анской
начал свою военную карьеру с создания какого-то отряда.  Вооружались  тогда,
кто чем мог, а главным оружием трудящихся была ненависть к старому  строю  и
преданность новому строю, во имя которого и шла  война.  Отряд  Якира  вырос
затем в дивизию. Он командовал ею, оставаясь на  Юге,  где  был  отрезан  от
основных сил Красной Армии, пробился к основным силам, прошел как бы  сквозь
строй белогвардейцев и  вывел  дивизию  к  своим.  Потом  успешно  руководил
группами войск. Кончилась Гражданская война, и он занимал  высшие  командные
посты в Красной Армии, командуя войсками Украины и Крыма, других округов,  а
затем был арестован и казнен.
   Эйдеман.  Он  был  поэтом  и  был  воином.  Тоже  выделялся  как  крупный
военачальник. Возглавлял Осоавиахим, когда был арестован и  тоже  казнен.  Я
сейчас забыл фамилию того военного, по национальности эстонца,  который  был
офицером царской армии, но прошел вместе с нами  всю  Гражданскую  войну,  а
затем командовал войсками Московского и других военных округов. Я знавал его
в Москве. Он тоже считался крупнейшим военачальником, тоже был  арестован  с
Тухачевским и Якиром и казнен вместе с ними (10). А Блюхер? Сейчас в газетах
без конца твердят: Блюхер получил  первым  орден  Красного  Знамени,  Блюхер
сделал  то-то,  Блюхер  сделал  то-то.  Никто   не   осмеливается,   однако,
рассказать, как окончил  жизнь  Блюхер.  Где  он  был,  когда  шла  война  с
Гитлером? А он был уже мертв. Почему? Он сам умер? Нет, тоже был казнен  как
"враг народа". Это был рабочий, имел  профессию  слесаря,  приобрел  военный
опыт в Первую мировую войну унтер-офицером,  а  потом  вырос  в  крупнейшего
военачальника,  командовал  в  Гражданскую  войну  соединениями,  был  нашим
советником  у  Чан  Кайши,  которому  мы  тогда  доверяли  как  военному   и
политическому деятелю, командовал войсками Дальневосточного военного округа,
являлся грозой для врагов и надежным щитом Страны Советов. Сейчас ему ставят
памятник. Как же не стыдно тем, которые не хотят сказать народу правду,  что
Блюхер пал от руки того, о ком Ленин сказал, что ему  нельзя  доверять?  Да,
памятник Блюхеру нужен. Но памятник ему должен ставиться  такой,  чтобы  все
знали, что нас лишила возможности использовать талант Блюхера в войне против
немцев не естественная смерть человека.
   Я недавно вновь смотрел кинофильм "Железный поток" по одноименной  книге.
Это была первая книга о Гражданской войне, которую я в  свое  время  прочел.
Написана она талантливым писателем Серафимовичем, а теперь эта  книга  вышла
на экран. Я смотрел этот фильм не в первый раз, но, как всегда, волновался и
переживал, все  время  вспоминал  этого  мужественного  и  умного  человека,
командующего авангардом Таманской армии. В книге его  назвали  Кожух,  а  на
деле это Ковтюх, человек, проявивший ум, военный талант и мужество: он вывел
Таманскую армию, прорвался из белого окружения. Зрители восхищаются талантом
этого человека и его бойцами - крестьянами и  кубанскими  казаками,  которые
выходили из окружения со своими семьями. Спрашивается, где же Ковтюх? Что он
делал во время этой войны? Нет  Ковтюха.  Он  тоже  попал  в  число  "врагов
народа" и был расстрелян. Можете себе представить? Если бы Ковтюх был жив  и
возглавлял бы воинские соединения в борьбе с немцами,  какую  пользу  принес
бы? Когда его арестовали, он имел звание комкора, крупное  воинское  звание.
Так разве только Ковтюх? А другие?
   Они тоже погибли от руки Сталина  как  "враги  народа".  Теперь  всем  им
вернули доброе имя. Это сделано после XX съезда  партии.  Но  сейчас  многое
замалчивается. Я считаю, что нужно не только вернуть, но и показать их  всех
как мучеников террора, который проводился Сталиным  под  лозунгом  борьбы  с
"врагами народа". Чего же он стоит?  Какой  он  гений?  Какой  же  он  "отец
родной" советского народа, каким его провозглашали на митингах  и  повторяли
это, где надо и где не надо? В литературе он тоже  выведен  "отцом  родным".
Нет, прежний покров будет сорван, и Сталин  будет  показан  перед  советским
народом нагим, займет именно соответствующее ему место в истории.
   Еще один крупный военачальник, тоже выходец из народа, -  Федько.  И  его
тоже нет. В  последнее  время  своей  деятельности  он  командовал  войсками
Киевского военного округа и стал заместителем  наркома  обороны.  Потом  был
арестован в 1938 г. и тоже погиб, как и  другие  честные  люди,  объявленный
"врагом народа". Я сейчас уже не помню, рассказывал ли я когда-нибудь раньше
об Иване Наумовиче Дубовом. Дубовой - выходец  из  пролетарской  семьи.  Его
отец - донецкий шахтер с дореволюционным партийным стажем. Мне говорили, что
во время  Первой  мировой  войны  Иван  окончил  школу  прапорщиков  и  стал
офицером. Потом  началась  Гражданская  война,  и  вот  он  уже  заместитель
начальника дивизии, а начальником был Щорс. Я познакомился с Дубовым  позже,
на съездах  Компартии  Украины.  Он  всегда  был  участником  этих  съездов.
Особенно близко я с ним познакомился в 1928 -  1929  гг.,  когда  работал  в
Киеве,  заведуя  орготделом  Окружного  комитета  партии,  а   Дубовой   был
помощником командующего  войсками  Украинского  военного  округа.  Он  очень
дружил с  Николаем  Несторовичем  Демченко,  секретарем  Окружного  комитета
партии Киева. А я  в  свою  очередь  уважал  этого  человека,  часто  с  ним
встречался, выезжал вместе с ним в  войска.  Дубовой  был  ближайшим  другом
Якира. Я радовался, что вот такие у нас сейчас имеются командиры  в  Красной
Армии,  душой  и  телом  преданные  делу  революции.  Советской   власти   и
социализма.
   Когда же началось разоблачение "врагов народа", погибли Якир, Тухачевский
и другие, то спустя какое-то время Сталин разослал нам  их  "показания".  Он
иной раз делал это. Редко, но рассылал. Читаю я  эти  "показания"  Дубового.
Оказывается, они собственноручно написаны Дубовым. Он там  писал,  что  убил
Щорса, так описывая место, где тогда вела бой  дивизия,  которой  командовал
Щорс: "Мы со Щорсом лежали и наблюдали за боем. Вдруг пулеметчик  противника
повел огонь в нашем направлении. Пули довольно хорошо ложились вокруг  наших
бойцов. Мы тоже были под обстрелом этого  пулемета.  Я  сзади  был,  а  Щорс
впереди, он повернулся: "Ваня, Ваня,  а  у  беляков-то  пулеметчик  хороший,
смотри, как он метко ведет огонь". Потом он еще обернулся и что-то хотел мне
сказать. Тут я убил его - выстрелил ему в  висок.  Убил,  чтобы  после  него
самому занять его место, то есть получить командование этой дивизией".
   Вы можете себе представить, насколько я  был  возмущен?  Я  уважал  этого
человека, и вдруг он сделал  такую  подлость.  Я  ругал  себя:  каким  же  я
оказался слепцом, как же я мог не увидеть! Ведь когда я его знал, он уже был
убийцей Щорса! Теперь, после XX съезда  партии,  когда  мы  подняли  архивы,
взяли те дела, по которым людей объявляли "врагами народа", расстреливали  и
душили, я увидел, что все это были ложь и обман. Так я  оказался  во  второй
раз обманутым: в первый раз  был  ложный  обман,  когда  я  считал  Дубового
честным человеком, а он "признался" в  своих  преступлениях;  а  вторично  я
оказался обманутым уже убийцей этого человека, то есть Сталиным.
   Я вполне допускаю, что  это  были  собственноручные  показания  Дубового,
которые он сам написал и сам рассказал о своих "преступлениях", признался  в
убийстве Щорса - ближайшего друга. Тогда же  я  узнал,  как  делали  "врагом
народа" Мерецкова (11). Он тоже собственноручно написал показания, в которых
признавался, что является английским шпионом, врагом народа  и  прочее.  Его
показаний я не читал, в 1941 г. Сталин уже не  нуждался  в  том,  чтобы  его
поддержали другие лица в руководстве, он просто сам вершил суд  и  уничтожал
людей. Шла война; мне эту историю рассказал Берия, то есть источник довольно
точный. Бывало, когда о ком-нибудь говорили как о  стойком  человеке,  Берия
высказывался так: "Слушайте, дайте мне  его  на  одну  ночь,  и  он  у  меня
признается, что он английский  король".  Уж  он-то  знал,  как  этого  можно
добиться, да и не раз добивался. Тогда, при жизни Сталина, он только говорил
так, а позднее, когда мы подняли архивные материалы,  арестовали  и  осудили
Берию, то увидели, какими методами он достигал своей цели.
   Так вот, Берия еще  при  жизни  Сталина  рассказывал  об  истории  ареста
Мерецкова и ставил освобождение его себе в заслугу:  "Я  пришел  к  товарищу
Сталину и говорю: "Товарищ Сталин,  Мерецков  сидит  как  английский  шпион.
Какой он шпион?  Он  честный  человек.  Война  идет,  а  он  сидит.  Мог  бы
командовать. Он вовсе не английский шпион". Я и сейчас не могу  понять,  кто
же его арестовал? Берия валил  все  на  Абакумова.  Но  кто  этот  Абакумов?
Человек Берии. Он  в  своей  деятельности  прежде  всего  отчитывался  перед
Берией, а уж потом перед Сталиным. Следовательно, Абакумов не мог арестовать
Мерецкова, не посоветовавшись с Берией и без  санкции  Сталина.  "И  вот,  -
продолжает Берия, - Сталин сказал: "Верно. Вызовите Мерецкова и поговорите с
ним". Я вызвал его и говорю: "Мерецков, ты же глупости написал, ты не шпион.
Ты честный человек, ты  русский  человек,  как  ты  можешь  быть  английским
шпионом? Зачем тебе  Англия?  Ты  русский,  ты  честный  человек".  Мерецков
смотрит на меня и отвечает: "Я все сказал. Я собственноручно написал, что  я
английский шпион. Больше добавить ничего не могу и не знаю,  зачем  вы  меня
опять вызвали на допрос". "Не допрос. Я тебе хочу сказать, что ты не  шпион.
Ступай в камеру, посиди еще, подумай, поспи, я тебя вызову". Его снова увели
в камеру. Потом, на второй день, я вызвал Мерецкова и  спрашиваю:  "Ну  что,
подумал?" Он стал плакать: "Как я мог быть шпионом? Я русский человек, люблю
свой народ  и  верю  в  свой  народ".  Его  выпустили  из  тюрьмы,  одели  в
генеральскую форму, и он пошел командовать на фронт".
   А теперь, когда я видел  Мерецкова  в  последний  раз,  это  был  уже  не
Мерецков, а его тень. Раньше он  был  молодой  генерал,  физически  крепкий,
сильный человек, а теперь он еле  ходит,  "скрипит".  Я  узнал,  что  его  в
очередной раз наградили в связи с 50-летием Советских Вооруженных Сил.  Это,
конечно, награда по заслугам. Но здоровье-то отнял у него Сталин,  и  он  из
честного человека был превращен во "врага  народа",  в  английского  шпиона,
спасся чудом, и я не знаю, как это пришло в  голову  Берии.  Думаю,  что  он
хотел его вернуть в строй как талантливого  полководца,  хотел  вернуть  его
армии, чтобы он делал свое дело,  командовал  войсками  и  громил  вражеские
полчища, которые вторглись в нашу страну.
   Но Берия - это такая бестия. Не исключаю, что он мог так поступить еще  и
с дальним прицелом: ведь два века никто не живет, а  талантливый  полководец
Мерецков вновь займет соответствующее  место  в  Вооруженных  Силах  в  свое
время, сможет лично ему  пригодиться.  Берия  был  очень  коварен,  и  я  не
исключаю, что с его  стороны  тут  был  шаг  большой  политики,  предвидение
возможности опереться на него и других  "своих"  военачальников  в  будущем,
когда Берия будет нуждаться в этом.
   Много потребовалось бы мне времени (да я и все равно не смог  бы),  чтобы
перечислить всех, кто погиб в результате сталинского вероломства и  террора.
Впрочем, для моих воспоминаний этого, вероятно, и не требуется. Может  быть,
когда-нибудь, уже для  наших  потомков,  историки  покопаются  в  архивах  и
извлекут все на свет. Это все  станет  доступно,  и  они  обнародуют  тайные
факты, чтобы люди их знали и чтобы они не допустили  возможности  повторения
такого.
   История иной раз повторяется, особенно вот  в  таких  делах.  Тут  нельзя
благодушествовать, нельзя считать, что это пройденный этап, который  никогда
не повторится.  Надо  клеймить  содеянную  гнусность,  надо  разоблачать  ее
авторов, надо не замалчивать событий, не приглаживать историю, а,  наоборот,
поднимать и обострять чувство ответственности у  народа,  у  партии,  с  тем
чтобы исключить повторение того, что  было  сделано  Сталиным.  Ведь  Сталин
сделал с превышением то, о чем Ленин предупреждал, причем предупреждал очень
четко. Несмотря на его предупреждение,  Сталин  все-таки  втерся  в  доверие
народа, а потом быстро вернулся к тем методам действий, о  которых  упоминал
Ленин, предупреждавший, что может произойти злоупотребление властью.  Так  и
случилось.
   Возвращаюсь опять к тому,  что  если  бы  кадры,  которые  были  обучены,
выращены партией и прошли школу Гражданской войны, остались  бы  в  живых  и
занимали в войсках соответствующие места, то совершенно иначе пошло бы  дело
при нападении Гитлера на Советский Союз. Недаром нам в  войну  потребовалось
выдвижение новых командиров. Наверное, имели место  две,  три,  а  где-то  и
четыре смены командного состава. Я знаю людей даже пятой  смены.  Многие  из
них заслуженно  вырывались  вперед.  Это  были  способные  и  честные  люди,
преданные Родине. Но им нужен был опыт, а опыт этот они приобретали  в  ходе
войны за счет солдатской крови и материального ущерба для  ресурсов  Родины.
Такое учение стоило огромного количества жизней и разорения страны. В  конце
концов мы выжили, победили, на  собственных  ошибках  научились  командовать
по-настоящему и разбили врага. Но чего это  стоило?  Если  бы  не  произошло
того, что сделал Сталин, когда выдумал "врагов народа" и  уничтожил  честных
людей, я убежден, что нам победа стоила  бы  во  много  раз  дешевле,  если,
конечно, это слово морально допустимо с точки зрения оценки количества крови
тех человеческих жизней, которые пришлось положить во время  войны.  Все  бы
произошло значительно дешевле и гораздо легче для нашего народа.
   Сейчас таких работ еще не написано, никто таким  анализом  не  занимался.
Многие историки получают кандидатские и докторские ученые степени за  анализ
событий,  которые  мало  интересны.  Иной  раз  смотришь:  состоится  защита
диссертации на такую-то тему, а  тема  достаточно  сомнительная  для  науки.
Порою бывают такие темы. А вот провести бы ту работу, о  которой  я  мечтаю.
Она еще ждет  своих  исследователей  и,  конечно,  будет  осуществлена,  но,
видимо, не сразу.
   Что касается наших прежних кадров, то  полагаю,  что,  возможно,  при  их
наличии противник и не решился бы  навязать  нам  войну.  А  если  бы  война
возникла, то велась бы действительно больше  на  чужой  территории,  чем  на
нашей.   Итак,   умение   использовать   человеческие   ресурсы,   правильно
организовать войска, верно командовать, быть на высоте положения  в  военной
тактике и стратегии - одно из  решающих  условий  победы.  Но  только  одно.
Вторая сторона дела - экономика. Насколько развита страна экономически  и  в
какой мере экономика может служить базой механизации и вооружения армии,  от
этого в современных условиях тоже  зависит  победа.  Прошли  времена,  когда
князья выводили свои дружины с пиками, топорами, вилами и булавами драться с
врагом. Теперь налицо война механизмов, моторов, артиллерии, авиации, танков
и противотанкового оружия, инженерных войск. Она идет на земле  и  на  воде,
под землей (мины, убежища) и под водой, в воздухе. Если одна  сторона  будет
владеть всем, что создали современная  наука  и  техника,  а  другая  станет
опираться только на мускульную и  волевую  возможности  человека,  возникнут
неравные условия.
   Так имела ли Красная Армия эту инженерно-техническую материальную базу до
войны?  Если  нет,  то  возникает  следующий  вопрос:  имели  ли  мы   общую
возможность создать  соответствующую  военно-техническую  базу,  вооружение,
средства защиты и нападения? Без всяких колебаний я  категорически  отвечаю:
"Да, имели!".  Наш  народ,  рассматривая  окончание  Гражданской  войны  как
передышку борьбе с империалистами, стремился использовать ее, чтобы  создать
могучую индустрию, перестроить народное хозяйство, пробежать в короткий срок
путь, который капиталистические страны проходили за десятки лет.  Наш  народ
затягивал животы поясами, голодал и  холодал,  жил  в  нужде,  но  не  жалел
средств на создание такой индустрии и вооружение армии, с тем чтобы враг  не
мог даже подступиться к нашим границам.
   Помню время, когда я вернулся с фронтов Гражданской войны в  начале  1922
года. Как только пришел, меня партийная организация  направила  заместителем
управляющего рудниками Французской компании, туда, где я в 1912 -  1914  гг.
работал слесарем. А управляющим этими рудниками был мой ближайший друг  Егор
Трофимович Абакумов. Это не тот Абакумов, который был  министром  внутренних
дел, а другой, который стал одним из руководителей  угольной  промышленности
СССР. Тяжелое время переживали мы в 20-е годы. На рудниках был голод, в 1922
г. отмечались отдельные  случаи  людоедства.  А  деревня  еще  сильнее  была
разорена, чем промышленность. Вот какое возникло положение.
   Но народ поверил партии, потому что знал, что нам навязала  разруху  наша
собственная  и  мировая  буржуазия,  которая  поддержала  контрреволюцию   и
организовала интервенцию. Лозунги партии были понятны каждому  неграмотному.
Мы тогда не только клали животы ради новой жизни, но иной раз брали грех  на
душу и говорили, что в старое время, дескать, жилось хуже.
   Грех потому, что хотя и не все, но высококвалифицированные рабочие в  том
районе Донбасса, где я трудился, до революции жили лучше,  даже  значительно
лучше. Например, в 1913 г. я лично был обеспечен материально  лучше,  чем  в
1932 г., когда работал вторым секретарем Московского комитета партии.  Могут
сказать, что зато другие рабочие жили хуже. Наверное, хуже. Ведь не все жили
одинаково... Да, мы сознательно шли  на  лишения,  потому  что  мы  выжимали
буквально все ради раскручивания индустриализации. Надо было выиграть время.
Порой это требовало просто нечеловеческих жертв. Но и на  это  шел  народ  и
создал современную промышленность. Однако  использовать  эту  промышленность
как следует мы не  сумели.  Наша  армия  оказалась  к  началу  войны  и  без
квалифицированного командного состава, и  без  соответствующего  вооружения,
необходимого для отражения наступления противника  и  разгрома  его  еще  на
границе СССР.
   Думаю, что нашим историкам понадобится проанализировать результаты потерь
не только военных кадров, уничтоженных Сталиным, но и в народном  хозяйстве.
Сколько же там погибло честнейших людей,  партийных,  профсоюзных  и  других
работников промышленности! Тысячи и тысячи... Самые  квалифицированные  люди
были загублены:  директора  заводов,  главные  инженеры,  начальники  цехов,
секретари районных и городских  партийных  комитетов,  председатели  рай-  и
горсоветов, секретари  первичных  партийных  организаций.  Погибли  безвинно
сотни тысяч людей. Я, конечно, не смогу их перечислить, я могу здесь назвать
лишь отдельных людей, из числа тех, которых знал.
   Вот, например, Иван Тарасович Кирилкин - директор Рутченковских рудников,
где я раньше был рабочим, а  потом  заместителем  управляющего.  Как  я  уже
рассказывал, я поступил на эти рудники в 1912 году. Тогда  они  принадлежали
французской  компании,  которая  потом  продала  их   (кажется,   "Брянскому
акционерному  обществу").  После   революции   они   стали   государственной
собственностью, и их назвали Рутченковскими. Одно время они носили  название
Краснотворческих, но это слово не прижилось. Их называли Рутченковские  копи
по  фамилии  владельца  местных  земель,  крупного  помещика.  Кирилкин  был
управляющим этими рудниками в 1925 - 1926 годах. А  потом  Ивана  Тарасовича
назначили директором Макеевских металлургических заводов, и  он  со  знанием
дела руководил ими. А заводами, которые принадлежали раньше англичанину Юзу,
командовал Базулин, всем известный Вася Базулин, местный рабочий. Он неплохо
управлял этими заводами, опираясь на актив, на инженеров. А  затем  наступил
1937 год