аездник  на  грелке  я  находился
посередине, между заносчивым водителем и ко всему безразличным  пешеходом.
Похоже, оба были не правы. Теперь, оглядываясь назад, я  недоволен  своими
действиями.
   Природа пожала плечами, отчего по ее туманному одеянию пробежала  очень
занятная  рябь.  Иногда  Зеленая  Мать  казалась  полной,   а   иногда   -
чувственной; туман постоянно скрывал истину.
   - У тебя еще будет время, чтобы обдумать все поподробнее. Ты  преодолел
эти препятствия, что под  силу  лишь  подлинному  воплощению,  хотя  может
показаться, что ты шел наугад. Мы, инкарнации, не совсем живые и не совсем
мертвые; мы - совершенно особая категория, владеющая  уникальными  силами.
Мы занимаем свои должности, но иногда мы и есть эти должности. Мы  подобны
свету - и волна,  и  частица  одновременно.  -  Природа  взмахнула  рукой,
отметая эту тему. - Теперь мы наконец наедине.
   - Подожди, - сказал Зейн, кое-что припомнив. - А  каким  образом  демон
мог бы драться до смерти? Он же и так уже мертвый.
   - Возможно, правда, что демон не может умереть, -  но  если  ты  убьешь
занимаемое демоном тело, то он больше не сможет им  пользоваться  и  будет
вынужден вернуться прямиком в Ад. На практике это одно и то же.
   Зейн вернулся к другой теме:
   - А почему так важно,  чтобы  мы  оказались  наедине?  Мы  что,  должны
обменяться какими-то тайными сведениями?
   - Да, должны. Мы - смертные бессмертные. Мы не можем  допустить,  чтобы
наши тайны стали известны обычным смертным, иначе нас перестанут  уважать.
Мы также не можем говорить об этом с Вечными,  потому  что  лишимся  своей
силы.
   - Какие тайны? - спросил Зейн. - Я просто выполняю свою работу.
   - Насколько ты ее себе представляешь.
   - А что, я чего-то о ней не знаю?
   - Возможно. - Природа присела в кресло, образованное живым  деревом,  и
ее  туманное   одеяние   слилось   с   окружающим   туманом.   -   Позволь
продемонстрировать на одном не совсем удобном примере.
   Природа  взмахнула  рукой,  и  внезапно  Зейн  ощутил   мощный   прилив
вожделения. Ему хотелось заняться сексом, немедленно. Зейн обнаружил,  что
он встал - причем во всех смыслах - и приближается к Природе.
   - Нет! - прохрипел Зейн. Он знал, что это - не его собственное желание,
что оно навязано ему извне.
   Природа лишь усмехнулась.
   Зейн приблизился к ней вплотную, но  заставил  себя  схватиться  за  ее
душу, а не за тело. Обтянутая перчаткой рука прошла сквозь дымку тумана  и
сквозь плоть Природы, и пальцы Зейна вцепились в  ее  душу.  Зейн  потянул
душу и частично извлек из тела.
   Природа  задохнулась,  словно  от  внезапной  боли.  Охватившее   Зейна
эротическое  возбуждение  схлынуло  так  же  внезапно,  как  и  появилось.
Заклинание Природы перестало действовать. Зейн разжал руку и вынул  ее  из
тела Природы.
   Природа глубоко и судорожно вздохнула, и туман вокруг нее сгустился. Ее
невозмутимость несколько уменьшилась.
   - Я показала тебе часть моей силы, - тяжело дыша, произнесла она.  -  А
ты показал мне часть своей.
   Зейна снова осенило.
   - Я тоже имею власть над живым - в какой-то степени!
   Зейн вспомнил, как  реагировала  его  клиентка  в  госпитале  -  старая
женщина, чем-то похожая на его мать, - когда он попытался забрать ее душу.
Это было для него ужасным потрясением - впервые  извлечь  душу  из  живого
тела.
   - Да, Танатос. Никто не может помешать инкарнации,  занимающейся  своим
делом, - даже другая инкарнация. Впрочем, нам невыгодно мешать друг другу.
Личные силы каждого из нас нерушимы. Никто... - Природа  на  миг  умолкла,
бросив на Зейна загадочный и многозначительный взгляд,  и  глаза  ее  были
словно два окна, распахнутые в бушующую в ночи  бурю,  -  никто  не  может
безнаказанно встать поперек дороги кому-либо из нас.
   Откровение Природы потрясло Зейна. Он прежде не понимал, как  быстро  и
специфично  она  способна  воздействовать  на  него  и  как  он   способен
воздействовать на нее. И собственная сила удивила  Зейна  не  меньше,  чем
сила Природы. Но он взял себя в руки и вернулся к прежней теме:
   - Итак, ты вызвала меня сюда, чтобы рассказать о чем-то и показать  мне
что-то, и в то же время воздвигала препятствия у  меня  на  пути.  Что  на
самом деле у тебя на уме?
   К ней вернулось прежнее спокойствие. Конечно, Природа  была  необычайно
выносливым и упорным существом.
   - Ты встречался с другими.
   - Полагаю, ты имеешь в виду  другие  особые  фигуры  -  Время,  Судьбу,
Войну? Да, мельком.
   - Мы действительно отличаемся от  остальных,  Танатос,  мы  -  смертные
бессмертные.  И  мы  отличаемся  друг   от   друга,   но   взаимодействуем
запутанными, хотя очень существенными способами,  влияя  на  векторы  друг
друга.
   - Векторы?
   - Не думаешь же ты, что кто-нибудь из нас полностью свободен?  Так  же,
как векторы силы, высоты над уровнем моря, ветра, температуры, влажности и
атмосферного давления, взаимодействуя, определяют, куда  упадет  брошенный
мяч, так и различные относящиеся к делу факторы определяют, как будет идти
война, или как будет  двигаться  холодный  атмосферный  фронт,  или  когда
закончится дарованная жизнь. Это может казаться случайностью  или  чьим-то
капризом, но лишь потому, что ни один смертный и большая часть бессмертных
не в состоянии понять природу действующих сил. Мы не свободны - никого  из
нас нельзя считать полностью свободным, -  но  мы  обладаем  относительной
свободой действий, и в этом проявляется разница тех должностей, которые мы
занимаем. Каждое воплощение способно в  определенной  степени  противиться
другому, если остальные это допускают, но мы предпочитаем не делать  этого
без веских причин.
   Зейну стало любопытно.
   - Как можно противодействовать Смерти, даже если Смерть это допускает?
   - Судьба может устроить подмену, обрезав нить.
   Зейн почувствовал озноб - похоже, такое уже случалось.
   - Судьба? Зачем это Судьбе?
   - Хронос может приостановить приближение предназначенного.
   - Да, но зачем?..
   - Марс может подстроить раскол общества,  который  вообще  изменит  всю
картину.
   Природа явно не собиралась отвечать  на  его  вопрос.  Однако,  похоже,
сейчас стоило настоять на своем.
   - А как насчет Природы? Какие хитроумные фокусы ты  прячешь  под  своим
туманом, кроме сомнительного дара вызывать вожделение?
   - Покажи свою душу, - сказала Природа.
   - Мою душу?!
   Потом Зейн сообразил, о чем  идет  речь,  и  вытащил  душу  танцевавшей
девушки. Тогда он машинально засунул свою сумку для душ в  карман  и  лишь
сейчас о ней вспомнил.
   Природа окутала душу лоскутом тумана.
   - Не надо  недооценивать  силу  инкарнаций,  Танатос.  Когда  удалишься
отсюда, зайди в склеп и проверь эту душу. Тогда и поймешь.
   Зейн положил душу на место. Никаких изменений в ней  не  чувствовалось.
Может, Природа просто блефует?
   - Ты притащила меня сюда только из-за этого?
   Зеленая Мать рассмеялась, и маленькие клочья тумана  поплыли  в  разные
стороны.
   -  Отнюдь.  Я  лишь  продемонстрировала  на  примере  этой  души   свое
преимущество, чтобы ты научился надлежащим образом и с  должным  вниманием
относиться к тому, что я имею в виду.
   - И что же ты имеешь в виду? - нетерпеливо воскликнул Зейн.
   - Как ты полагаешь, какой была самая древняя профессия, возникшая среди
рода людского? - спросила Природа.
   Что ей теперь взбрело на ум?
   - Это была женская профессия, - осторожно ответил Зейн.
   -  Неверно,  Танатос.  Женщины  к  такому  не  допускались.  Древнейшая
профессия - это шаманы, лекари-колдуны.
   - Лекарь-колдун?! - недоверчиво переспросил  Зейн.  -  Да  что  он  мог
сделать до возникновения современной магии?
   Но, произнеся эти слова, Зейн вспомнил рассказ Молли Мэлоун  о  древних
художниках, расписывавших стены пещер, и  об  их  ныне  утраченном  умении
воздействовать на  души  животных.  Современным  достижениям  должно  было
предшествовать практическое изучение магии.
   - Шаман - первый представитель свободных искусств.  Вождь  племени  был
человеком действия, а шаман - человеком  ума.  Ему  наверняка  приходилось
нелегко в первобытные  времена,  когда  и  магия,  и  наука  работали  еще
ненадежно, но он был настоящим предвестником будущего. От  него  произошли
те, кто  старается  понять  "почему",  а  не  только  лишь  "как":  врачи,
философы, священники, маги, артисты, музыканты...
   - Все те, кто так или иначе связан с Природой, - согласился Зейн,  хотя
сам он был  не  вполне  уверен,  что  артисты  и  художники  действительно
принадлежат к этой категории лиц. Эти профессии  были  более  субъективны,
чем прочие. - Но твое преимущество...
   - Это путь.
   - Путь к чему? Ничего не понимаю!
   - Ты сторонник эволюционизма или креационизма?
   - И того и другого, конечно! И что?
   - Некоторые полагают, что эти теории противоречат друг другу.
   Природа снова сменила тему  -  такая  ее  привычка  просто-таки  бесила
Зейна.
   - Не вижу никакого противоречия. Бог  создал  Вселенную  за  неделю,  а
Сатана заставил ее развиваться. Таким образом, мы располагаем и магией,  и
наукой одновременно, что и требовалось. А иначе как это могло произойти?..
Ну так что ты собиралась мне сказать? У меня есть и другие дела.
   - Мы боимся неизвестного, - продолжала  Природа.  -  Потому-то  человек
стремится все объяснить, осветить то, что остается во тьме. При  этом  его
всю жизнь влекут к себе тайна, случай, риск. - Природа  бросила  на  Зейна
загадочный взгляд, и он убедился, что она, подобно остальным  инкарнациям,
знала, как он рисковал деньгами, а потом  и  самой  жизнью.  -  Человек  -
любопытное создание, и любопытство может погубить его, но может и  многому
научить. На сегодняшний день у нас имеются  и  ядерная  физика,  и  особые
заклинания против демонов.
   - Причем и то и другое опасно для здоровья! - огрызнулся Зейн. - И  еще
неизвестно, что опаснее - ядерный взрыв или выпущенные  на  Землю  шеренги
демонов Ада. Возможно, на этот вопрос ответит третья мировая.
   - Надеюсь, мы сможем получить ответ  с  меньшими  потерями,  -  сказала
Природа. - Хотя мне и не хочется  лишать  Марса  его  звездного  часа.  Но
предположим, человечество все же заслуживает спасения.
   - Конечно же, оно заслуживает спасения!
   - В самом деле? - спросила Природа, обратив на собеседника взгляд своих
загадочных бездонных глаз.
   Неожиданно Зейн почувствовал сомнение, но загнал его поглубже.
   -  Давай  ради  дискуссии  предположим,  что  человечество  заслуживает
спасения. Какова твоя точка зрения?
   - Здесь способно помочь уважение к определенному образу мыслей.
   - Помочь предотвратить войну? Но как?
   - Путем формирования мыслительного процесса.
   - Формирования? - Зейн был раздосадован, однако  не  хотел  показывать,
насколько  он  запутался.  Если  у  Природы  есть  идея,  как  тут   можно
действовать, надо ее понять.
   - Человеческое мышление не линейно, - продолжала Зеленая Мать, рисуя  в
воздухе туманную линию, напоминавшую тающий в небе след самолета.  -  Хотя
последовательное  формирование  вполне  прямолинейно  и   в   определенных
обстоятельствах весьма полезно.
   Зейн созерцал полосу тумана.
   - Последовательное?.. - озадаченно спросил он.
   - Представь себе  синапсы  своего  мозга  как  множество  переплетенных
отростков, соединяющих голову с хвостом. Твои мысли путешествуют  по  этим
маленьким тропкам. - Природа провела рукой, разделив линию на пять частей.
- Таково последовательное формирование - как поездка по шоссе,  от  начала
до конца.
   - А, теперь понимаю. Синапсы  соединены  в  ряды.  Полагаю,  мы  думаем
именно таким способом, хотя существуют и альтернативные пути.
   - Совершенно верно. Существует целая система  альтернативных  путей.  -
Природа  стерла  туманную  полосу,  а   потом   прочертила   пять   новых,
параллельных друг другу. - Таково параллельное формирование -  разумеется,
очень быстрое  и  сильное.  Фактически  оно  приводит  к  некоему  выводу,
основанному  на  множестве  фактов.  Возможно,  это  самый  мощный  способ
мышления.
   - Но он мало распространен.
   - Правильно. Ибо он консервативен, продвигается  мелкими  шагами  и  не
совершает ошибок, в отличие от привычных нам внезапных прыжков  понимания,
которые дают последовательные построения. Однако он бывает полезен,  когда
того требуют обстоятельства.
   - Может, и так. Но твое...
   - Ты временами пользуешься этим типом мышления,  -  с  улыбкой  сказала
Природа. Она сложила губы  трубочкой  и  выдула  колечко  тумана,  которое
кружась взлетело к потолку. - Ты цепляешься за сущности, а они  не  всегда
могут сослужить тебе хорошую службу.
   - У меня были проблемы в Чистилище именно потому, что я не цеплялся  за
сущности! - возразил Зейн.
   - Тогда мы получаем творческий склад ума, - весело продолжала  Природа,
стерев параллельные линии и нарисовав пять линий,  расходящихся  из  одной
точки. - Расходящиеся мысли, не связанные рамками текущей ситуации.
   - Идущие во всех направлениях, - согласился Зейн. - Но...
   - И шизоидный склад ума, - произнесла Природа,  рисуя  пятиугольник.  -
Здесь мысли ходят по кругу и никуда не приходят.
   - А это чем полезно?
   - Это может помочь человеку примириться с уродливой  действительностью,
- пояснила Природа.
   - Я не понимаю, при чем...
   - И, наконец, существует склад ума,  склонный  к  интуиции.  -  Природа
нарисовала в воздухе еще одну фигуру: -III-. - Внезапный прыжок к  выводу.
Не самый надежный способ, хотя иногда он срабатывает там, где остальные не
годятся.
   - Пять типов мышления,  -  сказал  Зейн,  сдерживая  раздражение.  -  Я
уверен, что все это очень интересно. Но что ты собиралась мне сказать?
   - Я уже сказала, - спокойно ответила Природа.
   - Что ты мне сказала? Ты постоянно уклонялась от темы!
   - Какой темы?
   Зейн понял, что с него хватит.
   - Я не намерен играть в твои игры.
   Он направился к выходу из крепости. Природа его не задерживала.
   Выбраться из жилища Природы оказалось намного легче, чем туда  попасть.
Зейн прошел по тропе лишь несколько  сот  шагов  через  лес  и  неожиданно
очутился на лугу, так и не наткнувшись ни на озеро, ни на  болото,  ни  на
непроходимую чащу. Морт и Луна ждали его.
   - Ну и что старушка Природа  так  настойчиво  желала  тебе  сказать?  -
лукаво спросила Луна.
   - Она не старушка. По крайней мере мне так не показалось.
   - Определил с точностью до декады?
   - Ты что, ревнуешь? - не без удовольствия спросил Зейн.
   Луна оглядела себя, словно проверяя, нет ли на ней камня правды.
   - Конечно, нет. И сколько же ей лет?
   - Я даже не могу сказать. Она одевается в туман.
   - В туман?
   - В какую-то дымку, что скрывает  все  ее  тело.  Но  у  меня  осталось
ощущение молодости, или по крайней мере не старости.
   - Природа не имеет возраста.
   - Думаю, так оно и есть. Хотя то же самое можно сказать и о Смерти.
   Луна жестом собственницы взяла Зейна за руку:
   - И я собираюсь присвоить Смерть себе. Так что же, получается, у нее не
было для тебя никакого важного сообщения или предупреждения? Если смертным
вроде меня этого знать не положено, ты так и скажи.
   Зейн принужденно рассмеялся:
   - Ничего подобного! Кажется, она просто хотела поболтать.
   - Или посмотреть на того, кто теперь занимает важную должность.
   - Может, и так. Она говорила о том о сем, об эволюции, о шаманах как  о
древнейшей профессии, о типах мышления, о том, как другие воплощения могут
всякими извилистыми путями помешать мне, если я это допущу. Она посмотрела
на душу, которую я  подобрал  по  дороге  сюда,  и  намекнула,  что  может
возродить ее.
   -  Возможно,  она  просто   над   тобой   насмехалась,   а   заодно   и
присматривалась к тебе, так сказать, снимала мерку. Бывают такие  женщины,
и Природа наверняка из их числа.
   - Пожалуй, - согласился Зейн. - Скоро я узнаю, что она сделала с душой.
   - Интересное вышло у нас свидание, - заметила Луна, когда они оказались
на спине у Морта.
   - Если ты встречаешься со Смертью,  то  не  следует  удивляться  разным
мрачным происшествиям.
   Конь взмыл вверх - он знал, куда  идти.  Луна  обняла  Зейна  и  крепко
прижалась к нему.
   - С тех пор как я познакомилась с  тобой,  перспектива  смерти  волнует
меня гораздо меньше, - сказала девушка, когда они  мчались  над  миром.  -
Может быть, именно это мой отец и имел в виду.
   Зейн промолчал. Он так и не смог смириться с мыслью, что  Луну  ожидает
ранняя смерть. Что будет с ним, когда она уйдет? Существует ли возможность
избежать подобной судьбы? Зейна не беспокоил список отягчающих  душу  Луны
грехов, который будет записан на  официальной  надгробной  плите;  Луна  -
хороший человек.
   Морт опустился рядом со зданием, в котором проводились панихиды. Здесь,
в Сан-Диего, все еще  царила  ночь  -  точнее,  раннее  утро,  -  и  город
окутывала тишина.
   Дверь была заперта, но открылась от прикосновения перчаток Смерти -  ни
одна материальная преграда не могла задержать Смерть. Они вошли вовнутрь и
добрались до морга, где  хранились,  пока  не  пройдет  положенный  период
ожидания, тела недавно умерших людей. Зейн воспользовался своими  камнями,
чтобы определить, в каком контейнере лежит тело девушки, умершей во  время
танца, и выдвинул его. До этого Зейн не догадывался, что если он  захочет,
то при определенном усилии камни отыщут и лишенное души тело; они обладали
куда более широким диапазоном возможностей, чем было известно Зейну.
   Девушка лежала в контейнере, совершенно мертвая и довольно неприглядная
- с остекленевшими глазами и подвязанной нижней челюстью. Ее  внутренности
были удалены, а кровь заменена бальзамирующей жидкостью.
   - Вот уж воистину необычное свидание, - пробормотала Луна.
   Зейн  открыл  свою  сумку  и  извлек  оттуда  душу  девушки.  Осторожно
встряхнул ее, развернул и поместил рядом с телом.
   - Ничего большего я не могу сделать...
   Душа нырнула в труп. Мгновение спустя обнаженное тело  содрогнулось,  и
глаза приоткрылись. Послышалось хриплое дыхание.
   - Она жива! - воскликнула Луна. - Мы должны забрать ее из контейнера!
   - Природа не блефовала! - произнес Зейн. - И действительно вернула  эту
девушку к жизни!
   Он обхватил остывшее тело и приподнял его.  Оно  оставалось  застывшим,
словно трупное оцепенение еще не прошло, однако девушка была жива и  могла
двигаться.
   Луна помогла ему  перенести  девушку  в  более  теплое  помещение.  Они
обработали ее руки и ноги, растерли их и вернули  им  гибкость,  но  этого
было недостаточно. Дыхание девушки стало менее глубоким, а  оцепенение  не
уменьшилось.
   - Ее нужно согреть, - сказала  Луна.  -  Иначе  она  снова  умрет.  Она
слишком долго пробыла в морозильной камере,  а  заклинание  Природы  может
оказаться краткосрочным. Я прибегну к магии...
   - Но это удлинит список твоих грехов! - попытался возразить Зейн.
   - Какая разница? Я и так уже обречена попасть в Ад.
   Луна достала драгоценный камень.
   Зейн не стал мешать ей. Он знал, что  Луна  сказала  правду.  В  данном
случае использование черной магии уже не  могло  причинить  ей  серьезного
вреда. Что за злая насмешка - увеличить тяжесть своего проклятия,  пытаясь
сделать доброе дело!.. Иногда Зейну казалось, что в потустороннем мире  не
существует справедливости.
   Камень окружило мягкое голубое сияние. Луна поднесла  его  к  холодному
телу девушки; тело тут же потеплело и расслабилось. Сияние  коснулось  рук
Зейна, поддерживавшего девушку, и он почувствовал, что  от  камня  волнами
исходит мягкий, но мощный жар.
   - Похоже на микроволновую печь! - воскликнул Зейн.
   - Да, тут сходный принцип, - согласилась Луна. - Все, что может  наука,
может и магия, и наоборот. Различны лишь механизмы.
   Теперь  девушка  быстро  приходила  в  себя.  Ее  дыхание  стало  более
глубоким, а тело - гибким, и к нему вернулся нормальный цвет.
   - Ч-что?.. - проборм