и
угрожающе приблизился к пластиковому барьеру.
     В клетках были и другие животные, но я не уверен  в  их  определении.
Кажется, я узнал ряд коричневых  вартов;  они  висели  вниз  головой,  как
пушистые, зубастые, кожаные кулаки, на голой ветви в своей клетке. На  дне
их клетки валялись кости, может быть, и человеческие.
     В другой клетке разгуливала большая, очевидно, нелетающая  птица.  По
ее клюву я решил, что это хищник.
     Еще в одной клетке, раздувшийся и сонный, лежал редкий  золотой  хис,
горянский питон; его тело, даже некормленого,  с  трудом  обхватит  руками
взрослый мужчина.
     И нигде не видно было тарна, этой большой хищной верховой птицы Гора,
может, потому, что эти птицы плохо приживаются в неволе. Чтобы жить,  тарн
должен летать, далеко, высоко и часто. Горянская поговорка называет тарнов
братьями ветра, а как такое существо  может  жить  в  заключении?  Подобно
своему брату ветру, когда тарн не свободен, он умирает.
     Я смотрел на это странное собрание животных, и мне пришло  в  голову,
что я вижу один из вивариев, о которых говорил Сарм.
     Такой комплекс в данный момент идеально мне подходит.
     Я услышал стон Вики и повернулся к ней.
     Она лежала на боку у стены шахты, в семи-восьми футах от решетки.
     Свет из решетки пятнами падал на ее тело.
     Я немного отодвинулся от решетки,  чтобы  меня  не  увидели,  и  стал
наблюдать за Викой.
     Руки ее по-прежнему были связаны.
     Она была прекрасна, и несколько обрывков ее некогда роскошной  одежды
не скрывали ее прелестей.
     Она встала на четвереньки, свесив голову, волосы ее упали  до  самого
пола. Медленно подняла голову и потрясла ею, легким  прекрасным  движением
отбросив волосы назад с лица. Взгляд ее упал  на  меня,  она  в  изумлении
широко раскрыла глаза. Губы ее дрогнули, но она не произнесла ни слова.
     - Разве в обычае гордых женщин Трева появляться перед мужчинами почти
неодетыми? - спросил я.
     Она взглянула на свои  тряпки,  не  пригодные  даже  для  рабыни,  на
связанные руки.
     Потом по-прежнему широко раскрытыми глазами посмотрела на меня и  еле
слышно произнесла:
     - Ты принес меня из туннелей золотого жука.
     - Да.
     Теперь, когда Вика приходила в себя, я вдруг подумал, что  нас  могут
ожидать трудности. Когда я в  последний  раз  видел  ее  в  сознании,  она
пыталась  чарами  своей  красоты  подчинить  меня  моему  злейшему   врагу
царю-жрецу  Сарму.  Я  знал,  что  передо  мной  враг,   неверный,   злой,
предательский и из-за своей красоты  еще  более  опасный,  чем  противник,
вооруженный мечом или копьем.
     В глазах ее было странное выражение, которого я не понял.
     Губы ее дрогнули.
     - Я рада видеть тебя живым, - прошептала она.
     - И я рад видеть тебя живой, - строго ответил я.
     Она печально улыбнулась.
     - Ты сильно рисковал, чтобы связать руки девушке.
     Она подняла связанные руки.
     - Должно быть, твое мщение тебе очень дорого.
     Я молчал.
     - Вижу, что хоть некогда я была гордой жительницей высокого Трева, ты
не удостоил меня даже веревки, а связал руки ремнем от сандалий,  будто  я
презренная  рабыня  из  таверны  Ара,  которую  покупают  за   плату   или
проигрывают в карты.
     - А ты, Вика из Трева, считаешь себя выше рабыни из таверны Ара?
     Ответ ее меня поразил. Она склонила голову.
     - Нет, не считаю.
     - Ты хочешь меня убить? - спросила она.
     Я рассмеялся.
     - Понимаю, - сказала она.
     - Я спас тебе жизнь.
     - Я буду послушна.
     Я протянул к ней руки,  она  посмотрела  прямо  мне  в  глаза  своими
голубыми и прекрасными, подняла связанные руки, положила их  мне  в  руки,
склонилась передо мной и негромко, но отчетливо сказала:
     - Я, Вика из Трева, полностью отдаю себя Тарлу Каботу из Ко-ро-ба.
     Она снова посмотрела на меня.
     - Теперь, Тарл Кабот, я твоя  рабыня  и  должна  выполнять  все  твои
желания.
     Я улыбнулся ей. Если бы у меня был ошейник,  я  бы  одел  его  на  ее
прекрасное горло.
     - У меня нет ошейника, - сказал я.
     К моему  удивлению,  глаза  ее  были  нежными,  влажными,  покорными,
умоляющими.
     - Тем не менее, Тарл Кабот, - сказала она, - я ношу твой ошейник.
     - Не понимаю.
     Она опустила голову.
     - Говори, рабыня, - сказал я.
     Она должна была повиноваться.
     Говорила она тихо, очень тихо, запинаясь; должно быть,  нелегко  было
гордой девушке из Трева говорить это:
     - С тех пор, как я впервые тебя встретила, Тарл Кабот, мне все  время
снится, что на мне твой ошейник и твои цепи. Мне снится, что  я  сплю  под
рабским кольцом, прикованная к ногам твоей кровати.
     Мне ее слова показались непонятными.
     - Не понимаю.
     Они печально покачала головой.
     - Это ничего не значит.
     Я взял ее за волосы и повернул к себе лицом.
     - Хозяин?
     Мой строгий взгляд требовал ответа.
     Она улыбнулась. Глаза ее были влажными.
     - Это значит только, что я твоя рабыня - навсегда.
     Я отпустил ее волосы, и она снова опустила голову.
     К моему удивлению, я увидел,  как  она  целует  жесткую  кожу  ремня,
которым связаны ее руки.
     Она посмотрела на меня.
     - Это значит, Тарл Кабот, - в глазах ее были слезы,  -  что  я  люблю
тебя.
     Я развязал ей руки и поцеловал ее.



                         26. УКРЫТИЕ ДЛЯ ВИКИ ИЗ ТРЕВА

     Трудно поверить, что эта мягкая послушная девушка, уютно устроившаяся
в моих объятиях, плачущая и вздыхающая от  удовольствия,  что  это  гордая
Вика из Трева.
     Я по-прежнему не был уверен, что ей можно доверять,  и  не  собирался
рисковать, потому что знал, кто  она  такая  -  разбойничья  принцесса  из
разбогатевшего на грабежах Трева в  Вольтайских  горах.  Нет,  я  не  буду
рисковать, я знаю, что эта девушка коварна и зла, как ночной хищник слин.
     - Кабот, - спрашивала она, - что  я  должна  сделать,  чтобы  ты  мне
поверил?
     - Я тебя знаю, - ответил я.
     - Нет, дорогой Кабот, ты меня не знаешь. - И  она  печально  покачала
головой.
     Я начал вынимать решетку, чтобы мы могли спуститься вниз. К  счастью,
эта решетка была не под напряжением.
     - Я люблю тебя, - сказал Вика, коснувшись моего плеча.
     Я грубо оттолкнул ее.
     Мне показалось, что я понял ее предательский план, и прежняя  горечь,
которую я испытывал, глядя на эту женщину, наполнила грудь.
     - Но я люблю тебя, - повторила она.
     Я повернулся и холодно взглянул на нее.
     - Ты хорошо исполняешь свою роль. Ты меня чуть не одурачила, Вика  из
Трева.
     - Не понимаю, - запинаясь, ответила она.
     Я разъярился. Как она убедительна в роли влюбленной рабыни, как будто
отчаянно, бесконечно преданной, но ждущей возможности предать меня.
     - Молчи, рабыня!
     Она вспыхнула, повесила голову, закрыла лицо руками  и  опустилась  с
плачем на колени, тело ее дрожало от рыданий.
     На мгновение я чуть было не сдался, но вспомнил о ее предательстве  и
продолжил свою работу.
     Я буду обращаться с ней холодно  и  грубо,  как  она  заслужила,  эта
прекрасная и предательская рабыня.
     Наконец я сдвинул большую решетку настолько, что  смог  проскользнуть
вниз. Вика последовала за мной, я помог ей спуститься.
     Решетка встала на место.
     Я  был  доволен,  обнаружив  сеть  вентиляционных  шахт:  это  давало
возможность тайно пробраться почти в любое место роя.
     Вика все еще плакала, но я ее  волосами  вытер  ей  лицо  и  приказал
прекратить шум.
     Она прикусила губу, подавила рыдание и перестала плакать, хотя  глаза
были полны слез.
     Я осмотрел ее одежду:  грязная  и  изорванная,  это  все-таки  одежда
рабыни комнаты.
     Так не пройдет. Одежда выдаст ее, вызовет  любопытство,  может  быть,
подозрения.
     У меня был смелый план.
     Я строго взглянул на Вику.
     - Ты должна делать все, что я прикажу, быстро и без вопросов.
     Она повесила голову.
     - Я буду послушна, - негромко сказала она, - хозяин.
     - Ты девушка, которую  привели  с  поверхности,  поэтому  ты  еще  не
побрита. Тебя доставили в виварий по приказу царя-жреца Сарма.
     - Не понимаю, - сказала она.
     - Но ты будешь повиноваться.
     - Да.
     - Я твой хранитель и привел тебя как самку мула в племенные клетки.
     - Мула? - переспросила она. - Племенные клетки?
     - Разденься, - приказал я, - и руки за спину.
     Вика удивленно смотрела на меня.
     - Быстрее!
     Она послушалась, и я связал ей руки за спиной.
     Потом взял связку тряпок, которые были на ней, и выбросил в ближайший
контейнер для уничтожения отходов - этими приспособлениями  уставлен  весь
рой.
     Через несколько  мгновений,  приняв  важный  вид,  я  подвел  Вику  к
главному хранителю вивария.
     Он  с  отвращением  взглянул  на  ее  небритую  голову,  на   длинные
прекрасные волосы.
     - Как она отвратительна, - сказал он.
     Я понял, что он родился в рое, где и сформировалось его представление
о женской красоте.
     Мне приятно было заметить, что Вику потрясла  его  оценка:  вероятно,
впервые мужчина посмотрел на нее неодобрительно.
     - Это, конечно, какая-то ошибка? - спросил хранитель.
     - Нет, - ответил я, - это новая самка мула с поверхности. По  приказу
Сарма побрей ее, одень соответственно и помести в  племенную  клетку,  она
должна  там  содержаться  одна,  в  закрытой  клетке.  Дальнейшие  приказы
получишь позже.
     Жалкую и сбитую с толку Вику из Трева я отвел в маленькую, но удобную
клетку на четвертом  ярусе  вивария.  На  ней  было  короткое  пластиковое
платье, какие носят все самки мула в рое, на теле ее оставались  из  волос
только ресницы.
     Она увидела свое отражение в стене клетки и  закричала,  закрыв  лицо
руками.
     И в таком  виде  она,  впрочем,  оставалась  привлекательной.  У  нее
прекрасная форма головы.
     Для Вики было, должно быть, сильным шоком увидеть себя в таком виде.
     Она застонала и, закрыв глаза, прислонилась к стене клетки.
     Я обнял ее.
     Это как будто ее удивило.
     Она посмотрела на меня.
     - Что ты со мной сделал? - прошептала она.
     Мне хотелось сказать, что я это делаю, чтобы спасти ей жизнь, но я не
сказал этого. Напротив, я строго посмотрел на нее и ответил:
     - Делаю, что хочу.
     - Конечно, - сказала она, горько  отводя  взгляд.  -  Я  ведь  только
рабыня.
     Она посмотрела на меня, и во взгляде  ее  не  было  горечи,  не  было
упрека, только вопрос.
     - Но разве в таком виде я нравлюсь хозяину?
     - Да.
     Она отступила.
     - Да, - сказала она, - я забыла. Твоя месть...  -  она  не  закончила
фразу, и глаза ее снова наполнились слезами - Хозяин умен, - сказала  она,
гордо выпрямившись. - Он хорошо знает, как наказать предательскую рабыню.
     И отвернулась.
     Я слышал ее голос и видел отражение в пластиковой стене клетки.
     - Теперь ты меня оставишь? Или ты еще не покончил со мной?
     Я хотел заверить ее, что как только будет возможность,  я  ее  отсюда
выпущу,  что,  по  моему  мнению,  в  ее  анонимности  теперь   залог   ее
безопасности в рое; конечно, такую предательницу нельзя посвящать  в  свои
планы, да, к счастью, и возможности такой у меня не  было,  потому  что  в
этот момент подошел главный хранитель и протянул кожаный ремешок с  ключом
от клетки Вики.
     - Я буду хорошо кормить и поить ее, - сказал хранитель.
     Услышав это, Вика неожиданно повернулась  ко  мне  лицом,  прижавшись
спиной к стене клетки, упираясь в стену ладонями.
     - Прошу тебя, Кабот, не оставляй меня здесь.
     - Ты останешься, - ответил я.
     У меня в руках она увидела ключ от клетки.
     Медленно, оцепенело покачала головой.
     - Нет, Кабот.... пожалуйста.
     Я принял решение и был не  в  настроении  обсуждать  его  с  рабыней,
поэтому я ничего не ответил.
     - Кабот, - сказала она, - а если  бы  это  была  просьба  женщины  из
высшей касты одного из высоких городов Гора... ты тоже отказал бы?
     - Не понимаю.
     Она посмотрела на свое отражение в пластиковой  стене  и  вздрогнула.
Встретилась со мной  взглядом.  Я  видел,  что  она  не  просто  не  хочет
оставаться в клетке. Она в ужасе.
     Неожиданно она упала  на  колени,  глаза  ее  были  полны  слез,  она
протянула ко мне руки.
     - Смотри, воин из Ко-ро-ба, - сказала она, - женщина высшей касты  из
высокомерного города Трева склоняется перед тобой и умоляет, чтобы  ты  не
оставлял ее здесь.
     - Я вижу у своих ног только рабыню, - ответил я.  И  добавил:  -  Она
останется здесь.
     - Нет, нет!
     Она не отрывала взгляда от ключа, который я держал в руках.
     - Пожалуйста...
     - Я принял решение, - ответил я.
     Вика со стоном опустилась на пол, она не могла стоять.
     - Теперь она красива, - одобрительно сказал хранитель.
     Вика тупо посмотрела на него, будто не поняла, что он сказал.
     - Да, - согласился я, - очень.
     - Поразительно,  как  соответствующая  одежда  и  устранение  нитевых
разрастаний улучшают внешность самки, - заметил хранитель.
     - Да, поразительно, - подтвердил я.
     Вика опустила голову на пол и застонала.
     - Другой ключ есть? - спросил я у хранителя.
     - Нет.
     - А что если я потеряю этот?
     - Ну, это пластик для клеток и замок тоже,  так  что  лучше  ключ  не
терять.
     - Но все-таки?
     - Со временем мы могли бы прорезать стену огнем.
     - Понятно, - сказал я. - Это уже случалось?
     - Один раз, - ответил хранитель. -  Потребовалось  на  это  несколько
месяцев, но никакой опасности нет, потому что пищу и воду подают снаружи.
     - Очень хорошо, - сказал я.
     - К тому же, - добавил хранитель, - ключ не потеряется. В рое  ничего
не теряется. - Он рассмеялся. - Даже мул.
     Я угрюмо улыбнулся.
     Войдя в клетку, я проверил подачу грибов.
     Вика уже поднялась на ноги и вытирала слезы руками в углу.
     - Ты не можешь меня здесь оставить, Кабот, - сказала она просто,  как
о чем-то очевидном.
     - Почему?
     Она взглянула на меня.
     - Во-первых, я принадлежу тебе.
     - Я считаю, что моя собственность здесь в большей безопасности.
     - Ты шутишь, - сказала она всхлипывая.
     Она смотрела, как я  поднимаю  крышку  контейнера  с  грибами.  Грибы
свежие, хорошего сорта.
     - Что в контейнере? - спросила она.
     - Грибы.
     - Для чего?
     - Ты их будешь есть.
     - Никогда. Лучше умру с голоду.
     - Ты их будешь есть, когда достаточно проголодаешься, - сказал я.
     Вика  с  ужасом  смотрела  на  меня,  потом,   к   моему   изумлению,
расхохоталась. Прижавшись спиной к стене, она еле держалась  на  ногах  от
смеха.
     - О Кабот, - облегченно и с упреком воскликнула она, -  как  ты  меня
напугал! - Она подошла ко мне и взяла меня за руку. - Теперь я понимаю,  -
сказала она, почти плача от облегчения, - но ты меня напугал.
     - О чем ты?
     Она рассмеялась.
     - Грибы, только подумать!
     - Когда привыкнешь, не так уж и плохо, но, конечно, не  самая  лучшая
еда.
     Она покачала головой.
     - Пожалуйста, Кабот, ты уже достаточно пошутил. - Она  улыбнулась.  -
Пожалей - если не Вику из Трева, то твою бедную рабыню.
     - Я не шучу.
     Она мне не верила.
     Я проверил трубку с пилюлями и поступление воды.
     - В рое нет той роскоши, что была в твоей комнате, - сказал я,  -  но
вполне достаточно для жизни.
     - Кабот, - смеялась она, - пожалуйста!
     Я повернулся к служителю.
     - Каждый вечер давать ей двойную порцию соли.
     - Хорошо, - согласился он.
     - Ты объяснишь ей, как тут моются?
     - Конечно, - ответил он, - и как упражняться.
     - Упражняться?
     - Да, в таком замкнутом помещении очень важно упражняться.
     - Конечно, - согласился я.
     Вика  подошла  сзади  и  обняла  меня.  Поцеловала  в  шею.  Негромко
рассмеялась.
     - Ты достаточно пошутил, Кабот, - сказала она, - теперь  давай  уйдем
из этого места. Оно мне не нравится.
     В клетке не было алого мха, но был у стены соломенный  матрац.  Лучше
того, что в ее комнате.
     Я в последний  раз  осмотрел  клетку:  учитывая  обстоятельства,  все
вполне подходит.
     Я пошел к выходу, и Вика, держа меня за руку, улыбаясь и глядя мне  в
глаза, пошла со мной.
     Я выхода я остановился, и, когда она сделала попытку выйти,  задержал
ее.
     - Нет, - сказал я, - ты останешься здесь.
     - Ты шутишь.
     - Нет, не шучу.
     - Шутишь! - рассмеялась она, вцепившись мне в руку.
     - Отпусти мою руку, - сказал я.
     - Ты не можешь меня тут оставить, - сказала  она,  качая  головой.  -
Нет, просто не можешь. Нельзя оставить Вику из Трева. - Она рассмеялась  и
посмотрела на меня. - Я этого просто не разрешу.
     Я смотрел на нее.
     Улыбка исчезла с ее губ.
     - Не разрешишь? - переспросил я.
     Спросил голосом хозяина.
     Она отняла руку, отступила  и  стояла,  дрожа,  испуганная.  Лицо  ее
побледнело.
     - Я не подумала, что говорю.
     В ужасе она опустилась на колени,  встав  в  позу  рабыни,  ожидающей
наказания, скрестив перед собой руки, будто они связаны.
     - Я не хочу тебя наказывать, - сказал я.
     Удивленная, она подняла голову, в глазах ее стояли слезы.
     - Бей меня, если хочешь, -  взмолилась  она,  -  но,  пожалуйста,  не
оставляй меня здесь.
     - Я тебе сказал, что принял решение.
     - Но ведь ты можешь изменить свое решение, хозяин, - умоляла  она,  -
ради меня.
     - Нет.
     Вика пыталась удержать слезы. Я подумал: может быть, впервые в  жизни
в важном для нее вопросе она не получила своего у мужчины.
     По моему сигналу она робко встала.  Вытерла  глаза  и  посмотрела  на
меня.
     - Может рабыня задать вопрос, хозяин?
     - Да.
     - Почему я должна здесь остаться?
     - Потому что я тебе не доверяю, - просто ответил я.
     Она отскочила, будто я ее ударил, из глаз ее опять полились слезы.  Я
не мог понять, почему мои слова так поразили гордую предательскую Вику, но
она казалась больше обиженной, чем когда  стояла  в  позе  рабыни,  ожидая
удара.
     Я посмотрел на нее.
     Она  одиноко  стояла  в  центре  чистой  пластиковой  клетки,  стояла
неподвижно, оцепенело. В глазах ее были слезы.
     Я должен был напомнить себе, что передо мной превосходная  актриса  и
множество мужчин поддалось ее изобретательности и лести. Да, я  знал,  что
не дрогну, хотя  мне  очень  хотелось  ей  поверить,  считать  ее  чувства
искренними.
     - Так ты приковывала мужчин к рабскому кольцу? - спросил я.
     - О, Кабот, - простонала она, - Кабот...
     Ничего больше не сказав, я вышел из клетки.
     Вика медленно покачала головой  и  тупо  и  недоверчиво  осмотрелась,
увидела матрац, сосуд с водой, контейнеры с грибами.
     Я протянул руку, чтобы закрыть дверь клетки.
     Этот жест, казалось, встряхнул Вику, она вся задрожала от страха, как
прекрасное пойманное животное.
     - Нет! - закричала она. - Прошу тебя, хозяин!
     Она бросилась ко мне в объятия. Я обнял ее и поцеловал, ее влажные  и
теплые, горячие и соленые от  слез  губы  встретились  с  моими,  потом  я
оттолкнул  ее,  и  она  упала  на  пол  у  противоположной  стены  клетки.
Повернулась ко мне лицом, стоя на четвереньках. Отчаянно затрясла головой,
как бы не веря своим глазам; глаза были полны слез. Она протянула  ко  мне
руки.
     - Нет, Кабот! - сказала она. - Нет!
     Я захлопнул дверь клетки.
     Повернул ключ и услышал, как щелкнул механизм замка.
     Вика из Трева моя пленница.
     С  криком  она  вскочила  на  ноги  и  бросилась  к  двери,  лицо  ее
исказилось, она яростно заколотила кулачками.
     - Хозяин! Хозяин! - кричала она.
     Я повесил ключ на ремне себе на шею.
     - Прощай, Вика из Трева!
     Она перестала колотить кулаками по стене и  смотрела  на  меня,  лицо
залито слезами, руки прижаты к пластику.
     Потом,  к  моему  удивлени