Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
д мы покинули страну пигмеев, где познакомились с Тургусом и приобрели двух рабынь.
Прошел ан, а мы все еще слышали барабанный бой. Он доносился и спереди и сзади.
- Греби как следует, - прикрикнул я на Дженис.
- Хорошо, господин.
За эти дни мы вырезали из дерева новые весла. Теперь у каждого было свое весло - на случай, если вдруг придется сильно ускорить ход нашего каноэ. Обычно же на веслах одновременно сидело не более пяти человек - двое мужчин и две-три женщины. Остальные в это время отдыхали. Таким образом мы могли двигаться без перерывов. Кису подогнал новые весла по весу и по руке для Тургуса и бывших талун. Вдобавок мы смастерили еще одно запасное весло. Я уже говорил, что в речных путешествиях запасные весла никогда не бывают лишними.
Айари огляделся, вслушиваясь в бой барабанов.
- Лес оживился, - заметил он.
- Смотрите! - воскликнула Элис. На дереве прямо над водой раскачивалось тело висельника. Остатки синего платья выдавали в нем писца.
- Да.
Галера сильно обгорела; на бортах виднелись следы от мечей и копий, днище было изрезано пангами и изрублено топорами. Рядом валялись расколотые в щепки весла.
- Вряд ли Шаба продолжил путь по реке, - сказал Тургус.
Две новые рабыни оставались в каноэ; их лодыжки были привязаны к стойкам. Девушки бросили весла на дно и согнулись в изнеможении.
- Но у Шабы было три галеры, - напомнил я.
- Не нравятся мне эти барабаны, - покачал головой Айари.
- Верно, - задумчиво проговорил Тургус. - У него было три галеры.
- Обломки первой мы видели раньше, - сказал я. - Это - вторая...
- Наверняка Шаба не пошел дальше, - повторил Тургус. - Слышите барабаны?
- Остается третья галера, - прищурился я.
- Да, - нехотя согласился Тургус.
- Ты полагаешь, что Шаба повернул назад?
- Он был болен, - уклончиво ответил Тургус. - И потерял почти всех людей. Что ему оставалось делать?
- Ты считаешь, он повернул назад? - настаивал я.
- Нет, - признался Тургус.
- Значит, и мы пойдем вперед.
Мы столкнули каноэ на воду и продолжили путь по мутной, илистой воде Уа.
За следующий ан мы увидели на берегу более шестидесяти висельников. Шабы среди них не было. Над телами вились стервятники - маленькие желтокрылые джарды. Один из трупов терзали изогнутыми оранжевыми клювами птицы покрупней - тропические цады. Они не так агрессивны, как их пустынные собратья, но имеют такую же отвратительную привычку - выклевывать покойникам глаза. Надо сказать, что цады - заботливые родители. Вырывая из жертвы куски мяса, цады в клювах относят их в гнездо и кормят неоперившихся птенцов.
- По-моему, этот барабанный бой не имеет к нам отношения, - сказал я.
- Почему ты так думаешь? - удивился Айари.
- Мы услышали его далеко впереди, а потом уже весть понеслась вниз по течению.
- Что же это за весть?
- Возможно, - предположил Тургус, - о том, что Шаба наголову разбит.
- А ты что скажешь, Кису? - спросил я.
- Я думаю, ты прав: барабаны сообщают не о нас. Но и не о разгроме Шабы, иначе бой раздался бы несколькими днями раньше, когда была уничтожена вторая галера.
- Может быть, Шаба жив, - сказал я.
- Может быть, - пожал плечами Кису. - Кто знает...
- О чем все-таки говорят барабаны? - не унимался Айари.
- Кажется, я догадываюсь, - хмыкнул я.
- Я тоже, - угрюмо сказал Кису.
- Слушайте! - сдавленным шепотом произнес Айари. Мы бросили грести.
- Да, - сказал я.
- Да, - сказал Кису.
Откуда-то сверху доносилось пение.
- Быстро налево, - скомандовал я, - вон к тому островку!
Мы причалили к узенькому речному острову.
Едва мы успели спрятать каноэ в зарослях, как показались первые лодки. Они огибали наш островок с южной стороны.
- Невероятно... - прошептал Айари.
- На живот, - приказал я новым рабыням, привязанным за лодыжки к стойкам. Они испуганно распластались на дне каноэ, не смея даже приподнять головы. Все остальные залегли в траве и наблюдали затаив дыхание.
- Сколько их там? - шепнул Айари.
- Нет числа, - откликнулся я.
- На это я и рассчитывал, - сказал Кису.
Сотни длинных боевых каноэ проплывали мимо островка, и в каждом сидело по полтора-два десятка гребцов. В полной боевой раскраске, украшенные яркими перьями, воины пели бодрую песню в такт ударам весел.
- Предводитель пигмеев говорил мне, - вспомнил я, - что все народы, живущие на реке, собираются для великой битвы.
Каноэ шли и шли, а барабанный бой становился все тревожней и настойчивей.
Наконец через пол-ана последние суда скрылись за изгибом реки.
Мы с Кису поднялись на ноги. Тенде тоже встала.
- Ну что ж, Кису, - сказал я, - ты оказался прав. Тебе действительно удалось заманить Билу Хуруму в ловушку. На каждого его человека приходится десять туземных воинов, а это - верная гибель. Твой план сработал. Кажется, ты выиграл битву с великим убаром.
Кису посмотрел вниз по течению и вдруг обнял Тенде за плечи.
- Пожалуй, сегодня я не стану связывать тебя на ночь.
50
ОЗЕРО. ДРЕВНИЙ ГОРОД
- Какое огромное! - воскликнул Айари. - Просто дух захватывает.
- Больше, чем Ушинди и Нгао, - заметил Тургус.
Каноэ легко скользило по сверкающей гладкой поверхности бескрайнего озера.
- Это - исток Уа, - уверенно сказал я.
- В него, должно быть, впадают сотни ручьев, - проговорил Кису.
Две недели назад мы подошли к водопаду, куда более высокому, чем тот, с вершины которого мы видели флот Билы Хурумы. Мы находились на высоте нескольких тысяч горианских футов над уровнем моря, над теми местами к западу от Нгао и Ушинди, где коричневые воды Камбы и Ниоки впадают в зеленые воды Тассы. С вершины водопада на краю безымянного озера открывался вид на много па-сангов вокруг. Река была пустынна.
То здесь, то там из озерной глади выступали громадные каменные фигуры - торсы и головы воинов со щитами и копьями, зеленовато-бурые, покрытые патиной веков, поросшие мхом и лишайником, увитые лианами. На головах и плечах каменных исполинов вили гнезда птицы. На подножиях скульптур грелись под солнышком тарларионы и водные черепахи.
Я не сводил глаз с огромных изваяний. Они возвышались над водой футов на сорок. Наше каноэ казалось щепкой в сравнении с ними.
- Эти люди были твоей расы, Кису. Или очень похожей, - сказал я, вглядываясь в каменные лица.
- Возможно, - откликнулся он. - На свете много чернокожих народов.
- Что же случилось с теми, кто изваял эти фигуры? - спросил Айари.
- Не знаю, - ответил я.
- Вперед, - решительно сказал Кису и ударил веслом по безмятежной озерной глади.
- Здесь так красиво! - зачарованно прошептала Дженис.
- Глядите! - указал Айари. - Вон пристань, а к ней пришвартована галера.
- Третья, - сказал Тургус. - Последняя галера Шабы.
У восточного берега огромного озера показался массивный каменный причал. На нем высились колонны с железными кольцами для швартовки судов, в глубь берега вела лестница с широкими площадками. На ее далекой вершине виднелось прекрасное каменное здание с белыми колоннами, перед которым застыли исполинские статуи воинов. А дальше... до самого горизонта простирались развалины огромного города.
При нашем приближении с увитой лианами пристани плюхнулся в воду небольшой тарларион.
- Шаба должен быть там, - предположил Тургус.
- Он первым вышел к верховьям Уа, - сказал Кису.
- Швартуемся рядом с галерой.
- Сдается мне, друг мой Тэрл, - улыбнулся Кису, - что твои долгие поиски подходят к концу.
Я шагнул на пристань с копьем в руке и пангой за поясом.
- Зачем ты ищешь Шабу? - встрепенулся Тургус. - Не нравится мне, как блестят твои глаза - глаза воина за миг до схватки.
- Тебя это не касается, - отмахнулся я.
- Ты хочешь причинить Шабе зло? - не отставал Тургус.
- Зло? Вряд ли. Думаю, мне придется его убить.
- Не позволю! - вспыхнул Тургус. - Я служил ему!
- Сейчас ты служишь нам, - напомнил я. - Мне и Кису.
- Шаба хорошо обращался со мной. Он позволил мне и остальным уйти.
- Что это на тебя нашло? - усмехнулся я. - Уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя, разбойника, есть честь и достоинство?
- Называй это как хочешь, - буркнул Тургус.
Кису без лишних слов ткнул Тургуса между лопаток торцом копья, и тот упал как подкошенный. Мы выволокли его на причал и уложили лицом вниз. Кису связал ему руки за спиной, заткнул рот кляпом и захлестнул шею петлей.
- На пристань, живо, - скомандовал я рабыням. - Лечь на живот!
Одна за другой все пять рабынь выбрались из каноэ и покорно вытянулись на каменном причале. Мы быстро спутали им руки, затем взяли длинную веревку и, накинув каждой на шею петлю, связали их караваном. Темноволосой рабыне Тургуса я в придачу заткнул рот кляпом. Она устремила на меня взгляд, полный мольбы и отчаяния, но я только усмехнулся. Цель моя была проста - уберечь девушку от искушения подать знак Шабе ради того, чтобы заслужить милость Тургуса. От моих глаз не ускользнуло то, как сладострастно извивалась она в его объятиях. Преданная рабыня зачастую рискует собой, лишь бы угодить хозяину. Я еще раз мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Не исключено, что кляп спасет девчонке жизнь. Вздумай она пикнуть, Кису или я мигом перерезали бы ей глотку.
- Вставай, Тургус! - Айари дернул за веревку. Тургус, пошатываясь, поднялся на ноги.
Я двинулся вверх по лестнице, Кису - за мной. Следом шагали Айари и Тургус, а за ними гуськом тянулись девушки: Тенде - старшая рабыня, Дженис и Элис, потом блондинка и, наконец, рабыня Тургуса. Бывшая гордая предводительница талун делала большие успехи на стезе рабской покорности, чувственность ее расцветала на глазах. А чудовищно разбухший кляп пригодился для ее длинноногой темноволосой подруги, понуро замыкавшей шествие.
51
БИЛА ХУРУМА
- Вот так? - спросила блондинка.
- Еще ниже, - скомандовала Дженис. - Пропусти привязь под левым коленом. Натяни потуже! А теперь шевели бедрами, вот так!
- Так?
- Ну да, почти, - снисходительно одобрила Дженис.
Я не сводил глаз с блондинки. Она невероятно расцвела и похорошела. Глаза ее блестели, щеки пылали, в лице не осталось и следа прежней суровости и непримиримости. Прежде все ее силы уходили на борьбу с собственной природой. Лицемерное отрицание своей подлинной сути в угоду чуждым, навязанным кем-то стандартам есть не что иное, как пытка, которая иссушает не только дух, но и тело. Человек - единственное из животных, умеющее мучить и терзать самого себя. Но зачем? Ради чего? Следовать по пути, указанному Природой, принять свою истинную сущность и радоваться жизни - что может быть проще и естественней?
- А с цепью это можно делать? - спросила блондинка.
- Я не пробовала. Вероятно, с цепью будет даже красивее, - задумчиво ответила Дженис.
- Гляди, камень просверлен насквозь. Наверняка это отверстие для цепи!
- Возможно, - сказала Дженис.
Блондинка замерла и выпрямилась. Ее ладное тело блестело от пота.
- Как ты думаешь, - робко произнесла она, - если я научусь делать это хорошо, мой господин позволит мне носить одежду?
Дженис пожала плечами:
- Если ему понравится твой танец и все остальное, что ты сделаешь, может, он и выделит тебе лоскут.
- Я буду очень стараться, - вздохнула блондинка.
- Посмотрим, - прищурилась Дженис. - Не забывай, что он в первую очередь мой господин, а потом уж твой.
- Да, госпожа, - потупилась блондинка.
Новые рабыни неизменно говорили "госпожа", обращаясь к Дженис, Элис или Тенде. Мы с Кису решили, что это поможет поддерживать порядок. В обучении рабынь необходима строгая дисциплина, поэтому девушек с самого начала заставляют называть женщину-инструктора "госпожа", независимо от того, рабыня она или свободная женщина.
- Ты почти такого же роста, как я, - заметила Дженис.
- Да, госпожа.
Бывшая талуна была ростом около пяти с половиной футов и весила около двадцати девяти горианских камней - сто шестнадцать фунтов.
- Теперь сядь и скрести лодыжки, - приказала Дженис. - Набрось на них петлю, словно тебя связали. Когда я подам знак, сбрось петлю, встань и потянись всем телом, как рабыня перед господином.
- Да, госпожа, - сказала блондинка.
Я мысленно усмехнулся. Могла ли Дженис, живя на Земле, представить, что когда-нибудь будет обучать другую женщину искусству услаждать мужчин? Гордые земные женщины выше этого... пока на Горе с них не сорвут одежду и не закуют в стальной ошейник. Тогда они, не жалея сил, начинают постигать науку наслаждений. И немудрено - от этого зависит их жизнь.
- Неплохо, - одобрила Дженис.
- А ты научишь меня ублажать господина губами и языком? - спросила блондинка. В голосе ее звучала мольба.
- Может быть, - произнесла Дженис, - если ты принесешь дров и выстираешь мою одежду. Только не смей трогать одежду господина!
- Хорошо, госпожа! - расцвела блондинка. Девушки обожают учиться друг у друга.
- Хватит, - сказал Кису и оттащил Тургуса от его темноволосой рабыни. Рты обоих были по-прежнему заткнуты кляпами, а руки связаны сзади. Кису связал им ноги - сначала Тургусу, потом девушке.
Я огляделся. Зал был огромен - двести футов в ширину и примерно столько же в длину. Свод его поддерживали огромные колонны. На полу громоздились каменные глыбы, видимо рухнувшие с потолка много веков назад. Но сам пол был ровным и гладким, только кое-где были просверлены сквозные отверстия, через которые, наверное, когда-то продевались цепи. Рядом валялись и сами цепи, проржавевшие настолько, что казалось, при малейшем прикосновении они рассыплются в прах. В глубине зала виднелась широкая лестница, такая же, как та, что привела нас сюда.
Стены были украшены потускневшей от времени мозаикой. Очевидно, когда-то, в незапамятные времена, в этом зале обучали рабынь, захваченных в плен во время бессчетных войн и набегов. Неведомый художник изобразил, как с несчастных пленниц срывают одежду, как их связывают и избивают плеткой, чтобы приучить к дисциплине, как их клеймят раскаленным железом и заковывают в ошейники, как они стоят на коленях перед хозяевами, низко склонив головы, как они танцуют перед своими господами и ублажают их самыми изощренными способами.
Мы выбрали этот зал для ночлега из-за девушек. Мозаичные изображения на стенах возбудили их донельзя. Изнемогая от желания, они выпрашивали разрешения танцевать перед нами и молили взять их. На примерах девушки обучаются особенно быстро. Видя лишь образцы мужского поведения, к тому же одобряемые обществом, волей-неволей начинаешь перенимать их. Такое подражание дается им с трудом, поскольку оно противоестественно. Зато женским моделям поведения девушки следуют совершенно органично. Понятие пола не есть нечто надуманное. Ни единой клеточкой своего тела женщина не напоминает мужчину!
Тенде млела в объятиях Кису. Он не связывал ее на ночь с того самого дня, как мимо нас по реке прошел объединенный флот речных народов, который наверняка уже стер с лица земли Билу Хуруму с его флотилией и отрядами аскари.
Я подошел к блондинке. Она послушно встала на колени и склонила голову. Я заставил ее подняться и связал ей руки за спиной. На шею ее уже была наброшена караванная петля.
- Ложись, - приказал я, и она опустилась на каменный пол.
- Ты свяжешь меня, господин? - спросила Элис. Я спутал ей запястья, привязал к темноволосой рабыне и тоже велел лечь. Следующей была Дженис.
- Готовься, - приказал я.
- Не связывай меня, господин! - взмолилась она, жалобно глядя на меня снизу вверх.
- Ты знаешь, что бывает за непослушание! Девушка проворно опустилась на колени и прижала лицо к моим ногам.
- Пожалуйста, господин, не бей меня! - Она подняла голову, обнимая мои ноги. - Позволь мне доставить тебе удовольствие!
- Вы сегодня уже потанцевали.
- Но я только начала возбуждаться, господин!
Я поднял ее за волосы и подволок к Элис и темноволосой рабыне. Там я бросил ее на колени, связал ей руки и присоединил к каравану.
- Прошу тебя, господин...
- Лечь, - приказал я.
Она опустилась на левый бок и тут же перевернулась на спину. Я задумчиво посмотрел на нее, прикидывая, стоит ли ее высечь.
- Позволь, позволь мне ублажить тебя! - Она приподняла бедра и потянулась ко мне.
- А ты хороша, рабыня...
- Господин! Умоляю...
- Ладно, - сказал я.
Конечно, следовало бы выпороть ее за то, что она осмелилась возражать хозяину. Придется хорошенько потаскать ее по шкурам.
- Славно стонет, - одобрил Кису.
- Горячая рабыня, - улыбнулся я.
Кису, скрестив ноги, сидел у костра в руинах огромного здания. Тенде лежала рядом, подложив ладони под голову
Я сел и оглянулся на Дженис. Рабыня лежала на боку, с караванной петлей на шее, со связанными за спиной руками. Я снова улыбнулся. Для мужского уха нет музыки слаще, чем жалкие, но жаркие стоны насилуемой рабыни.
- Видишь, Тенде, - сказал Кису, - из всех рабынь только ты одна не связана.
- Да, господин! - Она расцвела - Благодарю тебя, господин!
- Поэтому, - продолжил он, - подбрось-ка дров в костер. Она рассмеялась.
- Как ты жесток и суров, господин! - Тенде встала, принесла дров, бросила их в огонь и снова вытянулась на земле у ног хозяина.
- Можно ли мне повернуться лицом к господину? - спросила Дженис.
Она лежала спиной к нам, так, как я оставил ее. На теле ее виднелись синяки - я взял ее прямо на камнях.
- Можно, - позволил я.
Дженис не без труда повернулась и робко изобразила губами поцелуй. Глаза ее были влажны от слез. Я по горианскому обычаю подул в ее сторону, возвращая поцелуй, и отвернулся.
- Господин! Я люблю тебя!
- Заткнись, рабыня, - приказал я.
- Хорошо, господин, - всхлипнула Дженис.
Она стала бесподобной чувственной рабыней. Такая будет переходить из рук в руки бессчетное множество раз, пока однажды не встретит того, кого полюбит беззаветно и самозабвенно, кто, по тайным законам любовной химии, станет для нее идеальным хозяином - властным, суровым и непреклонным, способным жестоко избить за любую провинность и в то же время любящим и нежным. Этот человек больше никогда не продаст ее.
- Город большой, - задумчиво произнес Кису. - Может статься, что мы не отыщем здесь Шабу.
- Нужно искать, - отрезал я. - Я уверен, что он где-то здесь.
Внезапно Дженис отчаянно вскрикнула. Мы вскочили.
В зал ворвалось не меньше двух сотен вооруженных аскари. Я сразу заметил среди них Мсалити. А возглавлял воинов могучий чернокожий человек огромного роста, со щитом и копьем.
- Била Хурума! - воскликнул Кису.
52
ПИСЕЦ
Тенде с плачем бросилась в ноги Биле Хуруме.
- Я пойду с тобой! Только пощади их! Не убивай! Ты нашел меня, и я пойду с тобой по доброй воле! Но не причиняй им зла, великий убар! Отпусти их, умоляю!
- Кто эта женщина? - недоуменно поднял брови Била Хурума.
Кису отшатнулся, потрясенный. Тенде, онемев от изумления, смотрела на убара. Наконец она обрела дар речи.
- Разве не меня ты искал, великий убар? Разве не за мною ты пустился в опасный путь по реке?
- Где Шаба? - спросил Била Хурума.
- Не знаю, - ответил я.
- Великий убар! - вскрикнула Тенде.
- Кто это? - с досадой спросил Била Хурума.
- Не знаю, - пожал плечами Мсалити. - Я вижу ее в первый раз.
Била Хурума взглянул на припавшую к его ногам полунагую рабыню.
- Я видел тебя когда-нибудь?
- Нет, господин.
- Так я и думал. Вряд ли бы я позабыл такое тело.
- Раньше меня называли Тенде из Укунгу.
- Тенде из Укунгу? Кто такая Тенде из Укунгу?
- А-а! - припомнил Мсалити. - Ее послал тебе вождь Аибу для укрепления союза между империей и Укунгу.
- Но Укунгу и так