африканском государстве Куш. Судя по всему, нубийское племя на севере этой
страны взбунтовалось, и правительство использовало войска  для  подавления
восстания.
   Разумеется, дела обстояли намного сложнее,  ибо  Марсу  не  нужно  было
лично наблюдать за каждым конфликтом, так же, как и Танатос персонально не
присутствовал  при  каждой  смерти.  Он  появлялся   лишь   тогда,   когда
происходило нечто необычное. Войны и сражения непрерывно возникали в самых
разных районах мира; если бы они когда-нибудь  одновременно  прекратились.
Миму ждала бы отставка.
   - Ну и какова здесь обстановка  в  настоящее  время?  -  спросил  он  у
Завоевания, подлетая к месту конфликта.
   - Любопытно, что ты произнес "настоящее время", - ответил воин в  белом
плаще. - Кажется, все это как-то связано с временем, хотя мы и  не  знаем,
как именно.
   Младшие  инкарнации,  видимо,  никогда  не  располагали  всей  полнотой
информации; Мима считал, что как раз по этой причине они и были  младшими.
Опять ему придется выяснять истинное положение и решать, какие предпринять
действия. Если действительно тут замешана  проблема  времени,  надо  будет
посоветоваться с Хроносом.
   Они опустились и  поскакали  по  горячей  земле.  Почва  была  сухой  и
бесплодной; здесь стояла жестокая засуха,  губившая  урожаи.  Ну  и  время
выбрали, чтобы воевать!
   Когда инкарнации прибыли на место, бой уже вот-вот должен был начаться;
правительственные войска приближались к  расположению  повстанцев.  Вокруг
деревни были вырыты окопы и сделаны насыпи; здесь  явно  держали  оборону.
Однако ничего необычного тут не происходило.
   - Посмотрю, что к чему, - сказал Мима.
   Он  слез  с  лошади  и  пошел  вокруг  деревни.  Спустившись  в  первый
попавшийся окоп,  он  вошел  в  человека,  сидевшего  там.  Первоначальная
путаница теперь была короче и мягче, нежели раньше; Мима, набираясь опыта,
научился быстро осваиваться в чужом теле. За несколько минут он достаточно
хорошо вжился в этого мужчину и понимал, что тот слышал  на  своем  родном
языке, хотя сам Мима и не знал его.
   Мужчина был мелким фермером, у  которого  несколько  лет  назад,  когда
погода была лучше и урожаи нормальные, дела шли не  то  чтобы  хорошо,  но
вполне сносно. Потом  власть  захватили  коммунисты,  американская  помощь
прекратилась, началась засуха, и ферма перестала приносить доход. Когда он
не смог выполнить сельскохозяйственной квоты, его ферму  экспроприировали.
Не желая работать поденщиком на земле, которая  раньше  принадлежала  ему,
фермер присоединился к оппозиции. То же самое сделали и многие  другие.  А
правительство, заявлявшее, будто у  него  нет  средств,  чтобы  с  помощью
волшебства   вызвать   дождь   и   спасти   урожай,   видно,   располагало
неограниченными средствами, чтобы посылать войска на  уничтожение  простых
людей, пытавшихся отстоять свои права.
   Единственным оружием этого человека было копье, в то время как  солдаты
имели винтовки. Он был голоден, а они сытно накормлены. Но  он  знал,  что
правда на его стороне, а не на их, и ему нечего было  терять.  Дети  этого
фермера умерли от голода, жена скончалась от дизентерии. Он сам выжил лишь
потому, что ему вместе с другими участниками восстания удалось захватить и
разграбить правительственную заставу. Он вернулся домой  с  двумя  фунтами
зерна для жены и обнаружил, что несколько  недель,  которые  он  провел  в
отряде,  оказались  слишком  долгими  и  ее  уже  нет  в   живых.   Друзья
позаботились о похоронах, и за это он был им благодарен. Фермер знал,  что
делает с людьми дизентерия, - боль, рвота, кровавый понос.  Сама  мысль  о
том, что он увидел бы жену в таком состоянии... нет, лучше об  этом  и  не
думать.
   А вот войска, которые наступали на него! Уж он отыграется на их  крови!
Он надеялся хотя бы нескольких унести с собой в могилу. Да,  пули  пробьют
его тело, но первый выстрел редко бывает смертельным. Фермер твердо  решил
идти вперед, несмотря ни на какую боль, пока не вонзит острие копья в глаз
врага, а потом, если сможет, второго и третьего. И еще он знал, что справа
и слева - его соратники, защищающие  их  общую  землю,  которые  настроены
столь  же  решительно.  Последнее  продовольствие   кончилось   позавчера,
несмотря на урезанный паек; им осталось только с честью умереть.
   Вот появился первый солдат - низко пригнувшись к земле, приближается  к
фермеру. Если бы у крестьянина была винтовка, он бы  всадил  в  ту  голову
пулю прямо сейчас, будь  у  него  пуля.  Если  бы  он  умел  обращаться  с
винтовкой.
   Рядом с пригнувшейся  головой  показалась  вторая,  потом  третья.  Они
приближались быстро; сейчас они уже почти над окопом. Фермер напрягся  для
последнего броска, вознося молитву за души умерших жены и детей и за  свою
душу.
   Справа полетел  камень,  ударив  первого  солдата  в  плечо.  Удар  был
пустяковый, но солдат повернулся, чтобы  выстрелить  в  бросавшего,  и  не
посмотрел, куда ставит ногу. Оступившись, он  с  криком  полетел  прямо  в
окоп.
   Все произошло настолько неожиданно, что фермер растерялся. Он присел на
корточки и уставился на солдата. Тот, обескураженный, но невредимый, вытер
с лица грязь и потянулся к винтовке.
   Мима не медлил. Он поднял копье и изо всей силы вонзил солдату  в  ухо.
Наконечник сломался, - это было убогое,  самодельное  оружие,  -  но  враг
издал хриплый стон и рухнул, обливаясь кровью.
   Мима шагнул вперед и схватил винтовку. Опытным глазом он сразу  увидел,
что это оружие древнего образца, хотя и вполне исправное. Мима  прицелился
и выстрелил  в  другого  подбегающего  солдата,  пробив  ему  сердце.  Тот
замертво свалился в окоп. Появился  третий,  и  пуля  Мимы  попала  ему  в
переносицу.
   Мима поднялся, чтобы взглянуть на поле  боя.  Правительственные  войска
атаковали,  однако  крестьяне   отбивались   яростно,   заставляя   солдат
передвигаться с осторожностью.
   - Берите их винтовки! - крикнул Мима тем, кто  был  в  окопе  справа  и
слева, проталкивая свою мысль через мозг и рот хозяина тела.  -  Забирайте
патроны! Быстро! Мы отобьемся! - И выстрелил в следующего солдата, подавая
пример.
   - Так ведь мы не умеем ими пользоваться! - сказал один крестьянин.
   - Я знаю как! - отозвался Мима. - Подходите ко мне по одному, я покажу.
Это совсем не трудно, и это лучше, чем умирать! У солдат может быть еда!
   Еда! Эта мысль пронзила каждого крестьянина.  Один  из  них  подполз  к
Миме, который, взяв обойму, зарядил другую винтовку, показал парню курок и
дал ему оружие.
   - Придешь сюда, когда патроны кончатся, -  сказал  Мима;  было  слишком
сложно объяснять, как винтовка перезаряжается.
   Таким образом, вскоре они образовали грозный  очаг  сопротивления,  все
больше разраставшийся по мере того, как  удавалось  захватывать  винтовки.
Фермеры  были  прескверными  стрелками,  но  сам   факт   ответного   огня
обескуражил  солдат,  и  они  начали  беспорядочное  отступление.  Сегодня
крестьяне одерживали победу!
   Но тут внезапно все и случилось. Поле боя замерло. Никто  не  двигался.
Даже пули застыли в воздухе.
   Мима в замешательстве оглянулся. Он не останавливал  сражения!  Что  же
произошло?
   Видимо, именно поэтому Марса и вызвали сюда: кто-то  еще,  кроме  него,
использовал  сверхъестественные  силы,  чтобы   остановить   битву.   Это,
несомненно, была вражеская  сторона,  потому  что  Мима  увидел  улетающий
вертолет. Он кружил над полем боя и находился, очевидно,  слишком  высоко,
вне досягаемости неподвижности. Возможно, с вертолета сбросили специальную
бомбу, замораживающую время.
   Мима вышел из своего "носителя", поскольку ему требовалась  способность
передвигаться. Неподвижность не касалась Мимы, так как он был инкарнацией,
но влияла на "носителя".
   Дотронувшись до Меча, он проговорил:
   - Х-х-х-ронос.
   Заикание вернулось, ибо сейчас Мима пользовался  собственным  голосовым
аппаратом.
   Появился  Хронос,  плавно  спустившись  с  небес,  с  поднятыми   вверх
сверкающими Песочными Часами. Он приземлился рядом с Мимой.
   - У тебя возникла проблема. Марс?
   - Танатос был очень недоволен, когда  кто-то  применил  один  из  видов
смерти без его ведома, - пропел Мима. - Теперь  без  моего  ведома  кто-то
управляет временем, чтобы решить исход сражения. Ты знаешь об  этом?  Если
да, то я должен спросить, почему ты решил вмешаться в мои дела?
   - Я не стал бы вмешиваться, - проговорил Хронос  довольно  резко.  -  Я
полагал, что неподвижность вызвал ты. На моей памяти подобных нарушений не
было.
   - Такое случилось впервые, - ответил Мима.
   - Я помню твое будущее, - подсказал Хронос.
   Ах да.
   - Значит, до сих  пор  такого  не  происходило?  Должно  быть,  простая
случайность.
   - Вряд ли. Сверхъестественные события не  бывают  случайными.  Какой-то
смертный  открыл  способ  управлять  временем.   -   Сейчас   Хронос   был
по-настоящему зол.
   - Можешь ли ты узнать, кто это сделал, и уничтожить открытие? - спросил
Мима. - В таком случае у тебя не останется воспоминаний,  потому  что  это
никогда не повторится.
   - Жуткая  морока,  -  проворчал  Хронос.  -  Я,  конечно,  разберусь  с
человеком, открывшим эффект стасиса, когда обнаружу его, но это  иголка  в
стоге сена.
   - А ты не можешь проследить путь создания временной бомбы?
   - Придется, хотя мне нужна не сама бомба, а  человек,  который  за  ней
стоит... а его-то, наверняка,  прячут  очень  тщательно.  Могут  появиться
заведомо ложные следы. Вряд ли противник ожидает,  что  поисками  займется
сам Хронос, но земные меры безопасности бывают достаточно действенны.
   Послышался рев грузовиков, приближающихся к полю боя; стасис на них  не
распространялся.  Машины  остановились,  и   оттуда   начали   выпрыгивать
нормально двигавшиеся солдаты. Они направились к линии обороны деревни.
   - Точечная нейтрализация! - возмущенно воскликнул Хронос.  -  Еще  одно
нарушение!
   Миме  все  стало  ясно.   Правительство,   обнаружив   место   упорного
сопротивления, с помощью временной бомбы вызвало состояние  неподвижности,
а затем направило специальное подразделение,  чтобы  ликвидировать  врага.
Прибывшие солдаты уже расхаживали среди защитников деревни, отбирая у  них
оружие и возвращая его правительственным войскам.  Совершенно  ясно,  что,
когда  схватка  возобновится,  преимущество  будет  полностью  на  стороне
атакующих.
   - Просто возмутительно! - пропел Мима. - У крестьян вообще не останется
никаких шансов!
   - Это чепуха, - сказал Хронос. - Что действительно  важно,  -  так  это
несанкционированное использование сверхъестественных прерогатив.
   - Да забудь ты о  прерогативах!  -  раздраженно  ответил  Мима.  -  Вот
замечательный способ закончить сражение без кровопролития. Если бы  он  не
был столь бесчестным, мне было бы вообще безразлично.
   - А мне  безразлична  "честность"  в  таких  отталкивающих  вещах,  как
физическое насилие, - парировал  Хронос.  -  Но  когда  смертные  начинают
вмешиваться в...
   - По-моему, тебе было бы лучше употребить свою  энергию  на  то,  чтобы
предоставить пищу голодающим, -  пропел  Мима,  задетый  пренебрежительным
отзывом о своем ведомстве.
   - Если бы не твои - и твоих приспешников - старания, то вряд ли  вообще
кто-нибудь голодал бы, - напомнил Хронос. - Погляди, вон стоит Голод,  ему
не терпится начать свою горькую жатву!
   - Я делаю все, чтобы у него было поменьше работы, - возразил Мима. - Но
здесь люди голодают из-за засухи, а не вследствие войны.
   - Мы несколько уклонились, - сказал Хронос. - А нужно решать проблему.
   Верно. Миме не хотелось ссориться с еще одной инкарнацией.
   - Меня застало совершенно врасплох такое проявление Пустоты.
   - Пустоты?
   Мима улыбнулся:
   - Мой предшественник оставил мне книгу, "Пять колец", где речь  идет  о
таких фундаментальных понятиях, как Земля, Вода, Огонь, Воздух и  Пустота.
И теперь я воспринимаю их как инкарнации; например, моя служба - это огонь
Войны, а твоя - пустота Вечности,  без  начала  и  без  конца.  Это  самая
трудная концепция для осознания. Ты уж не обижайся.
   Хронос улыбнулся в ответ:
   - И не собираюсь. Марс. Мне такой подход нравится. Надо будет заглянуть
в эту книжку, если она еще не перестала существовать.
   - Перестала существовать?
   - Для тебя книга, изданная в определенный день, после этого существует.
Для меня та же дата означает ее исчезновение.
   - Не беспокойся, Хронос! Книга была написана в 1645 году.
   - Тогда, действительно, еще некоторое время  она  мне  доступна.  Когда
выдастся досуг, внимательно ее прочитаю.
   - С радостью дам тебе свой экземпляр.
   -  Подозреваю,  что  к  тому  времени  мне  придется   просить   твоего
предшественника.
   - Уверен, он не откажет. - Мима на  секунду  задумался.  -  Кажется,  я
сумел бы помочь тебе обнаружить того человека, что нам нужен, потому что я
могу входить в другой мозг и узнавать чужие мысли.
   Хронос обрадовался:
   - Ах да, я и забыл! Если бы ты...
   - Только потребуется немного времени, извини за каламбур.
   - Время я тебе могу предоставить, - сказал Хронос с  улыбкой.  -  Между
прочим, я  мог  бы  организовать  доставку  сюда  эшелона  зерна,  изменив
временные рамки.
   - Тогда давай я буду искать  человека,  а  ты  тем  временем  займешься
зерном, - пропел Мима, очень довольный. - Почему бы не помочь друг другу?
   - Так и должно быть, - согласился Хронос. - Но сначала...
   Он поднял Часы, и Мима увидел, как струйка песка в них  изменила  цвет.
Двигавшиеся люди замерли, присоединившись к уже  "замороженным".  На  поле
битвы воцарится полный покой, покуда инкарнации не закончат своих дел.
   Мима вскочил на жеребца, и они помчались  вслед  улетающему  вертолету.
Конь поднимался в воздух, как будто в гору; когда они набрали  достаточную
высоту, Мима смог отчетливо рассмотреть летательный аппарат.
   - Следуй за этим научным приспособлением, - приказал он лошади.
   Они быстро нагнали вертолет и въехали внутрь. Верре стоял на полу, хотя
частично его круп высовывался наружу. Разумеется, никакого значения это не
имело; конь весьма незначительным образом был связан  со  смертным  миром.
Иначе под его тяжестью вертолет бы опрокинулся и упал.
   Мима сел на колени пилоту и вошел в него. Уже скоро он мог читать мысли
летчика. Этот человек не ведал, какую бомбу сбросил; он  считал,  что  это
особый газ, парализующий врага. Где была погружена бомба? Ее под усиленной
охраной на аэродром доставил военный грузовик и тут же уехал.
   Значит, здесь тупик. Однако Мима знал, как проводятся военные операции.
В отношении грузовика должны были соблюдаться особые меры безопасности,  и
офицер, отвечающий за охрану аэродрома, наверняка в курсе событий. Поэтому
Мима освободился от пилота, снова оседлал Верре и направился в аэропорт.
   Когда  Мима  разыскал  офицера,  у  того  был  один  из  многочисленных
перерывов. Но это ничуть не мешало; Мима слился с ним и выпил  крепчайшего
кофе.  Навел  на  мысль:  "Какие  меры  безопасности  применялись  к  тому
грузовику?" Так, повышенные. Машина прибыла  прямо  из  Лаборатории  новых
разработок с соответствующей охраной.
   А что конкретно он знал об этой  Лаборатории,  размышлял  Мима.  Ну,  в
общем-то немного, хотя требования безопасности всегда предъявлялись  самые
суровые. Генерал, возглавлявший ее, не терпел  никакого  вмешательства  со
стороны каких-либо других служб, а он был не  из  тех  людей,  кому  можно
безнаказанно перечить.
   Мима,  узнав  имя  и  адрес  генерала,  решил  поехать  туда.   Он   не
представлял, сколько времени это  займет,  но  вокруг  здания  расстилался
прекрасный зеленеющий луг -  хотя  на  крестьянских  полях  свирепствовала
засуха, у этого правительства было достаточно воды для военных  угодий,  -
поэтому он  пустил  Верре  пастись,  а  сам  воспользовался  Мечом,  чтобы
добраться до места.
   Генерал наблюдал за сражением. У  него  была  внутренняя  телевизионная
система с передатчиками, расположенными вне зоны "замораживания", и  он  с
пульта переключался с одной камеры на другую.  Но  даже  телеобъективы  не
давали четкого изображения; казалось, будто ничего не происходит.
   Мима  вошел  в  генерала  и  настроился  на  его  мысли.  Тот   был   в
замешательстве. Судя по всему, бомба сработала, - но почему бездействовала
группа поддержки? У  них  же  есть  нейтрализаторы!  Черт  бы  побрал  это
никудышнее оборудование!
   Мима не сочувствовал тревогам генерала; его интересовал  лишь  источник
технологического открытия. Сформулировав вопрос. Мима внедрил его в  поток
сознания  генерала  таким   образом,   что   он   показался   естественным
продолжением мысли. Не проявился ли какой-нибудь изъян  системы?  Что  ему
известно о конструкторе? Заслуживает ли он доверия?  Если  в  оборудовании
имеются скрытые дефекты...
   У генерала от природы был параноидальный склад ума, поэтому его мысли с
готовностью потекли по указанному руслу. Он погрузился  в  воспоминания  о
том, что знал о слегка чокнутом гении, который внезапно объявился со своей
временной бомбой, когда лаборатории  с  чудовищными  бюджетами  в  странах
гораздо, гораздо более богатых, нежели Куш, были не в состоянии решить эту
проблему. Временная бомба обещала стать ключевым  оружием  для  подавления
нубийских бунтовщиков сегодня, а завтра - завоевания всего мира. Но только
при условии безукоризненного срабатывания. Тот, кто эту бомбу  создал,  по
иронии судьбы сам был нубийцем, бежавшим из района засухи в поисках  любой
работы  и  оказавшимся  исключительно  одаренным  в  области  электроники,
связанной с волшебством.
   Никто, в сущности, не понимал, чем он занимается; и действительно, само
существование подобного устройства казалось невозможным. Но бомбу испытали
на отдаленной  деревне,  и  все  сработало:  жители  деревни  пребывали  в
абсолютной неподвижности в течение шести часов, а потом вдруг вернулись  к
своим занятиям, когда действие аппарата прекратилось. Их поразил внезапный
скачок солнца; крестьяне и не подозревали, что остальной мир прожил  шесть
часов за то мгновение, когда они и глазом моргнуть не успели.
   Дальше последовало еще одно открытие - как защитить людей  от  стасиса.
Оно тоже действовало.
   Теперь они впервые применили оба изобретения в полевых условиях, однако
налицо был  какой-то  сбой.  Защищенные  войска  ничем  не  отличались  от
незащищенных. Если это предательство...
   Мима вышел из генерала, получив  то,  что  хотел  -  он  знал  личность
ученого, совершившего открытие. Генерал не разбирался в технике; ключом  к
решению проблемы был ученый.
   Этого  человека  в  Лаборатории  сегодня  не  было.  Ему   предоставили
свободный день, который он мог провести дома, потому что  там  он  работал
продуктивнее всего. Его пробовали заставить проводить в Лаборатории полный
рабочий день, но никаких  результатов  это  не  принесло.  Так  как  гений
ученого носил непредсказуемый характер, то пришлось позволить ему работать
по-своему.
   Мима отправился к ученому домой. Жилье было  скромным  и  располагалось
далеко не в лучшем районе города.
   Изобретатель  походил  на  нищего  батрака.  На  нем  была  залатанная,
мешковатая одежда, и он спал на неопрятной мятой постели. И это гениальный
ученый?!
   Мима был в нерешительности. Следует ли ему попытаться войти в  спящего?
Никогда раньше он этого не делал.
   Он лег на изобретателя, нырнул в него и слился.  Мима  уже  превосходно
научился входить в тела других людей,  овладевая  всеми  органами  чувств,
однако всегда требовалось некоторое время, чтобы достичь полного  контакта
с сознанием. Разум был гораздо сложнее, нежели физический мозг, а мозг,  в
свою очередь,  отнюдь  не  являлся  просто  тканью!  Каждый  мозг  обладал
собственными идиосинкрастическими моделями,  ни  один  даже  отдаленно  не
напоминал другой по режиму  работы  клеток,  и  поэтому  Миме  приходилось
разбираться в