страиваются уже тысячу лет, - возразил Гундлихт.
     - Вызов брошен, - настаивал Отто.
     - Вожди не рискуют.
     - Пусть выберет кого-нибудь вместо себя, - предложил Отто.
     - Что за чепуха, - ухмыльнулся Хендрикс.
     - Разве вольфанги не признаны племенем народа вандалов, чья законность неоспорима? - спросил Отто. - А кто такие ортунги? Они существуют?
     - Перед алеманнами и всеми варварскими племенами можно установить легитимность племени, - сказал Гундлихт.
     - Конечно, - кивнул Отто. - Но если вольфанги, племя вандалов, признает ортунгов законным племенем алеманнов, кто осмелится отрицать это?
     - Ты искушаешь нас, - вздохнул Хендрикс.
     - Передай вызов, - потребовал Отто, но Хендрикс отрицательно покачал головой. - Скажи по чести, как ты можешь отказаться передать его?
     - Я не могу, - скорее с сожалением произнес Хендрикс.
     - Почему?
     - Его ничем нельзя оправдать.
     Отто подал знак Акселю, и тот принес узел одежды. Отто осторожно развернул его, вынул позвякивающие женские украшения, а другой рукой встряхнул платье, и все это показал посыльным.
     - Узнаешь?
     - Это украшения и одежда принцессы Геруны! - воскликнул Хендрикс.
     - На "Аларии" я надел все это на рабыню, вот эту рабыню! - Отто указал на Янину, которая сжалась на полу, совсем не довольная таким поворотом дела.
     - Ты осмелился надеть их на рабыню! - оскорбленно вскричал Хендрикс.
     - Это верно, рабыня? - спросил Отто у Янины.
     - Да, господин! - робко ответила она.
     - На эту клейменую суку?! - вопил Хендрикс.
     - Да. А сама принцесса Геруна шла передо мной, нагая, с завязанным ртом, на веревке. Она шла по коридорам "Аларии", как простая рабыня, перед сотнями воинов Ортога!
     - Нет! - простонал Хендрикс.
     - Наверное, ты слышал сплетни на своих кораблях - в залах, каютах, барах? - спросил Отто. - Об этом шепчутся даже ваши корабельные рабыни.
     Хендрикс и Гундлихт переглянулись.
     - Передай это Ортогу, - сказал Отто, протягивая вещи. - Пусть они послужат доказательством моей правоты. И скажи ему, что его сестра лучше всего выглядит без этой одежды - голой, какой я видел ее у своих ног.
     - Пес! - вскричал Хендрикс.
     Отто бросил ему узел измятой и запачканной одежды с завернутыми в нее украшениями.
     - Передай вызов!
     - Обязательно передам! - решительно ответил Хендрикс.
     - А также мои приветствия принцессе Геруне, - усмехнулся Отто. - Скажи ей, что я нахожу ее тело вполне подходящим для рабыни и надеюсь когда-нибудь вновь увидеть ее у своих ног.
     - Пес! Пес! - шипел Гундлихт.
     Он шагнул вперед, но вольфанги тут же окружили его плотным кольцом.
     - Пойдем, Гундлихт, - позвал Хендрикс. - Такие оскорбления можно смыть только кровью, с оружием в руках.
     Посыльные резко повернулись и вышли.
     - Что, не захотелось брать дань? - насмешливо закричали им вслед.
     - Ну вот и все, - вздохнул Астубакс.
     - Ты и правда пес? - усмехнулся Аксель.
     - Когда-то был им, - ответил Отто, - а теперь я Отто, вождь вольфангов.
     - Они и правда могут уничтожить нашу планету, - задумчиво произнес Астубакс.
     - Этим они не смоют собственный позор, - возразил Отто.
     - Да, - кивнул Аксель, - чтобы избавиться от такого позора, мало уничтожить целую планету.

Глава 22

     - Здесь отличные леса, - проговорил Юлиан.
     Он, вождь, Астубакс, Аксель и четверо рабынь, которые несли еду и питье, вскарабкались на плоскую вершину скалы, откуда несколько дней назад вождь - тогда еще просто боец, гладиатор, - рабыня Янина, Астубакс, Аксель и несколько воинов видели знак ортунгов, выжженный среди лесов. Пожарище чернело среди зелени, напоминая клеймо.
     Отто взглянул в небо, где виднелись только пышные облака.
     - Мы ничего не слышали уже несколько дней, - сказал он. - Интересно, дошел ли твой сигнал? - он повернулся к Юлиану.
     - Он прошел, я уверен, - ответил Юлиан.
     - Но все было так тихо, - возразил Астубакс. - Я ничего не слышал.
     - У имперского флота и дризриаков слух гораздо тоньше, - заверил его Юлиан.
     Астубакс поежился.
     - Оставьте нас, - приказал Отто.
     Все начали спускаться по тропе, оставив вождя наедине с Юлианом.
     - Когда прибудут имперские корабли, ты, конечно, будешь свободен.
     Юлиан кивнул.
     - А рабыни останутся здесь, - продолжал Отто.
     - Конечно, - согласился Юлиан. - Они же рабыни. Мы чтим закон.
     - Империя удивительна, - задумчиво проговорил Отто, - я преклоняюсь перед ней.
     - Она простирается на целые галактики, - подхватил Юлиан. - Это самое величественное государство всех времен! Оно не должно погибнуть.
     - Империя вечна, - сказал Отто. - Она всегда была и всегда будет.
     - Еще задолго до Империи, - проговорил Юлиан, - у ее истоков стоял мой род.
     - Ты любишь Империю, - заметил Отто.
     - Ей угрожает опасность.
     - Она непобедима.
     - Но ее следует защищать, - возразил Юлиан.
     - Да, тогда никакой опасности не будет.
     - Надо найти бесстрашных, истинных мужчин, чтобы защитить ее.
     - Империя не нуждается в защите, - настаивал Отто.
     - Империи угрожает натиск варваров, - объяснил Юлиан. - А граждане озабочены только своими привилегиями, богатством и совсем забыли об обязанностях и долге.
     - Защитники всегда найдутся, - ободряюще произнес Отто.
     - Это должны быть мужчины, способные противостоять варварам, - продолжал Юлиан. - Такие же жестокие и воинственные, как их враги.
     - Варвары будут сражаться с варварами? - догадался Отто.
     - Они будут сражаться за Империю, а не против нее, - пояснил Юлиан.
     - Ты хочешь позвать волков, чтобы защитить овец?
     - Это рискованно, - согласился Юлиан, - но я не вижу иного выхода. Овцы не могут защищаться сами.
     - Почему ты говоришь со мной об этом? - спросил Отто.
     - Ортог считал тебя отунгом.
     - Верно.
     - Мне хотелось узнать, кто такие отунги, - проговорил Юлиан, с любопытством разглядывая своего собеседника. - Наверное, и тебе это интересно?
     - Да.
     - Отунги из народа вандалов трижды терпели поражение в восемнадцатой имперской войне, при правлении Гальбана. Большинство их погибло. Остатки пленников разбросали по всей галактике. Наследников самого воинственного и опасного клана эльбов высадили на отдаленную и совершенно необжитую планету.
     - С какой целью?
     - Чтобы возделывать землю для Империи. Разве не удивительно, что рукам воинов, привыкших держать копье и меч, пришлось взяться за косу и плуг, чтобы выращивать хлеб для своих завоевателей? Но у меня есть причины верить, что эти люди, если они выжили, сохранили традиции - они рассказывали свою историю в песнях, воспевая воинские подвиги героев.
     - Они ничего не забыли?
     - Нет.
     - Странно, - медленно проговорил Отто.
     - Интересно, останемся ли мы в живых, - сказал Юлиан, глядя на небо.
     - Не знаю, - пожал плечами Отто.
     - Алеманны многочисленны, - вздохнул Юлиан. - В Империи их боятся.
     - Империи некого бояться, - возразил Отто.
     - А знаешь, как в Империи называют алеманнов? Аатами.
     - Этого я не знал, - удивился Отто.
     - На "Аларии" ты победил Ортога из народа аатов, или алеманнов.
     - В следующий раз он не станет драться со мной, а выберет опытного бойца, - заметил Отто. - Боец решит драться тем оружием, которым я не владею.
     - Но ты уже победил Ортога в поединке, - напомнил Юлиан. - Варвары понимают и уважают это. Такая победа значит больше, чем борьба в космосе за тысячу миль друг от друга.
     - Отто пожал плечами - гражданин Империи был, несомненно, прав.
     - Где ты вырос? - спросил Юлиан.
     - В маленькой деревушке близ фестанга Сим-Гьядини, в горах Баррионуэво.
     - На какой планете?
     - На планете Тангара.
     - Как раз на нее и были высажены остатки самого воинственного и опасного клана эльбов, - сказал Юлиан.
     - Интересно, - усмехнулся Отто.
     - Кроме того, на эту планету высадили самого короля отунгов, который происходил из клана эльбов. Если мы выживем, я хотел бы отправиться с тобой на Тангару и разузнать, кто ты такой.
     - Почему?
     - Империи нужны такие люди, как ты, - просто сказал Юлиан.
     - А что, если я окажусь отунгом?
     - На это я и надеюсь.
     - Брат Вениамин из фестанга Сим-Гьядини может знать что-нибудь о моем происхождении, - вспомнил Отто.
     - Это идея, - кивнул Юлиан.
     Они спустились со скалы и присоединились к своим спутникам.
     Все мужчины, кроме Юлиана Аврелия, были облачены в шкуры. Юлиан носил грубую полотняную тунику. Рабыни теперь одевались в длинные платья, как все женщины вольфангов. Платья были без рукавов, чтобы прелестные округлые руки женщин оставались на виду. В конце концов, они были рабынями. У каждой на шнуре висел диск со знаком хозяина. Диски были кожаными, круглыми, с маленьким отверстием и петлей, через которую пропускали шнур. На этом шнуре диск вешали на шею так, что он оказывался у основания горла, и его было легко приподнять и посмотреть знак. Ноги рабынь были обмотаны тряпьем, чтобы защитить их нежную кожу от камней и сучков в лесу.
     - Идите вперед, - приказал Отто.
     Аксель, Астубакс и Юлиан направились к деревне. За Акселем шла женщина с прекрасной фигурой, его рабыня Оона, а за Астубаксом - гибкая рабыня-блондинка, Эллин. Обе шли вплотную за хозяевами, но не потому, что это было необходимо, а потому, что рабыни сами хотели быть ближе к ним. Они несли сосуды с пищей и водой, свернутые одеяла и прочий скарб, который было бы неудобно нести самим хозяевам, чьи руки держали оружие. Когда мужчины ели, рабыни прислуживали им, однако не смели сами касаться еды. Хозяева кормили рабынь из собственных рук. Трое из них, Оона, Эллин и Янина ели и пили вдоволь из рук хозяев. Безымянная брюнетка стояла на коленях в стороне. Хозяин время от времени швырял объедки на траву перед ней, и она должна была подбирать их ртом. Миска с водой стояла рядом, и рабыня лакала из нее, не смея взять в руки. "Так едят и пьют суки", - говорил ее хозяин. "Да, господин", - покорно отвечала она.
     Очаровательная, умелая, чувственная Янина прошла вперед и остановилась в нескольких ярдах. Отто, вождь вольфангов, взглянул на свою вторую рабыню.
     - Приготовься нести всю ношу.
     - Господин! - взмолилась она.
     - Может, тебе надоело ходить одетой? - осведомился хозяин.
     Рабыня жалобно взглянула на него. Ей часто приходилось раздеваться - в хижине или на пиршествах, когда она прислуживала мужчинам. "Мне нравится видеть тебя и твое клеймо, тварь", - иногда приговаривал хозяин. "Да, господин", - отвечала она.
     Как далеко была Теренния! Какой глубокой оказалась пропасть между рабством и свободой!
     Но при всей жестокости и презрении хозяин никогда не прикасался к этой рабыне, разве что иногда награждал ее болезненными ударами или отталкивал от себя тыльной стороной ладони.
     По ночам рабыню запирали в клетке, но теперь позволяли укрываться одеялом.
     - Что случилось? - спросил он, ибо по щекам рабыни струились слезы.
     - Вы не прикасаетесь ко мне, - прошептала она, - а ведь я рабыня, я всего лишь беспомощная рабыня! Почему до меня нельзя дотрагиваться?
     Вождь молча смотрел на нее.
     - Сжальтесь, господин!
     Он не открывал рта.
     - Я уже не такая, какой была. Вы должны понять это! - почти рыдала она. - Теперь я только рабыня, ваша рабыня! Я хочу оказаться в руках хозяина!
     Он молчал.
     - Разве не для этого покупают рабынь? - спросила она.
     Никакого ответа.
     - Я одинока и несчастна. Я сгораю от любви к господину, а он не удостаивает меня даже прикосновением, только бьет!
     Вождь продолжал молчать.
     - Вы даже не дали мне имени!
     - Верно, - кивнул он.
     - Мне нужно имя!
     - Ты не заслужила имени, - холодно возразил он.
     - Так дайте мне возможность заслужить имя, господин! - захлебываясь слезами, взмолилась рабыня.
     Он отвернулся.
     - Бери свою ношу, - сказал он, не глядя на рабыню.
     - Да, господин, - беспомощно прошептала она.
     Вождь пошел по тропе, за ним последовала Янина.
     Безымянная рабыня, плача, взвалила узел на спину, придерживая его за веревки. Затем она поспешила за остальными, которые уже успели уйти далеко вперед по тропе.
     Над головами идущих простиралось ясное небо.