ты   тоже   станешь
незаменимым помощником.
   Морт не ответил.
   Они очутились в центре Кильваро, и Морт,  превратившись  в  автомобиль,
повез Зейна к дому Луны.
   Она встретила его у дверей.
   - Зейн, я так  волновалась  за  тебя!  -  в  голосе  девушки  слышалось
облегчение. - Противостоять Сатане...
   - Ничего, я справлюсь. - Зейну не хотелось сваливать на нее еще большие
опасения за собственную жизнь. Конечно, Сатана  продолжит  игру  с  новыми
силами, но, если об этом узнает Луна,  она  может  сотворить  какую-нибудь
глупость - например  попытается  покончить  с  собой.  -  Я  просто  зашел
попросить тебя  держаться,  что  бы  ни  произошло.  И  еще  мне  хотелось
напомнить, что я тебя люблю.
   Луна тут же переключилась на волновавший ее вопрос:
   - Ты до сих пор бастуешь! Ты понимаешь, что это значит?
   - Я быстро учусь, - заметил Зейн. - Люди страдают - это очень печально.
Однако...
   - Больницы забиты, - строго произнесла Луна. - Безнадежные  больные  не
могут умереть, а новые продолжают поступать обычным порядком - и это всего
за несколько часов. Ты представляешь, что будет твориться через  несколько
дней? Так продолжаться не может!
   - Я знаю, это тяжело, - ответил Зейн. - Но другого выхода...
   - Разве не ты разнес всю палату,  чтобы  избавить  одного  человека  от
жизни, исполненной боли и безнадежности? Ты же веришь в смерть!
   - Да, я верю в смерть, - согласился  Зейн,  заново  осознав  это.  -  Я
действительно в нее верю! Она - священное  право  живущего,  единственное,
что невозможно отрицать. Но в данном случае...
   - Это ведь не спасение  для  них,  -  безжалостно  продолжала  Луна.  -
Несчастные   не   живут   по-настоящему.   Это   всего   лишь    продление
бессмысленного, безнадежного страдания.
   - Правда, - неохотно согласился Зейн. - Смерть, разумеется, необходимая
услуга для тех, чья жизнь подошла к концу. И лучше, если она будет быстрой
и безболезненной, хотя...
   - Я писала картину, -  сказала  Луна,  указав  на  стоящий  в  гостиной
мольберт.
   Работа была выполнена лишь частично - ведь девушка провела  дома  всего
несколько часов -  и  изображала  ребенка,  попавшего  под  машину.  Рядом
валялись останки не то велосипеда, не то магического коврика  -  очевидно,
маленький наездник был слишком неосторожен. Зейн заметил, что части машины
и коврика скомпонованы так искусно, что  получившийся  предмет  невозможно
было определить однозначно; символ, а не что-то конкретное.
   Конечно, эта картина  отражала  душевное  состояние  Луны.  Она  умерла
мучительной смертью, но осталась жива - и знала,  что  теперь  в  какой-то
мере отвечает за муки тех, кто не в состоянии умереть.
   - Но если из-за того, что тебя  уже  не  будет  и  ты  не  сможешь  его
остановить, Сатана приберет Землю к рукам, - сказал Зейн, - миллионы  душ,
которые могли бы попасть на Небеса, окажутся обречены на мучения в Аду!  Я
должен предотвратить...
   - Я не верю! - крикнула Луна. - Ад - всего  лишь  место,  где  отбывают
наказание испорченные души. Со временем  они  исправляются  и  выходят  на
свободу!
   - Да нет же! Я проверил по компьютеру Чистилища...
   - Зейн, я приняла решение. Я хочу, чтобы ты прекратил свою...
   Дверь вышибли. Наставив на Зейна пистолет,  в  дом  ввалился  зверского
вида детина.
   - А теперь, Смерть, ты сдохнешь! И я займу твое место!
   - Как он прошел мимо грифонов? - поразилась Луна. - И  где  моя  лунная
бабочка?
   - Мой господин. Сатана, расколдовал их, - со  злобной  ухмылкой  заявил
пришелец. - А ты, шикарная штучка, станешь моей первой  добычей,  когда  я
вступлю в должность.
   - Ну, берегись, дурень, - Зейн расправил плащ и натянул  капюшон.  -  Я
неуязвим для оружия смертных.
   - Уже нет. Смерть! - заорал головорез и поднял пистолет, целясь Зейну в
сердце. - Ты нарушил свои обязанности, и теперь твоя магия не действует!
   - Нет! - вскрикнула Луна, кинувшись на негодяя.
   Раздался выстрел. Пуля попала Луне в правую ногу,  и  из  раны  хлынула
кровь. Девушка скорчилась на полу.
   Зейн никогда не лез первым в драку, но тут в нем  проснулась  отчаянная
ярость.  Пятно  крови  расплылось  у  него  перед  глазами   до   размеров
взорвавшейся звезды.  Он  кинулся  на  громилу:  одной  рукой  в  перчатке
оттолкнул направленное на него дуло, а другой врезал парню по физиономии.
   Взломщик взвыл и грохнулся навзничь, выронив пистолет. Зейн обернулся к
Луне, сидевшей в луже крови:
   - Я отвезу тебя к врачу!
   - Не надо! - Луна задохнулась. -  Больницы  переполнены  теми,  кто  не
может умереть. Для остальных просто нет места.
   - Но ты же скончаешься от потери крови!
   - Тогда тебе придется забрать мою  душу  -  так  ведь,  Смерть?  -  Она
улыбнулась ему сквозь боль. - И это будет... будет освобождением для  всех
остальных.
   Зейн со внезапным ужасом осознал, что попал в двойную ловушку. Если  бы
он был убит, тот, кто встал бы на его место, забрал бы  душу  Луны  и  тем
самым прекратил забастовку. Если же Луна будет умирать от раны у  него  на
глазах, Зейн сам заберет ее, не выдержав зрелища страданий. В любом случае
- очко в пользу Сатаны.
   - Зато теперь я понимаю, - Луна замолчала, чтобы перевести  дыхание,  -
понимаю, сколь неутомим Сатана в своем стремлении избавиться  от  тебя.  И
теперь я уже не уверена, что мне следует уйти.
   - Тебе нужна помощь. Я даже кровь остановить не сумею...
   - Там у меня в мантии белый камушек, - голос  Луны  слабел.  -  Принеси
его... Это исцеляющий камень...
   Зейн бросился за камнем. Луна взяла его дрожащими пальцами и  приложила
к ноге. Кровотечение прекратилось, и ткани вокруг раны заметно стянулись.
   - Это добавит еще немного прегрешений  моей  душе,  -  сказала  она.  -
Черная магия... Впрочем, на себя мне наплевать. Наверное, ты делаешь  куда
больше, чем я думала, Зейн. Я буду тебя поддерживать.
   - Правильно, - сказал Зейн, отчего-то рассердившись. - Но Сатана  хочет
твоей смерти, я всего лишь препятствие на его пути. Через  несколько  дней
мое ходатайство рассмотрят и твоя участь будет  изменена.  Как  только  ты
сможешь беспрепятственно вернуться к жизни, я снова начну  выполнять  свои
обязанности.
   - Никак не пойму, отчего я столь важна, - промолвила  Луна,  поднявшись
на ноги, едва лишь рана затянулась. Это был очень мощный камень исцеления!
- Наверное, все устроил мой отец. Он даже саму  Смерть  заставил  охранять
меня...
   - Ты того стоишь, - сказал Зейн. - А теперь я  должен  идти.  Рядом  со
мной ты уже пострадала; не хочу, чтобы  это  повторилось.  Я  смогу  лучше
защитить тебя, если буду находиться вдали.
   - Но Сатана может напасть снова! - возразила Луна. - Он это только  что
доказал!
   - Пока я остаюсь на своем месте. Сатана этим ничего не добьется. Сперва
ему нужно разделаться со мной.
   Лежавший на полу громила застонал. Взглянув на  него,  Зейн  застыл,  а
Луна ахнула.
   Неудивительно, что парень так легко отказался от борьбы. Один его  глаз
был теперь сплошной кровавой массой, а другой...
   - Похоже, я ему глаз  выбил,  -  пробормотал  Зейн.  -  И  винить  себя
почему-то не...
   Луна протянула ему камень исцеления. Зейн поднес талисман  к  вытекшему
глазу, и тот мгновенно стал целым и  чистым.  Потом  Зейн  занялся  вторым
глазом. Этот был вырван и болтался на  нерве,  как  шарик-попрыгунчик,  но
вскоре и он занял положенное место.
   - Прости, - сказал парню Зейн. - Я как-то не подумал.
   Парень осторожно ощупал свое лицо:
   - Ты меня вылечил! Я снова вижу! И совсем не больно!
   - Мне не следовало тебя калечить. Но я разозлился.
   - Это скверно, когда ты злишься. - Парень поднялся на ноги. - Я  отсюда
уберусь, ладно? Никогда больше не полезу в твои дела! - С этими словами он
вывалился вон.
   - Бедняга решил, что ты вылечил его из презрения. Теперь  ты  для  него
вдвойне страшен. Он ведь понятия не имеет, что ты с ним сделаешь в  другой
раз и возьмешься ли хоть что-нибудь исправлять.
   Зейн покачал головой:
   - Вот уж не знал, что во мне дремлет  такая  скотина!  Выбить  человеку
глаза...
   - Это потому, что он хотел убить тебя, занять твое место, а потом убить
меня...
   Зейн мрачновато улыбнулся:
   - Наверное, я все-таки жестокий. Когда он  в  тебя  выстрелил,  во  мне
просто что-то сломалось. Все ограничения, созданные цивилизацией, все  мои
принципы улетучились, как дым из трубы, - он покачал головой. - А теперь я
действительно ухожу. Неудивительно, что ты так ужаснулась.
   Луна подошла и взяла его за руку:
   - Зейн, ты сказал, что любишь меня, а я тебе не ответила.  Я  чувствую,
что... что обязана тебе жизнью. Ты мне симпатичен - больше, чем кто-либо в
мире, кроме отца, но сейчас...
   -  Я  очень  ценю  твою  искренность,  -  осторожно  произнес  Зейн.  -
Разумеется, ты сейчас не в состоянии...
   - Я хотела сказать, что ты, конечно, спас меня от смерти, но  любовь  -
это совсем другое. Все произошло слишком быстро. Я еще не оправилась после
потери отца и просто не в силах...
   - Я понимаю.
   Зейн верил, что это так. Отец девушки, столь ею почитаемый  и  любимый,
умер. Могла ли она позволить себе  полюбить  Зейна,  за  которым  охотился
Сатана? Еще и тогда, когда ее саму ждала преждевременная кончина?
   - Береги себя! - Луна заплакала, обвила руками шею Зейна  и  поцеловала
его.
   Снаружи заржал Морт, предупреждая об опасности.  Зейн  поспешно  разжал
объятия Луны и выбежал на улицу.
   - Проблемы? - спросил он, прикоснувшись к камню-транслятору.
   - Следующая партия убийц, - сообщил конь. - От кого-то я могу уйти,  от
кого-то - нет. Но лучше все-таки двигаться - так есть шанс  разобраться  с
ними поодиночке.
   Зейн сел верхом, и Морт двинулся вниз  по  улице,  совершенно  бесшумно
ступая по тротуару.
   Зейн опять заметил, что совершенно  не  боится.  Он  вступил  в  битву,
исхода которой не знал, и намеревался драться  до  конца,  веря,  что  все
преодолеет. Казалось, какое-то заклятие не позволяет страху  овладеть  им.
На самом же  деле  здесь  не  было  никакой  магии  -  одна  лишь  твердая
уверенность Зейна в своей правоте. Эта вера придавала ему сил,  не  мешая,
впрочем, цинично размышлять о том, чем все это закончится.  Он  знал,  что
его положение неустойчиво, а может, и безнадежно, но отступить он не мог.
   - А вся эта война против меня - насколько она законна? - спросил  Зейн.
- Если меня убьют, расследование будет?
   - Сатана не признает законов, которые его не устраивают.  Пока  грязные
делишки Лукавого не раскрыты, он будет гнуть  свою  линию.  Справедливость
идет по его следу, но ведь он - самое неуловимое существо во Вселенной.
   Значит, Сатана опять соврал, и это опять сойдет ему с рук. В  Вечности,
как и на Земле, закон исполнялся лишь на девять десятых.
   Зейн даже не рассердился. Идеализм - это хорошо, но с реальностью  надо
считаться. Он мог быть сто раз прав, однако без своей  защитной  магии  он
беспомощен.
   И все же Зейну вспомнилось, что, когда за ним явились адские гончие, он
действовал быстро и достаточно успешно. В нем самом теперь немало зла,  но
он обратит это зло во благо -  против  худшего  зла  прислужников  Сатаны.
Теперь, когда Зейну было за что бороться, в нем  проявилось  нечто  новое,
черта, чем-то роднившая его с Марсом. Он мог быть далек от Небес, и все же
он не был так уж беспомощен.
   Морт неожиданно свернул.
   - Вон там, впереди, один из них, - пояснил конь,  перейдя  на  галоп  и
направившись в боковую аллею. - Ох! - вырвалось у него испуганное ржание.
   Пока жеребец пытался увернуться, Зейн рассмотрел нового противника.  Им
преградил дорогу нищий оборванец и взмахнул рукой, будто что-то бросая.
   Неожиданно Зейн поперхнулся. Он продолжал дышать, но задыхался,  словно
в воздухе не было кислорода.
   Морт обернулся, пытаясь понять, в чем дело.
   - Удушающее заклятие!
   - Да! - прохрипел Зейн. Говорить он мог, а вот дышать...
   - Коса, воспользуйся косой!
   Ошарашенный,  Зейн  рванул  из  чехла  косу,  сквозь  слезы   разглядел
маленькую дырочку в рукоятке косы и, припав к ней губами, глотнул  наконец
воздуха.
   - Заклинание малого радиуса действия, - пояснил Морт. -  Даже  до  моей
головы не достает. Так  что  эта  трубочка  уже  выходит  за  пределы  его
действия. Заклинание действует на тебя, если ты не можешь убежать.  Но  на
расстоянии метра оно уже теряет силу. Через несколько минут оно  рассеется
- такие заклинания вообще недолговечны.
   Зейн вполне мог понять, почему они недолговечны. Если бы у него не было
лошади и косы...
   Вскорости заклинание действительно развеялось, как и было сказано. Зейн
смог отложить косу и вздохнуть полной грудью.
   - А откуда в рукояти трубочка?
   - Видимо,  нечто  подобное  случалось  и  раньше,  -  ответил  Морт.  -
Насколько  мне  известно,  мой  прежний  хозяин  как-то  стрелял  из   нее
дротиками.
   Значит, это уже не первое покушение на Смерть? Час от  часу  не  легче.
Смерть, конечно, не самая привлекательная личность в Вечности. А у Сатаны,
как всегда, свои планы. Вот кто-то из предшественников Зейна взял и сделал
в рукояти дырочку. Ну и отлично. Но если Смерть и раньше бывала  в  осаде,
то должна была как-то выкрутиться - иначе  его  предшественник  просто  не
успел бы усовершенствовать рукоятку. А  это  определенно  хороший  знак...
Нет, это могла быть всего лишь соломинка для питья. Где бы еще поискать  -
тут столько нюансов! И от количества информации зависит, долго ли  ты  еще
будешь занимать эту должность.
   - Чем я еще располагаю?
   - Мне мало что известно, -  признался  Морт.  -  Полагаю,  возможностей
гораздо больше, чем обычно требуется,  хотя  твой  предшественник  ими  не
пользовался.
   Ну хоть что-то. Значит, кроме Сатаны, никто не  пытался  мешать  Смерти
или запугивать ее. В противном  случае  эта  должность  в  скором  времени
вообще потеряла бы смысл. Какие же еще есть возможности,  кроме  магии?  А
кстати, раньше у Смерти  бывали  забастовки?  Если  да,  то  чем  это  все
закончилось?
   Морт захрапел:
   - Приближается монстр. Боюсь, избежать стычки не удастся.
   - И не пытайся, - ответил Зейн. - Это моя схватка, ты тут ни  при  чем.
Когда он будет виден, я сойду.
   - Ты храбр.
   - Нет, просто делаю то, что должен. Меня приперли к стенке. Если  бы  у
меня был выбор, я бы отсюда свалил и где-нибудь затерялся. Сам по  себе  я
ничто.
   - У тебя есть выбор - ты можешь отказаться от должности.
   - Нет.
   - Любое воплощение вправе уйти, никто осуждать не  станет.  Другие  так
меняют прислугу. Работа может надоесть, от нее можно устать - тогда просто
уступаешь место другому.
   - И никто не осудит?
   - Это всего лишь возврат к тому состоянию, в  котором  человек  окончил
свою жизнь. Для тебя - возврат к равновесию.
   - Значит, для меня ничего не изменилось? Я словно бы никого не убил?
   - Да. Конечно, после обряда посвящения соотношение Добра  и  Зла  может
измениться. И в случае твоей отставки все может обернуться иначе.
   - Любопытно, - Зейн задумался. - Нет, я не могу уйти. Тот,  кто  придет
после меня, заберет Луну - это победа для Сатаны. Я не допущу.
   - Тогда ты действительно храбр. У тебя есть очень простой выход, однако
ты не хочешь им воспользоваться.
   - Нет, если бы у меня был приемлемый выход, я бы им воспользовался. Это
не одно и то же.
   Морт остановился на поле для гольфа.
   - Сейчас появится чудовище. Со мной у тебя будет больше шансов победить
его.
   - Ты нужен следующему, кто займет эту  должность.  Я  больше  не  стану
втягивать тебя в свои разборки.
   Зейн спешился, взял косу и шагнул вперед. Потом обернулся:
   - Что это за зверюга?
   - Богомол.
   - Богомол? Они же маленькие!
   - Это адский богомол. Такие не молятся,  а  охотятся.  И  они  большие,
поверь мне.
   И тут он появился. Да, это был  богомол...  Пяти  метров  росту.  Одной
своей лапкой монстр мог легко раздавить человека.
   Он нагнулся поближе к Зейну, примериваясь. Зейн смотрел на него снизу в
совершенном ужасе. Какая там  храбрость!..  Но  если  Луна  умрет,  Сатана
завоюет Землю, промелькнуло в голове у Зейна, и он не двинулся с места.
   - А теперь марш отсюда! - крикнул он Морту. - Бегом!
   Конь исчез - и тут богомол напал. Он рванулся  вперед,  словно  молния,
работая лапами, как полагается всякому обычному богомолу. И промахнулся  -
ужасные клешни загребли пустоту... ну и немного конского волоса.
   Все правильно - Морт двигался, а Зейн был неподвижен, поэтому  на  него
богомол не обратил внимания. Случайность! Только  быстрота  и  внезапность
помогли  лошади  спастись.  А  монстр  между   тем   показал   невероятное
проворство. Зейн понял, что шансов на спасение нет. Прежде чем  он  успеет
взмахнуть косой, чудовище его сцапает. Тут человеческие рефлексы никуда не
годятся.
   Крошечная треугольная головка наклонилась, высматривая добычу.  Богомол
снова встал на задние лапы, готовясь к следующей атаке.
   Кроме передних, у него было еще  две  пары  лап  и  две  пары  огромных
крыльев, сложенных за  спиной.  Адский  богомол  выглядел  неуклюжим,  как
бревно на ходулях, но Зейн знал теперь, какова эта тварь в деле - столь же
"неуклюжа", как язык Сатаны!
   Зейн уже имел некоторое представление о том,  как  пользоваться  косой,
однако сейчас это не имело смысла. Он, может быть, и достал бы до  средней
пары ног, но, прежде чем он это сделает, чудовище его  раздавит.  По  сути
Зейн не мог двинуться, не привлекая к себе  внимания  -  это  доказал  ему
Морт. Так что теперь?
   И он стал ждать. Похоже, богомол нападал  только  на  движущиеся  цели.
Возможно, для него неподвижный человек не был живым, а падалью он,  как  и
драконы с Горячего Дыма, не питался. Если Зейн двинется, эта тварь поймет,
что он живой, и поступит с ним соответственно.
   Ну и что из того, не торчать же тут вечно!
   Как перехитрить монстра, готового уничтожить тебя, едва  ты  двинешься?
Можно стоять и  размышлять  о  высоких  материях,  но  того  недостаточно:
богомол будет сидеть и ждать. Если шевельнешься -  проиграл,  если  нет  -
тоже. Что толку в мышлении, если в перспективе все равно тебя раздавят?
   Возможно, он умрет,  и  его  дух  явится  мстить  богомолу...  Неплохо,
конечно, но в итоге Сатана все равно победил. Он должен стоять  неподвижно
и в то же время оставаться в живых, пока какой-нибудь  несчастный  призрак
не уведет богомола... Вот чушь-то!
   Чушь? Не обязательно. Он это уже проделал однажды, чтобы  спуститься  в
Ад, почему не сделать еще раз, чтобы провести богомола?
   Зейн попробовал - ничего не  вышло.  Сейчас  рядом  не  было  товарища,
который помог бы ему. Видимо, и  утрата  магии  свою  роль  сыграла.  Душа
прочно сидела в теле и выйдет из  него  только  вместе  с  жизнью,  а  это
несколько не то, что ему нужно.
   Жаль, что он не может раздвоиться физически! Один стоял бы  сейчас  под
неусыпным взглядом фасетчатых глаз, пока второй... Есть! Вот оно!  То  что
надо!
   Богомол реагирует на  движение  -  быстрое  или  резкое.  Так  движется
жертва, пытаясь спастись. Поэтому он напал на лошадь, а не на Зейна,  хотя
затем понял, что это не та добыча, и не погнался за  Мортом.  Добычей  был
Зейн, но богомол не воспринимал его, пока тот не двигался, как жертва. Вот
в чем сложность использования животных для охоты на человека. Животное  не
в состоянии выйти за рамки чувств. Человеку совсем не  трудно  представить
неподвижный объект в движении, глаза же богомола устроены так,  что  видят
только движущуюся цель. А чтобы понять, что одним ударом можно расшевелить
неподвижную жертву, на это им мозгов не хватает.
   И Зейн начал двигаться - не так, как жертва. Сгорбившись, он  вылез  из
своей обширной робы, снял туфли, сделал из них и рукояти косы нечто  вроде
треножника, на котором предстояло держаться плащу с капюшоном.
   Занятие было не из  легких  -  пришлось  отогнуть  лезвие  косы,  чтобы
утвердить всю конструкцию,  и  очен