жизнь в бараках для рабов - как общественных, так и частных - зачастую довольно тяжела, утомительна и однообразна, поэтому каждая из них по возвращении стремится всячески угодить своему хозяину, чтобы тот не решил отправить ее на повторное обучение.
     Мы же, рабыни Тарго, в течение дня занимались на курсах в частных невольничьих бараках под наставничеством опытных рабынь для наслаждений, а на ночь возвращались в общественные бараки, представляющие собой выстроенные длинными рядами клети с железными решетками и тяжелыми запорами на дверях. Прутья решеток клетей были достаточно прочны, чтобы удержать даже нередко оказывающихся здесь рабов-мужчин. Вымощенные металлическими пластинами полы клети были устланы соломой. Каждая клеть рассчитывалась на четырех невольниц. Я делила свою с Ютой, Ингой и Ланой. Рабыни должны были по очереди убирать свою камеру, но мы с Ланой были освобождены от этой неприятной обязанности: мы были для этого слишком дорогостоящими рабынями.
     Обычно я с безразличием относилась к однообразной пшенной каше с хлебом, которой нас неизменно кормили в общественных бараках. Ежедневно я испытывала такой голод, что готова была есть все подряд. В частных же бараках нам нередко давали вяленое мясо, овощи и фрукты, а иногда даже какие-нибудь сласти или глоток каланского вина. Однажды Инга продемонстрировала на занятиях неудовлетворительные знания, и за это наказали всех, лишили каких бы то ни было деликатесов. Вернувшись вечером в свою камеру, мы с Ланой поколотили Ингу, несмотря на заступничество сердобольной Юты.
     - Эли-нор! - громовым голосом прорычал Тарго.
     Я догадалась, что он уже звал меня, но я, задумавшись, не услышала.
     Я поспешно подбежала к нему и опустилась на колени.
     - На помост! - скомандовал он.
     Я подняла на него удивленные глаза.
     - Зачем? - спросила я.
     Он ответил мне таким взглядом, что я стрелой взлетела на помост и замерла в ожидании.
     Я ничего не понимала.
     Здесь же, на помосте, продолжал оставаться кожаных дел мастер. Он что-то искал в своем сундучке. Я была удивлена. Потом мне подумалось, что он, вероятно, хочет проверить правильность закрепления в проколотых дырочках вставленных кусочков проволоки.
     Я выпрямила спину и стояла, сгорая от нетерпения: мне хотелось поскорее позавтракать. Я надеялась, что эта проверка не займет много времени.
     - Откинь голову назад! - подойдя ко мне, скомандовал мастер.
     Я посмотрела на него с недоумением. В руках он держал нечто напоминающее щипчики, концы которых были не плоскими, а представляли собой две входящие одна в другую крохотные трубочки диаметром не больше обычной иглы.
     - Что это? - оторопело пробормотала я.
     - Пробойник, - ответил Тарго.
     - Голову откинь! - нетерпеливо повторил кожаных дел мастер.
     - Нет! - прошептала я. - Что вы собираетесь делать?
     - Не бойся, Эли-нор, - воскликнула Юта. - Это совсем не больно!
     Ее возгласы вызвали у меня раздражение. Лучше бы эта глупая курица вообще молчала!
     - Что вы собираетесь со мной делать? - испуганно спросила я.
     - Когда-нибудь хозяин пожелает вдеть тебе в нос колечко, - пояснил Тарго. - Ты должна быть к этому готова.
     - Нет! - закричала я. - Нет!
     На лицах выстроившихся в ряд девушек было написано полнейшее недоумение.
     Меня же сотрясала нервная дрожь.
     - Пожалуйста! - бормотала я. - Не нужно!
     - Голову назад! - теряя терпение, приказал мастер.
     Тарго смотрел на меня с не меньшим, чем девушки, недоумением. Мое поведение его в высшей степени разочаровало.
     - Ты ведь только что показала себя храброй женщинoй, Эли-нор, - с удивлением произнес он.
     От нахлынувшего на меня ужаса я потеряла всякий контроль над собой.
     - Нет! - с истерическими нотками закричала я, пытаясь соскочить с помоста.
     - Держите ее! - вышел из себя кожаных дел мастер.
     - Связать ее! - приказал Тарго. Охваченная ужасом, я заглянула в его глаза и поняла, что пощады от хозяина не жди.
     - Пожалуйста, хозяин! - бормотала я, сотрясаясь от рыданий. - Прошу вас!
     Кожаных дел мастер схватил меня за волосы. Охранники быстро связали мне ноги, скрутили за спиной руки и повалили на помост. Один из них навалился мне на грудь, а второй в неподвижном положении удерживал голову. Я не могла не только кричать, но даже пошевелиться.
     - Не двигайся, - предупредил мастер.
     Я почувствовала прикосновение к нижней части носовой перегородки холодной стали щипчиков и мгновенно пронизавшую все мое тело острую боль. Слезы навернулись мне на глаза. В месте прикосновения щипчиков осталось ощущение жжения и не проходящей тупой боли.
     В глазах у меня потемнело. Я едва не потеряла сознание, однако скрутившие мне руки охранники быстро привели меня в чувство.
     Открыв глаза, сквозь пелену слез я увидела, как кожаных дел мастер подносит к моему лицу крохотное металлическое колечко, которое он осторожно вставил в проделанную у меня в перегородке носа дырочку и тщательно скрепил концы плоскогубцами. После этого он поправил колечко таким образом, что его соприкасающиеся концы располагались у самой ранки.
     Охранники отпустили меня и стали развязывать мне ноги.
     Я дала волю подступающим к горлу рыданиям.
     - Заткнуть ей рот кляпом, - распорядился Тарго.
     Охранники быстро выполнили приказ.
     Руки у меня оставались связанными за спиной, вероятно, для того, чтобы я не могла выдернуть вдетое в нос колечко.
     Возможно, я бы это и сделала.
     Недовольный моим поведением охранник стащил меня с помоста и толкнул к стене, к остальным девушкам. Я ударилась о стену и без сил сползла на пол. Меня душило отчаяние. Я не могла поверить в то, что сделали со мной эти чудовища. Перед глазами у меня все поплыло, и я сидела, не пытаясь сдержать текущие по щекам горючие слезы.
     - Следующая! - позвал кожаных дел мастер.
     Пока остальные девушки не сводили с меня недоуменных взглядов, Юта вскочила на ноги и быстро поднялась на деревянный помост.
     Когда она вернулась на место, в носу у нее также красовалось крошечное металлическое колечко, а в глазах стояли слезы.
     - Мне оно нравится, - не преминула она сообщить разглядывающей ее Инге.
     Я посмотрела на нее с завистью. Неужели ей не больно? Юта подошла и обняла меня за плечи. Ее сочувствие вызвало у меня новый поток слез.
     - Не плачь, Эли-нор, - погладила она меня по голове.
     Я, рыдая, уткнулась в ее плечо. Откуда горианке знать, что я была еще и смертельно обижена и оскорблена?
     - Я не понимаю, Эли-нор, - призналась она. - Самую болезненную процедуру ты прошла без страха, а какого-то маленького колечка в носу испугалась. Вставить его в нос совсем не так больно, как прокалывать уши!
     - Эли-нор трусиха, - не замедлила выдать свои комментарии Рена.
     - Следующая! - вызвал кожаных дел мастер. Рена поднялась на ноги и поспешила к помосту.
     - Прокалывать уши гораздо страшнее, - продолжала увещевать меня Юта. - Вставить в нос колечко - это чепуха. Зато выглядит оно очень красиво. На юге ею носят даже свободные женщины народов фургонов. - Она наклонилась ко мне поближе. - Представляешь, - прошептала она, - даже свободные женщины! А кроме того, его можно снять, и никто не узнает, что ты его когда-то носила. Это будет совсем незаметно. - Она тяжело вздохнула. Глаза ее заволокло слезами. - Но только рабыням прокалывают уши, - горестно вздохнула она. - Как с такими ушами я могу надеяться стать когда-нибудь свободной спутницей мужчины? Какой мужчина захочет взять женщину, уши которой проколоты, как у самой обыкновенной рабыни? Ведь если мое лицо не будет закрыто вуалью, любой с первого взгляда тотчас все поймет и станет надо мной насмехаться, как над бывшей невольницей!
     Я покачала головой и снова уткнулась лицом в ее плечо. Пережить это было выше моих сил. Я, Элеонора Бринтон, некогда проживавшая на Парк-авеню, всегдашняя посетительница роскошных ресторанов и модных ателье Нью-Йорка и Парижа, буду носить теперь в носу крохотное железное колечко. Если я буду буйствовать, меня, бесправную рабыню, могут посадить на цепь, вдетую в кольцо.
     На деревянный помост поднялась Инга. Руки у нее все еще были связаны за спиной, но она не выразила неудовольствия по поводу процедуры прокалывания носа, не забыв, однако, напомнить при этом Тарго, что она - бывшая представительница одной из высших каст - книжников. В ответ Тарго равнодушно махнул рукой, и нос Инги был проколот.
     Следующей на помост вышла Лана. Вернувшись, она забросила руки за голову и всем продемонстрировала свое колечко.
     - Разве оно не хорошенькое? - с вызовом поинтересовалась она.
     - Золотое смотрелось бы еще лучше, - заметила Рена.
     - Конечно, - снисходительно кивнула Лана.
     - Ты такая красивая, - с завистью посмотрела на нее Инга.
     На лице у Ланы заиграла самодовольная улыбка. Инга робко подняла на нее глаза.
     - А я? - спросила она. - Как ты думаешь, я хорошенькая?
     - Да, - великодушно заверила ее Лана. - И ты хорошенькая, и колечко у тебя очень славное!
     Инга посмотрела на нее с благодарностью.
     Я стояла, прижимаясь лицом к плечу Юты. Я никого не хотела видеть.
     Девушки одна за другой поднимались на помост. Все шло без каких-либо эксцессов.
     Когда процедура закончилась, Инге и мне развязали руки, у меня вытащили изо рта кляп. Потом нас отвели завтракать. Как обычно по утрам, никаких деликатесов нам не дали, и всем пришлось довольствоваться обычной пшенной кашей и ломтем хлеба.
     Собравшись в круг, девушки весело переговаривались. Большинство уже успели забыть неприятности сегодняшнего утра. Теперь все были поглощены тем, какие серьги в ушах больше подойдут каждой из них и намного ли это повысит их собственную стоимость. Интересно отметить, что некоторые рабовладельцы с предубеждением относятся к прокалыванию ушей и категорически запрещают носить серьги своим невольницам. Они относятся к числу консерваторов, и таких на Горе меньшинство. Тарго следил за модой и не упускал случая заработать на своих девушках побольше денег. Он знал, что большая часть горианских мужчин считает серьги в ушах невольницы элементом весьма желательным. Значительное число ювелиров и купцов, специализирующихся на торговле золотом и серебром, занимаются исключительно поиском новых форм женских серег и приданием им утонченности и изящества. Говорят, что в прошлом году Марленус, убар Ара, на пиру, устроенном им для своих офицеров, произвел настоящий фурор, подарив серьги одной танцовщице-невольнице, которая даже не принадлежала к числу его собственных рабынь. Правда, сейчас, год спустя, такими украшениями уже никого не удивишь, а рабыни с серьгами в ушах повсюду. Лично у меня не было вoзражений против серег. Я была бы довольна, подари мне хозяин пару сережек, способных подчеркнуть мою привлекательность и пришедшихся ему по душе. Это бы только помогло мне быстрее одержать над ним победу. Все, что понравится ему, устроит и меня, поскольку в конечном счете именно на это и должны быть направлять мои усилия. Снискав его расположение, я добьюсь и особого к себе отношения. Надетый на меня ошейник - не помеха; владеть будут не мной, это я буду отдавать распоряжения! Каким еще оружием может бороться женщина на Горе? Она не столь сильна, как мужчина. Она полностью зависит от его милости. Сама цивилизация Гора бросает женщину к его ногам. Ну что ж, я достаточно умна и привлекательна, чтобы бороться и, несомненно, одержать победу! Я стану настоящей рабыней, однако очень скоро мой хозяин увидит, что его невольница может быть
очень опасным противником. Я сумею его покорить! Такие мысли витали у меня в голове. Единственное, чего я не учитывала, это природу горианских мужчин. Они не похожи на мужчин Земли - слабых и быстро поддающихся на уговоры, ручных и столь нуждающихся в женской теплое и понимании. Да, в то время я не принимала в расчет основанное на культурном наследии или на генетическом различии принципиальное отличие горианца от среднестатистического земною мужчины, не знала, что типичный горианец естественным образом ощущает себя хозяином каждой женщины. Это было время в моей жизни, когда я просто этого не понимала, считала такой подход невозможным, абсурдным, лишенным права на существование. Тому были и свои причины. Я фактически не знала окружающего меня мира. Я еще никогда не была в объятиях горианского мужчины.
     - Ешь, - напомнила мне Юта.
     Задумавшись, я едва прикоснулась к своей порции пшенной каши.
     - Мы будем носить кольца в носу, - заговорщицки сообщила Юта, - пока наши занятия не окончатся. Потом, когда мы уедем из Ко-ро-ба, нам их снимут.
     - Откуда ты это знаешь? - недоверчиво спросила я: в бараках для невольниц всегда ходило множество всяких слухов и предположений, иногда самых невероятных.
     - Я слышала, как Тарго говорил об этом одному из охранников, - оглядываясь по сторонам, шепотом призналась Юта.
     - Это хорошо, - сказала я, наклоняясь над своей тарелкой с кашей. Я надеялась, что никто никогда не узнает, что Элеонора Бринтон носила в носу металлическое кольцо.
     Мы позавтракали и в надетых на лицо капюшонах были отправлены в частные невольничьи бараки Ко-ро-ба. В тот день я занималась с особым усердием. Хорошо, что мы все плотно позавтракали, поскольку нас ожидала тяжелая работа. Вероятно, Тарго таким образом захотел отвлечь нас от неприятных воспоминаний об утренней процедуре.
     За ужином мне, Инге, Юте и Лане помимо обычной порции мяса в качестве поощрения было выдано также по два сухих пирожных. Я была довольна тем, как вела себя на сегодняшних занятиях. Показанные мной результаты действительно заслуживали поощрения. И вообще мои навыки рабыни улучшались с каждым днем.
     Иногда, правда, наша наставница, опытная рабыня, вызывала у меня раздражение своими замечаниями. "Смотрите, - указывая на меня, говорила она остальным девушкам. - Вот как это нужно делать. Вот как должно двигаться тело настоящей рабыни!" Однако в глубине души ее слова были мне приятны. Я хотела научиться всему, чтобы впоследствии иметь возможность применить полученные навыки и добиться успеха в достижении собственного благополучия. Как воин постоянно тренируется в умении обращаться со своим оружием, так я целеустремленно улучшала свои навыки. Занятия и естественная диета сделали меня стройной и еще более изящной. Я научилась вещам, о которых прежде не могла и мечтать.
     Наше ускоренное обучение, к сожалению, не включало в себя многих вещей, которые должны были знать на Горе большинство рабынь или свободных женщин даже высоких каст. Я осталась совершенно несведущей в приготовлении горианских блюд и шитье одежды. Я ничего не узнала о музыкальных инструментах. Для меня также остались тайной за семью печатями ткание небольших ковров, вышивание и украшение помещения с помощью цветов - вещи, с детства знакомые каждой горианке, будь то рабыня или свободная женщина, если бы она пожелала с ними ознакомиться. Зато меня посвятили во все премудрости обращения с мужчинами, научили танцевать, правильно двигаться, стоять, садиться, опускаться на колени и подниматься с пола.
     К своему немалому удовольствию, я постепенно стала замечать, что полученные мной знания начинают приносить свои плоды. Вечером того же дня, когда нам прокололи уши, Тарго отправил меня по одному из своих обычных поручений. К слову сказать, я давно вошла в число его фавориток, и выполнять его поручения стало для меня привычным делом.
     Проходя в тот раз мимо охранника, я держалась так, как следует держать себя рабыне в присутствии мужчин. Едва я с ним поравнялась, как он схватил меня за плечи и с силой притянул к себе, так что у меня даже ноги оторвались от пола.
     - Ты научилась красиво двигаться, рабыня, - с подчеркнутой доверительностью заметил он.
     Сначала я испугалась. Затем испуг прошел, однако я не спешила этого показать. Я стала вырываться из его объятий - не в полную силу, но делая вид, будто я крайне напугана. Я, конечно, и не смогла бы вырваться из его рук, даже если бы очень постаралась. Парень был достаточно силен, чтобы сделать со мной все, что захочет.
     Поэтому я лишь робко посмотрела ему в глаза и пробормотала дрожащим голосом:
     - Пожалуйста, хозяин, отпустите меня!
     На губах у меня при этом была легкая, смущенная улыбка, колени плотно сжаты, а руки упирались парню в грудь.
     - Слин, - усмехнулся охранник; в его голосе слышалось сдержанное восхищение.
     Он взял двумя пальцами за вдетое мне в нос колечко и потянул его вверх. Острая боль заставила меня подняться на цыпочки.
     - Ты хорошенькая рабыня, - заметил он.
     - Я девушка белого шелка, - испуганно прошептала я; на этот раз я действительно испугалась.
     Охранник отпустил колечко и снова потянулся ко мне руками.
     - Ну, и что из этого? - насмешливо поинтересовался он.
     Я поскорее отскочила в сторону и, ударившись о железные прутья ближайшей клетки, торопливо побежала по проходу. В тот момент, боюсь, я бежала не с грацией хорошенькой невольницы, а неловко, неуклюже, как обычная земная женщина, убегающая от мужчины.
     За спиной я услышала раскаты громкого хохота. Они прозвучали для меня как вызов.
     Я обернулась и с гневом посмотрела на молодого охранника. Увидев, что я остановилась, он хлопнул в ладоши и сделал ко мне два-три быстрых шага. Я снова перешла на неуклюжий бег, провожаемая здоровым смехом молодого парня,
     Через минуту-другую я обрела в себе прежнюю уверенность.
     Позже, вернувшись в свою клеть, я почувствовала удовлетворение. Мне удалось заинтересовать охранника и пробудить в нем мужское желание. Он, конечно, не позволил бы себе овладеть мною из страха перед Тарго, но желание у него безусловно родилось. Я даже вздрогнула. Если бы не Тарго, этот парень набросился бы на меня прямо там же, на цементном полу барака! Эта мысль привела меня в трепет, но в целом я была собой довольна. Я знала, что стала желанной. Очень желанной для многих!
     Я была очень горда собой.
     В тот вечер Юта и Инга попросили нас с Ланой помочь им вычистить нашу клетку, но я, как обычно, отказалась. Эта работа для менее ценных девушек. Мы же с Ланой были более дорогостоящими, нежели Юта или Инга. По крайней мере, так считали мы сами. Втроем мы смогли бы заставить Лану убирать клетку, но в таком случае мне тоже пришлось бы работать. Поэтому я решила выказать в этом вопросе солидарность с Ланой, несмотря на мое к ней нерасположение. Заставить работать нас двоих Юта с Ингой не могли, а поскольку убирать загон было необходимо, им регулярно приходилось самим выполнять эту неприятную обязанность. Вообще мне нравилось заниматься уборкой, просто я не хотела этого делать. Вот и в тот вечер мы с Ланой легли спать весьма довольные собой, считая Юту с Ингой самыми обыкновенными набитыми дурами.
     Мне было приятно чувствовать себя привлекательной для мужчин. Даже это ненавистное кольцо в носу уже не вызывало во мне такого раздражения. Ничего, у нас снимут эти кольца перед отъездом из Ко-ро-ба.
     Я вытянулась на соломенной подстилке и запрокинула руки под голову. Глаза у меня слипались.
     Помню, когда мы только подъезжали к Ко-ро-ба, Тарго позволил нам выйти из фургонов и посмотреть на город при свете первых лучей солнца. Он произвел на меня тогда удивительное впечатление. Высокие городские стены и стройные башни были окутаны нежным золотисто-розовым сиянием и, казалось, парили в еще дремлющем, темном небе. Да, не зря Ко-ро-ба называют городом Башен Утренней Зари.
     Я повернулась на бок, к стене.
     Город красив, что и говорить. Только вот мало красоты в этих железных перегородках наших невольничьих клеток да в этих грубых каменных стенах, в которые тут же упирается взгляд, куда ни посмотри.
     Засыпала я в прекрасном настроении. Я была довольна собой и тем, как ловко нам с Ланой в очередной раз удалось спихнуть на подруг грязную работу. Ничего, думала я, мне, дорогой рабыне, не подобает пачкаться.
     Юта такая глупышка, засыпая, думала я. И Инга не многим от н