ко к старику. На
меня произвело странное впечатление одно наблюдение. Когда пивовар тянулся к
бокалу, я заметил, что у него и на правой, и  на  левой  руке  были  золотые
часы. Зачем нужно носить две пары часов?  Украшение?  Браслеты?  Я  не  стал
спрашивать его, но для себя  сделал  вывод,  что  он  мещански  ограниченный
человек, и вести с ним какие-либо разговоры бесполезно. Понял, что тут босс,
которого, не знаю уж за что, просто  поддерживают  и  выбирают  рабочие  его
профсоюза. Трудно сказать, как функционирует там  машина  выборов.  Но  явно
низок политический уровень тех, кого он возглавляет.
   Впрочем, Райтер - тоже  свидетельство  идентичного  политического  уровня
автомобилестроителей. А ведь это весьма  квалифицированные  рабочие.  Почему
они избрали Райтера? Там же есть истинно левые силы,  есть  коммунистическая
партия. Увы, хотя в профсоюзном движении США коммунисты пользуются  каким-то
доверием, но не  могут  занять  достойное  положение.  Тамошнее  профсоюзное
движение поддерживает капиталистические устои. Иной раз я читаю в газетах  и
слышу по радио:  вот  там-то  забастовка.  Когда  сообщают,  почему,  то  не
уточняют, что ведется не политическая борьба, а экономическая. Ленин осуждал
в  рабочем  классе  такие  течения,  которые  отрицали  политическую  борьбу
профсоюзов, ограничивая свои действия только экономической борьбой. На таких
же позициях стоит сейчас профсоюзное движение в США, и  яркий  представитель
данного течения - Райтер. Потом мне дали справку о его заработной  плате.  Я
был удивлен:  он  зарабатывает  столько  же,  сколько  директора  крупнейших
корпораций.  Значит,  капиталисты  умеют  ценить  людей,  которые   являются
организаторами рабочего класса, поддерживают их и  платят  им.  Эти  платежи
являются  сдерживающим  фактором,  и  такие  люди  больше  прислушиваются  к
капиталистам, чем к рабочим. Предательская позиция,  но,  к  сожалению,  она
сильна в американских профсоюзах.
   На этом, собственно, наша беседа тогда и закончилась.  Она  проходила  на
фоне большой непримиримости во взглядах. Райтер демонстрировал  какую-то,  я
бы сказал, дерзость в отношении советской политики. Я ему не только  отвечал
тем же, но и, как говорится, "заливал ему сала  за  воротник",  обличая  его
позицию как измену рабочему классу. Да Райтер и не отрицал этого:  он  вовсе
не борется за социализм, а выступает лишь за улучшение  жизни  рабочих.  Его
профсоюз объединяет какой-то их процент, но многие  не  входят  в  профсоюз.
Кстати,  когда  я   находился   в   США,   состоялась   забастовка   рабочих
металлургической  промышленности,   крупнейшая   по   масштабу.   Нам   было
запланировано посещение Питтсбурга  -  одного  из  центров  металлургической
промышленности. Печать уже сообщила,  что  я  должен  посетить  этот  город.
Профсоюзы выступили с  предупреждением,  чтобы  я  даже  не  рассчитывал  на
встречу с их деятелями, ибо  те  не  желали  такой  встречи  и  повели  себя
недружелюбно, высказывая враждебное отношение к моему пребыванию в США  и  к
посещению Питтсбурга во время забастовки.
   Несмотря на это, было решено не менять планов и воспользоваться  поездкой
в Питтсбург, чтобы хотя бы осмотреть город. Мы прибыли туда на автомашинах.
   Местность там холмистая, зеленая,  много  людей  стояло  вдоль  дороги  и
гуляло семьями, женщины с детскими колясками расположились на траве. На меня
произвела впечатление их одежда: нарядные ситцевые платья хорошей расцветки,
приятно выглядевшие. Но меня поразила вольность  в  одежде.  У  нас  женщины
носят платья строгого покроя. А там они ходили в трусах, ситцевых  штанишках
и весьма  легких  платьях.  Я  лично  считаю,  что  это  практично,  хотя  и
непривычно для нас. Наши женщины носят даже более дорогие платья, но с более
темными расцветками и другого покроя. Бросалась в глаза  масса  ярко  одетых
людей на зеленом фоне. Они отдыхали и заодно встречали нас. Ведь люди знали,
что мы поедем этой дорогой, вот они и собрались у дороги.
   Когда мы проезжали, некоторые из них приветствовали  нас,  и  таких  было
довольно много. Каких-либо  выкриков  враждебного  характера  не  слышалось.
Проявлялась сдержанность, но все-таки в толпе  заметны  были  люди,  которые
выражали симпатии к нам. Однако никаких встреч с профсоюзными деятелями  или
рабочими в Питтсбурге так и не состоялось.  Профсоюзы,  которые  делали  нам
предупреждения,  своего  добились.  Это  тоже   говорит   о   характере   их
профсоюзного  движения  и  его  политической  линии.  Профсоюзы  не   хотели
запятнать свои профсоюзные одежды  контактом  с  представителями  советского
государства,  демонстрировали  свою  собачью   преданность   капитализму   и
враждебность к социализму. Полагаю, что сейчас  проводится  такая  же  линия
профсоюзами не только США, а и других капиталистических стран.
   Нам было запланировано также посещение крупной фабрики колбасных изделий.
Это произошло при интересных обстоятельствах. Рабочие колбасной фабрики тоже
бастовали, и их профсоюзные лидеры предупредили,  что  они  нас  не  примут.
Капиталисты здорово их приручили. Неожиданно владелец фабрики пригласил  нас
ознакомиться с ее производством,  хотя  и  не  для  беседы  с  рабочими.  Мы
согласились и приехали*. В рекламе хозяин  знал  толк.  Мы  увидели  заранее
приготовленную аппаратуру для  съемок  и  телевизионной  передачи.  Дирекция
организовала дегустацию изделий. Нам подавали вкусные  сосиски  с  ароматной
горчицей, мы угощались ими прямо перед телекамерой. Мистер Лодж тоже уплетал
сосиски и улыбался. Он-то понимал публичное значение  дегустации.  Потом  мы
осмотрели производство, но оно не представляло лично для меня интереса.  Вот
если бы  рядом  был  Микоян,  который  больше  разбирался  в  таком  деле...
Приглашение меня на эту фабрику  носило  в  какой-то  степени  подчеркнутый,
вызывающий характер. Металлургические заводы, бастуя, потребовали,  чтобы  я
не подходил к ним на пушечный выстрел. Рабочие-колбасники поддерживали их  и
тоже не пожелали контакта с нами. Хозяин же, видимо, решил подзаработать  на
этом, пригласил нас и создал себе рекламу. И  когда  мы  уехали,  я  спросил
Лоджа: "То, что  сейчас  произошло,  тоже  реклама?".  Он  заулыбался:  "Да,
безусловно, хозяин на вас  хорошо  заработает".  Тогда  я  пошутил  (а  Лодж
понимал  шутки):  "Вам  что-то  должно  перепасть  от   этой   рекламы   как
сопровождающему?". Лодж смеялся, не отрицая, и отпустил ответную шутку,  что
я тоже должен что-то получить от рекламы.
   Затем мы осмотрели Питтсбург. Никаких контактов ни с кем больше не имели.
Так, в сугубо забастовочной обстановке я увидел рабочий  класс  и  профсоюзы
США, их отношение к социалистическому  государству,  к  делу  борьбы  против
капитализма. Если в некоторых других странах сознательные рабочие  посвящают
классовой борьбе все свои силы, то в США этого нет. Далее,  согласно  плану,
мы должны были посетить  машиностроительный  завод(19).  Мне  сообщили,  что
завод старый,  оборудование  несовременное.  И  по  размерам,  и  по  объему
производства предприятие было средним или даже ниже среднего. А попал  я  на
него так. На обеде у Эйзенхауэра он познакомил меня со своей  приятельницей,
дамой намного старше средних лет, но выглядевшей свежо, и сказал,  что  дама
приглашает посетить частично принадлежащий ей завод как  акционер  общества,
которое владеет заводом. Я поблагодарил за любезность и принял приглашение.
   На предприятии нас встретила администрация. Той дамы я не  увидел.  Сразу
же, как только переступил порог, почувствовал  родную  стихию.  Мы  спокойно
ходили, осматривая производство и
   -------------------------------------------* Эту фабрику Хрущев посетил в
Детройте, в штабе Айова, днем раньше станочное оборудование,  а  рабочие  не
отвлекались. Не так, как бывает у нас: если приедешь на любой наш завод,  он
фактически останавливается. Хотя работа станков не прерывается, но все будут
смотреть на тебя, подходить, разговаривать. В США же производственного ритма
строго придерживаются, никто не имеет права отвлекаться, хотя бы и  не  было
поточного  производства.  Тут  тоже  его   не   было,   работа   велась   на
индивидуальных станках, изготовлялись какие-то  отдельные  детали,  так  что
рабочие могли бы без особого  ущерба  отвлечься.  Но  они  берегли  трудовое
время, были дисциплинированными, да и администрация стояла  рядом,  так  что
все придерживались распорядка.
   Я подошел к сверлильному станку и сказал управляющему: "Этот станок - мой
ровесник. Когда я в ранней юности работал на  машиностроительном  заводе,  у
нас стояли такие же станки". Подошли к механической  ножовке  для  отрезания
концов металлических  заготовок.  Я  улыбнулся  и  спросил:  "А  это  какого
возраста?". "Да, господин Хрущев,  -  ответили  мне,  -  наш  завод  старый,
поэтому у нас встречается оборудование от современного до допотопного". Но я
заметил: "Тут даже больше, чем допотопное". Устаревших станков стояло много:
и долбежные, и строгальные. Даже не знаю, как такой завод мог  конкурировать
с  более  налаженным  производством  и  с  современным  оборудованием.   Тут
проявляются  сноровка  и  ловкость  капиталистов,  если  производство   дает
прибыль. В их мире нерациональное не живет. Что не дает прибыль, то обречено
на слом.
   Когда ходили по цехам, увидели, что проходы между станочным оборудованием
пятнистые - в свежих асфальтовых латках. И я заметил администратору:  "Очень
похоже  на  наши  порядки.  Когда  приезжает  руководство,  к  его   приезду
залатывают выбоины". Он улыбнулся: "Да, мы перед  вашим  приездом,  господин
Хрущев, сделали ремонт. Приезжает гость, надо залатать".
   Шел я мимо одного строгального станка, рабочий подошел ко мне,  предложил
сигару и дружески похлопал меня по плечу.  Другие  рабочие  тут  же  подняли
головы.  Я  тоже  похлопал  его  по  плечу,  снял  с  руки  часы  советского
производства, хотя и не золотые, но хорошие, и надел ему на  руку.  Рабочему
это было приятно. Потом какой-то американский журналист  обратился  ко  мне:
"Господин Хрущев, вы дали свои часы рабочему.  Как  понимать?  Когда  мистер
Никсон был в Москве и дал на рынке рабочему какую-то сумму  денег,  то  ваша
печать  осуждала   его,   рассматривая   это   как   подкуп".   Я   ответил:
"Рассматривайте так, как  произошло.  Вы  же  видели,  что  рабочий  проявил
любезность,  подарил  мне  сигару.  Хоть  я  не  курящий,  но   принял   ее.
Человеческий долг велит сделать ответный подарок. У меня ничего  другого  не
было, поэтому я подарил ему свои часы. Так что тут  не  подкуп,  а  взаимная
любезность. Это ничего общего не имеет с тем, что делал Никсон, и тем  более
с тем, какие он цели преследовал. Я таких  целей  не  преследовал".  Обращаю
внимание на то, сколь ревностно журналисты следили за каждым моим шагом и за
каждым действием, глядя, не будет ли  проявлена  с  нашей  стороны  какая-то
неосмотрительность, чтобы им потом использовать ее против Советского Союза и
против меня как главы делегации. Так они поступали всегда.
   Как-то, за пару лет до приезда в США, я допустил неосторожное выражение в
отношении Америки, сказав, что мы  "закопаем"  врагов  революции.  Вражеская
пропаганда подняла мои слова на  щит:  мол,  Хрущев,  советские  люди  хотят
закопать народ Соединенных Штатов Америки.  Так  они  использовали  в  своих
целях брошенную мной фразу. На пресс-конференции по приезде в США, когда мне
поставили этот вопрос, я разъяснил:  мы  никого  не  собираемся  закапывать,
враждебный буржуазный класс будет закопан самим рабочим классом  Соединенных
Штатов. Это внутренний вопрос каждой страны. Люди  сами  решают,  по  какому
пути им идти и какими методами добиваться победы.
   Далее, согласно плану, мы должны были  посетить  заводы  "Джон  Дир"(20),
крупнейшей сельскохозяйственной фирмы, известной в СССР, потому что  в  свое
время мы закупали у нее сельскохозяйственные машины. Думаю,  что,  приглашая
нас,  фирма  преследовала  коммерческие  цели,  хотела  показать  нам   свое
производство и заинтересовать в дальнейших покупках. Мы прошли по  цехам  ее
фабрики, но у меня особых впечатлений в памяти не сохранилось.  Приглашенные
лишь фирмой, мы никаких контактов с профсоюзами не имели. Рабочие  во  время
нашего посещения трудились.  Не  осталось  у  меня  в  памяти  и  каких-либо
проявлений вражды или особых симпатий с их стороны. Рабочие  поглядывали  на
нас из желания увидеть заморских людей. И все. Затем нас повели  в  контору,
где дирекция проинформировала о своем производстве. Их  сельскохозяйственные
машины хороши. Советским инженерам и рабочим, работникам совхозов и колхозов
они нравились.
   Настало обеденное время, директор(21) пригласил нас в общую  столовую*  и
сказал,        что         сам         всегда         обедает         здесь.
Администра-------------------------------------------* Этот эпизод посещения
столовой относится ко времени пребывания в  Калифорнии,  где  Н.  С.  Хрущев
посетил завод фирмы IBM, производившей компьютеры. Президент IBM Уотсон-млд.
ция и служащие обедали тут же.  Мы,  как  и  все,  взяли  столовые  приборы,
подошли к раздаточному окну, нам положили на тарелки кушанья, мы отошли,  по
выбору, к намеченному столику и съели  одно  блюдо,  потом  опять  проделали
прежнюю процедуру и получили другое блюдо. Порядок был демократичным. Думаю,
что дирекция умышленно его продемонстрировала, и, признаюсь,  мне  он  очень
понравился. Я потом пропагандировал в  своих  выступлениях  такую  же  форму
обслуживания на  наших  заводах:  нигде  ничего  лишнего,  на  столах  лежит
пластмассовое покрытие. Достаточно протереть его  мокрым  полотенцем,  и  на
столе не остается никаких следов.
   Как  меня  информировали,  директор  тоже  питался  в  этой  столовой.  К
сожалению, у нас на многих заводах отдельно столовые для администрации и для
рабочих. Содержится огромный штат обслуживающего персонала. Обслуживание  от
этого не улучшается, а ухудшается, наблюдаются постоянные  очереди,  рабочие
ропщут  против  такой  организации  обеденного  перерыва.   Вот   почему   я
рекомендовал  руководителям  наших  партийных  и   профсоюзных   организаций
позаимствовать американскую систему. Такую же картину мы видели и  в  Индии,
тоже на каком-то заводе. Наступило обеденное время,  Неру  пригласил  нас  в
столовую и сказал: "Господин  Хрущев,  тут  никто  нам  подавать  не  будет.
Порядок такой, что каждый должен взять приборы и идти к  раздаточному  окну.
Там мы получим свои порции и пообедаем". Поели и вкусно,  и  сытно.  Никаких
очередей не возникало.

   Примечания
   (1) То есть с ядерной силовой установкой. Он вступил в строй в 1959 году.
   (2) МЕНЬШИКОВ М. А. (1902 - 1976) -  один  из  директоров  Всероссийского
кооперативного общества АРКОС в 1930 -  1936  гг.,  затем  на  ответственной
работе в Наркомате внешней торговли СССР до 1943 г., заместитель директора в
совете Администрации помощи и восстановления Объединенных Наций до 1945  г.,
глава Временной комиссии этой администрации в Польше до 1946 г., заместитель
министра (до 1949 г. ) и министр  (по  1951  г.  )  внешней  торговли  СССР,
работник аппарата Минвнешторга до 1953 г., посол в Индии по 1957 г., посол в
США по 1961 г., министр иностранных дел РСФСР до 1968 г., далее в отставке.
   (3) Визит в США состоялся 15 - 27 сентября 1959 года.
   (4)ТУ-114, первый в мире  турбовинтовой  межконтинентальный  пассажирский
лайнер, начал облетываться в 1957 году.
   (5) Многоместный турбовинтовой самолет ИЛ-18 в  1957  г.  уже  вступил  в
строй.
   (6) Президент США В. Вильсон предложил  в  январе  1919  г.  провести  на
Прин-цевых островах (в Мраморном море) конференцию  всех  воюющих  в  России
сторон по вопросу о  восстановлении  мира.  Но  первоначально  правительство
РСФСР приглашения туда не получило. А затем, поскольку  ряд  белогвардейских
группировок отказался от участия в конференции, она не состоялась.
   (7) Находится среди его очерков и памфлетов "В Америке" (1906 г. ).
   (8) Эта пьеса писателя и драматурга В. В. Иванова  увидела  свет  в  1927
году.
   (9) В 1968 году.
   (10) НИКСОН P. M. (род. в 1913 г. ) - 37-й президент США в  1969  -  1974
гг. (неполных два срока), являлся вице-президентом в 1953 - 1961 гг.
   (11) ЛОДЖ-младший Г. К. (1902 - 1985) - сенатор в 1936 - 1944  и  1946  -
1953 гг., один из лидеров республиканской партии США.  В  1953  -  1960  гг.
являлся постоянным представителем США при ООН и представителем в  ее  Совете
Безопасности. Позднее был генеральным  директором  Атлантического  института
международных отношений в Париже, послом во Вьетнаме (1963  -  1967)  и  ФРГ
(1968 - 1969), специальным посланником в Ватикане (1970 - 1977).
   (12) ПОУЛСОН Н.
   (13)   ТОМПСОН   Л.   (1904   -   1972)   работал    в    дипломатических
представительствах США на Цейлоне, в Швейцарии, СССР (1940 - 1944),  Англии,
Италии, Австрии. Послом в СССР был в 1957 - 1962 и 1967 -  1969гг.  Ряд  лет
занимал ответственные посты в государственном департаменте.
   (14) КРИСТОФЕР Дж.
   (15) БРИДЖЕС Г.
   (16) РАЙТЕР У. - вице-председатель  объединенных  Американской  федерации
труда и Конгресса производственных профсоюзов. Его  брат  (см.  ниже)  -  В.
Райтер.
   (17) ЖУКОВ Ю. А. (1908 - 1991)  с  1946  г.  работал  в  редакции  газеты
"Правда", с 1962 г. являлся заместителем и в 1982 - 1987  гг.  председателем
Советского комитета защиты мира. Был членом Центральной ревизионной комиссии
КПСС с 1956 г. и кандидатом в члены ЦК  КПСС  в  1976  -  1989  гг.  Лауреат
Ленинской премии 1960 года.
   (18) По-видимому, председатель национального профсоюза моряков Дж. Каррэн
либо представитель профсоюза электриков Дж. Уивер.
   (19) Завод кузнечно-прессового оборудования "Места".
   (20) Фирма, имевшая в 1959 г. 14 заводов с 45 тыс. рабочих.
   (21) Главный управляющий предприятием А. Ландан.



   ОТ НЬЮ-ЙОРКА ДО АЙОВЫ

   Следующие по времени воспоминания - о моем пребывании в  Нью-Йорке.  Туда
мы прибыли из Вашингтона, кажется, поездом. Официально  нас  встречал  глава
городского   муниципалитета   Вагнер.   Он,    по-моему,    принадлежал    к
демократической  партии.  Губернатором  являлся  Рокфеллер,  который  сменил
Гарримана(1). Рокфеллер принадлежал к  республиканской  партии.  Но  это  не
имело особого значения. Встреча была соответственно выдержана в обычном тоне
и стиле: вежливость, цветы и пр. В нашу  честь  Вагнер  дал  обед,  довольно
представительный, со многими участниками(2). Думаю,  что  организация  обеда
была такой же, как в Лос-Анджелесе: каждый покупал себе билет, как в  театр,
на право находиться за обеденным столом. Не помню ни речи Вагнера, ни своей,
потому что они были стандартными. Ничего особенного я там сказать не  мог  и
говорил традиционно: излагал суть  нашей  политики  борьбы  за  мир,  мирное
сосуществование, дружбу, нормальное экономическое развитие,  торговлю  и  т.
д., хотя почти никаких экономических связей, включая торговлю, у  нас  в  то
время, как я уже говорил, с Соединенными Штатами не существовало.
   Потом мне сообщили, что в Нью-Йорке по инициативе  деловых  людей  города
предполагается организовать в мою честь  еще  один  обед  и  там  обменяться
мнениями. Я принял это предложение и  прибыл  на  обед.  Не  помню,  как  он
назывался, - "Встреча деловых людей с Хрущевым" или "Обед в честь  Хрущева".
Но помню, что он состоялся в большом  зале(3).  Опять  присутствовало  много
народа, как минимум, несколько сот  человек.  Все  расположились  в  большом
ресторане, столики в зале были расставлены в западном стиле, то есть не  был
организован общий стол, как принято у нас, за  которым  гости  рассаживаются
каждый согласно своему  рангу  на  установленном  заранее  месте.  Нет,  там
расположение столиков  было  иным,  ресторанного  типа.  Однако  столик,  за
которым я сидел, как-то выделялся:  если