- Что ж, - сказал я, - ты ведь не будешь мне грозить?
     - Нет.
     - Не будешь охотиться за моим отцом и моей вольной спутницей, угрожая
убить их, если я не стану тебе служить?
     - Нет, - повторил Миск. - Нет.
     - А почему нет? Разве ты не царь-жрец?
     - Потому что я царь-жрец, - ответил Миск.
     Я был поражен.
     - Не все цари-жрецы такие, как Сарм, - сказал  Миск.  Он  смотрел  на
меня сверху вниз. - Пошли, уже поздно, ты устал. Давай подниматься наверх.
     Он вышел из помещения, и я с факелом в руке - за ним.



                            17. СМОТРОВАЯ КОМНАТА

     Мох в клетке мягкий, но в эту ночь мне очень трудно  было  уснуть:  в
голове все перепуталось из-за слов  царя-жреца  Миска.  Я  не  мог  забыть
крылатую фигуру на каменном столе. Не мог забыть  заговор  Миска,  угрозу,
нависшую над роем царей-жрецов. В беспокойном сне мне казалось, что я вижу
над собой большую голову Сарма с движущимися вбок  челюстями,  слышу  крик
ларлов и вижу горящие зрачки Парпа, он тянется ко мне  с  инструментами  и
золотой сетью, и я прикован в ногах постели Вики и  слышу  ее  смех,  и  я
громко закричал и сел на матраце из мха.
     - Ты проснулся, - послышался голос переводчика.
     Я протер глаза и сквозь прозрачную стенку клетки увидел царя-жреца. Я
открыл дверь и вышел в комнату.
     - Приветствую благородного Сарма, - сказал я.
     - Приветствую тебя, мэток, - ответил Сарм.
     - Где Миск?
     - Он занят.
     - А что ты здесь делаешь?
     - Скоро праздник Толы, - ответил Сарм, - а это время  удовольствий  и
гостеприимства в рое царей-жрецов, время, когда цари-жрецы расположены  ко
всем живым существам, даже самым низшим.
     - Я рад это слышать, - сказал я. - А какие обязанности  держат  Миска
вдали от его комнаты?
     - В честь праздника Толы, - ответил Сарм, - он сейчас держит гур.
     - Не понимаю, - сказал я.
     Сарм осмотрелся.
     - Прекрасное у Миска помещение, - заметил он,  осматривая  с  помощью
антенн внешне совершенно голые  стены  и  восхищаясь  наложенными  на  них
рисунками запахов.
     - Что тебе нужно? - спросил я.
     - Я хочу быть твоим другом, - ответил Сарм.
     Я не шевельнулся, но был поражен, услышав  из  транслятора  горянское
слово "друг". Я знал, что в  языке  царей-жрецов  нет  удовлетворительного
эквивалента этого слова. Я уже пытался отыскать его с помощью переводчика,
который мне дал Миск, в лексических нитях.  То,  что  это  слово  произнес
Миск, означало следующее: он специально внес его в переводчик и соотнес  с
определенным запахом, как если бы мы захотели создать название  для  вновь
обнаруженного объекта или отношения. Я подумал,  понимает  ли  Сарм  смысл
этого слова или он просто использовал его, рассчитывая произвести на  меня
благоприятное впечатление. Он мог  спросить  у  мулов  -  специалистов  по
трансляторам, каков смысл этого слова; они могли объяснить ему, более  или
менее адекватно,  каким  отношениям  соответствует  это  слово,  например,
хорошее расположение к  другому,  желание  ему  добра  и  прочее.  Как  ни
незначителен этот  факт,  присутствие  в  переводчике  Сарма  этого  слова
указывало, что он предпринял для этого немалые усилия и это почему-то  для
него важно. Впрочем, я не выдал своего удивления и действовал  так,  будто
не знал, что к обычному словарю было добавлено новое горянское слово.
     - Я польщен, - ответил я.
     Сарм осмотрел клетку.
     - Ты из касты воинов, - заметил он. - Может, хочешь, чтобы тебе  дали
самку мула?
     - Нет.
     - Можешь иметь их несколько, если пожелаешь.
     -  Сарм  великодушен,  -  сказал  я,  -  но  я  отклоняю  его  щедрое
предложение.
     - Может, тебе нужны редкие металлы или камни?
     - Нет.
     - Может, хочешь стать надсмотрщиком мулов на складе  или  на  грибной
плантации?
     - Нет.
     - А чего же ты хочешь? - спросил Сарм.
     - Свободы, - ответил  я,  -  восстановления  моего  города  Ко-ро-ба,
безопасности его жителей, хочу снова увидеть отца,  друзей,  свою  вольную
спутницу.
     - Это можно организовать, - сказал Сарм.
     - Что я должен делать?
     - Расскажи, что привело тебя в рой, -  сказал  Сарм,  и  его  антенны
неожиданно щелкнули, как хлысты, нацелились на меня  и  застыли,  жесткие,
как оружие.
     - Понятия не имею, - ответил я.
     Антенны гневно вздрогнули, из  конечностей  Сарма  выскочили  костные
лезвия, тут же спрятались,  антенны  снова  расслабились,  и  хватательные
придатки на передних конечностях слегка коснулись друг друга.
     - Понимаю, - сказал Сарм через переводчик.
     - Не хочешь ли немного грибов? - спросил я.
     - У Миска было время поговорить с тобой, -  сказал  Сарм.  -  Что  он
говорил?
     - Между нами роевая правда.
     - Роевая правда с человеком? - спросил Сарм.
     - Да.
     - Интересная мысль, - сказал Сарм.
     - Ты разрешишь мне помыться? - спросил я.
     - Конечно, - ответил Сарм. - Пожалуйста.
     Я долго  оставался  в  умывальной  кабине,  а  когда  вышел  и  надел
пластиковую одежду,  потребовалось  еще  немало  времени,  чтобы  намешать
похлебку из  грибов,  и  поскольку  она  получилась  съедобной,  я,  можно
сказать, наслаждался ею.
     Если эта тактика предназначалась для производства эффекта  на  Сарма,
должен признать, что  она  потерпела  полную  неудачу:  все  это  довольно
значительное время он стоял посреди комнаты, застыв  в  столь  характерной
для царей-жрецов  позе,  стоял  совершенно  неподвижно,  если  не  считать
изредка вздрагивающих антенн.
     Наконец я вышел из клетки.
     - Я хочу быть твоим другом, - сказал Сарм.
     Я молчал.
     - Может, ты хочешь осмотреть рой?
     - Да, - сказал я, - с удовольствием.
     - Хорошо, - сказал Сарм.


     Я не просил разрешения  увидеть  Мать:  людям  это  запрещено,  но  в
остальном Сарм оказался внимательным и обязательным проводником, он охотно
отвечал на вопросы и сам предлагал интересные  места  для  осмотра.  Часть
времени мы передвигались на транспортном  диске,  и  он  показал,  как  им
управлять.  Диск  движется  на  подушке  из  летучего  газа;  он  частично
освобожден  от  силы  тяготения;  об  этом  я  расскажу  позже.   Скорость
контролируется перемещением ноги на двойной полоске, уложенной  вровень  с
поверхностью диска; направление водитель изменяет, изменяя положение тела,
тем самым меняя центр тяжести легкого диска; такой же принцип  применяется
в роликовых коньках или на некогда столь популярных водяных  досках.  Если
сойти с полосок, диск плавно останавливается в пригодном для этого  месте.
В передней части диска есть специальное устройство,  посылающее  невидимый
луч: если расстояние до препятствия мало, диск тормозится более резко.  Но
это устройство действует только тогда, когда никто не нажимает на полоски.
Я считал, что  хорошим  усовершенствованием  был  бы  газовый  бампер  или
какое-нибудь поле, предотвращающие столкновение, но Сарм сказал, что такое
усовершенствование излишне.
     - Никто не пострадал при передвижении на дисках, - заметил он,  -  за
исключением нескольких мулов.
     По  моей  просьбе  Сарм  отвел  меня  в  смотровую  комнату,   откуда
цари-жрецы держат под наблюдением всю поверхность Гора.
     Множество маленьких кораблей, не спутников, невидимых с  поверхности,
несут на себе линзы и передатчики, отправляющие  информацию  в  Сардар.  Я
сказал Сарму,  что  было  бы  дешевле  использовать  спутники,  но  он  не
согласился. Я  не  стал  бы  этого  говорить,  если  бы  знал  тогда,  как
используют цари-жрецы силы тяготения.
     - Мы наблюдаем из атмосферы, - объяснил Сарм, - потому что так  можно
получить больше подробностей из-за  близости  к  объекту.  Чтобы  получить
такие же подробности со  спутника,  нужна  значительно  более  совершенная
аппаратура.
     Приемники наблюдательных кораблей воспринимают свет.  звук  и  запах,
которые затем передаются на Сардар  для  обработки  и  изучения.  Все  это
записывается и может быть просмотрено царями-жрецами.
     - Мы действуем на основе случайных чисел, - сказал Сарм, - потому что
в конечном  счете  это  эффективней,  чем  полет  по  заранее  расписанным
маршрутам. Конечно, если мы знаем, что  происходит  нечто  интересное  или
важное для нас, мы устанавливаем координаты и начинаем следить.
     - Записано ли уничтожение города Ко-ро-ба? - спросил я.
     - Нет, - ответил Сарм, - оно для нас не представляло интереса.
     Я сжал кулаки и заметил, что Сарм слегка свернул антенны.
     - Я однажды видел, как человек погиб в огненной смерти. Этот механизм
тоже здесь?
     - Да, - ответил Сарм, указывая передней конечностью на  металлический
шкаф с несколькими шкалами и кнопками. - Само устройство  огненной  смерти
находится в корабле-наблюдателе, но  здесь  устанавливаются  координаты  и
передается сигнал на начало огня. Система,  конечно,  синхронизирована  со
сканирующим  аппаратом  и   может   контролироваться   с   панели   любого
обсервационного куба.
     - Конечно, - согласился я.
     Я осмотрел комнату. Необыкновенно  длинная,  построенная  на  четырех
уровнях, как гигантские ступени. Вдоль каждого уровня, в нескольких  футах
друг от друга, располагались обсервационные кубы, похожие  на  стеклянные,
со стороной примерно в  четыре  фута.  Сарм  сказал  мне,  что  в  комнате
четыреста таких кубов, и перед каждым я видел высокую  неподвижную  фигуру
царя-жреца. Я прошел по одному уровню, глядя в кубы. В большинстве из  них
мелькали  обычные  сцены  Гора;  однажды  я  увидел  город,  но  не   смог
определить, какой именно.
     - Это может заинтересовать тебя, - сказал Сарм, указывая на  один  из
кубов.
     Я посмотрел.
     Угол, под которым велось наблюдение, отличался.  Линзы,  по-видимому,
находились не высоко над поверхностью, а перемещались параллельно ей.
     Видна  была   дорога,   обрамленная   деревьями;   деревья   медленно
приближались к линзам и уходили назад.
     - Ты смотришь через глаза импланта, - сказал Сарм.
     Я перевел дыхание.
     Антенны Сарма согнулись.
     - Да, - сказал он, - зрачки его глаз заменены линзами, а  контрольная
сеть и передатчик встроены в  мозговую  ткань.  Сейчас  он  без  сознания,
потому что контрольная сеть активирована. Позже мы дадим  ему  возможность
отдохнуть, и он снова сможет видеть, слышать и думать самостоятельно.
     Я вспомнил Парпа.
     Снова посмотрел в куб.
     Интересно, кто этот человек, через глаза которого  я  сейчас  смотрю,
кем он был, этот неизвестный имплант,  который  сейчас  идет  по  одинокой
дороге где-то на Горе, прибор царей-жрецов.
     - С вашими знаниями и властью  царей-жрецов  вы  могли  бы  построить
что-нибудь механическое, - с горечью сказал я, -  робота,  который  внешне
походил бы на человека и выполнял такую работу.
     - Конечно, - согласился Сарм, - но такой  инструмент,  чтобы  служить
удовлетворительной заменой импланта, будет необыкновенно сложным - подумай
только о необходимости восстановления выходящих из  строя  частей  -  и  в
конце концов приблизится к гуманоидному организму. Людей  так  много,  что
сооружение такого робота было бы лишь ненужной тратой наших ресурсов.
     Я снова посмотрел в куб и подумал  о  человеке  -  о  том,  что  было
когда-то человеком, - через глаза  которого  я  смотрю.  Я,  в  самом  рое
царей-жрецов, свободнее него, идущего  по  камням  дороги  в  ярком  свете
солнца, где-то далеко от гор царей-жрецов, но все же в тени Сардара.
     - Он может не подчиниться вам? - спросил я.
     - Иногда бывают попытки сопротивляться сети  и  обрести  сознание,  -
ответил Сарм.
     - А может ли такой человек отказаться от власти сети?
     - Сомневаюсь, - ответил Сарм, - разве что сеть не в порядке.
     - А что бы вы в таком случае сделали?
     - Очень просто вызвать перегрузку сети.
     - Вы его убьете?
     - Он всего лишь человек, - сказал Сарм.
     - Это было сделано с человеком на дороге в Ко-ро-ба, с  человеком  из
Ара, который говорил со мной от имени царей-жрецов?
     - Конечно.
     - Его сеть была не в порядке?
     - Вероятно.
     - Ты убийца, - сказал я.
     - Нет, - ответил Сарм, - я царь-жрец.


     Мы с Сармом пошли дальше по длинному уровню, заглядывая в кубы.
     В одном из кубов сцена застыла, местность  больше  не  передвигалась,
как на трехмерном экране.  И  увеличение  неожиданно  возросло,  и  запахи
усилились.
     На зеленом поле, не знаю где именно,  из  подземной  пещеры  появился
человек в костюме касты строителей.  Он  украдкой  осмотрелся,  как  будто
опасался, что за ним наблюдают. Потом,  убедившись,  что  он  один,  вновь
исчез в  пещере  и  вынес  оттуда  нечто,  напоминающее  полую  трубу.  Из
отверстия в трубе торчал фитиль, похожий на фитиль лампы.
     Человек в одежде строителя сел, скрестив ноги,  на  землю,  достал  с
пояса сумку,  а  оттуда  цилиндрическую  горянскую  зажигалку,  с  помощью
которой обычно разжигают огонь на кухне. Снял крышечку, и я увидел, как на
конце зажигалки вспыхнул огонек. Человек поднес  огонек  к  фитилю,  потом
закрыл зажигалку и положил ее назад в сумку. Фитиль горел медленно,  пламя
приближалось к трубе. Когда оно почти скрылось  в  ней,  человек  встал  и
направил трубу на ближайшую скалу. Блеснул огонь,  раздался  резкий  звук,
как будто из трубы вылетел снаряд и ударился в  скалу.  Поверхность  скалы
почернела, и от нее откололось несколько кусочков.  Стрела  из  самострела
причинила бы больший вред.
     - Запрещенное оружие, - сказал Сарм.
     Царь-жрец, стоявший у этого куба, коснулся какой-то кнопки.
     - Стойте! - закричал я.
     Прямо  у  меня  на  глазах  человек  внезапно  испарился  в   вспышке
ослепительного пламени. Исчез. Еще одна вспышка уничтожила его примитивную
трубу. Если не считать почерневших  камней  и  травы,  сцена  опять  стала
мирной. На вершину скалы  опустилась  маленькая  любопытная  птица,  потом
прыгнула в траву в поисках добычи.
     - Вы убили этого человека, - сказал я.
     - Он мог бы проводить запрещенные эксперименты много  лет,  -  сказал
Сарм. - Нам повезло, что мы его поймали.  Иногда  приходится  ждать,  пока
оружие используют в  войне,  и  тогда  убивать  много  людей.  Лучше  так,
материал экономится.
     - Но вы его убили.
     - Конечно, - сказал Сарм, - ведь он нарушил закон царей-жрецов.
     - Какое право вы имели устанавливать для него закон?
     - Право высшего организма контролировать низшие, - сказал Сарм. -  По
тому же праву вы убиваете боска или табука, чтобы питаться его мясом.
     - Но это не разумные животные.
     - Они чувствуют.
     - Мы убиваем быстро.
     Антенны Сарма свернулись.
     - Мы тоже обычно убиваем быстро, и все же ты жалуешься на это.
     - Нам нужна пища.
     - Можно есть грибы и овощи.
     Я молчал.
     - Правда такова, - сказал Сарм, - что  человек  -  хищное  и  опасное
животное.
     - Но ведь животные неразумны, - возразил я.
     - Разве это так важно? - спросил Сарм.
     - Не знаю. Что если я скажу, что важно?
     - Тогда я отвечу, что подлинно разумны только  цари-жрецы,  -  сказал
Сарм. Он смотрел на меня сверху вниз. - Ты для нас то  же,  что  боск  или
слин для тебя. -  Он  помолчал.  -  Но  я  вижу,  смотровая  комната  тебя
расстроила. Помни, что я привел тебя сюда по твоей же просьбе. Не думай  о
царях-жрецах плохо. Я хочу, чтобы ты был моим другом.



                          18. Я РАЗГОВАРИВАЮ С САРМОМ

     В  следующие  дни,  когда  я  мог  избежать  внимания  Сарма  -   он,
несомненно,   был   занят   своими   многочисленными    обязанностями    и
ответственностями, - я путешествовал по рою на транспортном диске, который
мне предоставил Сарм, искал Миска, но не находил его. Я знал  только,  что
он, как выразился Сарм, "держал гур".
     Никто из тех, с кем я разговаривал - а это были преимущественно мулы,
- не объяснил мне смысла этих слов. Мулы были  расположены  ко  мне,  и  я
понял, что они просто сами не знают, что это значит, несмотря  на  то  что
некоторые их них родились в рое, в племенных клетках, отведенных  в  одном
из  вивариев  для  этой  цели.  Я  даже  обращался  с  этим   вопросом   к
царям-жрецам, и так как я мэток, а не мул, они уделяли  мне  внимание,  но
вежливо отказывались сообщить мне то,  что  мне  было  нужно.  "Это  имеет
отношение к празднику Тола, - говорили они, - и это не дело людей".
     Иногда в этих походах меня сопровождали Мул-Ал-Ка и Мул-Ба-Та.  Когда
они пошли со мной в первый раз, я взял пишущую палочку - такими пользуются
мулы в кладовых и в раздаточных - и написал у них на левом плече одежды их
имена. Теперь я мог их различать. Такой  знак  заметен  для  человеческого
глаза, но вряд ли на него обратит внимание царь-жрец,  точно  так  же  как
человек вряд ли заметит слабый звук, если его внимание обращено на другое.
     Однажды во второй половине  дня  -  о  времени  я  сужу  по  периодам
кормления,  потому  что  лампы  поддерживают  в  рое  постоянный   уровень
освещения, - мы с Мулом-Ал-Ка и Мулом-Ба-Та на транспортном  диске  быстро
двигались по туннелю.
     - Приятно так ехать, Кабот, - сказал Мул-Ал-Ка.
     - Да, приятно, - поддержал его Мул-Ба-Та.
     - Вы говорите одинаково, - сказал я.
     - А мы и есть одинаковые, - заметил Мул-Ал-Ка.
     - Вы мулы биолога Куска?
     - Нет, - ответил Мул-Ал-Ка, - Куск подарил нас Сарму.
     Я застыл на  транспортном  диске  и  чуть  не  столкнулся  со  стеной
туннеля.
     От стены отпрыгнул испуганный мул. Я видел, как он трясет  кулаком  и
что-то гневно кричит нам вслед. Я улыбнулся. Должно быть, он родился не  в
рое.
     - Значит, - сказал я ехавшим со мной мулам, - вы шпионите за мной для
Сарма.
     - Да, - сказал Мул-Ал-Ка.
     - Это наш долг, - сказал Мул-Ба-Та.
     - Но если ты хочешь сделать что-нибудь, что  не  должен  знать  Сарм,
скажи нам, и мы закроем глаза, - добавил Мул-Ал-Ка.
     - Да, - согласился Мул-Ба-Та,  -  или  останови  диск,  мы  сойдем  и
подождем тебя. На обратном пути сможешь подобрать нас.
     - Звучит справедливо.
     - Хорошо, - сказал Мул-Ал-Ка.
     - А быть справедливым - это по-человечески? - спросил Мул-Ба-Та.
     - Иногда, - ответил я.
     - Хорошо, - сказал Мул-Ал-Ка.
     - Мы хотим быть людьми, - сказал Мул-Ба-Та.
     - Не поучишь ли ты нас как-нибудь быть людьми? - спросил Мул-Ал-Ка.
     Транспортный диск летел вперед, некоторое время мы все молчали.
     - Не уверен, что я знаю это сам, - сказал наконец я.
     - Должно быть, это очень трудно, - заметил Мул-Ал-Ка.
     - Да, - подтвердил я, - трудно.
     - А царь-жрец должен учиться быть царем-жрецом? - спросил Мул-Ба-Та.
     - Да, - сказал я.
     - Это, должно быть, еще трудней, - сказал Мул-Ал-Ка.
     - Вероятно, - ответил я. - Не знаю.
     Я по изящной дуге подвел диск к одной из стен туннеля, чтобы избежать
столкновения с крабообразным животным, покрытым  множеством  перекрывающих
друг  друга  пластин,  потом  снова  свернул,  чтобы  не   столкнуться   с
прогуливающимся царем-жрецом, который вопросительно поднял антенны,  когда
мы пронеслись мимо.
     - Тот, что не царь-жрец, это мэток, - торопливо заметил Мул-Ал-Ка,  -
его зовут тус и он питается спорами грибов.
     - Мы знаем, что тебя такие вещи интересуют, - добавил Мул-Ба-Та.
     - Да, - сказал я. - Спасибо.
     - Пожалуйста, - ответил Мул-Ал-Ка.
     - Да, - согласился Мул-Ба-Та.
     Некоторое время мы двигались молча.
     - Но ты ведь поучишь нас быть людьми? - спросил Мул-Ал-Ка.
     - Я сам это не очень хорошо знаю.
     - Но ведь лучше нас, - сказал Мул-Ба-Та.
     Я пожал плечами.
     Диск двигался по туннелю.
     Я думал, возможен ли тут маневр.
     - Держитесь! - сказал я и, поворачиваясь, развернул диск, так что  он
сделал полный оборот и продолжал двигаться в прежнем направлении.
     Мы все с трудом удержались на н