нося в жертву остального. Я буду с тобой, куда бы ты
ни пошла.
   Она улыбнулась:
   - Ты и впрямь самый чудесный из мужчин. - И Орб снова поцеловала его.
   Естественно, новость облетела всю труппу еще до того, как закончился их
разговор.
   - Мне жаль терять тебя, -  сказала  Пифия,  когда  Мима  готовил  ее  к
вечернему выступлению.
   - Но я не перестану помогать тебе, - возразил Мима речитативом.
   - Хозяин уже  назначил  тебе  замену,  -  ответила  она.  -  Твои  вещи
переносят в фургончик Орб. После сегодняшнего тебе не подобает  руководить
по мне.
   - Но я не...
   - Полно, - улыбнулась она. - А русалка от злости бьет хвостом по  воде;
она надеялась, что вы с Орб сговоритесь гораздо позже.
   Мима рассмеялся.
   - Поблагодари ее от меня, - пропел он. - Вы с  ней,  наверно,  даже  не
понимаете, как много для меня сделали.
   - О, мы-то понимаем, - ответила Пифия. Ей уже  пора  было  выходить  на
сцену.
   Эту ночь Мима провел в фургоне Орб. Несмотря на всеобщее убеждение, они
не занимались любовью. Было так  приятно  просто  разговаривать,  узнавать
друг о друге все новые подробности.  Когда  наконец  их  сморил  сон,  они
уснули обнявшись, но и только, - и этого было более чем  достаточно.  Само
прикосновение к Орб заставляло Миму чуть ли не петь. И еще  восхитительнее
было, что он знал: она ощущает то же  самое.  От  любви  этой  совершенной
женщины Мима впервые забыл о своей неполноценности.
   Следующей ночью они принадлежали друг другу. У Орб  это  было  впервые,
ибо она оказалась поистине целомудренной женщиной. Мима  рассказал  ей  об
этой стороне жизни принцев, страшась, что  ужаснет  ее,  но  она  ответила
только:
   - Ты раньше никогда не любил.
   Это была сущая правда, и все  остальное  стало  несущественным,  как  и
заикание.
   По сути дела, большой опыт помог Миме сделать все возможное, чтобы  Орб
смогла избежать неловких ситуаций, непонимания и неудобств.
   - Все, что было с другими женщинами, -  искренно  признался  он,  -  не
может сравниться с простым прикосновением к твоей руке.
   - Как, даже с самыми красивыми женщинами? - лукаво спросила она.
   - Самая прекрасная - ты.
   Орб засмеялась:
   - Откуда ты знаешь?
   - Я знаю. Во дворце  к  моим  услугам  были  самые  красивые  наложницы
княжества.
   Она вздохнула, но не возмутилась.
   - Я знаю, что это правда. Ты сделал редкий комплимент.
   - Они с таким же успехом могли быть овцами, - пропел Мима.
   - Значит, я лучшая из овец, которых ты знал?
   -  Это  были  красивые  женщины,  -  повторил  он  быстро,  и  они  оба
рассмеялись.
   Тянулись долгие месяцы муссонов,  и  труппа  медленно  продвигалась  на
северо-запад по направлению к  Синду.  Впрочем,  география  совершенно  не
занимала Миму; счастье его находилось там, где Орб. Она была необыкновенно
одаренной певицей, но даже это уже не имело значения - его интересовал  не
талант Орб, а только она сама.
   На медленном  пароме  труппа  переправилась  через  Инд  и  уже  давала
представления народу,  говорящему  на  ином  языке.  Это  было  неважно  -
артистов хорошо понимали повсюду.
   Орб все еще не находила того, что искала, - "Ллано". Однако это  ее  не
расстраивало: она была готова искать песню хоть  всю  жизнь  -  если  Мима
рядом.


   Когда же они достигли пригородов Карачи, к каравану  приблизился  отряд
вооруженных всадников.  Повозки  остановились.  Кавалеристы  носили  форму
Гуджарата, и хотя они находились вне  пределов  этого  княжества,  артисты
были не в том положении, чтобы протестовать.
   Офицер о чем-то переговорил с хозяином и затем подъехал прямо к фургону
Орб.
   - Принц, мы прибыли за вами, - объявил он.
   Так, значит, они все время знали, где его найти!.. Мима  огорчился,  но
был не слишком удивлен. Вероятно, тот случай с тхагами навел их на след, а
потом они просто контролировали передвижения гастролеров.  Но  что  же  им
сейчас понадобилось?
   Ускользнуть от всадников не  было  никакой  возможности  -  кавалеристы
окружили караван и держались начеку. Мима выпрыгнул из фургона.
   - Что вам нужно? - пропел он.
   Офицер, по-видимому, был озадачен. Он никак не ожидал  этого.  На  лице
Мимы  лежал  белый  грим,  которым  он  пользовался  не  только  во  время
представления, и, кроме того, офицер думал, что принц будет заикаться.
   Однако кавалерист быстро оправился.
   - Принц, - сказал он официальным тоном, - ваш брат скончался.  Гордость
Княжества, вы теперь наследник престола. - Офицер церемонно поклонился.  -
Вместе с этим почетным эскортом вам надлежит вернуться в столицу, где  вас
ожидает Раджа.
   Несчастье! Мима никогда не был близок с братом, собственно говоря, едва
знал его, но эта внезапная смерть стала потрясением для всей семьи, в  том
числе и для Мимы. Еще большим  потрясением  было  то,  что  он  становился
наследником престола.
   - К-к-к-как он у-у-у-умер? -  с  трудом  выговорил  Мима,  позабыв  про
пение.
   - Господин, он погиб благородно, в бою против  Раджастхана  [территория
на северо-западе Индии, расположенная в пределах Индо-Гангской  равнины  и
Деканского плоскогорья].
   - Но мы не воюем с Раджастханом, - удивился Мима.
   - Это был обыкновенный набег.
   Всего лишь пограничная стычка - и, конечно,  его  отважный  брат  лично
принял в ней участие и был убит, чем навлек горе на всех.
   Из фургончика вышла Орб.
   - Ты должен ехать, - сказала она. - Ты нужен своему княжеству.
   - Пропади пропадом мое княжество! - пропел Мима.
   - Я отправлюсь с тобой, любовь моя.
   - Нет, - твердо заявил офицер. - Принц должен ехать один. Он женится на
принцессе, которую выберет Раджа.
   - Н-н-н-никогда! - вскричал Мима.
   - Нам дано указание выплатить этой  женщине  приличествующую  сумму,  -
сказал командир. - Она не будет нуждаться. Но она  больше  не  увидится  с
принцем - таков приказ Раджи.
   - Приличествующую сумму! - презрительно воскликнула Орб.
   - Вот она, - офицер протянул Орб небольшой сверток.
   Кавалерист был совершенно серьезен. Мима прекрасно знал, что отговорить
их никак не удастся. Слово Раджи было непререкаемо. Мима укусил язык.
   Орб, растерявшись, приняла сверток, но даже не поглядела на него.
   -  У  вас  есть  несколько  минут,  чтобы  попрощаться  с  женщиной,  -
проговорил офицер. - Брать с собой ничего не нужно, принц.  Мы  дадим  вам
необходимую одежду.
   Рот  Мимы  наполнился  кровью.  Кожа  побледнела.  На  губах  появились
маленькие пузырьки.
   Командир встал перед Мимой на колени и протянул ему эфес своей сабли.
   - Если вам так будет угодно, принц, отрубите мне голову, а затем и всем
остальным. Мы не обратим оружия против своего господина. Но вы вернетесь в
свое княжество.
   - Мима! - закричала Орб, поняв, в чем дело. - Они лишь  исполняют  свой
долг! Ты должен поехать с ними!
   Мима стоял не двигаясь. Она была права, но, даже если бы Орб ошибалась,
он не смел подвергать ее такому испытанию. Вид побоища был не для нее.
   Мима отвернулся и выплюнул кровь. Потом взял у офицера меч, повернул  и
отдал кавалеристу.
   - Подождите минуту, - сказал он, не заикаясь.
   - Как  пожелает  мой  господин,  -  ответил  командир,  явно  испытывая
облегчение, и вложил саблю в ножны.
   Мима посмотрел на Орб.
   - Я вернусь к тебе, - пропел он, - когда уговорю отца  освободить  меня
от служения. А пока я дам тебе вот это. - Мима вынул колечко в форме змеи.
   - Что это? - спросила Орб, и в глазах ее заблестели слезы.
   - Царский талисман. Надень его, и он  ответит  на  любой  вопрос.  Одно
сжатие означает "да", два значат "нет", а если три - оно не может ответить
однозначно. Кольцо также защитит тебя, когда попросишь.
   - Защитит?
   Мима надел кольцо себе на палец. "Покажи", - мысленно приказал он.
   Маленькая змейка ожила и скользнула к нему в ладонь. Мима поднес  ее  к
Орб, и змея переползла к ней в руку. Она  на  мгновение  подняла  головку,
тоненько  зашипела,  а  потом  обвилась  вокруг  пальца  и   снова   стала
металлической.
   - Ты хочешь сказать... она может ужалить? - спросила пораженная Орб.
   - Ее укус  смертелен,  -  ответил  Мима,  -  но  она  жалит  только  по
приказанию. Этому талисману ты можешь верить всегда. Носи его, и будешь  в
безопасности.
   - До твоего возвращения, - проговорила Орб.
   Он кивнул. Потом обнял ее и крепко поцеловал.  Его  грим  испачкал  Орб
лицо, но это не имело значения. Ее красота ничуть не пострадала.
   Мима шагнул к офицеру.
   - Теперь я готов ехать с вами, - сказал он речитативом.
   Ему подвели прекрасного коня, и Мима  вскочил  в  седло.  Он  помедлил,
помахал на прощанье Орб и всем остальным, с кем подружился. И  тронулся  в
путь.



3. ПРИНЦЕССА

   За то время, что Мима не видел его, Раджа  заметно  постарел.  С  отцом
Миму, разумеется, связывали не более близкие отношения, чем  с  братом;  в
среде  царственных  особ  это  было  не  принято.  Он  встречался  с  этим
человеком, наверно, не более десяти раз, главным образом в детстве, еще до
того, как мать Мимы допустила промах, зачав  дочку,  после  чего  получила
развод и была удалена из дворца.  У  Мимы  практически  не  было  семейной
жизни, и теперь он понимал, что в значительной степени именно ее он  искал
и нашел с Орб - истинную любовь и близость между людьми.  И  не  собирался
отказываться от этого.
   Тем не менее встреча с отцом поразила Миму. Дело было даже не столько в
том,  что  Раджа  сильно  состарился.  На  нем,  больном  и   одновременно
величественном,  конечно  же,  были  изысканные  одежды,  по   обыкновению
расшитые золотом, и ожерелье из  сверкающих  рубинов,  однако  его  манера
держать себя не имела отношения к платью. Раджа мог быть  и  голым  и  все
равно излучал властность. По тучности тела  и  дряблости  щек  можно  было
судить о болезни правителя. Очевидно, он поддерживал  здоровье  с  помощью
магии, но даже  у  волшебства  есть  границы,  и  Раджа  неуклонно  шел  к
освобождению от плоти. Неудивительно,  что  его  так  беспокоила  проблема
наследника.
   - Необходимо, чтобы у наследника был наследник, - сказал  Раджа.  -  Ты
будешь обручен с принцессой из княжеского дома  Махараштры  [территория  в
северо-западной части полуострова Индостан; крупнейший  город  -  Бомбей].
Это политически выгодный союз. Сейчас  мы  ведем  переговоры  относительно
приданого.
   - Ваше Величество, я не буду обручен, - пропел Мима.
   Раджа, покачивая головой, посмотрел на него долгим взглядом.
   -  Стало  быть,  все  так  и  есть.  Та  девка  научила  тебя  говорить
по-другому. Это значительное улучшение, хотя  до  совершенства  еще  очень
далеко.
   - Та девка, - пропел Мима сквозь зубы, - единственная, на ком я женюсь.
   Раджа подумал.
   - Исполни свой  долг  с  принцессой,  а  потом  можешь  взять  девку  в
наложницы.
   Мима отвернулся и плюнул.
   Придворные вскочили со своих мест, а княжеский страж даже позволил себе
прикоснуться к рукоятке меча, но Раджа оставался  совершенно  спокоен.  Он
сделал легкий жест, прогоняя сына.
   Мима поклонился и задом вышел из Собрания. Встреча оказалась  не  очень
продуктивной.


   Мима находился под домашним  арестом  в  живописном  месте  на  окраине
Ахмадабада. Естественно, его не  пытали,  не  заключали  в  узилище  и  не
принуждали с помощью магических средств; он был наследником. Но и  свободы
Мима был лишен.  Он  знал,  что  будет  освобожден  тотчас  же,  как  даст
согласие, однако отступать не собирался. Слово правителя было  нерушимо  и
никогда  не  давалось  неискренне.  Так  Мима  и  томился  среди  роскоши,
изысканных яств, восхитительных развлечений,  имея  в  своем  распоряжении
лучших  наставников  в  любом  виде  искусства,  какое  только  могло  его
заинтересовать.
   Проведя две недели в заточении. Мима попытался бежать. Побег не удался,
как он и предполагал; Мима просто  нащупывал  возможности  защиты.  Раньше
отца не интересовало его местонахождение, а теперь чрезвычайно заботило  -
и в этом заключалась вся разница. Бежать Мима не мог.
   Через месяц от Раджи прибыл посол, чтобы  задать  вопрос:  согласен  ли
теперь Мима на помолвку? И  снова  Мима,  отвернувшись,  плюнул,  и  посол
удалился.
   Однако Раджа так просто от своих желаний не отказывался. Два дня спустя
во дворец поместили красивую наложницу. Ее волосы были черны, как полночь,
и самоцветы сверкали в них, словно звезды.
   - Раджа приказал мне принадлежать вам, - сказала она.
   - Ты никогда не будешь моей, - резко ответил Мима.
   Наложница помрачнела. Стражники увели ее прочь.
   Часом позже пришел начальник дворцовой охраны.
   - Принц наследник, Раджа приглашает вас посмотреть, что мы сделали.
   Мима с любопытством пошел со стражником к парадным воротам дворца. Там,
насаженная на длинный шест, была выставлена голова наложницы.  Драгоценные
камни все еще горели в ее волосах.
   Месяц спустя прибыла другая женщина. Она была дочерью северных стран, с
ясными синими глазами и  волосами,  как  чеканное  серебро,  переплетенное
золотыми нитями.
   - Раджа приказал мне принадлежать вам, - сказала она.
   Мима заколебался, поскольку понимал, что в этой игре у  отца  в  запасе
куда больше средств убеждения, нежели он мог вынести. В лучшем случае  его
упорство  могло  породить  перед  главными  воротами  частокол  шестов   с
хорошенькими головками; в худшем - Раджа схватит и расправится подобным же
образом с самой Орб.
   - Останься, - велел он наложнице. - Я позову тебя, когда понадобишься.
   Эта уловка временно сработала.  Но  по  прошествии  недели,  в  течение
которой Мима так и не обратился к женщине, она внезапно исчезла из дворца,
и ее голова была выставлена у ворот рядом с первой.
   На  третий  месяц  появилась  следующая  девушка.   Ее   волосы   цвета
раскаленной меди были заколоты гребнями из прекрасного зеленого нефрита, а
глаза оттенком тоже напоминали яшму.
   Мима зажмурился. "Прости меня, Орб! - взмолился он. - Я  не  могу  быть
убийцей этих миловидных женщин. Они слишком похожи на тебя".
   Он взял  наложницу  за  руку,  подвел  к  кровати  и  тотчас  же  лишил
девственности.
   Так Раджа мало-помалу принуждал  сына  исполнить  свою  волю.  Но  Мима
по-прежнему отказывался от обручения. Тело его было в заточении, сердце же
принадлежало ему и было отдано Орб.


   Минули два года, и Раджа  самолично  явился  во  дворец.  Признаки  его
болезни усилились, однако воля не ослабла.
   - Если ты не заботишься о себе, - сказал Раджа, - то  подумай  о  своем
княжестве. Через три года я умру, наши враги  злоумышляют  против  нас,  а
наследник все еще не подготовлен. Твое присутствие и  союз  с  Махараштрой
могут защитить наши границы от опаснейшего вторжения. Это  необходимо  для
процветания всех жителей Гуджарата.
   - Усыновите более подходящего наследника, - пропел Мима.  -  Дайте  мне
соединиться с моей возлюбленной.
   - Принцесса Махараштры красива  и  прекрасно  воспитана,  она  достойна
любого мужчины. Согласись на помолвку, а во  всем  остальном  поступай  по
собственному усмотрению.
   - Я не женюсь ни на какой женщине, кроме своей возлюбленной. Освободите
меня и во всем остальном поступайте по собственному усмотрению.
   - Верность - это добродетель, даже для принца,  -  отозвался  Раджа.  -
Проведи вместе с принцессой один месяц в  Замке  Новобрачных.  Если  после
этого ты по-прежнему не пожелаешь обручиться с ней, я дарую тебе свободу.
   Победа, и так неожиданно!
   - Согласен, - ответил Мима. Ну что значил всего лишь месяц искушения по
сравнению с двумя пережитыми годами?


   Замок  Новобрачных  располагался  среди  отдаленных   гор.   Это   было
удивительно  красивое  место  со  скульптурной  оградой,  с  садами,   где
благоухали бесчисленные цветы, с  изящной  архитектурой  и  всей  мыслимой
роскошью. Никаких слуг там не было; нерушимые чары поддерживали усадьбу  в
идеальном  состоянии,  сохраняя  здесь  превосходный  климат,   совершенно
независимый от того, какая  погода  стояла  за  ее  стенами.  Приближенным
вельможам иногда позволялось пожить здесь, когда они женились, и сам Раджа
приезжал сюда, чтобы восстановить силы. Но Миме предстояло  пробыть  здесь
целый месяц.
   Что и говорить, человека могут утомить даже  самые  чудесные  удобства,
если он лишен общества. Поэтому тут всегда жили вдвоем - и только  вдвоем.
Ибо самой замечательной  особенностью  Замка  Новобрачных  было  волшебное
воздействие на умы тех, кто попадал под его крышу. Здесь чувства  и  мысли
любого  человека  некоторым  образом  выходили  за  границы  его  тела   и
становились известны другому присутствующему. Тут не  существовало  тайных
ощущений. Поэтому Замок оказывал столь  мощное  воздействие  на  тех,  кто
недавно влюбился, - и в то же время был совершенно неподходящим местом для
людей, которые больше не любили друг друга.
   Впрочем, Мима об этом знал, так что был подготовлен. Он никогда  раньше
не приезжал в Замок Новобрачных, однако сомневался, что здешнее волшебство
сможет поколебать его страстную любовь к Орб. Даже если из-за чар Замка  и
возникнут какие-то проблемы, то близкое общение с этой, по всей видимости,
жеманной и избалованной южной принцессой поможет их преодолеть.  Для  Мимы
Орб была эталоном совершенства, которому не могла соответствовать ни  одна
другая женщина. Как, кстати, ее имя? Он уже почти забыл!
   Малахитовый Восторг -  вот  как  звали  принцессу,  словно  в  холодном
зеленом камне могла быть какая-то прелесть. Наверняка здесь крылась  такая
же насмешка, как и в его собственном имени - Гордость Княжества.  Нет,  он
был уверен, что выйдет из этого испытания победителем  и  наконец  обретет
свободу, чтобы вновь соединиться со своей единственной любовью.
   Мима в одиночестве стоял во дворике, ожидая,  когда  приземлится  ковер
принцессы. Никаких слуг, разумеется, не было; нельзя  же,  в  самом  деле,
позволить  посторонним  совать  нос  в   откровенные   мысли   и   чувства
венценосцев. Они останутся здесь только вдвоем на весь назначенный срок, а
через месяц ковры возвратятся, чтобы их забрать.
   Ковер прибыл вовремя: сначала вдали над горами возникла точечка,  затем
проявились волнистые  очертания.  Наконец  он  снизился  и  приземлился  -
широкий  ковер,  на  котором  стоял  заполненный  подушками   занавешенный
паланкин.
   Ковер мягко опустился на изразцовые плитки дворика, паланкин открылся и
вышла принцесса.
   Мима стоял в тени ворот и разглядывал ее, эту Немезиду (*5) его  любви,
которую он никогда раньше не видел.
   Малахитовый   Восторг,   принцесса   Махараштры,   оказалась   женщиной
чрезвычайно эффектной. На ней было подпоясанное  платье  с  застежками  из
темно-красных рубинов,  которое  облегало  фигуру,  напоминающую  песочные
часы, и шаль,  вышитая  бледными  золотыми  нитками.  Волосы  ее  казались
блестящей  бурной  иссиня-черной  рекой,  струящейся  вниз  по  плечам   и
обрамляющей лицо самым очаровательным образом. Ее глаза были как у коровы,
пасущейся в долинах, - огромные, темные и влажные. Сквозь вьющиеся  волосы
виднелись маленькие уши, словно радужно переливающиеся  ракушки  у  кромки
озера. Рот, слишком нежный для этого грубого мира, походил на  совершенный
в своем изяществе малиновый  лук.  Ее  груди  под  платьем  были  как  два
олененка, упругие, круглые и наверняка такие мягкие,  какие  только  может
вообразить мужчина. Бедра же...
   Она повернулась  к  Миме.  "Уйми  свои  похотливые  мысли,  грубиян,  -
подумала принцесса с гневом. - Или ты уже позабыл, где находишься?"
   Он и впрямь на мгновение забылся! Поразительная красота девушки застала
его врасплох, ничего не оставив от злости, переполнявшей Миму в связи с ее
присутствием. Он почувствовал, что краснеет, и это рассердило его - отчего
лицо запылало еще сильнее.
   Принцесса рассмеялась, довольная тем, что одержала  над  ним  верх.  Он
разболтал о своих впечатлениях, будто несмышленый школьник, в то время как
она сохр