас есть свои возражения по поводу отдельных  аспектов,  однако  наше
влияние весьма ограничено.
   - Но  куда  отправить  душу  ребенка?  Я  не  знаю,  как  добраться  до
Чистилища, если, конечно, подобными случаями занимаются именно там.
   Хронос рассмеялся:
   - Разумеется, там, а добраться до него  проще  простого.  Вы  живете  в
Чистилище, Танатос!
   - Живу?
   - Да, отдыхаете от нелегкого труда по ловле душ.  Великолепный  особняк
на Небесах, резиденция Смерти.
   - Я никогда там не был, - немного задетый, произнес Зейн. -  А  как  до
нее...
   - Добраться? На своем прекрасном бледном скакуне, естественно.
   - Скакуне?
   - Смерть ездит на коне бледном. Неужели не знали? Морт всегда при вас.
   - Конечно, знаю! Но где добыть этого коня?
   - Не где, а как, мой друг.  -  Хронос  покровительственно  улыбнулся  и
похлопал по приборной панели. - Он перед вами!
   - Автомобиль? - Зейн совсем запутался. - Да, на номерном знаке написано
"МОРТ". Но при чем здесь машина?
   - Нажмите вот сюда, - Хронос указал на  одну  из  кнопок  на  приборной
доске, которую Зейн раньше не замечал. На  ней  красовалось  стилизованное
изображение головы шахматного коня.
   Зейн повиновался.
   Он сидел верхом на великолепном жеребце. Шкура  жеребца  была  светлой,
словно  выбеленный  дождями  и  ветром  череп,   а   грива   походила   на
переливающиеся серебряные нити; сверкающие копыта казались стальными. Конь
поднял красивую голову, насторожил уши и фыркнул, выпустив клубы пара.
   Как давно Зейн мечтал приобрести летающую лошадь! Сегодня  грезы  стали
явью. Правда, у его скакуна не было крыльев, но при таких возможностях они
не понадобятся.
   - Хотите узнать еще что-нибудь? - сухо осведомился  Хронос.  Он  теперь
примостился на крупе жеребца позади Зейна.
   - У меня столько вопросов, что, боюсь, нам не хватит даже  вечности,  -
ответил Зейн, ошарашенный мгновенной трансформацией уже ставшего привычным
автомобиля в живое существо. Да, наука и магия  сейчас  стали  союзниками,
однако  такое  и  представить  себе  невозможно!..  Он   чувствовал,   как
подрагивают могучие мускулы волшебного жеребца,  и  был  взволнован  будто
ребенок, неожиданно получивший невероятный подарок. - Но сейчас  почему-то
все кажется не таким уж важным. В это мгновение я понял...
   - Кстати, "это мгновение" в каком-то смысле мы остановили,  -  напомнил
ему собеседник и слез с коня. - Я должен идти.  -  Песочные  часы  в  руке
Хроноса сверкнули; он исчез.
   - Время летит, - меланхолично заметил Зейн и, стряхнув с  себя  грусть,
потрепал по холке жеребца. - Я знаю, мы  подружимся,  Морт.  Только  я  не
очень-то ловко езжу верхом, поэтому для обычных вызовов  в  город  удобнее
использовать тебя как автомобиль. Так что,  если  нам  не  надо  срочно  в
Чистилище... Или стоит отправиться туда прямо сейчас?
   Жеребец фыркнул. Он явно не одобрил предложение  хозяина.  Что  ж,  ему
виднее.
   Зейн опустил глаза на седло, обнаружил там кнопку и нажал на нее.
   - Наверное, это снова превратит тебя в лимузин?
   В то же мгновение он оказался в кресле водителя. Неплохо! Конечно, он с
удовольствием поговорил бы с волшебным конем, но дело не ждет.
   Зейн  нажал  на  часах  кнопку  "Старт",  отметив  про  себя,  что  они
педантично  зафиксировали  задержку  на  полчаса  и  ее   потом   придется
ликвидировать. Что ж, время не прошло  напрасно;  по  крайней  мере  стало
понятно, каковы правила работы.
   Он определил  направление  и  включил  сверхзвуковую  скорость.  Лошадь
превращается  в  автомобиль...  Довольно  необычно,  зато  очень   удобно.
Интересно, кто из них машина, а кто - живое существо? Надо потом выяснить.
Теперь ясно, почему вести  Морт-мобиль  было  так  легко.  Водитель  может
зазеваться и, скажем, врезаться в  дерево,  но  разве  такое  когда-нибудь
случится с всадником? Лошадь  соображает  не  хуже  хозяина.  Все  хорошо,
только чувствуешь себя человеком, который едет не верхом на своем скакуне,
а внутри его!
   Морт доставил Зейна на место для парковки возле большого стадиона.  Уже
стемнело,  но  арена  была  освещена  так  ярко,  что  вокруг  нее   вечер
превратился в день. Зейн присмотрелся к  талисманам  на  браслете.  Может,
произошла ошибка? Нет, "кошачий глаз" стал огромным,  а  стрелка  уверенно
указывала на спортивный комплекс.
   - Что же, значит, все правильно, - произнес Зейн,  вышел  из  машины  и
подошел к входу.  Контролер,  проверявший  билеты,  молча  пропустил  его;
наверное, принял за здешнего служащего. Зейн зашагал вперед,  сверяясь  со
стрелкой.
   Он появился в  кульминационный  момент  матча.  Играли  в  американский
женский футбол. Над полем реяли флаги  с  названиями  команд:  "Крольчихи"
против "Овец". Мяч находился на девяностофутовой линии "Овец",  и  девушки
как раз вводили его в игру.
   Талисман указывал на поле.  Игра,  впрочем,  пока  шла  на  другой  его
половине.
   Зейн, с трудом проталкиваясь сквозь возбужденную толпу, обошел трибуны.
Наконец  стрелка  на  камне  дрогнула,  повернувшись  к  отметке  рядом  с
пятидесятифутовой линией "Крольчих". Там никого не было.
   Неужели произошел сбой? Но тут Зейн сообразил,  что  изменил  график  и
поэтому прибыл слишком рано; до смерти клиента оставалось  еще  целых  три
минуты. Что ж, придется немного подождать.
   Он опустился на удобную скамейку возле стопятидесятифутовой  линии.  На
ней  сидели  игроки  команды  "Овец"  -  рослые,  крепко  сбитые  девушки,
по-своему привлекательные, особенно для любителя мускулистых сильных  дам.
Их непомерно развитые выпуклости выпирали из узких маек и  шорт.  Та,  что
сидела рядом, взглянула на Зейна и, увидев  скелет,  в  страхе  отпрянула.
Потом, сообразив, что ей почудилось, отвернулась и вновь принялась следить
за игрой. Ни один из многотысячной толпы болельщиков не  обратил  внимания
на Смерть, сидящую на скамейке запасных.
   "Крольчихи",   облаченные   в   синюю   форму,    яростно    атаковали.
Многочисленные защитные накладки  подчеркивали  их  формы,  увеличивая  до
невероятных размеров. Это уж слишком:  такого  вымени  не  бывает  даже  у
дойных коров... Возможно, Зейн  просто  сидел  слишком  близко.  Когда  он
наблюдал за подобным зрелищем по телевизору (пока тот не  забрали  в  счет
долгов), невероятные габариты спортсменок даже возбуждали.
   Полузащитница "Крольчих" подхватила мяч и изогнулась, приготовившись  к
броску. Она успела метнуть его, но к ней, сломя голову,  уже  неслись  две
"Овцы". Яркая вспышка: заклинание мяча пробило блокирующую магию  обороны,
и он устремился к цели.
   Принимающий игрок левитировал,  поднявшись  в  воздух  под  углом,  чем
спутал  защитника,  уже  предвкушавшего  возможность  применить  сбивающее
заклинание. "Крольчиха", радостно завопив, поймала мяч,  прижала  к  своей
массивной груди, а затем пушечным ударом послала в зону.
   Ударившись о дерн, он вырвал из него  добрый  кусок.  Красивая  игра!..
Трибуны содрогнулись от восторженного рева зрителей.
   И вдруг взвился черный флаг. Судьи, одетые в полосатую  форму,  похожую
на шкуру скунса, посовещались между собой и  решили,  что  было  применено
нез