. Погиб Иван Тарасович. Я так и не нашел следов,  где  и  при  каких
обстоятельствах он погиб. Базулин тоже исчез с горизонта.
   А в Москве сколько же  директоров  заводов,  сколько  инженеров  погибло?
Только, бывало, и докладывают мне: вот, проглядели "врага народа". Партийная
организация бьет себя в грудь: Проглядели! Таких "врагов  народа"  набралось
столько, что уже и  Орджоникидзе  не  смог  переварить  это  и  застрелился.
Покончил с собой честнейший человек рыцарского склада характера.
   Как мне передавал в разговоре Анастас  Иванович  Микоян,  перед  тем  как
застрелиться, Серго ходил с ним вечером по аллеям Кремля и говорил: "Не могу
больше, не могу мириться с тем, что творится. Бороться со Сталиным я тоже не
могу и не вижу сейчас  возможности  продлевать  свою  жизнь".  И  вот  Серго
застрелился. А как же Сталин? Сталин этот случай ловко обставил по-своему. Я
в то время был секретарем  Московского  городского  и  областного  комитетов
партии. В один из выходных дней  мне  звонит  Авель  Софронович  Енукидзе  и
говорит: "Товарищ Хрущев, приезжайте  ко  мне  в  Кремль.  Срочный  вопрос".
Приезжаю. Спрашиваю: "В чем дело?". "Умер, - говорит, - Серго". "Как умер? Я
его видел недавно". "Скоропостижно скончался.  Вы  же  знаете,  что  он  был
больной человек.  Создана  правительственная  комиссия  по  организации  его
похорон, и Вы входите в эту комиссию, а я  в  ней  председатель.  Мы  должны
сейчас подготовить предложения для ЦК о порядке проведения похорон".  Имелся
соответствующий трафарет для таких похоронных дел, мы быстро обсудили вопрос
и дали свои предложения. Не помню сейчас точно, но, кажется, я  выступал  от
Московского комитета партии на этих похоронах.
   Я очень жалел Серго. Он пользовался большим уважением  в  народе,  а  мне
лично было его жаль еще и потому,  что  я  чувствовал  его  хорошее,  теплое
отношение  ко  мне.  Серго  ко   мне   относился   с   некоторым   отцовским
покровительством, а я нуждался в этом, к тому же было приятно. Ведь  всякому
человеку приятнее доброе слово, чем окрик или грубость, которые тогда были в
ходу... Похоронили. Я так и считал тогда, что Серго скоропостижно  скончался
в выходной день. Говорили, что он позавтракал, прилег  на  диван  и  уже  не
поднялся. Он действительно лег на диван, но застрелился.
   Столько лет я и другие были обмануты на этот  счет  Сталиным.  Зачем  ему
понадобилось обманывать? Видимо, чтобы не будить  лишних  мыслей  в  головах
наших людей, почему такой человек, как Серго, ближайший к  Сталину  человек,
вдруг застрелился. Видимо, не от хорошей жизни? И  это  -  человек,  который
прошел через испытания подпольной борьбы, ссылок. А в годы,  когда  СССР  на
подъеме, когда, казалось, только и надо, что работать да  радоваться,  вдруг
решил уйти из жизни и уничтожил сам себя. Значит, была причина. Без  причины
такой человек не мог умертвить себя, потому что это был  коммунист  высокого
толка и особого воспитания, с высокоразвитым чувством чести. Я  так  говорю,
опираясь на мнение и самого Сталина: беспринципный в вопросах морали, Сталин
его осуждал как раз за это. Когда я узнал, что Серго застрелился, мне многое
стало понятнее из того, что я слышал  от  Сталина  о  Серго:  Сталин  всегда
старался приуменьшить его роль в революции и в борьбе за развитие  экономики
СССР.
   А Завенягин Авраамий Павлович? Мой приятель, с которым я  познакомился  в
1922 г., когда вернулся из Красной Армии. Он тогда был в  Юзовке  секретарем
уездного комитета  партии.  Потом  я  пошел  учиться  в  Юзовке  на  рабочий
факультет, а Авраамий Павлович поступил в Горную академию  и  с  блеском  ее
окончил. Это был интересный человек  и  хороший  работник.  Он  трудился  на
многих постах. Потом Орджоникидзе выдвинул его своим заместителем по  черной
металлургии. И вдруг Завенягин исчез. Я обеспокоился, где  же  Авраамий?  Ни
слуху ни духу. Но через какое-то время опять всплывает Завенягин. Позднее он
стал  заместителем  Председателя  Совета  Министров  СССР.   Последняя   его
должность (по совместительству)  -  министр  среднего  машиностроения  СССР.
Иначе говоря,  он  занимался  атомными  делами.  А  умер  он,  пострадав  от
облучения атомными  зарядами.  Где  же  пропадал  в  свое  время  Завенягин?
Оказывается, отбывал ссылку. Мне потом рассказывали, что Сталин его вызвал и
выразил ему свое недоверие: "Вот, Завенягин,  на  тебя  есть  показания".  И
куда-то сослал его за тридевять земель (12). Там он  трудился  и  отличился.
Честный был человек, с умением  мог  использовать  свои  знания  и  энергию.
Потом, правда, Сталин вернул его, и он опять стал работать в Москве.
   Я сейчас и  не  решаюсь  называть  всех  зря  пострадавших  по  фамилиям.
Во-первых,  я  забыл  фамилии  многих  директоров   заводов,   инженеров   и
начальников цехов, которые были уничтожены в те годы в Москве. Их, наверное,
были тысячи.  Во-вторых,  просто  не  в  курсе  дела:  где  эти  люди,  куда
подевались? Но делаю такой вывод: если бы эти кадры не  были  уничтожены,  а
продолжали свою деятельность  на  пользу  нашей  страны,  создавая  средства
производства и средства вооружения Красной  Армии,  применяя  разумно  и  со
знанием дела промышленный потенциал, то мы  использовали  бы  с  толком  все
условия, чтобы создать нужное вооружение и  в  нужном  количестве,  так  что
Красная Армия была бы обеспечена не хуже, а лучше  немецкой.  Мы  имели  для
этого все возможности.
   Хотел бы показать это наглядно.  К  примеру,  мы  сумели  создать  нужное
количество вооружения уже в ходе войны, к середине 1943 года. Как раз  тогда
мы разгромили на Курской дуге огромнейшую армию гитлеровцев, вооруженную  до
зубов самым современным оружием. Я не припоминаю, чтобы там в составе  наших
наземных войск использовалось какое-то иностранное оружие, если не  говорить
об автомобилях. Я видел под Сталинградом отдельные экземпляры  английских  и
американских танков,  но  советские  танкисты  по  боевым  качествам  всегда
ставили  на  первое  место  наши,  отечественные   танки,   особенно   Т-34.
Артиллерия,  пулеметы,  винтовки,  автоматы  были  нашими,   отечественными.
Следовательно,  смогли  же  мы  создать  замечательное   оружие   в   нужном
количестве, чтобы вооружить нашу армию  к  середине  1943  года?  Далее,  мы
получали наше оружие в нарастающем количестве,  хотя  ранее  оставили  врагу
обширную территорию - Украину с Донбассом, Белоруссию, другие  районы  с  их
заводами и сырьем.
   Но  и  это  еще  не  все.  Мы  лишились  тогда  промышленной,  научной  и
технической базы блокированного Ленинграда и эвакуированной  Москвы  -  двух
центров  индустрии  союзного  значения.  Лишились  мы   Ростова,   Воронежа,
Сталинграда,   Северного   Кавказа.   Если   сделать   сейчас   выборки   из
статистических данных, то районы, которые  оказались  оккупированы  немцами,
давали чугуна, стали, угля и нефти  значительно  больше  половины  всего  их
производства в СССР. Вероятно, процентов 60 или 70, если взять  металлургию.
И вот, лишенный всей этой базы, наш  народ,  вывезя  кадры  и  оборудование,
какое успел, нашел  возможность  смонтировать  это  оборудование,  порою  на
чистом месте, где-нибудь в сараях, и  наладил  заново  производство  танков,
артиллерии, автоматического оружия, винтовок, пулеметов, мин,  взрывчатки  и
прочего. Колоссальная была проделана работа для того, чтобы дать  армии  все
необходимое.
   В чем же дело?  Почему  не  все  успели  сделать  до  войны?  Как  только
определилось,  что  война  с  фашистской  Германией  у  нас  будет,  а   это
определилось с  приходом  Гитлера  к  власти  в  1933  г.,  мы  должны  были
непрерывно  наращивать  производство  боевой  техники  и   подготовиться   к
неизбежной войне. В 1936 - 1939  гг.,  когда  шла  война  в  республиканской
Испании,  мы  стояли  лицом  к  лицу  со  своим  врагом,   оказывая   помощь
революционным силам Испании.  Наши  люди  сталкивались  там  с  немецкими  и
итальянскими фашистами, которые воевали на стороне мятежника Франко. Но  вот
наступил 1939 год. Был подписан договор Риббентропа -  Молотова,  как  тогда
называли его на Западе. И  Сталин  сказал  нам:  "Обману,  обману  Гитлера".
Следовательно, он считал, что Гитлер все равно  нападет  на  нас,  но  он-то
выиграет нужное время, подписав  этот  договор.  Вместо  того,  чтобы  сразу
столкнуться лбом с Гитлером и вызвать огонь на себя,  мы  подписанием  этого
договора миновали опасный рубеж, создав  условия  для  столкновения  Гитлера
сначала с западноевропейскими странами. Это и был  тот  выигрыш  времени,  о
котором говорил Сталин.
   Сталин именно так оценивал тогда сложившееся положение. Хочу думать,  что
он его понимал как раз так. В таком  случае  он  должен  был  приложить  все
усилия, чтобы, подписав договор о ненападении, а затем  новый  договор  -  о
дружбе  и  границе  с  Гитлером,   сейчас   же   развернуть   работу   нашей
промышленности, научных учреждений,  конструкторских  бюро  по  производству
требуемого вооружения, развернуть дело на полный ход, на все обороты.  А  мы
имели достаточно времени с 23 августа 1939 года по  22  июня  1941  года.  Я
считаю, что это был прямой предвоенный период. Неизбежность войны была  ясна
каждому, мало-мальски думающему человеку; стоял  только  вопрос  времени.  А
время определялось Гитлером. Нужно было использовать это время и максимально
развить производство средств ведения войны.
   Если бы мы это сделали (беру 1939 г., 1940 г. и почти половину  1941  г.,
то есть 2,5 года, именно то время, за которое мы потом  потеряли,  отступая,
полстраны по промышленному потенциалу), то сумели бы раньше наладить  выпуск
вооружения и  заранее  обеспечить  армию  всеми  средствами  ведения  войны.
Значит, если бы мы с толком использовали полученную передышку, то к 1941  г.
имели бы то, что  получили  в  1943  г.,  и  Красной  Армии  этого  было  бы
достаточно, и даже с лихвой, чтобы разгромить немцев еще на наших границах и
не допустить вторжения фашистских орд в пределы Советского Союза.
   Конечно, мы не бездельничали, а трудились. Однако использовали  передышку
не так, как следовало. Это знает история. Мне,  близко  стоявшему  к  армии,
хорошо известно, что, как только началась война,  рабочие  на  Украине  сами
пришли в ЦК партии и потребовали: "Дайте винтовки!".  А  я  ничего  не  смог
предложить им, ибо винтовок не было, и обратился с этой просьбой  к  Москве.
Москва сказала (к телефону подходил Маленков): "Нет винтовок. Те, что были в
Москве, осоавиахимовские винтовки с дырочками,  мы  восстановили,  заклепали
дырочки и отдали Ленинграду. А вы должны теперь ковать оружие сами.  Делайте
ножи, пики и прочее". Можете себе представить? Немцы  обрушились  на  нас  с
такой боевой техникой, а нам  говорят:  "Куйте  пики,  куйте  ножи,  громите
врага, который наступает с танками". Только  наш  народ,  наша  армия,  наша
партия смогли выдержать такое испытание!  Несмотря  на  тяжелейшие  условия,
армия сопротивлялась, отходя, но  и  при  отходах  перемалывала  живую  силу
противника и его технику. Тут шли в ход и  бутылки  с  горючим,  и  мины,  и
всякие другие выдумки, на которые пошел народ, защищавший свою родную землю,
честь и богатство.
   А если бы мы полностью использовали  передышку?  Имел  ли  Сталин  право,
игнорируя  опасность,  сохранять  прежние  темпы  работы  промышленности  по
производству вооружения  и  на  том  же  уровне,  на  котором  она  была  до
подписания договоров с Германией? Нет, не имел такого  права.  Ведь  он  сам
сказал, что обманет Гитлера. Следовательно, был уверен, что  Гитлер  нападет
на нас. А раз нападет, нужно с толком использовать время, пока Гитлер  завяз
на Западе, с тем чтобы развернуть производство  средств  уничтожения  врага,
дать их в нужном количестве и создать резервы. Тут надо бы вставить цифровые
данные   об   уровне   производства   чугуна,   стали,   проката,   развития
машиностроения. Цифр этих у меня под рукой нет.
   Разумеется, сказанное не противоречит рассуждениям о том, что мы победили
с учетом помощи нам боевых союзников. Как не противоречит сказанное и  тому,
что мы сами производили  массу  вооружения  для  разгрома  врага.  Не  знаю,
получали ли мы артиллерию от союзников. По-моему, нет. Самолеты,  автомашины
получали. Автомашинами мы не только оснастили армию,  но  даже  после  войны
поступило в народное хозяйство большое количество американских  автомобилей.
Морской транспорт у нас в значительной степени тоже был американским.  Часть
кораблей мы вернули США после войны.
   В принципе же тот факт,  что  мы  отступили  далеко  от  границы  и  дали
противнику  возможность  занять  и  разорить  Украину,   Белоруссию,   часть
Российской Федерации, явился результатом просчетов и неумелого  руководства.
Вероятно, многие люди, которым доверили дело,  были  достаточно  примитивны.
Еще раз напомню о Кулике. Кулик, занимавшийся  вопросами  вооружения  армии,
был именно примитивным человеком. Сталин потом его  расстрелял.  Повторяю  в
который раз, что это было преступно, он  не  заслуживал  расстрела.  Но  что
Кулик был недостоин назначения на столь высокий пост, несомненно. В  этом  я
давно не сомневался и говорил это Сталину еще до войны.
   А теперь о технике. В 1940 г. танк Т-34 был уже принят  на  вооружение  и
прошел нужные испытания. Раз мы находились в таком  состоянии,  что  вот-вот
грянет война, надо было не на одном 75-м Харьковском заводе заниматься  этим
танком, а сейчас же разработать массовую технологию, создать технологическое
оборудование, выделить ряд заводов и развернуть широкое  производство  Т-34.
Тогда в начале войны мы могли бы каждый месяц  давать  Т-34  столько,  чтобы
обеспечивать минимальную в них потребность. У нас не было  также  достаточно
зенитных  пулеметов,  а  уж  пулеметы-то  производить   мы   умели,   да   и
промышленность наша готова была дать  их  столько,  сколько  нужно.  Хлопали
ушами.
   Я уже говорил раньше, что  после  заключения  договора  о  ненападении  с
Германией  Сталин  поставил  вопрос  о  строительстве   новых   заводов   по
производству зенитных пулеметов. Заводы, конечно, не были выстроены к началу
войны, не построили их  и  во  время  войны.  Производство  таких  пулеметов
перенесли на другие заводы, так что  в  дальнейшем  потребности  армии  были
удовлетворены. Почему же это не было сделано в 1939-м, в 1940 году?  Имелось
ведь достаточно времени. У нас не  хватало  и  дивизионной  артиллерии.  Под
Сталинградом к нам приходили пополнения без пушек.  Помню,  прибыла  дивизия
(при ней служил сын Долорес Ибаррури) не только без артиллерии: она не  была
даже вооружена  в  должном  количестве  пулеметами.  Кто  отвечает  за  это?
Говорят,  Сталина  подвели.  Значит,   когда   Сталин   уничтожал   военные,
хозяйственные, партийные и научные кадры, интеллигенцию, это подсказывал ему
его гений? А то, что он допустил, чтобы наша армия не имела в  начале  войны
нужного количества винтовок, не говоря уже  о  другом  вооружении,  тут  его
подвели другие. Отчего же столь неодинаковый подход к оценке гениальности  и
провалов вождя?
   Я же считаю, что  случившееся  -  преступно.  Тут  проявляется  моральное
потворство, рабская психология:  все  прощать  сильному  и  искать  слабого,
который "подвел" сильного, чтобы слабого бросить  в  мясорубку,  вдобавок  к
тому, что этой мясорубкой уже было  раньше  уничтожено.  Думаю,  что  партия
сделает правильные выводы и завершит то дело, которое было начато  на  XX  и
XXII партсъездах; что будут названы все виновные и таким  образом  правильно
проинформирована советская  общественность,  с  тем  чтобы  не  допустить  в
дальнейшем повторения этого. Вот мое мнение о наших поражениях в первые годы
войны,  наших  потерях,  нашем  отступлении.  Поражения,  которые   как   бы
готовились  "в  союзе"  с  Гитлером.  Гитлер  использовал  подозрительность,
недоверие и вероломство Сталина и подбросил ему материалы о  том,  что  наши
известные военные - немецкие агенты. Сталин  поверил,  и  заработала  машина
истребления. Так враг сумел лишить нас военных  кадров.  А  мы  ему  в  этом
помогли. Высшего накала уничтожение честных советских людей достигло в  1937
г., том единственном предвоенном году в рамках пятилеток, когда промышленный
план  не  был  выполнен.  А  Гитлер   учел   задержку   в   развитии   нашей
промышленности, готовясь к войне с СССР.
   Сталинисты (эта кличка станет  позднее,  я  знаю,  самой  оскорбительной,
самой ругательной) сегодняшнего дня лакируют Сталина как гения и как  вождя.
Это  вреднейшие  люди.  Они,  вольно  или  невольно,  не  только  прикрывают
преступления, которые были совершены, но и прокладывают путь в будущее таким
же методам, которыми пользовался Сталин. Открыл это "движение" сталинистов с
середины 60-х годов маршал Захаров. По его пути идет маршал Конев, а за ними
плетется в хвосте Гречко на своих длинных ходулях. Это позор!
   У Захарова мог иметься какой-то личный осадок по отношению ко мне, хотя у
меня никогда не было с ним столкновений и я никогда ему не сказал ни  одного
плохого слова во время войны, да и от него не слышал. Уже в  1960-е  годы  я
действительно говорил Малиновскому, что надо Матвея Захарова  освободить  от
обязанностей начальника Генерального штаба. Но ведь  я  это  не  сам  сделал
единолично. Боже упаси! Когда  я  возглавлял  руководство  страной,  то  все
вопросы  проводил  через  заседание  Президиума  ЦК,  все   важные   решения
обсуждались и с  этим  предложением  все  согласились.  Чем  я  мотивировал?
Возрастом и физическим состоянием  человека.  Нельзя  оставлять  начальником
Генерального штаба человека, который на заседании через пять минут после его
открытия клюет носом или просто спит. Как же можно доверять  оборону  страны
людям, которые физически износились? Это не их вина. Возраст есть возраст.
   Держать в должности людей, которые физически не могут с должной  энергией
работать на пользу армии,  нельзя.  Поэтому  я  и  сказал,  что  надо  найти
Захарову другой, тоже почетный пост. И он был назначен начальником  Академии
Генерального штаба. Это не только  почетно,  но  и  ответственно:  создавать
кадры, учить людей.  Там  его  возраст  не  мешал,  ибо  там  преподает  ряд
профессоров, преподавателей,  да  и  он  сам,  человек  знающий,  грамотный,
честный  и  преданный,  понимал,  какие   отдавать   распоряжения.   Видимо,
человеческая обида иной раз заглушает разум и лишает  возможности  правильно
уразуметь акцию, которая  не  обязательно  является  приятной.  Но  надо  же
понимать, что осуществляется в интересах дела!
   Его преемником назначили маршала Бирюзова, который погиб, когда  летел  с
делегацией в Югославию. Захаров был выше его по уровню военных знаний,  зато
Бирюзов - моложе и энергичнее. Сейчас  Захарова  вернули  на  прежний  пост.
Считаю, что эту комбинацию произвели  за  счет  интересов  страны,  за  счет
улучшения руководства, за счет улучшения работы по подготовке армии.  Потому
что, увы, стар товарищ Захаров. А почему такую позицию занял Конев? Конев  -
это человек особого склада ума  и  особого  характера.  Он  единственный  из
крупных военачальников, кто "откликнулся" на материал, который был  разослан
Сталиным по делу "врачей-вредителей", арестованных под конец жизни  Сталина.
Конев в ответ на эти  псевдоматериалы  прислал  Сталину  письмо,  в  котором
солидаризировался с разосланной фальшивкой, хотя это была липа. Он  укреплял
Сталина в мысли о правильности ареста  врачей  и  даже  подтверждал  это  на
примере собственной персоны, что его вроде бы врачи тоже неправильно лечили.
Это просто позор для честного человека! Не могу примириться с тем,  как  это
мог культурный человек согласиться с бредом, который был  выдуман  Сталиным.
Потом все рассеялось, как дым. Никаких преступлений не было, и все эти люди,
крупнейшие врачи, освобождены.
   А Гречко? Это - КВД