Татрикс горько усмехнулась.
     - Тебе за нее дадут даже тарна.
     Я видел, что она не может поверить в серьезность моих слов. Мне было необходимо убедить ее, что она стоит на грани позора, и я могу надеть на нее камиск и ошейник.
     Она рассмеялась, проверяя меня, и взяла в руки подол истерзанной материи.
     - Ты видишь, что за меня в таких лохмотьях много не выручишь, - проговорила она с притворным отчаянием.
     - Это верно.
     Она рассмеялась.
     - Но без лохмотьев ты будешь стоить гораздо больше, - добавил я.
     Она была потрясена моими словами. Мне показалось, что она забыла, где находится. Затем она решила разыграть козырную карту и приняла гордый, величественный, неприступный вид. Голос ее стал холодным, каждое слово падало, как кристалл льда.
     - Ты не осмелишься продать меня.
     - Почему?
     Она выпрямилась во весь рост, поправляя изодранную золотую мантию.
     - Потому что я - татрикс Тарны.
     Я поднял маленький камушек и кинул его с обрыва, следя за тем, как он катится вниз, подскакивая на выбоинах. Затем я взглянул на тучи, заволакивающие небо, прислушался к свисту ветра в остроконечных утесах. Затем я повернулся к татрикс:
     - Тем больше будет цена.
     Татрикс онемела. Ее величественные манеры исчезли. Она забыла о них.
     - Ты действительно продашь меня? - спросила она каким-то изменившимся голосом.
     Я посмотрел на нее и не ответил.
     - И с меня сорвут маску?
     - И мантию тоже.
     Она отшатнулась.
     - Ты будешь просто рабыней среди таких же рабынь, - сказал я, - ни больше, ни меньше.
     Она говорила с трудом.
     - И я... буду совсем раздетая?
     - Конечно.
     - Без одежды?
     - Возможно, тебе позволят одеть браслеты, - раздраженно рявкнул я.
     Она готова была упасть в обморок.
     - Только идиот может купить одетую женщину.
     - Нет... нет.
     - Это обычай, - просто сказал я.
     Она пятилась от меня, пока не уперлась спиной в утес. Ее голова тряслась. Хотя на ее маске не было видно никаких эмоций, я знал, что ей овладело отчаяние.
     - Неужели ты сделаешь это? - спросила она испуганным шепотом.
     - Через две ночи ты будешь стоять раздетой на рынке в Аре, и я продам тебя тому, кто даст больше.
     - Нет, нет, - пробормотала она, истерзанное тело отказалось держать ее и она, всхлипывая, уцепилась в стену.
     Это превзошло мои расчеты и я с трудом подавил желание успокоить ее, сказать, что не хочу ей ничего плохого, что она в полной безопасности, но вовремя вспомнил о Линне, Андреасе и других несчастных. Когда я вспомнил о жестокости татрикс, мне захотелось отвезти ее в Ар и продать там в рабство. Она будет более безвредна в доме какого-нибудь тарнсмена, чем на троне Тарны.
     - Воин, - сказала она жалобно, - неужели ты так жестоко отомстишь мне?
     Я улыбнулся про себя. Теперь вроде татрикс была готова пойти на переговоры.
     - Ты меня несправедливо осудила, - угрюмо сказал я.
     - Но ты всего лишь мужчина, животное.
     - Я человек.
     - Дай мне свободу, - взмолилась она.
     - Ты одела на меня ярмо, била кнутом. Ты заставила меня служить развлечениям, хотела скормить меня тарну. И теперь просишь свободы? Нет, ничто не сможет утолить мою жажду мести, - свирепо сказал я. - Только продажа в рабство.
     Она застонала. "Теперь пора", - подумал я.
     - Ты оскорбила не только меня, но и моих друзей.
     Татрикс встала с колен.
     - Я освобожу их! - крикнула она.
     - Можешь ли ты изменить законы Тарны? - спросил я.
     - Увы! - всхлипнула она. - Пусть я не могу изменить законы, но твоих друзей я освобожу. Моя свобода в обмен на их свободу!
     Я притворился, что обдумываю ее предложение. Она вскочила на ноги.
     - Подумай, воин! - голос ее стал торжественным. - Неужели ты утолишь свою месть, но оставишь в рабстве своих друзей?
     - Нет, - вскричал я гневно, хотя в душе испытывал торжество, - я воин!
     Она уже полностью овладела собой.
     - Ну, воин, ты должен заключить со мной сделку.
     - Только не с тобой! - воскликнул я, изображая негодование.
     - Да, - рассмеялась она, - моя свобода в обмен на их.
     - Этого мало! - запротестовал я.
     - Что еще? - спросила она.
     - Освободи всех несчастных, что были на арене.
     Татрикс отступила назад.
     - Всех, - воскликнул я, - или рынок в Аре.
     Голова ее опустилась.
     - Хорошо, воин, я освобожу их.
     - Тебе можно верить?
     - Да, - сказала она, не встречаясь со мной взглядом. - Я даю слово татрикс Тарны.
     Я думал, можно ли верить ей? Но все равно, выбора у меня не было.
     - Мои друзья, - сказал я, - Линна из Тарны и Андреас из Тора.
     Татрикс посмотрела на меня.
     - Но, - сказала она недоверчиво, - они же любят друг друга.
     - И, тем не менее, освободи их.
     - Она - падшая женщина, а он - член касты, запрещенной в Тарне.
     Я настаивал.
     - Хорошо, - сказала наконец татрикс, - я освобожу их.
     - Мне нужно оружие и седло.
     - Ты получишь их.
     В этот момент тень тарна закрыла небо и, хлопая крыльями, огромная птица опустилась на выступ. В когтях она держала большой окровавленный кусок мяса, оторванный от туши животного. Тарн бросил кусок к моим ногам.
     Я не двинулся. Мне вовсе не хотелось сражаться за добычу с громадной птицей. Но тарн не набросился на мясо. Я понял, что он поел где-то внизу. Взгляд, брошенный на его клюв, подтвердил мое предположение. На выступе не было ни гнезда, ни самки, ни голодных птенцов. Огромный клюв бросил это мясо к моим ногам.
     Это был его дар.
     Я с чувством похлопал тарна и сказал:
     - Спасибо тебе, Убар Небес.
     Я наклонился, взял мясо и вонзил в него свои зубы. Я заметил, что татрикс содрогнулась при этом, но я был голоден, а приготовить его было негде, да и некогда. Я предложил кусок татрикс, но ее чуть не стошнило, и я не стал настаивать.
     Пока я ел, татрикс стояла у скалы и смотрела на долину, покрытую желтыми цветами. Они были прекрасны и их тонкий запах ощущался даже здесь. Татрикс придерживала обрывки мантии и смотрела на это желтое море, которое волновалось на ветру. Она выглядела такой одинокой и печальной.
     - Цветы, - сказала она сама себе.
     Я согнулся над куском мяса. Мои челюсти безостановочно работали, пережевывая его.
     - Что женщина Тарны может знать об этих цветах? - спросил я.
     Она отвернулась, не ответив.
     Когда я поел, она сказала:
     - Теперь отвези меня к Столбам Обмена.
     - Что это?
     - Колонна на границе Тарны, - ответила она, - там жители обмениваются с врагами пленными. - Она добавила: - Там тебя ждут люди Тарны.
     - Ждут? - удивлено спросил я.
     - Конечно, - она рассмеялась. - Разве ты не заметил, что за тобой не было погони? Каждый идиот знает, что за татрикс Тарны можно получить огромный выкуп золотом и стать богаче многих убаров.
     Я посмотрел на нее.
     - Я боялась, - она опустила глаза, - что ты именно такой дурак.
     В ее голосе я уловил что-то, чего не мог понять.
     - Нет! - я рассмеялся. - Назад в Тарну вместе с тобой!
     У меня на шее все еще был алый шарф, который я подобрал на арене. Тот самый шарф, который начал День Развлечений и которым я вытер свое лицо от песка и пота. Я снял его с шеи.
     - Повернись, - сказал я татрикс, - и заложи руки за спину.
     Татрикс неохотно повиновалась. Я стянул с ее рук золотые перчатки и заткнул себя за пояс. Затем этим самым шарфом связал ей руки.
     Бросив татрикс на спину Тарна, я сел рядом с ней. Крепко держа ее за руки и вцепившись в перья тарна, я приказал:
     - Первая! - птица соскользнула с обрыва и начала медленно подниматься вверх.

ГЛАВА 16. КОЛОННА ОБМЕНА.

     Мы летели, следуя указаниям татрикс, и минут через тридцать увидели Колонну Обмена. Она стояла примерно в ста пасангах к северо-западу от города. Это была колонна из белого мрамора, примерно сто футов высотой. Забраться на нее можно было только на тарне.
     Это было неплохое место для обмена пленными, так как здесь совершенно исключалась возможность западни. Люди не могли забраться на колонну с земли, а приближение тарнов можно заметить за много миль.
     Я внимательно осмотрел местность. Вроде все было чисто. На колонне стояли три тарна, столько же воинов и одна женщина в серебряной маске. Когда мы пролетали над колонной, воин снял шлем и просигналил, чтобы я садился. Я узнал Торна, капитана Тарны, заметив также, что он и его товарищи вооружены.
     - Это разве по правилам, - спросил я, - что воины приходят с оружием на Колонну Обмена?
     - Предательство здесь исключено, - сказала татрикс.
     Я уже хотел повернуть обратно и закрыть вопрос.
     - Ты можешь доверять мне, - сказала она.
     - Почему? - с вызовом спросил я.
     - Потому, что я татрикс Тарны, - гордо ответила она.
     - Четвертая! - крикнул я, чтобы посадить птицу на колонну. Но тарн, казалось, не понял приказа. - Четвертая, - приказал я более настойчиво, но птица почему-то отказалась повиноваться. - Четвертая! - теряя терпение, крикнул я.
     Крылатый гигант сел на мраморную колонну. Его когти заскрежетали по камню. Я не сошел с тарна и продолжал крепко держать татрикс.
     Тарн, казалось, нервничал. Я постарался успокоить его, нежно разговаривая с ним и гладя по шее. Приблизилась женщина в серебряной маске.
     - Слава нашей обожаемой татрикс! - крикнула она. Это была Дорна Гордая.
     - Не подходи ближе, - приказал я.
     Дорна остановилась в пяти ярдах впереди Торна и двух воинов, которые не сдвинулись с места.
     Татрикс отреагировала на приветствие Дорны сухим кивком головы.
     - Вся Тарна твоя, - воскликнула Дорна, - если ты вернешь нам благородную татрикс. Город молит о ее возвращении. Боюсь, что в Тарну не вернется радость, пока она вновь не сядет на золотой трон.
     Я засмеялся.
     Дорна Гордая оцепенела.
     - Какие твои условия, воин? - спросила она.
     - Седло и оружие, - ответил я. - А также свободу Линне из Тарны, Андреасу из Тора и тем несчастным, что были со мной на арене.
     Наступила тишина.
     - Это все? - удивленно спросила Дорна.
     - Да.
     Торн рассмеялся.
     Дорна взглянула на татрикс.
     - Я добавлю, - сказала она, - столько золота, сколько весят пять тарнов, комнату серебра и шлемы, наполненные драгоценностями.
     - Ты любишь свою татрикс.
     - Да, воин, - сказала Дорна.
     - И ты очень щедра.
     Татрикс забилась в моих руках.
     - Меньшая цена - это оскорбление нашей обожаемой татрикс.
     Я был рад этому. Хотя все эти богатства вряд ли понадобятся мне в Сардарских горах, но они могли пригодиться Линне, Андреасу и остальным освобожденным.
     Лара выпрямилась в моих руках.
     - Эти условия мне не подходят! - сказала она, - дайте ему золота, равного по весу десяти тарнам, две комнаты серебра и десять шлемов с драгоценностями.
     Дорна Гордая выпрямилась.
     - Да, воин, - сказала она, - для нашей татрикс мы не пожалеем ничего.
     - Эти условия тебе подходят? - спросила татрикс, более уверенно и величественно.
     - Да, - сказал я, чувствуя, что нанес этим обиду Дорне Гордой.
     - Отпусти меня, - приказала она.
     - Хорошо.
     Я соскочил со спины тарна, держа в руках татрикс, поставил ее на ноги и начал развязывать руки, связанные шелковым шарфом. Как только она почувствовала себя свободной, так снова стала татрикс с головы до пят. Я подумал, неужели это та самая девушка, которая плакала на выступе, чья мантия была разодрана в клочья, а тело было в синяках и царапинах от когтей тарна.
     Величественно, не удостоив меня даже словом, она показала на свои перчатки, торчавшие у меня из-за пояса. Она медленно натянула их, не сводя с меня горящего взора.
     Что-то в ее манерах обеспокоило меня.
     Она повернулась и пошла к Дорне и воинам.
     Как только она поравнялась с ними, то сразу резко обернулась и вытянула руку в золотой перчатке, приказав:
     - Схватите его!
     Торн и солдаты прыгнули вперед и я мгновенно оказался в кольце.
     - Предательница! - крикнул я.
     - Идиот, - расхохоталась она, - неужели ты подумал, что я могу заключить договор с животным?
     - Ты дала мне слово!
     Татрикс поправила мантию.
     - Ты всего лишь мужчина.
     - Позволь мне убить его, - сказал Торн.
     - Нет, - повелительно сказала татрикс, - этого слишком мало, - маска ее сверкнула зловещим светом в лучах заходящего солнца. Она показалась мне устрашающе жестокой. - Закутайте его в цепи и отправьте в шахты Тарны.
     Мой тарн гневно вскрикнул и ударил могучими крыльями воздух.
     Я воспользовался замешательством Торна и его солдат и, прыгнув вперед, схватил капитана и ближайшего к нему солдата за шеи и столкнул их лбами. А затем швырнул обоих на мраморный пол. Раздался звон упавшего оружия. Татрикс и Дорна вскрикнули.
     Другой воин прыгнул на меня с мечом. Я уклонился от удара, перехватил его руку, вывернул ее и затем сломал о колено, как палку.
     Солдат застонал и без сознания свалился на пол.
     Однако Торн уже поднялся и вместе с одним из солдат прыгнул на меня сзади. Я яростно боролся и мне удалось приподнять их и яростно швырнуть о мраморный пол. В этот момент татрикс и Дорна всадили мне в спину что-то вроде острой иглы.
     Я рассмеялся над их глупостью, но тут мое сознание померкло, в глазах потемнело, колонна закружилась у меня под ногами. Я упал. Мои мышцы больше не слушались меня.
     - Закуйте его в цепи, - сказала татрикс.
     И когда мир медленно возвратился в прежнее состояние, я уже был скован тяжелыми звенящими цепями.
     В моих ушах звенел злобный смех татрикс.
     Я услышал, как Дорна сказала:
     - Убейте тарна.
     - Он улетел, - ответил один из воинов.
     Хотя и очень медленно, но силы все же возвращались ко мне. Постепенно зрение полностью прояснилось. И я увидел колонну, голубое небо и своих врагов.
     Где-то вдали маячила черная точка. Это был мой тарн. Когда он увидел, что я упал, то сразу улетел. Теперь, - подумал я, - он будет полностью свободен. Будет жить как хочет и где хочет, без седла, без сбруи и без господина. Настоящий убар небес. Его утрата опечалила меня, но меня порадовало то, что он избежал смерти от копья солдата.
     Торн схватил меня за цепь и поволок к одному из трех тарнов, которые ждали поблизости. Руки и ноги не слушались меня, как будто кто-то перерезал мне жилы ножом.
     Меня приковали к кольцу на ноге одного из тарнов.
     Татрикс внезапно потеряла ко мне всякий интерес. Она повернулась к Дорне и капитану Торну. Воин со сломанной рукой поднялся с пола. Его поврежденная рука плетью висела вдоль тела. Он шатался. Его товарищ стоял возле меня. Может, он следил за мной, а может просто старался успокоить встревоженных гигантов.
     Татрикс надменно обратилась к Дорне и Торну:
     - Почему здесь так мало моих солдат?
     - Нас вполне достаточно, - ответил Торн.
     Татрикс посмотрела вдаль в сторону города.
     - Сейчас из ворот должны выходить толпы радостных горожан.
     Ни Дорна Гордая, ни Торн не ответили ей.
     Татрикс подошла ко мне с царственным величием, несмотря на изодранную мантию. Она показала рукой на Тарну.
     - Воин, если ты задержишься тут, то увидишь толпы людей, которые будут радостно приветствовать меня.
     Послышался голос Дорны:
     - Я думаю, что ты ошибаешься, обожаемая татрикс.
     Лара удивленно повернулась.
     - Почему?
     - Потому, - ответила Дорна, и я был уверен, что она улыбается под маской, - потому что ты не вернешься в Тарну.
     Татрикс стояла в полной растерянности, как будто пораженная громом.
     Один из воинов вскочил в седло тарна, к ноге которого я был прикован. Он натянул поводья и тарн взлетел. Я болтался в воздухе. Боль раздирала все мое тело. Я увидел, что белая колонна и фигуры на ней удаляются от меня.
     Там оставались два воина, женщина в серебряной маске и одетая в золотую мантию татрикс Тарны.

ГЛАВА 17. ШАХТЫ ТАРНЫ.

     Помещение было узким, длинным и с низким потолком, в длину около сотни футов, а в высоту и ширину около четырех. Дымные лампы горели в руках. Я не знал, сколько таких камер в подземных шахтах Тарны. Длинный ряд рабов, скованных вместе, входил сюда, располагаясь по всей длине, и когда вошел последний, то захлопнулась стальная дверь с отверстиями для наблюдений. Я услышал скрип задвигаемых засовов.
     Здесь было темно. На полу стояла вода, которая стекала со стен и капала с потолка. Воздух сюда проникал через маленькие отверстия, диаметром не более одного дюйма, которые располагались на расстоянии двадцати футов друг от друга. В центре стены виднелось отверстие диаметром в два фута.
     Андреас, который был прикован рядом со мной, сказал:
     - Через эту дыру камера затопляется водой.
     Я кивнул и прислонился спиной к сырой каменной стене. Интересно, сколько раз эта подземная камера затапливалась водой вместе с теми несчастными рабами, которые здесь находились? Я уже не удивлялся, что в шахтах Тарны царит такая полная покорность. Ведь всего месяц назад всех рабов в соседней камере затопили из-за непокорности одного из них. Я уже не удивлялся тому, что рабы с ужасом думают о всякой попытке сопротивления. Они сами готовы задушить любого, кто выскажет мысль о восстании. Ведь тогда все они погибнут ужасной смертью. Система шахт была сделана так, что можно было затопить сразу все камеры. Мне говорили, что так однажды уже было. И после этого много недель пришлось откачивать воду и вылавливать трупы.
     Андреас сказал мне:
     - Для тех, кому жизнь не дорога, здешних удобств вполне достаточно.
     Я согласился с ним.
     Он сунул луковицу и кусок хлеба мне в руку:
     - Возьми.
     - Спасибо, - ответил я и с жадностью принялся за еду.
     - Тебе придется научиться жить как мы, - сказал он.
     Перед тем, как завести нас в камеру, надсмотрщик бросил нам хлеб и овощи. Рабы дрались между собой, кусаясь и царапаясь. Каждый старался ухватить кусок побольше, вырывая друг у друга еду... Эта сцена вызвала у меня отвращение. Я не полез в драку, хотя цепи, связывающие меня с остальными, потащили меня в самую гущу. Но я понимал, что мне придется научиться всему этому, так как у меня не было желания умереть.
     Я улыбнулся про себя, думая, почему мы все здесь так цепляемся за свою жизнь, так стремимся остаться в живых? Этот вопрос сам по себе довольно глуп, но здесь, в шахтах Тарны, он не оказался таковым.
     - Нам нужно думать о побеге, - сказал я.
     - Тихо! Идиот! - пропищал откуда-то издали. Это был Ост из Тарны, который как и я, был осужден на работу в шахтах.
     Он ненавидел меня, считая, что из-за меня оказался здесь. Мы вместе добывали руду в штольне, и дважды он украл то, что добыл я. За это меня избивал кнутом надсмотрщик, как не выполнившего дневную норму. Те рабы, что сидели на одной цепи с невыполнившим норму, лишались в этот день пищи. Если норма не выполнялась три дня подряд, то всех рабов загоняли в камеру и открывали шлюзы, затопляя ее. Многие рабы с неудовольствием смотрели на меня. Ведь одновременно с моим появлением повысилась их дневная норма. Правда, сам я считал, что это всего лишь совпадение.
     - Я сообщу, что ты готовишь побег, - прошипел Ост.
     В слабом свете ламп, горящих в углах камеры, я увидел, как могучий коренастый человек, прикованный рядом с Остом, накинул на его шею тяжелую цепь. Цепь натянулась и Ост тщетно пытался сбросить ее. Глаза его выкатились из орбит.
     - Ты больше ни о ком ничего не скажешь, - сказал человек, и я сразу узнал могучего Корна из касты Кузнецов, которого я отказался убить на арене. Ост дергался в конвульсиях.
     - Не убивай его, - сказал я Корну.
     - Как хочешь, воин, - ответил Корн и сдернул цепь с горла Оста. Тот сразу упал на сырой пол, держась руками за горло и хрипло втягивая воздух.
     - У тебя, кажется, есть друг, - сказал Андреас.
     Зазвенев цепями, Корн растянулся на полу и вскоре храп возвестил, что он уснул.
     - Где Линна? - спросил я