Никита Сергеевич Хрущев.
   Воспоминания (книга 1)


     Книга 1
     Часть I

     Москва, Информационно-издательская компания "Московские Новости", 1999
     OCR: Проект "Общий Текст"("TextShare"), http://textshare.da.ru


ВРЕМЯ. ЛЮДИ. ВЛАСТЬ.
     (ВОСПОМИНАНИЯ)
     В 4 книгах

СОДЕРЖАНИЕ

     Пролог
     Часть I. Начало пути
     Немного о себе
     XIV партконференция
     Несколько слов о НЭПе
     XV съезд партии
     Переезд в Харьков
     Переезд в Киев
     В Промакадемии
     Личное знакомство со Сталиным
     Московские будни
     Убийство Кирова
     Некоторые последствия убийства Кирова
     Снова на Украине
     Украина -- Москва (перекрестки 30-х годов)
     Вторая мировая война приближается
     Начало второй мировой войны
     Дела предвоенные



ПРОЛОГ

     Ко  мне  давно  обращаются  мои  товарищи  и  спрашивают  (и не  только
спрашивают, но  и  рекомендуют) собираюсь  ли  я  писать свои  воспоминания,
потому  что  я  и  вообще мое  поколение  жили  в  очень  интересное  время:
революция. Гражданская война и все, что связано с переходом от капитализма к
социализму, развитием и укреплением социализма. Это целая эпоха.  Мне выпало
на долю принимать активное участие в политической борьбе с первых дней моего
вступления в партию. Я все время занимал какие-то выборные должности. Войны,
Гражданская и Отечественная, внутренние события широко освещены в печати. Но
есть и "белые пятна",  которые  многим непонятны.  Да и мне они  были долгое
время  непонятными.  После  смерти  Сталина,  когда мы  получили возможность
приобщиться к тем  архивным материалам,  которые нам были неизвестны, многое
предстало в ином свете. Раньше было только слепое доверие, которое мы питали
к Сталину, и поэтому все, что делалось под его  руководством, освещалось как
необходимое  и  единственно правильное.  Когда же мы  сами  начали несколько
критически  мыслить, то стали  проверять  факты,  насколько это возможно, по
архивным данным.
     Многие люди, которые  со  мной встречаются, спрашивают, пишу ли я  свои
воспоминания  о периоде, в котором я живу. Все  мне доказывают,  да я  и сам
понимаю, что это очень ответственный и важный период истории, и поэтому люди
хотели бы  знать о  нем от человека, непосредственно  жившего  в это время и
занимавшего высокое положение, которое выпало на мою долю. Я хотел бы, чтобы
будущее поколение  получило  возможность  самому оценивать явления,  которые
протекали  в период, в который я жил. Этот период очень ответственен и велик
величием дел, которые  совершались  партией  по перестройке  промышленности,
сельского хозяйства, культуры и управления государством. Одновременно с этим
много было сделано такого, что мешало нашему развитию, и если бы это не было
допущено, то достижения были бы еще более грандиозными.
     Я  понимаю заботу  моих  товарищей,  настоятельно  рекомендовавших  мне
взяться за перо.  Пройдет время, и буквально каждое  слово людей,  живших  в
наше  время, станет "на вес золота". Тем  более тех  людей, кому выпала доля
близко стоять у руля, который направлял весь огромный корабль на перестройку
общественно-политической  жизни нашей страны  и тем самым  оказывал огромное
влияние  на мировое  развитие.  Однако я должен буду работать,  не пользуясь
фактически архивным материалом. Это  слишком  сложно, да и  в моем положении
сейчас, вероятно, невозможно.
     Я  хочу  быть очень  правдивым и  буду ссылаться  на факты  так,  чтобы
будущее поколение (а я пишу для него) могло их проверить.  Я буду  указывать
источники, к которым надо прибегнуть, чтобы более детально узнать, проверить
и  понять  факты. По  вопросам,  которые  я считаю особенно интересными  для
будущего  поколения,  факты  были записаны протокольно. С  ними  можно будет
детально  ознакомиться. Сейчас  эти архивные материалы  недоступны,  но  они
станут достоянием всех.  Да и сейчас я считаю, что большинство материалов не
являются закрытыми.
     Я хотел бы высказать  свое мнение  по ряду вопросов, зная по опыту, как
будущее наше поколение будет охотиться за  каждым словом об этом важнейшем и
ответственнейшем  периоде,  в котором  мы  жили,  творили и  создали  мощное
государство.  Это  делалось  нашими  усилиями,  усилиями  народа,  партии  и
руководителей того времени, которые были организаторами масс. Мне повезло: я
тоже был в их числе, в разное время и на разных этапах, от самого маленького
звена нашей  партии --  первичной партийной организации и вплоть до  высшего
руководящего  органа  -- ЦК  партии,  его  Политбюро  и  Президиума,  постов
Председателя Совета Министров и первого секретаря Центрального Комитета. Мне
приходилось присутствовать  при решении  многих  вопросов,  быть  участником
претворения   в   жизнь   принятых   решений,   участником   событий   этого
ответственного периода. Считаю поэтому своим долгом высказать свое мнение.
     Заранее знаю, что нет такого мнения, которое  бы всех удовлетворяло, да
я и  не преследую этой  цели. Но хотел  бы, чтобы среди  тех мнений, которые
будут в той или иной форме записаны и  останутся как  наследство для будущих
поколений, и мое мнение  было  известно.  Такие  мнения  были  по  отдельным
вопросам и общими, и  разными.  Это естественно. Ничего  противоречивого тут
нет.  Да, собственно,  так и  в дальнейшем будет. Истина рождается в спорах.
Даже в одной партии,  стоящей на одной, принципиальной марксистско-ленинской
позиции, у людей могут  быть  разные понимания, разные  оттенки при  решении
того  или  другого вопроса. Живя во время, которое требует гибкого подхода к
решению  тех или иных вопросов, я знаю, что возникнут разные точки зрения и,
возможно, даже противоположные, но это меня не смущает.
     Я полагаюсь на тех людей, которые будут как бы судьями. Судить же будет
народ, который станет знакомиться с этими материалами и делать свои  выводы.
Не  думаю,  что то, что  я скажу,  -- обязательно истина. Нет,  истину будет
находить каждый, сопоставляя разные точки зрения по тому или другому вопросу
в то или другое время. Только этого  я и  хочу.  Глуп тот, кто хотел бы  все
подстричь  под одну  гребенку,  а все,  что  не  подходит  под нее,  все это
объявить ересью,  глупостью, а может быть,  даже преступлением. Пусть  судит
сама история, пусть судит народ.
     Поэтому  заранее прошу извинить за то неправильное, что  читатель может
найти  в моих  записях.  Это  моя  точка зрения,  я так сейчас  смотрю,  так
понимаю, так и пишу. Не хочу приспосабливаться и поэтому не хочу умалчивать,
не  хочу  замазывать,  не  хочу   приглаживать,  не   хочу  лакировать  нашу
действительность. Она не требует этой лакировки, потому что она сама по себе
грандиозна.  Ведь мне посчастливилось жить  в такое переломное  время, когда
старый, сложившийся уклад  жизни на  буржуазно-помещичьей основе мы сломали,
сбросили его и строим новую жизнь на основе новых и теории, и практики.
     Теория без практики -- это мертвая теория. Нам пришлось на основе самой
прогрессивной, марксистско-ленинской теории прокладывать  путь практике. Это
очень сложно, поэтому тот период не исключает ошибок и промахов, вольных или
невольных. Как говорится,  да  простят нас  потомки, учитывая,  что  это был
первый  опыт.  Поэтому   он  единственный,  а  уж  второй  --  какое-то  его
повторение. Пусть и судят нас с учетом условий, в которых мы жили и творили.
Мы  поработали  и только потом начали заниматься  воспоминаниями,  чтобы  не
упустить того  хорошего, что в нашей истории создано нами,  партией, рабочим
классом и трудовым крестьянством, и не повторить тех ошибок и, я бы  сказал,
преступлений, которые были совершены якобы во имя партии и якобы для партии.
Сейчас  ясно,  что это было  злоупотребление властью. Причина  происхождения
этого злоупотребления освещалась в докладах на XX съезде партии и повторно в
какой-то степени на XXII съезде партии. Я считаю, что все, что было по этому
поводу сказано,  было  правильным.  Я и сейчас  стою  на этих  же позициях и
именно  с  них  буду рассказывать об  ответственном  времени  кануна Великой
Отечественной  войны  и  военного  периода  и  потом  последовательно  стану
излагать ход  событий, насколько у меня  хватит сил, так, как  я  его видел,
понимал и оцениваю сейчас.
     С  чего же начать? Думаю, что  надо начинать с  фигуры Сталина. Почему?
Потом, дальше  (если  мне удастся  довести дело до конца) это будет ясно.  А
если тут  же дать в какой-то  степени  объяснение, то  можно сказать, что до
смерти  Сталина  мы  считали,  что  все,  что делалось при его  жизни,  было
безупречно  правильным  и  единственно  возможным  для  того,  чтобы  выжила
революция, чтобы она укрепилась и развивалась.  Правда,  в последний  период
жизни Сталина, до XIX съезда партии  и  особенно сразу же после него, у нас,
людей из его близкого окружения (имею в виду  себя, Булганина, Маленкова и в
какой-то  мере  Берию),  зародились  уже какие-то сомнения. Проверить их  мы
тогда  не имели возможности. Только после смерти  Сталина, и  то не сразу, у
нас хватило партийного и  гражданского мужества открыть занавес и  заглянуть
за кулисы истории. Тогда я и узнал некоторые факты, которые хочу осветить.



 * Часть 1. НАЧАЛО ПУТИ *


НЕМНОГО О СЕБЕ


     В детстве я  сначала жил  в деревне  и полюбил  крестьянский  быт. Но в
основном детские годы  я  провел на рудниках  с отцом,  который  работал  на
угольных копях.  Особенно в  моей памяти сохранилась  его  работа  на  шахте
Успенской, в  четырех  верстах  южнее  Юзовки1.  Сам я трудился в  юности на
машиностроительном заводе, потом на руднике, потом служил в Красной Армии.
     В нашей деревне Калиновка, Курской губернии, хозяйства были небольшими,
скорее маленькими. У крестьян не было техники, только соха и плужок. Правда,
соха  встречалась  уже редко.  Одноконный  плужок  был  рассчитан  на слабую
крестьянскую  лошадь. Плуг, позволяющий пахать глубоко, крестьянская  лошадь
не потянула  бы. Как правило, крестьянин пахал землю плужком в упряжке одной
лошадью, в одну лошадиную  силу. Минеральных  удобрений совсем не было, даже
понятия о них не имели.
     На моей родине главным образом производились пшеница на  продажу и овес
для соседнего  конного завода.  Там  был прекрасный конный завод.  Хозяйство
велось на  очень высоком уровне, хотя тракторов  у  помещиков в то  время не
было.  Пахали   глубоко,  навоза  вносили  много.  Видимо,   у   них  имелся
селекционный семенной  материал, хороший,  отборный, поэтому урожай получали
по тому времени  для крестьянина  совершенно немыслимый:  30  - 35 центнеров
пшеницы с десятины.
     В 1908 году отец и мать нанялись в богатое имение помещика Васильченко.
Я уже был подростком, мне исполнилось четырнадцать лет,  и  я там работал на
пахоте  погонщиком  волов. Труд для  моего возраста был тяжелым,  надо  было
поднимать ярмо, запрягая волов в плуг.  Это входило в обязанность погонщика,
а не плугаря.
     Затем  началась  работа  на шахте  и  заводах,  забастовки,  революция,
Гражданская война.  Обо всем этом  я не буду  рассказывать, может быть, лишь
упомяну кое-где по ходу повествования. В начале 1922 года я из Красной Армии
вернулся в Донбасс  и по партийной мобилизации выезжал в село, на проведение
посевной кампании. Я ездил в  марьинские села, раньше там жили  богато, а  в
голод после 1921  года люди умирали, были даже  случаи людоедства.  Вся наша
работа заключалась  в том,  что мы собирали  крестьян и  призывали  их сеять
хорошо  и  вовремя, а еще  лучше --  провести сверхранний  сев. То,  что  мы
говорили, сами очень плохо понимали. Речь моя была довольно примитивной, как
и речи других товарищей.  Я ведь никогда по-настоящему не занимался сельским
хозяйством, и все мои познания основывались на том, что я  видел в детстве у
своего дедушки в Курской губернии.
     В  том  же 1922  году  я пошел  учиться на рабфак,  проучился три года.
Секретарем уездного  комитета партии  у  нас был Завенягин2. Когда я  кончал
рабфак, то секретарем окружкома (тогда от уездов перешли к округам) стал уже
Моисеенко3.
     После окончания рабфака в 1925 году мне не дали возможности поступить в
высшее  учебное заведение.  Я  хотел  учиться,  получить специальность. Имея
склонность   к   инженерным  вопросам,  я  мечтал   поступить  на  факультет
машиностроения.  Как  слесарь  я  любил  свою  техническую профессию,  любил
машины, но в Юзовке мне сказали:
     -- Нет! Надо идти на партийную работу, потому что это сейчас главное.
     Так я стал  секретарем партийного комитета в  Петрово-Марьинском уезде,
смешанном по  профилю. Это выражалось в том, что собственно  Марьинский уезд
был сельскохозяйственным, а угольные  копи назывались  Петровскими рудниками
(бывшие Карповcкие),  в честь Григория Ивановича Петровского4,  который, еще
будучи депутатом  IV Государственной думы,  как-то приезжал туда.  Я не могу
сказать, выступал ли он, но к выступлению  готовился. Меня пригласили на это
собрание  рабочих,   которое  созывалось  нелегально.  Потом  его  отменили.
Подробностей  я не  знаю,  поскольку не  входил в число  организаторов.  Мне
просто сказали, что полиция пронюхала о месте собрания, и Григорий  Иванович
сообщил,  что раз  так, то оно не состоится. Я уже шел к месту  сбора, а там
специально выставленные люди предупреждали, что собрания не  будет.  Приехал
же  туда  Петровский  потому,  что был  избран  в Думу  от Екатеринославской
губернии, в состав которой входили эти рудники.
     Когда я  принял  дела  первого  секретаря  укома партии,  мне  пришлось
заниматься всем, включая сельское  хозяйство. Уком располагался в поселке на
шахте Трудовская  No  5.  Она и сейчас действует. Тогда  это  была маленькая
шахта  с  поселком, расположенным в степи, рядом  с большим и богатым  селом
Марьинка.  Неподалеку находилось село Григорьевка, а еще ближе к рудникам --
большое  село Кременная. Назвался  груздем --  полезай в кузов! Раз  избрали
секретарем укома,  я должен  был  давать универсальные руководящие указания.
Так я стал человеком, облеченным  ответственностью и за состояние  сельского
хозяйства  в  уезде,  и   за   добычу  угля  рудниками,  и  за  деятельность
Красногоровского  завода керамических  изделий.  В  Донбассе это  был  тогда
единственный завод, вырабатывавший огнеупорный кирпич для облицовки доменных
и  мартеновских печей. Мои функции заключались не в обеспечении производства
сельскохозяйственных  продуктов,  а  в  выколачивании   этих   продуктов  из
крестьянских дворов.
     В 1926  году на партийной окружной конференции меня  избрали заведующим
орготделом  Окружного  партийного  комитета.  Организационная структура была
такой:  заведующий  орготделом   являлся   заместителем  первого  секретаря.
Единственным  секретарем в окружкоме  был тогда  Моисеенко.  Позже  мы с ним
разошлись,   не  сработались.  Он  трагически  кончил  свою  жизнь,   будучи
расстрелян в результате  произвола 30-х годов. Я убежден, что он был честным
человеком. В окружкоме мы тоже  занимались  сельским  хозяйством. Оно  тогда
поднималось  как на дрожжах. Стимулятором послужила ленинская политика нэпа,
ставшая  двигателем  частной  инициативы.  В  результате сельское  хозяйство
быстро восстановилось до дореволюционного уровня, а кое в чем его превзошло.
Продуктов в 1925 г. у нас было сколько угодно и по дешевке.  После 1922 г. с
его  голодом  и  людоедством  теперь настало  изобилие  продуктов.  Сельское
хозяйство поднималось прямо на глазах. Это было просто чудо. В селе Марьинка
в  начале весенней кампании 1922 года я проводил собрания  и  видел, в каком
состоянии находились  тогда крестьяне.  Они  буквально шатались от ветра, не
приходили,  а приползали  на  собрания. Когда  же я приехал  туда секретарем
укома, их было трудно узнать. Просто чудо, как поднялись люди.
     Зажиточным  людям  дали возможность применять наемную силу. Кулаки этим
воспользовались,  они получили  в  аренду сельскохозяйственные  предприятия,
мельницы.
     Одним   словом,   была   предоставлена  довольно   широкая   инициатива
экономического порядка, и сельское хозяйство очень
     быстро  восстановилось,  оно  полностью  обеспечивало  все  потребности
рынка. Главная  наша задача теперь  заключалась в  соревновании с частником.
Надо было обеспечить Марьинский кооператив продуктами и добиться того, чтобы
он лучше обслуживал население, больше продавал.
     1  ЮЗОВКА  --  название,  которое  носил  этот  город до 1924  года.  В
1924-1961 гг. назывался  Сталине, потом --Донецк. Упомянутые  ниже в  тексте
уезды охватывали в основном западную часть Донбасса. В составе этих районных
организаций РКП(б) преобладали горняки и шахтеры, хотя имелось также  немало
металлистов. Шахты Петрово-Марьинского  уезда  находились  преимущественно в
бассейне реки Волчья.
     2  ЗАВЕНЯГИН  А.П.  (1901-1956)  --  член  КПСС  с  1917  г.,  директор
Магнитогорского  металлургического  комбината,  с 1933 г. первый заместитель
наркома тяжелой промышленности, с 1938 г. начальник строительства и директор
Норильского горно-металлургического комбината,  в 1941-1950 гг.  заместитель
наркома (министра) внутренних дел, с 1953  г. заместитель министра  и с 1955
г. министр  среднего  машиностроения, одновременно заместитель  Председателя
Совета Министров СССР.
     3  МОИСЕЕНКО К.В.  -- член  РСДРП  с 1917 года.  Один из  ответственных
партработников на Украине.
     4  ПЕТРОВСКИЙ Г.И. (1878-1958) -- ремесленник,  участник революционного
движения с 1897 г., член РСДРП с 1898 г., депутат IV Государственной думы. С
1917  г.  нарком  внутренних дел Советской  России, в 1919  г.  председатель
Всеукраинского ревкома,  в 1919-1938 гг. председатель Всеукраинского ЦИК,  с
1922  г. один из председателей  ЦИК СССР, член  ЦК партии в 1921-1939 гг.  и
кандидат в  члены  Политбюро ЦК партии  в 1926-1939  годах. В  1937-1946 гг.
депутат  Верховного  Совета СССР, с 1940 г.  зам. директора Музея  революции
СССР. Позднее пенсионер.


XIV ПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ

     В апреле 1925  г. открылась XIV партийная конференция. Меня  избрали на
нее от Юзовской парторганизации. Во главе ее стоял Моисеенко  ("Костян", как
мы его называли), о котором я  уже упоминал. Это был студент,  не окончивший
медицинского института, прекрасный оратор и хороший организатор. Его отличал
сильный  мелкобуржуазный налет,  а  его  связи  и окружение были чуть ли  не
нэпманскими. Поэтому  мы  его выставили потом из секретарей. Это скандальное
дело  дошло  до ЦК КП(б)Украины, и  к нам  приезжала комиссия. Она разбирала
наши споры,  признала  наши  доводы основательными, и  он был  освобожден от
должности секретаря.
     А  тогда,  когда  шла  конференция,  Моисеенко  буквально завоевал  умы
коммунистов Юзовского  округа. По подготовке  он был на  голову  выше других
членов нашего актива. Не помню, сколько тогда  от нашей Юзовской организации
было  избрано  делегатов.  Человек  восемь,  что  ли, с решающим  голосом  и
человека  четыре с совещательным,  в том числе я. Делегаты  тогда избирались
демократично.   Я    возглавлял    Петрово-Марьинскую   районную   партийную
организацию, а  по количеству  членов партии она занимала шестое или седьмое
место.  На  первом  месте  стоял Юзовский район,  потом  Макеевский,  затем,
кажется,   шли   Буденновский,   шахты   Рутченково   и   т.   д.,   наконец
Петрово-Марьинский. Поэтому меня избрали с совещательным голосом.
     Это для меня было большой радостью.  Главное -- возможность  побывать в
Москве,  посмотреть столицу, побывать на всесоюзной конференции, послушать и
увидеть  вождей.  Украинской   организации  на   конференции  было  отведено
центральное место в зале. (Сейчас там заседает Верховный Совет СССР. А тогда
это, кажется, был Владимирский зал, он не был еще перестроен, имел колонны и
был неудобен для таких больших заседаний. Другого подходящего зала  в Кремле
не  было,  и  именно