белокурые пряди девушки в большой комок и запихал его ей в рот. Она поняла, что волосы лучше не выплевывать.
     - Боюсь, дорогуша, что за тебя мне не дадут и ломаного гроша, - беззлобно проворчал торговец по-гориански.
     Она опустила голову.
     Мне хорошо знакома такая реакция. Очень часто женщины, которые не нравятся мужчинам, становятся злыми и агрессивными. Это своего рода психологическая увертка. Видя, что их не ценят как женщин, они пытаются выглядеть как мужчины. На Земле такие ситуации можно наблюдать сплошь и рядом. На Горе, да еще от рабыни, подобного никто терпеть не станет. Свободные женщины Гора, разумеется, могут делать все, что им захочется. Рабыне же положено угождать хозяину и ни в коем случае ему не перечить. Белокурая красавица может любить, а может и ненавидеть мужчин; став рабыней, ей придется им угождать. И угождать xорошо.
     Разумеется, женщина, которая боится не понравиться мужчине, совершает ошибку. Бояться тут нечего. Просто надо стараться. Женщина, искренне старающаяся понравиться мужчине, на Земле огромная редкость. С ними обращаются, как с настоящим сокровищем. На Горе это норма. Такая женщина становится одной из сотен тысяч прилежных рабынь. Готовность услужить мужчине ожидается от каждой выставленной на продажу девушки. Достаточно ей проявить малейшую нерасторопность, и ее тут же подвергнут суровому наказанию. Рано или поздно женщины понимают, что, угождая мужчинам, они реализовывают собственные глубинные потребности.
     - Боюсь, что ты ни на что не годишься, голубоглазая блондинка, - задумчиво пробормотал торговец.
     Девушка затравленно озирала толпу. Клок волос по-прежнему торчал из ее рта.
     Мне даже стало за нее немного страшно. Подобные невротические реакции могут помочь на Земле. На Горе лучше вести себя по-другому.
     На Горе никто не станет терпеть женских капризов. Здесь ее обломают в два счета.
     Она быстро поймет, что такое ошейник. Не она первая, не она последняя.
     Толпа ждала, как поступит торговец. Между тем я не был до конца уверен, что ее привезли на Гор именно кюры. Обычно они выбирают девушек посимпатичнее - как для агентурной работы, так и для продажи. Торговец еще раз поддернул цепь и жестом показал рабыне, что ей не следует пытаться опустить руки. Она испуганно следила за его движениями. Он зашел ей за спину. Я улыбнулся.
     Неожиданно она выплюнула изо рта клок мокрых волос и пронзительно завизжала, хотя опустить руки не посмела. Торговец укоризненно покачал головой и снова запихал волосы рабыне в рот, тем самым давая понять, что ей нельзя произносить ни звука. В правой руке торговца был тяжелый кнут. Девушка отчаянно замотала головой, зажмурилась и зарыдала. Торговец, однако, ее не ударил. Она осторожно открыла глаза и захныкала. Торговец выжидательно смотрел на невольницу. Тогда она со слезами на глазах повалилась ему в ноги. При этом девушка неловко ткнулась лицом в опилки. Она так и не осмелилась разомкнуть сведенные за шеей руки и выплюнуть изо рта волосы. Потом перевернулась на спину и покорно вытянула тело для удара. Торговец довольно улыбнулся и взглянул на толпу.
     - Ну, кто предложит мне хорошую цену за эту красотку?
     Девушка поднялась на ноги и снова тихонько захныкала.
     Не поворачиваясь в ее сторону, торговец наотмашь ударил ее по лицу. Изо рта девушки потекла струйка крови, губа начала быстро распухать. Она замолчала.
     - Ну так сколько мне за нее предложат? - повторил свой вопрос работорговец.
     - Четыре тарска, - произнес кто-то.
     - Шесть, - сказал другой.
     - Пятнадцать,
     - Шестнадцать.
     Девушка снова опустила голову. Она не решалась посмотреть на своих возможных хозяев.
     Я улыбнулся. Теперь мне стало ясно, почему кюры остановили свой выбор именно на ней. После выполнения задания, как правило, все девушки становились рабынями. Мне показалось, что из нее со временем получится неплохая невольница. Во всяком случае, для землянки она довольно быстро реагировала на ситуацию. Умение подстраиваться под обстоятельства - весьма ценное качество для рабыни. Разумеется, его можно развить при помощи жесткой дисциплины и системы наказаний. При этом не стоит забывать, что беззащитная и покорная рабыня способна пережить вершины страсти и восторга, недоступные скованной собственным достоинством и гордостью свободной женщине.
     - Двадцать два тарска! - выкрикнул кто-то.
     - Двадцать четыре.
     Девчонка действительно произвела впечатление своей отзывчивостью. При надлежащей подготовке из нее через несколько месяцев получится рабыня, которая сможет работать в паговых тавернах Гора.
     - Двадцать семь тарсков.
     Девушка стояла, низко опустив голову. Ей было стыдно.
     Как странно, подумал я. Женщина стыдится того, что ее хотят и предлагают за нее большие деньги. С другой стороны, нельзя забывать, что она только что с Земли.
     - Двадцать восемь тарсков.
     Блондинка непроизвольно содрогнулась. На Земле она долго и тщательно скрывала свою сексуальность. Здесь, на шумном горианском рынке, ее безжалостно выставили на всеобщее обозрение.
     - Двадцать девять тарсков, - произнес мужчина из толпы. Девушка вздрогнула, но головы не подняла. На какое-то мгновение мне даже стало ее жалко.
     - Сорок тарсков, - раздался торжественный голос. Он принадлежал Прокопию Минору, или Маленькому Прокопию, владельцу таверны у шестнадцатого причала под названием "Четыре цепи". Минором его называли, чтобы не путать с другим Прокопием, Мажором, у которого подобных таверн было несколько.
     Прокопий Минор владел двадцатью девушками. Его таверна славилась дешевой пагой и горячими рабынями. Там то и дело случались драки и поножовщина. Девушки прислуживали обнаженными и закованными в цепи. На запястьях и лодыжках каждой девушки болтались по два стальных кольца. Длинные цепочки сковывали между собой руки и ноги невольниц. Смотрелось это весьма сексуально. Отсюда и пошло название "Четыре цепи". Разумеется, подобный способ сковывания известен на Горе давно. В одном только Порт-Каре им пользуются в четырех других тавернах. Конечно, они не имеют права называться "Четырьмя цепями", поскольку это название официально зарегистрировано в Лиге таверн за Прокопием Минором. Если кому интересно, это таверны "Веминиум", "Кайлуак", "Рабыни Ара" и "Серебро Тарна".
     - Сорок тарсков, - повторил Прокопий Минор, или Маленький Прокопий.
     Еще раз напомню, что слово "маленький" применимо к Прокопию Минору только в одном случае: когда его бизнес сравнивают с бизнесом Прокопия Большого. Прокопий Мажор - один из крупнейших купцов Порт-Кара. Паговые таверны - всего лишь одно из его дел; помимо этого он известен как владелец кузниц, бумажной фабрики, а также как держатель огромных партий шерсти и соли. Внешне Прокопий Минор отнюдь не производил впечатления миниатюрного человека. Это был здоровенный увалень, хотя и уступающий в размерах Прокопию Большому.
     Девушка подняла голову, словно почувствовав, что в торгах наступил решающий момент. Она по-прежнему держала руки за головой, поскольку не получила разрешения их опустить. Невольница посмотрела на Прокопия Минора и вздрогнула. Похоже, она догадалась, что может достаться именно ему.
     - Последняя цена была сорок тарсков, - произнес работорговец Варт. - Полагаю, девочке не повредит служба в патовой таверне. Неплохое место, чтобы познать смысл и значение ошейника. Сорок тарсков, кто больше?
     Я представил, как она будет ползать на коленях в таверне и услаждать посетителей. По-моему, ей там самое место.
     - Моя рука открыта, - провозгласил Варт. - Сорок тарсков! Я закрываю руку.
     - Подожди! - раздался вдруг незнакомый голос. Все непроизвольно обернулись.
     Позади толпы стоял высокий худощавый человек в красном с белыми полосами шарфе. Помимо шарфа на незнакомце была белая тога длиной до щиколоток, перехваченная широким золотым поясом. На поясе висел кривой кинжал. На голове красовалась шапочка с двумя золотыми кисточками Шенди.
     - Кто это? - прошептал стоящий рядом со мной человек.
     - Не знаю, - ответил я.
     - Да, господин? - оживился торговец. - Вы хотите предложить больше?
     - Похоже, это капитан торгового корабля, - предположил мой сосед.
     Я кивнул. На нем и в самом деле была белая тога с золотым поясом. Простой матрос не осмелился бы надеть неположенную ему по рангу одежду. На Горе очень серьезно относятся к подобным вещам.
     - Как его зовут и с какого он судна? - спросил я.
     - Не знаю, - отозвался сосед.
     - Что предлагает за эту девушку господин? - поинтересовался торговец.
     Повисла тишина.
     Все смотрели на незнакомца. Девушка тоже испуганно взирала на странного человека.
     - Что предлагает за нее господин? - повторил свой вопрос торговец.
     - Один тарск.
     Зрители переглянулись. Послышался неуверенный смешок. Затем вновь наступило молчание.
     - Прошу прощения, - вежливо произнес торговец, - но господин, очевидно, подошел позже. Мне уже предложили за нее сорок тарсков.
     Прокопий торжествующе оглядел толпу.
     - Один серебряный тарск, - сказал человек.
     - Ай-и-и! - завопил кто-то.
     - Серебряный тарск? - опешил работорговец. Прокопий недоуменно вытянул шею, пытаясь разглядеть безумца.
     - Да, - повторил тот. - Один серебряный тарск. Я улыбнулся. На этом торги и закончатся. Стоящая на платформе девушка не стоила серебряного тарска.
     - Мне предложили серебряный тарск, - объявил Варт. - Кто больше?
     Толпа молчала. Варт посмотрел на Прокопия, но тот отрицательно покачал головой.
     - Я закрываю руку! - крикнул Варт, выставил на всеобщее обозрение открытую ладонь и сжал ее в кулак.
     Девушку продали. Она в ужасе смотрела на кулак торговца. Догадаться о смысле происходящего было нетрудно.
     Торговец подошел к рабыне, вытащил волосы из ее рта и отряхнул руку. Затем пригладил ее пряди, словно продавец, смахивающий пыль с товара.
     Она, похоже, уже ничего не замечала. Взгляд девушки был прикован к купившему ее человеку.
     Работорговец улыбнулся и обратился к покупателю:
     - С кем я имел честь заключить сделку9
     - Меня зовут Улафи, - представился человек. - Я капитан "Пальмы Шенди".
     - Ты оказал мне большую честь, - сказал торговец.
     Я уже слышал об Улафи из Шенди. Правда, мне никогда не приходилось видеть этого человека. Говорят, у него очень хороший корабль.
     - Доставьте девчонку на мое судно, - распорядился капитан. - Мы стоим у причала Красного Урта. На рассвете мы уходим.
     Он швырнул торговцу серебряный тарск. Тот ловко поймал монету и опустил ее в свой карман.
     - Все будет исполнено, господин!
     Высокий черный человек развернулся и покинул рынок.
     Неожиданно девушка разрыдалась. Кажется, до нее дошло, что в жизни ее наступили решительные перемены.
     Ее продали.
     Варт махнул рукой, и рабы провернули тяжелый ворот. Блондинка пропала из виду. На платформу вытянули темноволoсую миловидную рабыню с Тироса. По команде Варта она сомкнула руки за спиной и сладострастно выгнулась под взглядами покупателей. Я понял, что она уже успела сменить нескольких хозяев.

3

О ТОМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО ПО ПУТИ К ПРИЧАЛУ КРАСНОГО УРТА;
Я СЛЫШУ СИГНАЛ ТРЕВОГИ

     Пошел пятый час
     В районе каналов еще не начало светать. В такое время Порт-Кар кажется безлюдным и пустынным местом. Я шел по узкому тротуару вдоль канала, перебросив через плечо морскую сумку. Воздух был влажен. Редкие факелы, вставленные в железные держатели, бросали тусклый свет на каменные стены и скользкие плиты. Я уже чувствовал запах Тассы, моря.
     Навстречу попались два стражника. Один из них поднял фонарь, и я произнес:
     - Тал.
     Как и накануне, на мне было одеяние кузнеца.
     Впереди мягко шлепнулся в воду урт.
     Я шел мимо узких железных дверей в каменных стенах. В таких дверях, как правило, делают небольшую прорезь для обзора. Окна начинаются только на высоте около пятнадцати футов. Сады и дворики, если они вообще есть, находятся внутри. Такова типичная горианская архитектура. Между тем в Порт-Каре садов очень мало. В перенаселенном городе, выросшем на болотах дельты Воска, дорожат каждым метром.
     Вдоль всего канала торчали невысокие столбики, к которым были прикованы лодки. Сам же тротуар менялся по ширине от пяти футов до одного ярда.
     После того как Варт продал белокурую дикарку, я еще побродил по рынку. Если за мной кто-то наблюдает, нельзя, чтобы он понял, что меня интересовала только эта девушка.
     Темноволосая рабыня с красивой фигурой с Тироса ушла за двадцать девять тарсков. Варт продемонстрировал ее покорность и страстность, после чего начались ожесточенные торги. Ее купил Прокопий Минор для работы в "Четырех цепях". Он был очень доволен покупкой. Ему досталась страстная и красивая девушка, причем не за сорок, а всего за двадцать девять тарсков. К тому же Тирос - давний враг Порт-Кара. Многие мужчины Порт-Кара хотели бы видеть рядом с собой стонущую от наслаждения рабыню с Тироса. Она принесет неплохие деньги Прокопию Минору. Очень удачное приобретение. Да он и сам может ею воспользоваться.
     Затем продали мать и дочь с Коса. Их купили разные люди. За мать отвалили шестнадцать тарсков, а за дочку дали всего четырнадцать. Всего же Варт купил у Беджара одиннадцать женщин. Все они были обращены в рабство после захвата "Цветка Телнуса". Члены команды и пассажиры мужского пола тоже достались Варту. Их он продавал на отдельной платформе как рабов, предназначенных для тяжелой работы.
     ... Я посмотрел еще два торга и ушел. На них продали светловолосую крестьянку с юго-запада и дочь купца из Аслериха. Крестьянку купили за восемь тарсков, купеческая дочь, к величайшему ее негодованию, потянула только на шесть. Она еще не познала невольничьей страсти. Ничего, хороший хозяин научит ее всему. К слову сказать, выбора у нее нет. Либо она быстро освоит науку страсти, либо ее убьют. На Горе право на фригидность имеют только свободные женщины. Главное - разбудить в женщине сексуальность. Потом она просто не сможет жить по-другому. Познав однажды невольничий оргазм, девушка не удовлетворится уже ничем. Она становится настоящей рабыней. "Прикоснись ко мне, господин", - будет шептать она, задыхаясь от вожделения. А уж захочет ли хозяин ее удовлетворить, зависит только от его желания. Он ее полноправный хозяин и господин.
     Я остановился. В нескольких ярдах от меня на тротуаре лежала темноволосая девушка. Опустив в воду руки, она пыталась выловить из канала хоть что-нибудь съестное. Девушка была боса, одежда ее состояла из мешка с прорезанным для горла отверстием. Вряд ли она была чьей-то рабыней. В портовых городах много бродяжек, живущих подаянием и мелким воровством. Их называют уртами верфей. Время от времени поднимаются разговоры о том, что пора бы их всех переловить и заковать в ошейники, но до дела так и не доходит.
     Девчонка меня не волновала. Гораздо больше меня встревожили стражники.
     Состав караула всегда произволен. Зачастую его определяют бросанием монеты. Точно так же решают, кто какой маршрут патрулирует. Самый надежный способ избежать встречи со стражей состоит в том, чтобы незаметно следовать за ней на определенном расстоянии. Я хорошо помнил, что в моей сумке лежит кольцо, которое было с белокурой дикаркой на борту "Цветка Телнуса", а также банковские расписки с печатями банков Шенди на имя Шабы, географа из Ананго, исследователя озера Ушинди, первооткрывателя озера Нгао и загадочной реки Уа. Я надеялся, что он сам на меня выйдет, если я не смогу разыскать его при помощи белокурой варварки, которую приобрел Улафи, капитан "Пальмы Шенди".
     Девушка стремительно вскочила. Обернувшись ко мне, она улыбнулась и произнесла:
     - Тал.
     Мне она показалась хорошенькой.
     - Тал, - ответил я.
     - Ты сильный, - сказала она.
     Недалеко был причал Красного Урта - не самое безопасное место для разговоров. Я опустил сумку на землю.
     - Здесь тебя могут обидеть. Иди домой.
     - У меня нет дома, - ответила девушка. Она осторожно коснулась моего плеча пальчиком и произнесла: - Не хочешь поохотиться на самку урта?
     - Ты о чем? - спросил я и напрягся, услышав за спиной тихий звук.
     - Я доставлю тебе удовольствие за долю тарска, - улыбнулась она.
     Я молчал. Тогда девушка опустилась передо мной на колени и прошептала:
     - Хочешь, я удовлетворю тебя, как рабыня?
     - Когда мне захочется рабыню, я возьму себе рабыню, а не свободную женщину, которая пытается изобразить из себя невольницу.
     Она смерила меня негодующим взглядом.
     - Встань, свободная женщина, - приказал я.
     Она поднялась. Лицо ее было сердито. Она была свободной. Чего ради я должен дарить ей удовольствие стоять передо мной на коленях?
     - Я красивая и горячая, - сказала она. - Попробуй, ты не пожалеешь.
     Я похлопал ее по бедрам. Они мне понравились. Тогда я погладил ее груди и посмотрел ей в глаза. Она потянулась ко мне губами.
     - Нет! - завизжала она, когда я резко поднял ее в воздух и поставил на линию удара. Потом я разжал руки, и ее безжизненное тело рухнуло на каменные плиты.
     - Ты допустил много ошибок, - произнес я. - Во-первых, ты слишком громко дышишь. Во-вторых, замах нужно делать раньше, чтобы не было слышно шелеста ткани. В-третьих, девчонке следовало закрыть глаза. Так было бы естественнее, и ты бы не отразился в ее зрачках.
     Я бы сумел вычислить его приближение, если бы он и не совершил этих ошибок. Чувства воина всегда обострены. От них зависит его жизнь.
     С яростным криком он взмахнул дубинкой и бросился на меня. Я думал, пришлют кого-нибудь поопытнее...
     Я перехватил руку с оружием, ухватил его за волосы и изо всех сил треснул головой о стену. Он рухнул как подкошенный. Я вытащил из сумки моток веревки и крепко связал ему руки за спиной. Потом занялся девушкой. Связав ей руки, я накинул веревку ей на ноги, перевернул ее вниз головой и опустил в воду верхнюю часть туловища. Продержав под водой несколько секунд, я вытащил ее на тротуар и усадил напротив себя. Теперь ее колотило от холода и ужаса. Прижимая связанные колени к груди, девчонка захныкала:
     - Пожалуйста, отпусти меня. Иначе меня отдадут в рабство.
     - Разве ты забыла, что обещала мне несколько минут назад? - спросил я.
     - Забыла.
     - Вот как? - усмехнулся я и сделал вид, что собираюсь снова окунуть ее в канал.
     - Что ты, я все помню! - закричала она.
     - Повтори, - потребовал я.
     - Я красивая и горячая, - запинаясь, произнесла девушка.- Попробуй, и ты не пожалеешь. - Она с трудом сглотнула.
     - Хорошо, - кивнул я и подтянул ее за веревку поближе.
     - Пожалуйста, отпусти меня, - застонала она. - Меня в самом деле отдадут в рабство. О! О!
     Спустя несколько секунд она застонала.
     Я заставил ее подчиниться, унизив до самых пределов свободной женщины.
     Когда все кончилось, она испуганно взглянула на меня:
     - Я тебе понравилась?
     - Да.
     - Тогда отпусти меня.
     Я крепко связал ее ноги, после чего положил девчонку рядом с мужчиной, головой к его ногам. Затем я крепко связал их вместе. Пусть лежат, пока не придут стражники.
     - Его убьют, а меня отдадут в рабство, - пролепетала она.
     - И правильно сделают, - сказал я. Потом я вытащил из кармана долю тарска и запихал ей в рот. Она была свободной женщиной. Поскольку я не собирался делать ее своей рабыней, ей следовало заплатить за удовольствие.
     Я забросил за плечо сумку и, посвистывая, пошел в направлении причала Красного Урта, где стоял корабль Улафи под названием "Пальма Шенди".
     Очень скоро мне пришлось ускорить шаг, ибо на корабле пробили тревогу. Позади раздались торопливые шаги. Мимо пробежал черный матрос. Я поспешил за ним на причал Красного Урта.

4

Я ОТЛАВЛИВАЮ БЕГЛУЮ РАБЫНЮ;
Я ПОКУПАЮ БИЛЕТ ДО ШЕНДИ

     - Сколько прошло времени с тех пор, как она убежала? - спросил я.
     - Почти час, - проворчал матрос. - Но тревогу пробили только что.
     Мы стояли у самого причала, нед