х больше и опыта, и знаний. Даже после того, как мы за  десятки
лет  создали  свою  огромную  армию  интеллигенции,  нам  нужно   хорошенько
присматриваться к тому, что делается в капиталистическом мире,  чтобы  потом
перенести все полезное на социалистическую почву.
   Теперь  -  о  другом,  как  Эйзенхауэр  выполнил  обещание,   данное   им
американскому  народу,  заявив,  что   США   и   дальше   будут   продолжать
разведывательные полеты над территорией Советского Союза. Он хвастанул,  что
США имеют право нарушать границы, но на практике  сделал  правильный  вывод:
Советский Союз сбил один У-2, может сбить и другой,  поэтому  лучше  его  не
провоцировать(11).   Затем   произошел    такой    инцидент:    американские
разведывательные самолеты летали вдоль нашей границы над Северным  Ледовитым
океаном и вторгались в пределы наших территориальных вод.  Наши  истребители
сбили одного нарушителя, он затонул. Американцы, как всегда в таких случаях,
заявили, что летели над нейтральными водами. Они послали туда свою разведку,
летали над теми водами, вызывали туда свои корабли, но не  смогли  доказать,
что самолет был сбит над нейтральными водами. А у нас  имелись  вещественные
доказательства: шесть их летчиков погибли, оставшиеся в живых  находились  в
советском плену.
   До того момента, когда мы сбили У-2, американские  самолеты  из  Западной
Германии часто нарушали  границы  Чехословакии  и  ГДР.  Теперь  командующий
американскими войсками в ФРГ издал приказ не приближаться  к  границе  между
ГДР и ФРГ ближе чем на  50  километров.  И  больше  подобных  инцидентов  не
возникало(12).  Тут  польза  нашего  заявления  сразу  вылилась  в  то,  что
противник узнал, через какой рубеж нельзя переступать,  потому  что  это  не
пройдет безнаказанно. А разве этого мало?  Кроме  того,  мы  показали  всему
миру, что не ломаем шапки даже перед таким мощным государством, как  США.  А
ведь перед американской финансовой мощью западноевропейские державы  ползают
на брюхе. Мы же гордо поставили себя и сказали: "Нет!". Хотим дружбы, но  не
потерпим унижений, так как не придерживаемся в политике слов  из  Евангелия:
если тебя ударили по одной щеке, подставь  другую.  Наоборот,  считаем,  что
если нас ударят, то мы можем и  голову  оторвать  тому,  кто  позволит  себе
такое.
   Столкновение,  которое   между   нами   произошло,   оказалось   особенно
чувствительным  после  того,  как  наметилось  сближение.  Когда  Эйзенхауэр
пригласил меня посетить США и быть его гостем, у народов появилась  какая-то
надежда на твердый мир, а у мировой общественности, которая хотела смягчения
напряженности  и  исключения   военного   конфликта,   зарождались   иллюзии
наступления полного согласия. И вдруг - поворот! Но мы продолжали вести свою
генеральную  линию  мирного  сосуществования  и  по-прежнему  строили   свои
отношения с другими странами таким образом, чтобы добиться  в  конце  концов
взаимопонимания и обеспечить мир во всем мире. Хотя получился большой  накал
страстей, мы все же прилагали усилия в данном направлении. После  того,  как
был сбит американский самолет, который разведывал наши радарные установки на
берегу Северного Ледовитого океана, у нас опять возник диалог: США вынуждены
были обратиться к нам с просьбой вернуть пленных летчиков. Трупы мы  вернули
сразу,  а  двух  пленных  удерживали.  Не  помню  сейчас,  какими  условиями
обговаривался возврат,  но  договоренности  так  и  не  получилось.  Пленные
летчики остались у нас.

   Примечания
   (1) 9 апреля 1960 г. из Пакистана через Урал, в сторону Норвегии.
   (2) После второй мировой войны такие  разведывательные  полеты  над  СССР
осуществляли    американские     самолеты     В-29.     Разработка     новых
самолетов-разведчиков с мощной фотоаппаратурой для действий на высоте  свыше
20 тыс. м началась в США с декабря 1954 г.  Осенью  1955  г.  был  составлен
проект
   "Акватон" по осуществлению таких  полетов.  14  июня  1956  г.  состоялся
первый полет самолета "Локхид У-2" с двигателем J-57 из Висбадена  (ФРГ)  на
Москву, Ленинград и далее через Прибалтику. Против этих самолетов собирались
использовать советские межконтинентальные баллистические  ракеты  СС-6  либо
зенитные ракеты  СА-1,  потом  СА-2.  С  конца  50-х  годов  эскадрильи  У-2
действовали, помимо Висбадена, также из Инжирлика (Турция), Бодо (Норвегия),
Пешавара (Пакистан) и с авиабазы близ Токио. В сентябре 1959 г., в  связи  с
визитом  Хрущева  к  Эйзенхауэру,  полеты  были  приостановлены,   а   потом
возобновлены. С 1960 г. на базе  в  Инжирлике  пилотами  У-2  служили  также
англичане.
   (3) БИРЮЗОВ С. С. (1904 - 1964) - Маршал Советского Союза (с 1955  г.  ),
был главнокомандующим войсками ПВО в 1955 - 1962 гг.
   (4) С авиабазы Бадабер под Пешаваром.
   (5) ДАЛЛЕС А. У. (1893 - 1969) возглавлял  в  1942  -  1945  гг.  систему
политической разведки США в Европе, с 1947 г. работал в ЦРУ и в 1953 -  1961
гг. был его директором.
   (6) 15 мая 1960г.
   (7) В ноябре 1959 г. Хрущев публично заявил, что через год в СССР  сойдут
с конвейеров 250 ракет с водородными боеголовками. Перед 1960  г.,  согласно
его следующему заявлению, их имелось по 50 для Англии и Франции, 30 для  ФРГ
и тайное количество - для удара по США.
   (8) Личный переводчик Хрущева Суходрев В. М.
   (9) С февраля 1916 г. в составе Русского экспедиционного корпуса.
   (10) Они были установлены 16 ноября 1933 г.
   (11) С августа 1960 г. разведывательное фотографирование территории  СССР
осуществлял американский спутник Земли "Корона".
   (12) Практически с 1961 г. такие инциденты возобновились, но самолеты У-2
там американцы не применяли, а использовали различные  типы  "Фантомов"  или
SR-71.



   ПОСЕЩЕНИЕ ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ

   Летом 1960 г. мы обсуждали в руководстве страны  вопрос  о  подготовке  к
поездке нашей делегации  в  Нью-Йорк,  на  очередную  Генеральную  Ассамблею
ООН(1).  Было  принято  решение   возглавить   правительственную   делегацию
председателю Совмина СССР, хотя обычно такую делегацию  возглавляет  министр
иностранных дел.  Стали  обдумывать  вопросы,  заслуживающие  внимания,  для
постановки на ассамблее. Такими вопросами мы хотели приковать к ним внимание
всего мира. Они должны  были  в  первую  очередь  помочь  борьбе  за  мир  и
освобождению народов, еще находившихся под колониальным гнетом. Я  предложил
поставить  вопрос  об  установлении   определенного   срока   предоставления
независимости  всем  колониям.   Принятие   такого   решения   стимулировало
освободительную борьбу, оно было  бы  освещено  международным  форумом.  ООН
могла  оказать  и  моральное  давление  на  правительства,  чтобы   ускорить
предоставление  независимости  колониям.  Мы  хотели,  чтобы  наша  политика
по-особому оценивалась африканскими и азиатскими народами. Ленинская внешняя
политика преследует цель борьбы против угнетателей и  эксплуатации  человека
человеком, за национальное и социальное освобождение, и я  считал,  что  наш
призыв найдет большой  отклик  в  душах  граждан  колоний.  Мы,  обменявшись
мнениями, пришли к заключению, что  постановка  этого  вопроса  будет  иметь
большое  политическое  значение,  а  наш  авторитет  среди  народов  колоний
возрастет.
   Данный вопрос надо было всесторонне обдумать, чтобы логично изложить  его
в докладе, заранее мобилизовать людей, а колонизаторов не только поставить в
затруднительное положение, но и вынудить их проголосовать вместе с нами.  Мы
гадали, какую позицию займут США? У них нет колоний, но своим капиталом  они
подавляют малоразвитые страны и  сводят  на  положение  колониальных.  Кроме
того, их союзники, страны-колонизаторы Великобритания и  Франция,  вместе  с
США покровительствовали Португалии и Испании, тоже имевшим колонии в  Африке
и Азии. Содержание выступления подготовили тематические институты АН СССР  и
МИД СССР, но мы не хотели, чтобы оно заранее просочилось в печать,  дабы  не
дать  нашим  противникам  возможность   подготовиться   и   аргументирование
выступить против.
   Пришло время формировать делегацию, мы составили ее и  объявили,  что  ее
возглавит Хрущев. Вместе с делегацией СССР отправились делегации  Украины  и
Белоруссии. Социалистические страны Восточной Европы тоже наметили во  главе
своих делегаций председателей Советов Министров  или  же  первых  секретарей
Центральных Комитетов их  партий.  Это  вызвало  громкий  отклик  в  мировой
печати. Ряд других стран откликнулся на это известие и тоже объявил, что  их
делегации будут представленны  на  какой-то  период  деятельности  ассамблеи
главами правительств. Индия заявила, что приедет Неру, Югославия послала
   Тито, Великобритания - Макмиллана.  Многие  другие  делегации  тоже  были
представлены главами своих правительств.
   Сговорившись с руководством большинства социалистических стран  -  членов
Варшавского Договора, мы все отправились в Нью-Йорк на советском корабле.  В
назначенный день на него прибыли другие делегации за исключением  румынской,
которая добиралась до Америки самостоятельно. Возник вопрос,  не  предпримут
ли страны НАТО какие-либо диверсионные акты  против  нашего  корабля?  Такая
возможность была. Водное пространство большое,  можно  потопить  корабль,  а
потом, когда никого не останется и свидетелей не будет, разбирайся, по каким
причинам это случилось... Несчастный случай?  Или  какая-то  плавучая  мина,
оставшаяся от второй мировой войны? А ведь такие случаи бывали.  Но  мог  же
быть и диверсионный акт! Мы все же остановились на корабле. Я вспомнил,  что
Молотов, выезжая как-то на ассамблею ООН, пользовался  английским  кораблем.
Он улетел в Великобританию,  а  из  Лондона  отправился  в  Нью-Йорк  на  ее
пассажирском лайнере.
   Наш корабль  "Балтика"  был  голландского  производства,  очень  удобный,
небольшой, но хорошо сделанный. Для пассажиров  имелись  отличные  удобства.
Посадка состоялась в Калининграде-областном. Мы распрощались с провожающими,
разместились, корабль дал прощальный сигнал, мы тронулись в  путь.  Наступал
вечер, но какое-то светлое время  мы  еще  имели  возможность  наблюдать  за
берегами нашей Родины. Чтобы достичь Нью-Йорка,  нам  требовалось  восемь  -
десять дней. Хватало времени завершить подготовку к докладу и  обдумать  все
вопросы, которые стояли на повестке дня ассамблеи.  Условия  для  работы  на
корабле были подходящими, весь аппарат, который  был  нам  нужен,  постоянно
находился с нами. Мы провели совещание, обсудили возникшие вопросы,  выявили
позицию каждого нашего союзника и решили, что на ассамблее станем  выступать
единым фронтом социалистических стран.
   Балтика встретила нас неприветливо. На рассвете стояли туманы,  видимость
очень плохая, поэтому мы шли все время с  сигнальными  гудками.  Проходя  по
балтийскому мелководью, надо строго следовать фарватеру.  Чтобы  корабль  не
сбивался с пути, его оборудовали автоматическими сигналами, буи  расположены
так, что на корабле все время  слышен  монотонный  сигнал  и  капитан  имеет
возможность правильно ориентироваться в направлении  движения.  Потом  туман
рассеялся, выглянуло солнце. Мы как раз подходили к  Дании,  были  видны  ее
берега. Проплывая проливами, миновали шведские и норвежские  берега.  Вышли,
наконец,  в  Северное  море.  Военные  моряки  сопровождали  нас  только  до
открытого океана. Ла-Маншский  пролив  мы  проходили  под  прикрытием  наших
миноносцев,  потом,  когда   вышли   в   Атлантику,   миноносцы   прекратили
сопровождение и вернулись на Родину, а мы продолжали следовать своим курсом.
По пути следования в океане наш гражданский флот заранее поставил  ориентиры
- корабли по маршруту. Через какое-то время они нам регулярно встречались  и
в случае несчастья могли оказать нам помощь. Кроме того, мы плыли оживленной
трассой, довольно плотно насыщенной морскими транспортными  средствами.  Так
что встреч хватало.
   Я  впервые  за  свою  жизнь  оказался  в  открытом   океане.   Воды   там
видимо-невидимо. Возникает особое чувство,  когда  первый  раз  попадаешь  в
такую стихию. Это чувство нарушалось "спутниками": еще когда мы подходили  к
Дании, нас встретили зарубежные  самолеты  и  вертолеты.  Они  облетали  наш
корабль, снижаясь до недопустимой высоты и чуть  ли  не  задевая  за  мачты,
фотографировали.  Для  журналистов  Запада  наша  поездка  была   сенсацией.
Удовлетворяя любопытство своих читателей,  они  освещали  весь  путь  нашего
корабля в Нью-Йорк. Сообщения прессы  мы  немедленно  получали  по  радио  и
внимательно следили за тем,  как  освещается  наша  поездка.  Облет  корабля
длился до тех пор, пока мы не вышли в открытый океан. А до этого времени над
кораблем висели в воздухе частные,  коммерческие,  маленькие  самолеты  типа
наших По-2. Они очень удобны, маневренны и дают возможность  корреспондентам
и фоторепортерам снимать корабль с любой точки.
   Наконец, стали удаляться  и  исчезать  вдали  берега  Европы.  Последними
исчезли из виду берега Великобритании. Видимость была хорошая,  несмотря  на
большое расстояние. На какой-то день следования мы стали ощущать характерное
покачивание, сперва легкое, потом посильнее, которое создает неуверенность в
походке. Барометром влияния этого волнения на пассажиров был стол: выходя  к
завтраку, мы кого-то недосчитывались; за обедом, если  качка  увеличивалась,
не было уже большего числа участников трапезы.  Нам  тут  же  сообщали,  что
такой-то товарищ  или  даже  вся  такая-то  делегация  не  сможет  прийти  к
завтраку, к обеду, и их не следует ожидать. Потом дело дошло  до  того,  что
вообще  единицы  приходили  к  столу.  Сначала  за  обедом  звучали  морские
прибаутки, и некоторые лица, отдавая дань традиции,  которая  существует  на
флоте, требовали к обеду чарку. Но постепенно к столу приходило все меньше и
меньше людей, даже чарка перестала быть притягательной. Те, кто  еще  ходил,
были серого цвета, общее настроение было довольно грустным,  самочувствия  -
плохим. Нас сопровождал доктор Владимир  Григорьевич  Беззубик,  которого  я
знал много лет и относился к нему с большим уважением и как к врачу, и как к
человеку. Он должен был оказывать нам помощь, но когда разыгралась  качка  и
нас стало довольно прилично укачивать, то раньше  всех  мы  лишились  именно
доктора. Он сам лежал, как говорится, без задних ног. Так все мы узнали, что
такое морская болезнь. Однако знали, что пройдет качка, и  люди  вернутся  к
норме.
   Наша охрана находилась в таком же состоянии  и  на  ногах  не  держалась.
Оказывается, мой организм был  более  стойким,  и  я  не  поддался  никакому
укачиванию: на всем пути следования, независимо от  волнения  в  океане,  на
меня оно совершенно не действовало. Я спал нормально и даже  лучше,  чем  на
суше, потому что качка способствует крепкому сну. Ходил по палубе на  свежем
воздухе, чтобы продувало, меня это только  укрепляло.  Но  не  помню,  чтобы
кто-либо из делегатов братских стран во время  сильной  качки  составил  мне
компанию. Был случай, когда за столом сидели вдвоем я с каким-то  партнером.
Это служило предметом всяческих шуток, хотя тем, кого укачивало, было не  до
острот. А в спокойную и солнечную погоду на корабле было приятно.  От  скуки
многие читали книги и журналы, которые захватили с собой, или  работали  над
материалами, готовясь к сессии. Для пассажиров на кораблях существуют  игры,
о которых я не знал. Они  несложны  и  делают  времяпрепровождение  довольно
приятным. Игры занимали свободное время. Некоторые лица  играли,  непрерывно
специальными ударными палками толкая шайбу, которая, скользя, должна попасть
в клетку с цифрой. Тот, кто наберет  больше  очков,  считается  победителем.
Разметка для этой игры на палубе всегда была занята. Другие лица как зрители
наблюдали за  игрой  и  превращались  в  болельщиков.  Так  у  нас  возникло
спортивное состязание. Я тоже принимал участие в игре.
   И находясь на корабле, мы оставались в курсе  политических  событий.  Это
был момент острой борьбы в  Конго.  Левые  силы  возглавлял  Лумумба(2).  Мы
следили за событиями. Аппарат, сопровождавший нас, был хорошо подготовлен  и
знал условия, в которых развертывалась борьба в Конго. Поэтому мы  постоянно
были ориентированы в международных  делах,  текших  своим  путем,  и  тотчас
формулировали  свою  позицию,  посылая   затем   в   Москву   шифровки   для
согласования. Так мы принимали участие в выработке мнения  СССР  по  текущим
вопросам.  Между  тем  события  в  Конго  протекали   бурно.   Мы   всемерно
поддерживали  Лумумбу,  его  партию,  всех,  кто  поднялся   на   борьбу   с
бельгийскими колонизаторами. Агентом бельгийских монополий, колонизаторов  и
организатором реакционных сил был там  Чомбе(3).  Прошло  много  времени,  я
сейчас не могу держать в памяти все детали дела,  но  помню,  что  со  своей
стороны мы делали все, чтобы поддержать революционные силы в Конго.
   Это был одновременно самый напряженный период в отношениях между  СССР  и
США, вызванный провалом  четырехсторонней  встречи  в  Париже  в  результате
инцидента, умышленно подстроенного  разведкой  США,  когда  состоялся  полет
разведывательного самолета У-2. В печати шла крепкая перепалка... И вдруг мы
объявляем, что советскую делегацию в Нью-Йорк возглавит  Хрущев.  Этим,  как
говорится, мы подлили масла в огонь. Печать  США  реагировала  очень  бурно.
Раздавались  голоса,  исходящие  из  позиции  здравого  смысла:  они  хотели
приглушить  антисоветчину.  Но  таких  было   мало.   Большинство   посылало
всевозможные проклятия в адрес политики Советского Союза. Много говорилось о
том, как нужно "встретить" Хрущева:  призывали  организовывать  демонстрации
протеста  и  т.  п.  Правительство   (или   губернатор   Рокфеллер)   издало
распоряжение, что делегация  СССР  может  находиться  только  в  том  районе
Нью-Йорка, где расположена Организация Объединенных Наций, а за пределы  его
границы наша делегация не имеет права выезжать. Таковы ограничения.
   Но это нас не сдерживало. Наоборот, я считал, что империализм США уже  не
всесилен и не может подчинять международную политику своим капризам.  Приняв
решение ехать в США, мы  использовали  международное  право,  игнорируя  все
угрозы и антисоветскую свистопляску. Имели место  и  прямые  провокации.  На
каком-то расстоянии от Америки, кажется утром, мне доложили, что  справа  по
курсу нашего корабля всплыла чья-то подводная  лодка.  Я  вышел  на  палубу.
Расстояние было небольшим, и без бинокля было хорошо видно огромное стальное
тело, омываемое волнами. Сомнений не было, эта подводная  лодка  принадлежит
США. Мы спокойно следовали своим курсом, не обращая на нее  внимания.  Но  с
какой  целью  она  всплыла?  Это  была  военная  демонстрация   со   стороны
агрессивных сил, хотевших устроить какой-то  "холодный  душ"  для  делегаций
социалистических  стран,  попугать  нас.  Некоторое  время  подлодка   плыла
параллельно, потом погрузилась. Этим дело  и  кончилось.  Вплоть  до  самого
прибытия в Нью-Йорк больше никаких проявлений враждебности в  океане  мы  не
замечали.
   Регулярно получая на борту обзоры печати США, мы знали, что нам готовятся
какие-то, как у  нас  выражаются,  "кошачьи  концерты".  Антисоветские  силы
готовили демонстрацию,  когда  мы  будем  подходить  к  причалам  Нью-Йорка.
Действительно, возле причала, который  мы  арендовали,  нас  встретил  такой
демонстрацией корабль средних размеров. На нем было множество ряженых людей,
в разных цветных костюмах, с плакатами и лозунгами. Они что-то выкрикивали в
репродукторы. Мне переводили: то были  возгласы  оскорбительного  характера.
Эти люди хотели унизить нашу страну  и  ее  представителей,  но  кричали  на
довольно  приличном  от  нас  расстоянии,   а   между   нашим   кораблем   и
демонстрантами держались в  промежутке  катера,  принадлежащие  американской
полиции. Они следили за тем,  чтобы  демонстрация