й большую голову Сарма с движущимися вбок челюстями, слышу крик ларлов и вижу горящие зрачки Парпа, он тянется ко мне с инструментами и золотой сетью, и я прикован в ногах постели Вики и слышу ее смех, и я громко закричал и сел на матраце из мха.
     - Ты проснулся, - послышался голос переводчика.
     Я протер глаза и сквозь прозрачную стенку клетки увидел царя-жреца. Я открыл дверь и вышел в комнату.
     - Приветствую благородного Сарма, - сказал я.
     - Приветствую тебя, мэток, - ответил Сарм.
     - Где Миск?
     - Он занят.
     - А что ты здесь делаешь?
     - Скоро праздник Толы, - ответил Сарм, - а это время удовольствий и гостеприимства в рое царей-жрецов, время, когда цари-жрецы расположены ко всем живым существам, даже самым низшим.
     - Я рад это слышать, - сказал я. - А какие обязанности держат Миска вдали от его комнаты?
     - В честь праздника Толы, - ответил Сарм, - он сейчас держит гур.
     - Не понимаю, - сказал я.
     Сарм осмотрелся.
     - Прекрасное у Миска помещение, - заметил он, осматривая с помощью антенн внешне совершенно голые стены и восхищаясь наложенными на них рисунками запахов.
     - Что тебе нужно? - спросил я.
     - Я хочу быть твоим другом, - ответил Сарм.
     Я не шевельнулся, но был поражен, услышав из транслятора горянское слово "друг". Я знал, что в языке царей-жрецов нет удовлетворительного эквивалента этого слова. Я уже пытался отыскать его с помощью переводчика, который мне дал Миск, в лексических нитях. То, что это слово произнес Миск, означало следующее: он специально внес его в переводчик и соотнес с определенным запахом, как если бы мы захотели создать название для вновь обнаруженного объекта или отношения. Я подумал, понимает ли Сарм смысл этого слова или он просто использовал его, рассчитывая произвести на меня благоприятное впечатление. Он мог спросить у мулов - специалистов по трансляторам, каков смысл этого слова; они могли объяснить ему, более или менее адекватно, каким отношениям соответствует это слово, например, хорошее расположение к другому, желание ему добра и прочее. Как ни незначителен этот факт, присутствие в переводчике Сарма этого слова указывало, что он предпринял для этого немалые усилия и это почему-то для него важно. Впрочем, я не выдал своего удивления и действовал так, будто не знал, что к обычному словарю было добавлено новое горянское слово.
     - Я польщен, - ответил я.
     Сарм осмотрел клетку.
     - Ты из касты воинов, - заметил он. - Может, хочешь, чтобы тебе дали самку мула?
     - Нет.
     - Можешь иметь их несколько, если пожелаешь.
     - Сарм великодушен, - сказал я, - но я отклоняю его щедрое предложение.
     - Может, тебе нужны редкие металлы или камни?
     - Нет.
     - Может, хочешь стать надсмотрщиком мулов на складе или на грибной плантации?
     - Нет.
     - А чего же ты хочешь? - спросил Сарм.
     - Свободы, - ответил я, - восстановления моего города Ко-ро-ба, безопасности его жителей, хочу снова увидеть отца, друзей, свою вольную спутницу.
     - Это можно организовать, - сказал Сарм.
     - Что я должен делать?
     - Расскажи, что привело тебя в рой, - сказал Сарм, и его антенны неожиданно щелкнули, как хлысты, нацелились на меня и застыли, жесткие, как оружие.
     - Понятия не имею, - ответил я.
     Антенны гневно вздрогнули, из конечностей Сарма выскочили костные лезвия, тут же спрятались, антенны снова расслабились, и хватательные придатки на передних конечностях слегка коснулись друг друга.
     - Понимаю, - сказал Сарм через переводчик.
     - Не хочешь ли немного грибов? - спросил я.
     - У Миска было время поговорить с тобой, - сказал Сарм. - Что он говорил?
     - Между нами роевая правда.
     - Роевая правда с человеком? - спросил Сарм.
     - Да.
     - Интересная мысль, - сказал Сарм.
     - Ты разрешишь мне помыться? - спросил я.
     - Конечно, - ответил Сарм. - Пожалуйста.
     Я долго оставался в умывальной кабине, а когда вышел и надел пластиковую одежду, потребовалось еще немало времени, чтобы намешать похлебку из грибов, и поскольку она получилась съедобной, я, можно сказать, наслаждался ею.
     Если эта тактика предназначалась для производства эффекта на Сарма, должен признать, что она потерпела полную неудачу: все это довольно значительное время он стоял посреди комнаты, застыв в столь характерной для царей-жрецов позе, стоял совершенно неподвижно, если не считать изредка вздрагивающих антенн.
     Наконец я вышел из клетки.
     - Я хочу быть твоим другом, - сказал Сарм.
     Я молчал.
     - Может, ты хочешь осмотреть рой?
     - Да, - сказал я, - с удовольствием.
     - Хорошо, - сказал Сарм.

***

     Я не просил разрешения увидеть Мать: людям это запрещено, но в остальном Сарм оказался внимательным и обязательным проводником, он охотно отвечал на вопросы и сам предлагал интересные места для осмотра. Часть времени мы передвигались на транспортном диске, и он показал, как им управлять. Диск движется на подушке из летучего газа; он частично освобожден от силы тяготения; об этом я расскажу позже. Скорость контролируется перемещением ноги на двойной полоске, уложенной вровень с поверхностью диска; направление водитель изменяет, изменяя положение тела, тем самым меняя центр тяжести легкого диска; такой же принцип применяется в роликовых коньках или на некогда столь популярных водяных досках. Если сойти с полосок, диск плавно останавливается в пригодном для этого месте. В передней части диска есть специальное устройство, посылающее невидимый луч: если расстояние до препятствия мало, диск тормозится более резко. Но это устройство действует только тогда, когда никто не нажимает на полоски. Я считал, что хорошим усовершенствованием был бы газовый бампер или какое-нибудь поле, предотвращающие столкновение, но Сарм сказал, что такое усовершенствование излишне.
     - Никто не пострадал при передвижении на дисках, - заметил он, - за исключением нескольких мулов.
     По моей просьбе Сарм отвел меня в смотровую комнату, откуда цари-жрецы держат под наблюдением всю поверхность Гора.
     Множество маленьких кораблей, не спутников, невидимых с поверхности, несут на себе линзы и передатчики, отправляющие информацию в Сардар. Я сказал Сарму, что было бы дешевле использовать спутники, но он не согласился. Я не стал бы этого говорить, если бы знал тогда, как используют цари-жрецы силы тяготения.
     - Мы наблюдаем из атмосферы, - объяснил Сарм, - потому что так можно получить больше подробностей из-за близости к объекту. Чтобы получить такие же подробности со спутника, нужна значительно более совершенная аппаратура.
     Приемники наблюдательных кораблей воспринимают свет. звук и запах, которые затем передаются на Сардар для обработки и изучения. Все это записывается и может быть просмотрено царями-жрецами.
     - Мы действуем на основе случайных чисел, - сказал Сарм, - потому что в конечном счете это эффективней, чем полет по заранее расписанным маршрутам. Конечно, если мы знаем, что происходит нечто интересное или важное для нас, мы устанавливаем координаты и начинаем следить.
     - Записано ли уничтожение города Ко-ро-ба? - спросил я.
     - Нет, - ответил Сарм, - оно для нас не представляло интереса.
     Я сжал кулаки и заметил, что Сарм слегка свернул антенны.
     - Я однажды видел, как человек погиб в огненной смерти. Этот механизм тоже здесь?
     - Да, - ответил Сарм, указывая передней конечностью на металлический шкаф с несколькими шкалами и кнопками. - Само устройство огненной смерти находится в корабле-наблюдателе, но здесь устанавливаются координаты и передается сигнал на начало огня. Система, конечно, синхронизирована со сканирующим аппаратом и может контролироваться с панели любого обсервационного куба.
     - Конечно, - согласился я.
     Я осмотрел комнату. Необыкновенно длинная, построенная на четырех уровнях, как гигантские ступени. Вдоль каждого уровня, в нескольких футах друг от друга, располагались обсервационные кубы, похожие на стеклянные, со стороной примерно в четыре фута. Сарм сказал мне, что в комнате четыреста таких кубов, и перед каждым я видел высокую неподвижную фигуру царя-жреца. Я прошел по одному уровню, глядя в кубы. В большинстве из них мелькали обычные сцены Гора; однажды я увидел город, но не смог определить, какой именно.
     - Это может заинтересовать тебя, - сказал Сарм, указывая на один из кубов.
     Я посмотрел.
     Угол, под которым велось наблюдение, отличался. Линзы, по-видимому, находились не высоко над поверхностью, а перемещались параллельно ей.
     Видна была дорога, обрамленная деревьями; деревья медленно приближались к линзам и уходили назад.
     - Ты смотришь через глаза импланта, - сказал Сарм.
     Я перевел дыхание.
     Антенны Сарма согнулись.
     - Да, - сказал он, - зрачки его глаз заменены линзами, а контрольная сеть и передатчик встроены в мозговую ткань. Сейчас он без сознания, потому что контрольная сеть активирована. Позже мы дадим ему возможность отдохнуть, и он снова сможет видеть, слышать и думать самостоятельно.
     Я вспомнил Парпа.
     Снова посмотрел в куб.
     Интересно, кто этот человек, через глаза которого я сейчас смотрю, кем он был, этот неизвестный имплант, который сейчас идет по одинокой дороге где-то на Горе, прибор царей-жрецов.
     - С вашими знаниями и властью царей-жрецов вы могли бы построить что-нибудь механическое, - с горечью сказал я, - робота, который внешне походил бы на человека и выполнял такую работу.
     - Конечно, - согласился Сарм, - но такой инструмент, чтобы служить удовлетворительной заменой импланта, будет необыкновенно сложным - подумай только о необходимости восстановления выходящих из строя частей - и в конце концов приблизится к гуманоидному организму. Людей так много, что сооружение такого робота было бы лишь ненужной тратой наших ресурсов.
     Я снова посмотрел в куб и подумал о человеке - о том, что было когда-то человеком, - через глаза которого я смотрю. Я, в самом рое царей-жрецов, свободнее него, идущего по камням дороги в ярком свете солнца, где-то далеко от гор царей-жрецов, но все же в тени Сардара.
     - Он может не подчиниться вам? - спросил я.
     - Иногда бывают попытки сопротивляться сети и обрести сознание, - ответил Сарм.
     - А может ли такой человек отказаться от власти сети?
     - Сомневаюсь, - ответил Сарм, - разве что сеть не в порядке.
     - А что бы вы в таком случае сделали?
     - Очень просто вызвать перегрузку сети.
     - Вы его убьете?
     - Он всего лишь человек, - сказал Сарм.
     - Это было сделано с человеком на дороге в Ко-ро-ба, с человеком из Ара, который говорил со мной от имени царей-жрецов?
     - Конечно.
     - Его сеть была не в порядке?
     - Вероятно.
     - Ты убийца, - сказал я.
     - Нет, - ответил Сарм, - я царь-жрец.

***

     Мы с Сармом пошли дальше по длинному уровню, заглядывая в кубы.
     В одном из кубов сцена застыла, местность больше не передвигалась, как на трехмерном экране. И увеличение неожиданно возросло, и запахи усилились.
     На зеленом поле, не знаю где именно, из подземной пещеры появился человек в костюме касты строителей. Он украдкой осмотрелся, как будто опасался, что за ним наблюдают. Потом, убедившись, что он один, вновь исчез в пещере и вынес оттуда нечто, напоминающее полую трубу. Из отверстия в трубе торчал фитиль, похожий на фитиль лампы.
     Человек в одежде строителя сел, скрестив ноги, на землю, достал с пояса сумку, а оттуда цилиндрическую горянскую зажигалку, с помощью которой обычно разжигают огонь на кухне. Снял крышечку, и я увидел, как на конце зажигалки вспыхнул огонек. Человек поднес огонек к фитилю, потом закрыл зажигалку и положил ее назад в сумку. Фитиль горел медленно, пламя приближалось к трубе. Когда оно почти скрылось в ней, человек встал и направил трубу на ближайшую скалу. Блеснул огонь, раздался резкий звук, как будто из трубы вылетел снаряд и ударился в скалу. Поверхность скалы почернела, и от нее откололось несколько кусочков. Стрела из самострела причинила бы больший вред.
     - Запрещенное оружие, - сказал Сарм.
     Царь-жрец, стоявший у этого куба, коснулся какой-то кнопки.
     - Стойте! - закричал я.
     Прямо у меня на глазах человек внезапно испарился в вспышке ослепительного пламени. Исчез. Еще одна вспышка уничтожила его примитивную трубу. Если не считать почерневших камней и травы, сцена опять стала мирной. На вершину скалы опустилась маленькая любопытная птица, потом прыгнула в траву в поисках добычи.
     - Вы убили этого человека, - сказал я.
     - Он мог бы проводить запрещенные эксперименты много лет, - сказал Сарм. - Нам повезло, что мы его поймали. Иногда приходится ждать, пока оружие используют в войне, и тогда убивать много людей. Лучше так, материал экономится.
     - Но вы его убили.
     - Конечно, - сказал Сарм, - ведь он нарушил закон царей-жрецов.
     - Какое право вы имели устанавливать для него закон?
     - Право высшего организма контролировать низшие, - сказал Сарм. - По тому же праву вы убиваете боска или табука, чтобы питаться его мясом.
     - Но это не разумные животные.
     - Они чувствуют.
     - Мы убиваем быстро.
     Антенны Сарма свернулись.
     - Мы тоже обычно убиваем быстро, и все же ты жалуешься на это.
     - Нам нужна пища.
     - Можно есть грибы и овощи.
     Я молчал.
     - Правда такова, - сказал Сарм, - что человек - хищное и опасное животное.
     - Но ведь животные неразумны, - возразил я.
     - Разве это так важно? - спросил Сарм.
     - Не знаю. Что если я скажу, что важно?
     - Тогда я отвечу, что подлинно разумны только цари-жрецы, - сказал Сарм. Он смотрел на меня сверху вниз. - Ты для нас то же, что боск или слин для тебя. - Он помолчал. - Но я вижу, смотровая комната тебя расстроила. Помни, что я привел тебя сюда по твоей же просьбе. Не думай о царях-жрецах плохо. Я хочу, чтобы ты был моим другом.

18. Я РАЗГОВАРИВАЮ С САРМОМ

     В следующие дни, когда я мог избежать внимания Сарма - он, несомненно, был занят своими многочисленными обязанностями и ответственностями, - я путешествовал по рою на транспортном диске, который мне предоставил Сарм, искал Миска, но не находил его. Я знал только, что он, как выразился Сарм, "держал гур".
     Никто из тех, с кем я разговаривал - а это были преимущественно мулы, - не объяснил мне смысла этих слов. Мулы были расположены ко мне, и я понял, что они просто сами не знают, что это значит, несмотря на то что некоторые их них родились в рое, в племенных клетках, отведенных в одном из вивариев для этой цели. Я даже обращался с этим вопросом к царям-жрецам, и так как я мэток, а не мул, они уделяли мне внимание, но вежливо отказывались сообщить мне то, что мне было нужно. "Это имеет отношение к празднику Тола, - говорили они, - и это не дело людей".
     Иногда в этих походах меня сопровождали Мул-Ал-Ка и Мул-Ба-Та. Когда они пошли со мной в первый раз, я взял пишущую палочку - такими пользуются мулы в кладовых и в раздаточных - и написал у них на левом плече одежды их имена. Теперь я мог их различать. Такой знак заметен для человеческого глаза, но вряд ли на него обратит внимание царь-жрец, точно так же как человек вряд ли заметит слабый звук, если его внимание обращено на другое.
     Однажды во второй половине дня - о времени я сужу по периодам кормления, потому что лампы поддерживают в рое постоянный уровень освещения, - мы с Мулом-Ал-Ка и Мулом-Ба-Та на транспортном диске быстро двигались по туннелю.
     - Приятно так ехать, Кабот, - сказал Мул-Ал-Ка.
     - Да, приятно, - поддержал его Мул-Ба-Та.
     - Вы говорите одинаково, - сказал я.
     - А мы и есть одинаковые, - заметил Мул-Ал-Ка.
     - Вы мулы биолога Куска?
     - Нет, - ответил Мул-Ал-Ка, - Куск подарил нас Сарму.
     Я застыл на транспортном диске и чуть не столкнулся со стеной туннеля.
     От стены отпрыгнул испуганный мул. Я видел, как он трясет кулаком и что-то гневно кричит нам вслед. Я улыбнулся. Должно быть, он родился не в рое.
     - Значит, - сказал я ехавшим со мной мулам, - вы шпионите за мной для Сарма.
     - Да, - сказал Мул-Ал-Ка.
     - Это наш долг, - сказал Мул-Ба-Та.
     - Но если ты хочешь сделать что-нибудь, что не должен знать Сарм, скажи нам, и мы закроем глаза, - добавил Мул-Ал-Ка.
     - Да, - согласился Мул-Ба-Та, - или останови диск, мы сойдем и подождем тебя. На обратном пути сможешь подобрать нас.
     - Звучит справедливо.
     - Хорошо, - сказал Мул-Ал-Ка.
     - А быть справедливым - это по-человечески? - спросил Мул-Ба-Та.
     - Иногда, - ответил я.
     - Хорошо, - сказал Мул-Ал-Ка.
     - Мы хотим быть людьми, - сказал Мул-Ба-Та.
     - Не поучишь ли ты нас как-нибудь быть людьми? - спросил Мул-Ал-Ка.
     Транспортный диск летел вперед, некоторое время мы все молчали.
     - Не уверен, что я знаю это сам, - сказал наконец я.
     - Должно быть, это очень трудно, - заметил Мул-Ал-Ка.
     - Да, - подтвердил я, - трудно.
     - А царь-жрец должен учиться быть царем-жрецом? - спросил Мул-Ба-Та.
     - Да, - сказал я.
     - Это, должно быть, еще трудней, - сказал Мул-Ал-Ка.
     - Вероятно, - ответил я. - Не знаю.
     Я по изящной дуге подвел диск к одной из стен туннеля, чтобы избежать столкновения с крабообразным животным, покрытым множеством перекрывающих друг друга пластин, потом снова свернул, чтобы не столкнуться с прогуливающимся царем-жрецом, который вопросительно поднял антенны, когда мы пронеслись мимо.
     - Тот, что не царь-жрец, это мэток, - торопливо заметил Мул-Ал-Ка, - его зовут тус и он питается спорами грибов.
     - Мы знаем, что тебя такие вещи интересуют, - добавил Мул-Ба-Та.
     - Да, - сказал я. - Спасибо.
     - Пожалуйста, - ответил Мул-Ал-Ка.
     - Да, - согласился Мул-Ба-Та.
     Некоторое время мы двигались молча.
     - Но ты ведь поучишь нас быть людьми? - спросил Мул-Ал-Ка.
     - Я сам это не очень хорошо знаю.
     - Но ведь лучше нас, - сказал Мул-Ба-Та.
     Я пожал плечами.
     Диск двигался по туннелю.
     Я думал, возможен ли тут маневр.
     - Держитесь! - сказал я и, поворачиваясь, развернул диск, так что он сделал полный оборот и продолжал двигаться в прежнем направлении.
     Мы все с трудом удержались на ногах.
     - Замечательно! - воскликнул Мул-Ал-Ка.
     - Очень умело, - похвалил Мул-Ба-Та.
     - Никогда не видел, чтобы цари-жрецы так делали, - сказал Мул-Ал-Ка с почтительным страхом в голосе.
     Я думал, можно ли совершить такой маневр на транспортном диске, и теперь был доволен: можно. В то время мне не пришло в голову, что я чуть не сбросил с диска своих пассажиров, да и сам едва не упал.
     - Хотите попробовать управлять диском? - спросил я.
     - Да! - сказал Мул-Ал-Ка.
     - Да, - подхватил Мул-Ба-Та, - очень хотим!
     - Но вначале ты нам покажешь, как быть человеком? - спросил Мул-Ал-Ка.
     - Как ты глуп! - насмехался Мул-Ба-Та. - Он нам уже показывает.
     - Не понимаю, - сказал Мул-Ал-Ка.
     - Значит, не ты синтезирован, - заметил Мул-Ба-Та.
     - Может быть, - согласился Мул-Ал-Ка. - Но я все равно не понимаю.
     - Как ты думаешь, - свысока спросил Мул-Ба-Та, - может ли царь-жрец поступать так глупо?
     - Нет, - ответил Мул-Ал-Ка. Лицо его прояснилось.
     - Видишь, - сказал Мул-Ба-Та. - Он учит нас быть людьми.
     Я покраснел.
     - Поучи нас еще, - сказал Мул-Ал-Ка.
     - Говорю вам, я сам много не знаю, - ответил я.
     - Если узнаешь, скажи нам, - это Мул-Ал-Ка.
     - Да, пожалуйста, - подтвердил Мул-Ба-Та.
     - Хорошо.
     - Это справедливо, - сказал Мул-Ал-Ка.
     - Да, - согласился Мул-Ба-Та.
     - А тем временем, - Мул-Ал-Ка с неприкрытым восхищением смотрел на управляющие полосы диска, - поучимся водить этот диск.
     - Да, - сказал Мул-Ба-Та, - нас это вполне устраивает, Тарл Кабот.

***

     Я не возражал против того, чтобы проводить время с Сармом: он мне сообщил о рое гораздо больше, чем я за такое время смог бы узнать сам. С ним я получал до