г. Председатель
Президиума Верховного Совета СССР, с 1935 г. Маршал Советского Союза, с 1926
г. по 1960 г. член Политбюро (Президиума) ЦК КПСС, с 1960 г. член Президиума
Верховного Совета СССР.
     3 КОРК А.И. (1887-1937) -- крестьянин, служил офицером в царской армии,
член ВКП(б) с  1927 г., на командных должностях  в Красной Армии с  1918 г.,
руководил  войсками   ряда  военных  округов,  перед   репрессированием  был
начальником Военной академии им М.В.Фрунзе. Реабилитирован посмертно.
     4 МИКОЯН А.И. (1895-1978) -- из рабочих, член РСДРП с 1915 года, в годы
Гражданской войны участник борьбы  за Советскую  власть в Закавказье, с 1920
г. занимал ответственные партийные посты, в  1926-1949  гг. нарком (министр)
внешней и внутренней торговли,  снабжения, пищевой промышленности, торговли,
с  1937  г.  заместитель  Председателя  Совнаркома  СССР,  во время  Великой
Отечественной  войны  член  Государственного  комитета  обороны,  с  1946 г.
заместитель  председателя Совета Министров  СССР,  с 1955 г.  -- первый  его
заместитель,  в  1964-1965  гг.  Председатель (с  1965  г. член)  Президиума
Верховного Совета  СССР, с 1974 г. на пенсии;  член  ЦК  партии  в 1923-1975
годах, член Политбюро (Президиума) ЦК партии в 1935-1966 годах.
     5 БЕРИЯ  Л.П. (1899-1953)  --  из крестьян,  член РСДРП  с  1917  г., в
1918-1920 гг. техник  и служащий таможни,  с 1921 г.  до 1931 г.  работал  в
органах  ЧК и ГПУ Закавказья, с 1931 г. 2-й секретарь Закавказского крайкома
ВКП(б) и 1-й секретарь  ЦК КП(б) Грузии, с 1932 г. 1-й секретарь Заккрайкома
ВКП(б), с 1938 г. 1-й заместитель наркома и затем нарком (министр по 1953 г.
с  перерывом)  внутренних  дел  СССР,  с  1941  г.  заместитель Председателя
Совнаркома СССР и Генеральный  комиссар государственной безопасности, член и
заместитель Председателя Государственного комитета обороны, с 1945 г. Маршал
Советского Союза,  с  1953  г. 1-й  заместитель Предсовмина СССР  и  министр
внутренних дел СССР; член ЦК ВКП(б) с 1934 г., кандидата члены (с 1939 г.) и
член (с 1946  г.) Политбюро  ЦК ВКП(б), с  1952 г. член  Президиума ЦК КПСС.
Расстрелян в декабре 1953 г.
     6   ВИННИЧЕНКО   В.К.    (1880-1951)--писатель,   идеолог   украинского
национального движения, в  1918-1919 гг. председатель украинской Директории,
в 1920 г. заместитель председателя Совнаркома УССР, впоследствии эмигрант.
     7 РЕДЕНС С.Ф. (1892-1940)--член РСДРП с 1914  г., видный сотрудник ОГПУ
и  НКВД,  с  1935  г. комиссар  государственной  безопасности  1  ранга. Был
репрессирован.
     8  КАМИНСКИЙ Г.Н.  (1895-1938) -- из рабочих,  член РСДРП с 1913 г.,  в
1917-1921 гг. занимал ответственные партийные и советские посты, в 1922-1929
гг. на руководящей работе  в профсоюзах, кооперации и "Колхозцентре", с 1930
г. секретарь Московского горкома ВКП(б),  с 1932 г. председатель Московского
областного исполкома,  с 1934  г.  нарком  здравоохранения РСФСР,  с  1936г.
нарком здравоохранения СССР; кандидат в члены ЦК ВКП(б) в 1925-1927 и с 1934
г., член ВЦИК и ЦИК СССР. Репрессирован, реабилитирован посмертно.
     9 КАЛИНИН М.И. (1875-1946)  -- крестьянин, затем рабочий, член РСДРП  с
1898  г.,  активный  участник   пролетарского  движения  и  трех  российских
революций,  в  1917  г.  городской  голова  Петрограда,  в 1918  г. комиссар
городского  хозяйства Петрограда,  с 1919 г.  Председатель  ВЦИК, с  1922 г.
Председатель ЦИК СССР, с  1938 г. Председатель  Президиума Верховного Совета
СССР; член ЦК партии с 1919 г., с 1926 г. член Политбюро ЦК партии.
     10 КОРОТЧЕНКО Д.С. (1894-1969) -- крестьянин, потом солдат, член РКП(б)
с 1918 г., находился с  1918  г. на различных партийных постах на Украине, в
1931-1934   гг.  председатель  Бауманского  райисполкома  в   Москве,  затем
секретарь Бауманского и Первомайского  райкомов партии в Москве, с  1936  г.
секретарь  Московского  обкома  ВКП(б),  в 1937-1938  гг.  первый  секретарь
Западного, затем Днепропетровского обкомов  партии и председатель Совнаркома
УССР,  в  1939-1947 гг. секретарь  ЦК  КП(б)У, в 1947-1954 гг.  председатель
Совета Министров УССР, далее председатель Президиума Верховного Совета УССР,
член ЦК ВКП(б) с 1939 г., член Президиума (в 1952-1953 гг.) и затем кандидат
в члены Президиума ЦК КПСС.
     11  ТРЕЙВАС  Б.Е.  --  член  РКП(б)  с  1918 г.,  партийно-политический
работник.
     12 ШУРОВ В.Я.--член РСДРП с 1917 г., партийно-политический работник.
     13 БЕЗЫМЕНСКИЙ А.И.  (1898-1973) --член РСДРП с 1916 г., поэт, активный
участник   коммунистического   молодежного    движения,   автор    сборников
стихотворений, поэм и пьес.
     14  МАРГОЛИН  Н.В.  --  член РСДРП  с 1914  г.,  после  1917 г.  видный
партийный  работник,  последний  пост  перед  репрессированием --  секретарь
Днепропетровского окружкома ВКП(б). Реабилитирован посмертно.
     15 ГЛАН Б.Н.  (1905 г. рожд.) -- из  служащих, член РКП(б) с 1924 г., в
20-е  годы  сотрудник Коминтерна  и  Коминтерна молодежи,  в  1929-1937  гг.
директор Центрального парка культуры и отдыха в Москве, после реабилитации в
1955  г.  работник  Союза  композиторов  СССР,  Всероссийского  театрального
общества и Союза театральных деятелей РСФСР.
     16  ЛИТВИНОВ  М.М. (1876-1951) --  из служащих, член РСДРП  с  1898 г.,
участник  первой   и   третьей  российских   революций,   активный   деятель
большевистского движения, с  1918 г.  на различных дипломатических постах, с
1921  г. заместитель наркома  иностранных  дел,  в  1930-1939 гг.  нарком (в
1941-1946 гг.
     зам. наркома) иностранных дел СССР, в 1941-1943 гг. посол СССР в США, с
1946 г. на пенсии; член ЦК ВКП(б) с 1934 г., член ЦИК СССР.
     17 В речи И.В.Сталина "Новая обстановка  -- новые задачи хозяйственного
строительства" от 23 июня 1931 г. на совещании хозяйственников, состоявшемся
при ЦК ВКП(б).
     18 ЭЙХЕ  Р.И.  (1890-1940)  -- из крестьян, потом рабочий, член РСДРП с
1905  г.,  член  Социал-демократии  Латышского  края  и участник  борьбы  за
советскую  власть в  Прибалтике,  в 1919 г.  нарком продовольствия Советской
Латвии, до 1924 г работал  в Наркомпроде РСФСР, в 1925-1937 гг. председатель
Сибирского    краевого    исполкома   и   1-й    секретарь   Сибирского    и
Западно-Сибирского крайкомов ВКП(б), с 1937  г  нарком земледелия СССР; член
ЦК ВКП(б) с 1930 г., кандидат  в члены Политбюро  ЦК ВКП(б) с  1935 г., член
ЦИК СССР. Репрессирован, реабилитирован посмертно.
     19 РОЗЕНГОЛЬЦАЛ. (1889-1938)  -- из купцов, член РСДРП  с 1905 г., один
из лидеров Октябрьского вооруженного восстания 1917 г. в Москве, в 1918-1927
гг. занимал ряд ответственных  военных  и государственных  постов, с 1928 г.
заместитель наркома  рабоче-крестьянской  инспекции, в 1930-1937 гг.  нарком
внешней  торговли СССР,  перед  репрессированием был  начальником Управления
государственных резервов  при Совнаркоме СССР; кандидат в члены ЦК  ВКП(б) с
1934 года. Реабилитирован посмертно.


МОСКОВСКИЕ БУДНИ

     В  1930 г. летом  проходил XVI партийный съезд. На этот съезд я не  был
избран делегатом, ибо учился в  Промышленной академии. Промышленная академия
занимала  нетвердую  политическую  позицию,  и  при  выборах  на  съезд  моя
кандидатура не была выдвинута:  во-первых, я был новый человек,  неизвестный
Московской парторганизации; во-вторых, я в Промышленной академии представлял
новое  руководство,  которое  стояло на позициях  генеральной  линии партии.
Бауманский райком  партии  возглавлял  тогда  Ширин,  а  он  был политически
недостаточно зрелым и, видимо, имелись у него еще какие-то свои соображения.
Одним словом, я не был избран, но  в ЦК ВКП(б) дали мне постоянный  гостевой
билет на съезд. Поэтому я  присутствовал  на  отчетном докладе Сталина и  на
выступлениях,  хотя и не на  всех,  так как было очень  много людей, которые
обращались  ко мне с  просьбой дать им гостевой билет,  и я не мог отказать.
Хотя и запрещалось передавать гостевой билет другим товарищам, но, каюсь, мы
это делали. Правда, некоторых поймали и даже наказали, однако мне
     сошло. Товарищей,  которые  ходили с моим гостевым  билетом, пропускали
туда, и мы были довольны, что  не только я, а и другие побывали на съезде по
гостевому билету, который был выписан Центральным Комитетом  персонально для
меня.
     Кончились летние  каникулы, и осенью  мы опять приступили к  учебе. Она
протекала бурно.  Мы  много  сделали  для  перестройки учебного  процесса. В
Промышленной  академии училось  немало бездельников, которые пришли  туда не
учиться, а  отсидеться в период острой  политической борьбы. Это был  как бы
политический  отстойник. "Правые" свили там себе  гнездо, окопались там... У
нас было  два  выходных--воскресенье, как обычно, для всех, и еще один  день
для  проработки  пройденного.  Я  жил  в  общежитии  и  наглядно  видел  эту
"проработку". Все уходили  куда-нибудь с утра, а приходили -- не знаю когда,
просто бездельничали.  И мы тогда поставили вопрос  о том, что надо учиться:
ведь мы прибыли  сюда не для того, чтобы просто проводить время в Москве,  а
чтобы  получить   знания   и  вернуться   в  промышленность  теоретически  и
практически подкованными и с большей пользой  работать для партии, для блага
народа в деле  строительства социализма. И вот провели мы и это мероприятие,
и многие отбросили то, что мешало лучшему использованию учебного времени.
     Наша  партийная  организация  вскоре  приобрела  большой  авторитет   в
Московском  партийном  комитете   и  в  ЦК.  Тогда   возникало  очень  много
политических ситуаций  в  ходе борьбы  с  оппозицией, когда  нам  надо  было
реагировать, и  реагировать немедленно.  Промышленная академия  занимала тут
как  бы  ведущее  положение.  Мы  собирались  по  группам,  проводили  общие
собрания, и  наши  резолюции  о текущем моменте  сейчас же  публиковались  в
"Правде". Таким образом, они становились общим достоянием.
     Одним из острейших  был вопрос о коллективизации сельскою хозяйства. Мы
считали,  что  известное  выступление Сталина  с  письмом "Головокружение от
успехов"1 -- это шедевр. Мы  понимали его как смелость руководителя  партии,
который не боится признать  ошибки.  Правда, он не взял эти ошибки  на  себя
лично, а взвалил их на партийный актив. Хотя местный  актив с азартом, грубо
говоря, со звериным азартом проводил коллективизацию, но он все же находился
под  бичом "Правды". Если  взять "Правду" за тот период, то она пестрела изо
дня в  день цифрами (у кого в  районе какой процент крестьян уже объединен в
колхозы), подхлестывавшими местные партийные организации. В 1929-- 1930гг.
     у  меня не было никакого прямого соприкосновения ни с деревней, ни даже
с  партактивом, который проводил эту  кампанию.  Я  питался  данными лишь со
страниц "Правды" и радовался. Я стоял за колхозы всей душой и телом, поэтому
меня радовали публикуемые цифры.
     А  когда  разразился гром  -- письмо "Головокружение от успехов", я был
несколько смущен: как же так, все было  хорошо, а  потом вдруг такое письмо?
Но стало ясно, что это было необходимо, потому что угроза назревала или даже
уже назрела. Уже  вспыхивали отдельные  восстания крестьян  и  назревали еще
более  крупные.  Обстановка  коллективизации  хорошо отражена  Шолоховым2  в
"Поднятой целине". Правда, в  "Поднятой целине" дело  нашло отражение именно
так,  как оно толковалось Сталиным. Иначе и быть  не могло, Шолохов иначе не
мог  написать.  Теперь же, когда выявились злоупотребления Сталиным властью,
то при анализе  пройденного нами пути  требуется более  аналитический, более
глубокий  подход.  Надо,  все  проанализировав,  сделать правильный вывод из
ошибок, прежде всего  из ошибок, допущенных Сталиным, когда он лбом ударился
о стену  и не  смог  прошибить ее, из-за  чего вынужден  был отступить.  Но,
отступая, свалил свою вину на других, и это очень дорого обошлось тем людям.
     Помню,  как  Московская организация  тоже обвинялась  в  том,  что  она
допустила  перегибы.  Тогда  Московскую  парторганизацию возглавлял  товарищ
Бауман3. Я мало знал его, но он считался крупным руководителем. Потом, когда
его  освободили, на пост руководителя  Московской организации  был  выдвинут
Молотов. Однако Молотов  мало проработал  на этом посту, а на это  место был
выдвинут Каганович.
     Тогда к  нам уже стали проникать сведения, что на селе не благополучно,
что  с  колхозами  не  все  обстоит  гладко.  Разгорелась  острая  борьба  с
"правыми".  Потом   Рыков  и  Бухарин  сконтактировали  свою   оппозиционную
деятельность с  Зиновьевцами и даже с троцкистами. Одним словом, разгорелась
очень  сильная борьба.  Вот  тогда-то,  насколько  сейчас  помню,  Угланова,
который  был противником  такой  коллективизации,  и  сменил  Бауман,  затем
Баумана сменил Молотов, а  Молотова сменил Каганович. Таким образом, шло "по
возрастающей"  выдвижение  людей  в  Московской  организации,  которая  сама
выдвигалась на передний план  и должна  была  послужить примером для других,
поскольку одновременно шло и нарастание коллективизации.
     Когда  я уже работал секретарем Московского городского  комитета партии
(это было в 1932 г.), вдруг Каганович однажды говорит мне, что он собирается
в командировку в  Краснодар.  Он не вполне  откровенно сказал, какие причины
вызвали эту поездку. Не  знаю, сколько он отсутствовал,  наверное, с  неделю
или   с   две,  однако  когда  приехал,   то  как  руководитель   Московской
парторганизации проинформировал нас о положении дел. Оказывается, он выезжал
в  Краснодар  потому,  что  там  началась  забастовка  (как  тогда  говорили
--саботаж). Кубанские  казаки не  хотели обрабатывать  землю в колхозах, и в
результате этой поездки были выселены в Сибирь целые станицы.
     Мы  смотрели  тогда  на  все  эти  события глазами  Сталина  и обвиняли
кулаков, "правых", троцкистов, Зиновьевцев и всех, кого нужно было  обвинить
и с кем велась тогда борьба в партии. Просто не допускалось мысли, что могут
быть  допущены  ошибки Центральным Комитетом, в  первую голову Сталиным.  Он
формулировал в то время политические задачи совершенно бесконтрольно. К тому
времени, по-моему,  уже  были  фактически  отстранены от руководства  Рыков,
Бухарин,  Зиновьев и Каменев4, а  Троцкого уже и  в нашей стране не было, он
был  выслан  за  границу. Таким образом, предвидеть эти  ошибки  или  как-то
допустить их наличие зависело от ЦК, от Политбюро, а в Политбюро руководящую
и  решающую роль играл Сталин. Значит, если искать виновных, то главная вина
лежала на нем.
     Но  тогда мы  этого  не  видели, мы смотрели  на  все  глазами Сталина:
коллективизация идет, Сталин вовремя повернул руль, все увидел и опубликовал
письмо  "Головокружение от  успехов".  Мне  неизвестно  даже  сейчас,  какие
реальные  были  у  нас  успехи.  Тогда  же,  собственно,  мы  об этом  и  не
задумывались:  раз Сталин сказал, значит, так и есть, мы просто не понимали,
не замечали фактов. А "успехи" были такие, что в стране возник голод.
     У меня имелись  приятели  среди военных.  Одним  из  них был Векличев5,
начальник  Политуправления  Московского  военного   округа,  очень   хороший
товарищ. Он был ближайшим, преданнейшим другом Якира. Он когда-то работал на
Украине  и  сам происходил из шахтеров. Ходил  он тогда с тремя или четырьмя
ромбами в петлицах.  Он-то и рассказал  мне,  что на  Украине  дело  обстоит
плохо: крестьяне не работают,  не хотят пахать, повсюду забастовки, саботаж.
Вдруг я  узнаю,  что  мобилизованные красноармейцы  посылаются  на  прополку
сахарной  свеклы на Украину. В те  времена  Украина была главным поставщиком
сахара, наверное, процентов 70 сахара, если не больше, давала она стране.
     Когда  я  работал  на Украине,  то  несколько  соприкасался  с сельским
хозяйством и получил  представление об уходе за  сахарной  свеклой.  Поэтому
меня  такое  известие  страшно  поразило: если,  думаю,  красноармейцы будут
полоть  и убирать сахарную  свеклу,  то сахара ожидать нельзя.  Эта культура
довольно  трудоемкая, деликатная,  и ее нужно обрабатывать со  знанием дела,
своевременно  ухаживая за ней.  Конечно, от  людей,  не  заинтересованных  в
результатах труда,  сложно  что-либо требовать.  К тому  же  красноармейцы в
большинстве  своем  были   из  разных  районов  страны,   а  не   только  из
свеклосеющих, и они плохо знали  конкретное дело. И,  конечно, это сказалось
на результатах: сахара не было.
     Позже просачивались в Москву сведения, что на Украине царит голод. Я же
просто  не представлял себе,  как может быть в 1932  г. голодно  на Украине.
Когда  я  уезжал  в 1929  г.,  Украина  находилась в приличном  состоянии по
обеспеченности продуктами питания. А в 1926 г.  мы вообще жили  по стандарту
довоенного времени,  то  есть 1913 г., а тогда  продуктов питания на Украине
имелось много, и все  продукты  были  дешевые:  фунт мяса стоил 14  коп.,  у
овощей  была буквально копеечная  цена.  В  1926  г.  мы достигли довоенного
уровня, и после упадка хозяйства в результате  войны и разрухи  мы гордились
этим успехом. И вдруг -- голод!
     Уже  значительно позже я узнал о действительном положении дел.  Когда я
приехал на Украину в 1938 г., то мне рассказывали, какие раньше были тяжелые
времена,   но  никто  не  говорил,   в  чем   же   заключались  эти  тяжелые
обстоятельства.  Оказывается, вот что  было, как рассказал мне потом товарищ
Микоян. Он говорил:  "Приехал  однажды товарищ Демченко  в Москву, зашел  ко
мне: "Анастас Иванович, знает ли Сталин, знает ли Политбюро, какое сложилось
сейчас  положение  на  Украине?" (Демченко  был тогда  секретарем  Киевского
обкома партии, причем области были очень большими). Пришли  в Киев вагоны, а
когда раскрыли их, то оказалось, что вагоны загружены человеческими трупами.
Поезд шел из  Харькова  в Киев через Полтаву, и вот на промежутке от Полтавы
до  Киева  кто-то погрузил  трупы, они  прибыли  в  Киев.  "Положение  очень
тяжелое,  -- говорил Демченко, -- а  Сталин об  этом,  наверное, не знает. Я
хотел бы, чтобы вы, узнав об этом, довели до сведения товарища Сталина".
     Вот тоже характерная черта  того периода, когда даже такой человек, как
Демченко, член Политбюро ЦК КП(б)Украины, видный работник  и член ЦК, не мог
сам  прийти,  проинформировать  и  высказать свое  мнение  по  существу. Уже
складывалось ненормальное положение: один человек подавлял коллектив, другие
перед  ним  трепетали.  Демченко  хорошо все понимал, но  он  всетаки  решил
рассказать Микояну, зная, что Микоян был в то время  очень близким человеком
к  Сталину. Да и вообще  тогда в партии, в партактиве  нередко говорили, что
существует   "кавказская   группа"   в  руководстве.   К  кавказской  группе
относились, в частности, Сталин, Орджоникидзе6, Енукидзе7 и Микоян.
     Сколько  же тогда погибло людей? Сейчас я не могу сказать.  Сведения об
этом просочились в буржуазную  печать, и  в ней вплоть до последнего времени
моей деятельности  иной раз проскальзывали  статьи насчет коллективизации  и
цене этой коллективизации  в  жизнях  советских людей.  Но  это сейчас я так
говорю, а тогда я ничего этого,  во-первых, не знал, а во-вторых, если  бы и
знал  о чем-то,  то  нашлись  бы  свои объяснения: саботаж,  контрреволюция,
кулацкие проделки, с которыми надо бороться, и т.  п.  Это ведь нельзя  было
отрицать, потому что Октябрьская революция породила острую классовую борьбу,
которая  потрясла весь общественный строй и  экономический  уклад страны, ее
политические основы аж до пупа Земли.  Все  было... Только теперь видно, что
нельзя  было  все  объяснять  лишь этим: нужно было еще и разумно руководить
страной.
     Я  регулярно  встречался  со  Сталиным,  когда  уже  работал  в  Москве
секретарем горкома партии и отвечал за  вопросы реконструкции города. Первый
план  реконструкции  Москвы  разрабатывался при мне, когда  я работал вторым
секретарем горкома ВКП(б), а Булганин был председателем Моссовета. По-моему,
главным ар