аю тебе удачи, - ответил он.
     Хорошо, что мне доводилось клеймить женщин раньше.
     Выйдя из кузни, я увидел бывшую самку урта по имени Саси. Руки женщины были скованы перед грудью, на шее висел ремень.
     - Не продали? - спросил я сопровождающего ее человека.
     - Да кому она нужна? - раздраженно ответил он. - Бывшая самка урта. Вот, веду на городской аукцион.
     Маленькая темноволосая рабыня посмотрела на меня и отвернулась.
     - Сколько ты за нее хочешь? - спросил я. Девушка испуганно затрясла головой.
     - Клеймение обойдется в медный тарск, - проворчал сопровождающий.
     Я бросил ему монету.
     - Забирай, она твоя. - С этими словами он развязал ее руки и снял ремень с шеи.
     - На колени, - приказал я.
     Девушка опустилась на колени, после чего распростерлась на земле и прошептала:
     - Я твоя, господин.
     Я приказал ей подняться, снова связал руки и вытащил из сумки заранее приготовленный ошейник.
     - Умеешь читать? - спросил я, ткнув ошейником ей в лицо.
     - Нет, - покачала она головой.
     - Здесь написано: "Принадлежу Тэрлу из Телетуса".
     - Да, господин, - прошептала она.
     После этого я надел на нее ошейник. Рабыня мне не помешает. Она послужит лишним доказательством тому, что я кузнец из Телетуса. Правда, я собирался купить девчонку в Шенди, но ждать не было смысла. Надпись на ошейнике должна успокоить Улафи, который показался мне смышленым и подозрительным человеком. У моей рабыни именной ошейник. Какие еще нужны доказательства моей порядочности?
     - Есть ли при ней какие-нибудь документы? - спросил я.
     - Никаких, - покачал головой сопровождающий. - Хватит клейма и ошейника.
     - Ладно, - кивнул я и повернулся к рабыне: - Видишь вон тот корабль?
     - Вижу, - ответила она.
     - Беги туда со всех ног и скажи, чтобы тебя посадили в клетку.
     - Хорошо, господин. - Рабыня побежала к пристани.
     Я забросил сумку за плечо и неспешно пошел в ту же сторону. Когда я поднялся на палубу, девчонка уже сидела в крошечной клетке. Рядом с ней стояла клетка с белокурой дикаркой.
     - Ты! - зашипела она, увидев блондинку. Моя рабыня сразу же узнала девушку, которая стянула с нее тряпье самки урта, когда она лежала связанная со своим напарником Тургусoм из Порт-Кара, ожидая прибытия стражи. - Каджейра!
     В глазах блондинки заблестели слезы. Стиснув кулачки, она с ненавистью посмотрела на соседку и презрительно произнесла:
     - Сама каджейра!
     - Отдать швартовы! - прозвучала резкая команда.
     Матросы уперлись шестами в дно, выводя "Пальму Шенди" из гавани. Ветра не было, паруса свисали с мачт.
     Старший офицер отдавал команды. Капитан судна Улафи стоял на мостике.
     - Готовы, - доложил второй офицер. Матросы подняли весла.
     - Пошли! - скомандовал второй офицер, исполняющий обязанности старшего весельной группы.
     Длинные весла опустились в зеленую воду Тассы, корабль медленно заскользил по волнам в сторону открытого моря. Легкий ветерок со стороны Порт-Кара наполнил паруса.
     - Суши весла! - скомандовал второй офицер.
     Я следил, как медленно растворяются в дымке очертания Порт-Кара. Над нами простиралось безоблачное голубое небо.
     Потом я подошел к клетке с приобретенной рабыней.
     - У меня нет имени, - произнесла девушка. Последнее было правдой: имени у нее не было, как у табука или самки верра. Я ее купил и до сих пор никак не назвал.
     - Тебя зовут Саси, - объявил я.
     - Да, господин, - склонила она голову. Ее и раньше так звали, но теперь это будет ее невольничье имя.
     Ко мне подошел второй офицер, уже освободившийся от обязанностей старшего весельной группы.
     - За провоз живности дополнительная плата, - объявил он, указывая на клетку. - Медный тарск.
     - Разумеется, - ответил я и вручил ему деньги.
     В соседней клетке сидела на коленях агентесса кюров - связанная голая женщина. Я посмотрел на свежее клеймо на обожженном бедре. Это было маленькое, четкое, аккуратное и глубокое клеймо, по которому любой человек поймет, что перед ним рабыня.
     Улафи, купец и капитан, гордо прохаживался по мостику.
     Я подошел к борту. Над моей головой хлопали тяжелые паруса, поскрипывали мачты, канаты и веревки. Я с наслаждением вдыхал пьянящий свежий запах сияющего моря Тассы. Какой-то матрос затянул песню Шенди, другие тут же ее подхватили.
     Порт-Кар скрылся из виду.

5

МЫ ПЛЫВЕМ В ШЕНДИ

     - Леча! - крикнул второй офицер над ухом белокурой дикарки. Она тут же вскинула голову и протянула руки для связывания.
     - Наду!
     Девушка стремительно развернулась на месте, упала на колени, широко развела бедра и опустилась на спину. Это была поза рабыни для наслаждений.
     - Суда, каджейра!
     Она выпрямила ноги и широко развела их в стороны.
     - Бара, каджейра!
     Она перекатилась на живoт, слегка приподнялась и скрестила ноги для связывания.
     - Хорошенькая, - заметил Улафи и отвернулся.
     - Да, - кивнул я.
     - Суда! - скомандовал офицер. - Бара! Наду! Леча! Наду! Бара! Суда! Наду!
     Девушка задыхалась. В глазах ее стояли слезы. Один раз она уже получила удар кнутом - за то, что поменяла позу недостаточно быстро и грациозно. Еще раз ее огрели, потому что она замешкалась, припоминая, что надо делать.
     Путешествие в Шенди довольно утомительно и даже при попутном ветре занимает не менее нескольких дней.
     - Думаешь, из нее выйдет толк? - спросила Саси. Она стояла рядом со мной и ела ларму.
     - Посмотрим, - пожал я плечами. - Время еще есть. Как продвигается дело с горианским?
     - Я стараюсь, - ответила Саси. - Но варварки ужасно тупые.
     По просьбе Улафи я поручил ей заниматься с землянкой горианским языком. Саси восприняла задание с большим воодушевлением. Каждый день она по нескольку часов простаивала над блондинкой с кнутом в руке и безжалостно стегала ее за малейшие ошибки. Иногда Улафи заглядывал на их занятия и бросал землянке кусок торта или сладкого пирога. Девушка благодарно падала на палубу, целовала его ноги, после чего позволяла себе прикоснуться к еде. Она тут же предлагала угощение Саси, которая неизменно забирала большую часть.
     - Благодарю, госпожа, - говорила землянка, когда Саси отдавала ей ее долю. Потом она уползала в свою клетку, хорошенькая беззащитная рабыня. Только там она могла наконец проглотить первый кусочек. Я заметил, что девушка никогда не съедала все сразу, а пыталась как можно дольше растянуть удовольствие.
     Если мужчине прислуживают несколько женщин, принято назначать первую, или главную, рабыню. Другие девушки относятся к ней как к госпоже. Подобным образом удается избежать ненужных склок. Между девушками идет постоянное соперничество за право быть назначенной первой. Как бы то ни было, получив власть, они стараются распорядиться ею с умом и осторожностью, ибо настоящий господин может в любую минуту сместить первую рабыню. Я постоянно меняю первых девушек в своем доме и глубоко убежден, что старшей рабыней может стать только рабыня горианского происхождения. Мне в голову не придет назначить на эту должность землянку. Землянки должны быть рабынями рабынь.
     Я посмотрел на блондинку. Она застыла на коленях в той позе, в которой оставил ее второй офицер.
     - Я ее ненавижу, - произнесла Саси.
     - Почему?
     - Бестолковая, тупая тварь.
     - Ей многое дается с трудом, - согласился я. - Не забывай, что она варварка.
     - Просто бестолковая, - повторила Саси.
     - Не думаю, - покачал головой я.
     - Она делает всю ужасно медленно.
     - Это не значит, что она тупая, - сказал я.
     - Ужасно медленно, - вздохнула Саси.
     - Она учится, - сказал я.
     - Она всегда будет тупой, неуклюжей и неповоротливой рабыней, - раздраженно произнесла Саси.
     - Может быть, - миролюбиво произнес я. - Посмотрим.
     Честно говоря, на меня варварка не производила впечатления бестолковой женщины. Иногда мне даже казалось, что она схватывает все на лету. По-моему, из нее выйдет толк.
     - Ты хочешь меня немного потренировать сегодня ночью, господин? - спросила Саси.
     - Посмотрим, - улыбнулся я.
     Я успел пройти с ней курс предварительной подготовки. Ни одна свободная женщина уже не могла сравниться с ней в постели.
     Иногда ночами я забирал ее из клетки и приводил в свою каюту. Спустя несколько дней она полюбила ошейник. Интересно наблюдать, как меняется женщина.
     Я посмотрел на застывшую на коленях блондинку.
     Саси наслаждалась сочным плодом лармы.
     Первые два дня блондинка вообще ничего не ела. Ее воротило от запаха мяса и рыбы. Для рабынь на судне готовили отдельно. Хотя по сравнению с тем, что она выловила из канала, это была изысканная пища. На третий день она съела все до последнего кусочка, вытерла пальчиками сковороду и облизала их. Увидев чистую сковородку, Улафи приказал второму офицеру начать занятия. Одновременно он попросил, чтобы я разрешил Саси проводить с ней уроки горианского.
     - По-твоему, она красивая, господин? - спросила Саси.
     - Да. - Я действительно считал дикарку красивой. К слову сказать, блондинка удивительно похорошела после выхода судна из Порт-Кара. Сказывались свежий воздух и регулярные тренировки под руководством опытных инструкторов.
     Второй офицер освободился и снова подошел к блондинке. Он несильно ударил девушку кнутом, при этом длинная плеть намоталась на шею, и рывком поднял ее на ноги.
     - Кто такая? - рявкнул он.
     - Рабыня, господин.
     - Что такое рабыня?
     - Рабыня - это девушка, которая принадлежит господину, - заученно отвечала она.
     - Ты тоже рабыня?
     - Да, господин.
     - Кому ты принадлежишь?
     - Улафи из Шенди.
     - Кто тебя тренирует?
     - Шока из Шенди.
     - У тебя есть клеймо?
     - Да, господин.
     - Почему?
     - Потому что я - рабыня.
     - У тебя есть ошейник?
     - Да, господин.
     - Какой у тебя ошейник?
     - Для транспортировки, господин. По нему видно, что меня перевозят на "Пальме Шенди".
     Мне показалось, что горианский язык девушки заметно улучшился за последние несколько дней.
     - Для чего служит ошейник?
     - Ошейник служит для четырех целей, господин. Во-первых, по нему сразу же видно, что я - рабыня. Иногда клеймо прикрыто одеждой, и этого не видно. Во-вторых, ошейник постоянно напоминает мне о моем статусе рабыни. В-третьих, по нему можно узнать, кто мой хозяин. В-четвертых... в-четвертых...
     - Ну? - грозно прорычал офицер.
     - В-четвертых, ошейник позволяет быстрее и легче надеть поводок.
     Не меняя положения корпуса, офицер резко ударил ее ногой под ребра. Она явно промедлила с ответом. Девушка рухнула на палубу.
     - Тебе нравится быть рабыней?
     - Да, господин, - простонала она.
     - Чего рабыне хочется больше всего? - продолжал занятия офицер.
     - Понравиться своему хозяину, - без запинки ответила девушка.
     - Кто ты?
     - Рабыня, господин.
     - Чего тебе хочется больше всего?
     - Понравиться своему хозяину!
     - Наду! - скомандовал он, ослабив кнут на ее шее.
     Она стремительно опустилась на колени, широко развела бедра и легла на спину. В этом положении офицер ее и оставил.
     - Неужели она красивее меня, господин? - спросила Саси.
     - У вас совершенно разная красота, - ответил я. - Думаю, из вас обеих получатся неплохие рабыни.
     - О! - сказала Саси.
     Дополнительной функцией ошейника является то, что он позволяет по-разному связывать рабыню. Например, при помощи ошейника можно легко связать рабыне руки перед грудью, а можно прикрутить их прямо к шее. В ошейниках удобно связывать рабынь в большие связки. Иногда к ошейнику привязывают ноги рабыни, при этом узел, разумеется, должен находиться не на горле. Гориане связывают рабынь не для того, чтобы их удушить.
     Я посмотрел на застывшую в покорной позе девушку. Думаю, если бы ей позволили отвечать честно, то на вопрос, нравится ли ей быть рабыней, она бы ответила отрицательно. А может, еще бы и разрыдалась. Между тем в том, как она опустилась на колени, уже просматривалось мастерство. Она непроизвольно вывернула бедра, оттянула пальчики и прогнула спинку. Никто ее этому не учил.
     - Я тебе нравлюсь, господин? - спросила Саси.
     - Нравишься, - ответил я. - Особенно после ванны.
     - О господин! - воскликнула она. В первый же день после выхода из Порт-Кара я долго отмывал ее со щеткой в морской воде.
     - Когда ты последний раз принимала ванну? - спросил я ее тогда.
     - Год назад какая-то девчонка столкнула меня в канал. Господин брезгливый?
     - В принципе нет, - ответил я, - но теперь тебе придется жить в чистоте. Ты больше не свободная женщина.
     - Да, господин, - кивнула она. Саси знала, что рабыни отличаются от свободных женщин чистоплотностью, здоровьем и соблюдением правил гигиены. Неудивительно, они должны постоянно нравиться мужчинам.
     Вчера блондинке в первый раз разрешили пройтись по палубе. Я подошел к ней, и она тут же опустилась на колени. Все правильно, перед ней был свободный мужчина. Я постоял над ней, она потупилась; на какое-то мгновение мне показалось, что она хочет показать мне ладони, но потом она плотно прижала их к бедрам. Я улыбнулся. В ней просыпалась женщина.
     Позже я увидел ее возле главной мачты. Подойдя к мачте, я разглядел на ней царапины от ногтей.
     - Мне лично нравится тренировка мехом, - сказала Саси, откусывая кусок лармы.
     Блондинка застыла в позе рабыни для наслаждений. Преподаватель, судя по всему, о ней начисто забыл.
     - Просто тебе не нравится, когда тебя бьют кнутом, - сказал я.
     - Может, и так, - рассмеялась рабыня. - Если я буду все делать правильно, ты же не станешь меня бить? - лукаво спросила она.
     - Посмотрим, - уклончиво ответил я.
     - О, - произнесла она и задумалась.
     Иногда Саси тренировалась вместе с белокурой варваркой. Улафи против этого не возражал. Более того, он сам предложил совместные занятия и даже не потребовал с меня дополнительной платы. С другой стороны, я тоже не стал брать с него денег за то, что моя рабыня занимается с варваркой горианским языком.
     Уроженка Гора, Саси давно обогнала блондинку по всем невольничьим показателям. В принципе не было никакого смысла тренировать их вместе. Варварка до сих пор нуждалась в базовой подготовке.
     Вспомнив о своих преподавательских обязанностях, Шока подкрался со стороны и резко крикнул:
     - Бара!
     Девушка стремительно исполнила команду.
     - Сула! Налу! Леча! Сула! Бара! Наду! - Оставив девушку в этой позе, Шока снова удалился.
     - Неплохо, - пробормотала Саси, пережевывая ларму.
     - Да, - кивнул я. Несмотря на то что Саси заметно опережала белокурую дикарку, я был уверен, что та со временем ее догонит, а может, и превзойдет. Блондинка обладала завидным потенциалом.
     Шока без предупреждения хлестанул ее плетью. Девушка не изменила позы, но задохнулась от обиды. Она не могла понять, за что ее ударили. С другой стороны, чтобы ударить рабыню, не требуется особых оснований. Шока рывком поднял ее за волосы и отвел к клетке.
     - Можно мне сказать, господин? - произнесла она.
     - Говори.
     - За что ты меня ударил?
     - Целуй ноги, - приказал Шока. Исполнив приказ, девушка вопросительно посмотрела на офицера.
     - Потому, что мне так захотелось, - сказал он.
     - Да, господин.
     - В клетку.
     - Да, господин.
     Спустя несколько секунд он запер решетку и ушел. Рабыня опустилась на пол. Я заметил, что она смотрит в мою сторону. Затем она медленно подняла вверх ноги. В клетке было очень тесно.
     - Господин, - обратилась ко мне Саси.
     - Да?
     - Если я буду очень хорошей, мне позволят иметь платье?
     - Может быть.
     - Оно тебе очень понравится. К тому же у меня будет что снять перед тобой.
     - А мне будет что с тебя сорвать, - добавил я. Она улыбнулась.
     - Тебе очень идет ошейник, - сказал я. - Похоже, ты в нем и родилась.
     - В некотором смысле так и было, - произнесла она.
     - Не понял?
     - Я женщина, - ответила она, откусывая ларму.
     - Зачем тебе надо в Шенди? - спросил меня Улафи. Был поздний вечер. Я, по своему обыкновению, стоял у бортика и смотрел на воду.
     - Никогда там не был, - ответил я.
     - Ты не кузнец, - сказал он.
     - Вот как? - Я удивленно поднял брови.
     - Может быть, ты знаешь Чунгу?
     - Который сейчас на вахте? - уточнил я.
     - Да, его.
     - В лицо знаю, - сказал я. Это был тот самый матрос, который обогнал меня по пути к верфи Красного Урта. Потом я видел его в помещении претора.
     - Прежде чем объявили общую тревогу по случаю побега рабыни, мы предприняли собственные меры розыска, - сказал Улафи. - Мы были уверены, что без труда поймаем ее в первые же несколько минут.
     - Правильно, - кивнул я.
     - На варварке не было никакой одежды. Куда бы она от нас делась?
     - Все правильно, - еще раз кивнул я.
     - И тем не менее она скрылась, - сказал Улафи. - Она оказалась умнее.
     - И это верно, - согласился я. Девчонка утащила лохмотья бродяжки и затерялась среди самок уртов. Я не сомневался, что мы имеем дело с очень умной девушкой. Теперь, когда она стала рабыней, ее ум должен послужить во благо хозяев.
     - Мы очень не хотели беспокоить претора.
     - Прекрасно тебя понимаю, - сказал я. - Человеку из Шенди, тем более капитану, не к лицу поднимать шум из-за пропавшей рабыни.
     - Может, ты хочешь, чтобы тебя выбросили за борт? - неожиданно разозлился Улафи. - По-твоему, другому человеку это было бы к лицу?
     - Разумеется, нет, капитан. Не сердись, - ответил я.
     - К тому времени, как объявили общую тревогу, мы уже перерыли полгорода. Один из моих людей, Чунгу, искал беглянку в районе канала Рим. Он видел, как человек в одежде кузнеца связал двух разбойников, мужчину и женщину, которые попытались на него напасть. По его словам, он проделал это с ловкостью, которой трудно было бы ожидать от кузнеца. Потом он задержался. Ненадолго. Ровно настолько, чтобы привести девчонку в чувство, изнасиловать ее и привязать к мужчине.
     - Неужели? - с любопытством произнес я.
     - После того как сыграли тревогу, Чунгу вернулся на корабль. Так вот, - раздельно произнес Улафи. - Человек в одежде кузнеца - это ты.
     - Правильно.
     - Я видел также, какими узлами были связаны разбойники, - продолжал капитан. - Кузнецы таких узлов не знают. Это узлы воина.
     - Может быть, - пожал я плечами.
     - Зачем тебе нужно в Шенди?
     - Если ты знал, что я не кузнец, - улыбнулся я, - почему ты доверил мне клеймить рабыню?
     - Хотел посмотреть, как ты будешь выкручиваться, - ответил Улафи.
     - А вдруг бы я поставил плохое клеймо?
     - Клеймо вышло отличное, - заметил Улафи.
     - Вот видишь! Значит, я все-таки кузнец.
     - Неправда, - покачал он головой. - Я окончательно убедился, что ты - воин. Я же вижу, как ты ходишь, как следишь за собой, как смотришь и слушаешь.
     Я взглянул на море. Все три луны уже взошли. Мирно поблескивали волны.
     - Для тебя было важно покинуть Порт-Кар вовремя? - спросил Улафи.
     - Возможно, - уклончиво ответил я.
     - Зачем тебе надо в Шенди?
     - Разве там нельзя хорошо заработать?
     - В Шенди, - сказал Улафи, - можно заработать целое состояние. А можно и свою смерть.
     - Неужели там так опасно? - спросил я.
     - Да, - ответил Улафи. - Даже для тех, кто живет в убарате Билы Хурумы.
     - Разве Шенди не свободный порт торговцев и купцов?
     - Мы очень надеемся, что так будет и дальше.
     - Ты правильно догадался. Я из касты воинов. Улафи улыбнулся:
     - Может быть, в Шенди найдутся люди, которым я могу сослужить хорошую службу.
     - Сталь всегда была в цене, - произнес он и повернулся, словно собираясь уходить.
     - Капитан, - позвал я.
     - Да?
     - Меня интересует эта дикарка. - Я показал на клетку с блондинкой. Рядом с клеткой лежал отрез парусины. На случай непогоды рабынь прикрывали от холода и дождя. Точ