и старое персиковое дерево. Как и
множество очень сильных людей, он был человек добродушный.
     У господина эконома, Дии было маленькое усталое личико  и  необъятный
живот. К еде он питал необъяснимую страсть: что ни попадется ему на глаза,
то он и тащил в рот, спокойно мимо куска пройти не мог. Оттого, что он был
так толст, он казался довольно старым: на самом  деле  ему  было  немногим
более тридцати, - зато он бы и через двадцать лет  выглядел  точно  также.
Грустную историю его мы уже рассказали.
     Самим домом занимался личный секретарь  господина  Андарза,  холеный,
красивый чиновник лет тридцати пяти с маленьким и совершенно  бесстрастным
лицом. Как и все люди с маленькими лицами, он казался еще моложе.  На  нем
был щегольской синий кафтан с изображениями фениксов, резвящихся в  садах.
Брови у него были тщательно выщипаны, и кончики  пальцев  выкрашены  хной.
Звали его господин Иммани, и  Шаваш  мигом  узнал  в  нем  того  человека,
который утром лазил в чужой кабинет. Иммани скользнул взглядом по  Шавашу,
как по новой детали обстановки, и что-то проговорил  сыну  Андарза.  Юноша
вспыхнул и стал перебирать пальцами  по  кафтану,  словно  хотел  вытащить
оттуда блоху, - но возразить побоялся.
     Андарз улыбнулся, завидев мальчишку.
     - А, - сказал он, - ты здесь, маленький лисенок?  -  и,  обращаясь  к
Нану:
     - Представляете, хотел вчера украсть утку для своей сестры,  забрался
в сад, да так и заснул в гроте. Забавный, впрочем, мальчишка.
     Карие глаза молодого гостя задумчиво  сощурились,  и  он  внимательно
оглядел Шаваша.
     - Ленивый мальчишка, сказал эконом, дерзок, и не знает приличий.  Его
поставили возглашать время, а он  тут  же  полез  трогать  механизм.  Если
всякий  болван  будет  трогать  механизм,  то  фигурки  вообще  перестанут
двигаться!
     - А, голубчик, - сказал Андарз, - куда же тебя за  такую  провинность
деть? В ткачи отправить?
     Шаваш надулся. Он слыхал о мастерских в усадьбах, где  рабы  ткали  и
красили: ноги у них были кривые, глаза красные, и спали они,  говорят,  по
три часа в день.
     - Конечно, -  сказал  эконом  Дия,  -  у  меня  как  раз  нехватка  в
чесальщиках.
     Андарз задумчиво глядел на мальчишку.
     - Как нехватка, - сказал первый секретарь Иммани, - неделю назад было
сорок человек.
     - А он их кормит одними оплеухами. Потом из  косточек  варит  клей  и
продает его в Осуе, для большей прибыли, - сказал секретарь Теннак.
     - Глупый варвар, - возмутился эконом, - что ты понимаешь в  хозяйстве
и прибыли?
     - А то и понимаю, - ответил Теннак, что однажды твои рабочие защиплют
тебя до смерти. Не в деньгах счастье, правда, господин Нан?
     - Правда, - сказал молодой чиновник, - деньги - это еще не все.  Тот,
у кого семь миллионов, вполне может быть  несчастней  того,  у  кого  пять
миллионов.
     Андарз засмеялся.
     За обедом господин  Нан  был  душою  общества,  рассказал  историю  о
чиновнике, который поймал беса, резвившегося среди отчетов, и о  том,  как
духи-щекотунчики сняли под свадьбу дворцовый павильон  Танцующих  Лебедей,
после чего в павильоне постоянно принимались неправильные решения:  и  так
забавно   изображал   духа-щекотунчика,   что   даже   застенчивый   Астак
раскраснелся от смеха.
     - Да, кстати, - спохватился Андарз, - я слыхал, - позавчера  господин
Нарай разбранил вас за какой-то проект? Чем ваш проект  вы  не  понравился
Нараю?
     - Не знаю, - сказал Нан, - имею, однако, при себе копии...
     И потянулся к папке.
     - Вы с ума сошли, - сказал Андарз, - что я вам, Нарай,  чтобы  читать
проекты? Хватит того, что иногда их надо подписывать.
     Молодой сын Андарза, Астак перестал смеяться, и глаза его  сделались,
как у больной малиновки.
     Уже подали дыню и фрукты,  когда  речь  зашла  об  убитом  чиновнике.
Господин Андарз всплеснул рукавами  и  приказал  своему  секретарю  Иммани
отправиться в заречье, на улицу  Белой  Сирени,  где  жила  вдова  убитого
чиновника.
     - Возьми-как у нее все бумаги мужа, - сказал Андарз, - и скажи, что я
оплачу все расходы на похороны. Из-за неожиданной смерти дом  и  имущество
могут быть востребованы казной. Пусть она пока переселится в  какую-нибудь
из моих усадьб, а я похлопочу об имуществе.
     - "Ага! - подумал Шаваш, - а если она не отдаст бумаги, то  останется
без дома и без имущества".
     Изящный секретарь потер рукою рот и сказал:
     - Улица Белой Сирени, - где это?
     Все недоуменно переглянулись.
     - Я знаю, где эта улица, - вмешался Шаваш от своих часов.
     Андарз повернулся.
     - Знаешь? Так иди с Иммани.
     И пусть они пока идут на улицу Белой Сирени, а мы немного расскажем о
господине Андарзе.
     Императорский наставник Андарз  был  человек  тонкий  и  нервный,  от
беззаботности легко переходил к величайшей грусти. Бывало: заплачет  ночью
в кабинете, кричит секретарю седлать коней, ехать в монастырь, - вот  кони
уже готовы, Андарз, посыпав голову пеплом, летит  по  улице:  а  на  улице
трактир. Андарз соскочит с коня и бежит в  трактир,  глядь,  -  а  он  уже
хохочет вместе со всеми. Человек он был учености необычайной, но несколько
странной. То вдруг примется изъяснять самую хитрую  математику,  то  вдруг
окажется, что он не знает семи причин падения последней династии,  каковые
причины, к слову сказать, под его же именем и были опубликованы:  какой-то
бедный  чиновник  умолил  его  одолжить  труду  свое  имя.  Андарз  слегка
увлекался черной магией, был отличный полководец и тонкий поэт.  Пять  лет
назад, подавляя восстание в Чахаре, утопил провинцию в крови.  Возвращаясь
в столицу  по  топким  осенним  дорогам,  он  написал  цикл  лучших  своих
лирических стихотворений о временах года.
     Господин Андарз был младшим сыном наместника Аракки. Юноша ни  в  чем
не знал отказа, проводил дни  на  охоте  и  в  отцовской  библиотеке,  был
избалован и своенравен. Охотился он посереди развалин огромного города,  в
котором было легко подавлять бунты, так как жители разных  кварталов  жили
слишком далеко друг на друга. Сплетничали, что он охотился  не  только  на
зверей, но и на людей и бесов. Однажды во время народного праздника монахи
били в колотушки перед городским богом, чтобы  привлечь  внимание  бога  к
молитвам и еде. У Андарза болела голова, юноша послал  сказать  им,  чтобы
они замолчали. Монахи воспротивились, и тогда Андарз сжег городского  бога
и колотушки, и пригрозил сжечь монахов. Народ был возмущен.
     Юноша плакал во время грозы и очень  любил  павлинов  и  голубей.  Он
упросил отца ввести специальный налог для содержания павлинов.  Эти  птицы
ходили по всему городу,  и  если  на  человека  доносили,  что  он  обидел
павлина, ему приходилось тошно. Дело в том,  что  Андарз  собрал  компанию
сверстников, и они ездили по городу, привязав к поясу плетку, а  к  хвосту
лошади - дохлую кошку, входили к людям, провинившимся против  павлинов,  и
плеткой заставляли их съесть дохлую кошку. Кроме этого,  они  делали  все,
что хотели.
     Когда Андарзу было семнадцать, в город приехал инспектор из столицы и
нашел, к своему изумлению, что должность наместника в Аракке переходит  от
отца к сыну вот уже  третье  поколение.  С  инспектором  было  пять  тысяч
солдат, и его  наблюдению  было  трудно  воспротивится.  Население  города
разгромило старинную библиотеку и съело проклятых павлинов.  Отец  Андарза
был арестован и в клетке увезен в столицу. Припомнили ему все - и павлиний
налог, и истребленного бога, и... черт  знает  что  припомнили.  Инспектор
понаписал в обвинении, что наместник  кормил  павлинов  человечьим  мясом,
хотел отделиться от империи и был привержен чернокнижию. Словом,  не  было
такой глупости, которую народ не выдумал - а инспектор не написал.
     Шестнадцатилетний Андарз со своей раскрашенной шайкой бежал в горы, и
там друзья его бросили. Тогда  Андарз  отправился  вслед  за  арестованным
отцом в столицу. В столице он увидел, что дело его отца пропало. Император
Меенун был очень  сердит  на  тех  чиновников,  которые  присваивали  свои
должности и передавали их по наследству, и, когда мог добраться до  одного
из них без кровопролития, радовался.
     У Андарза не было денег, а если бы были, судьи побоялись бы их брать.
Родственники его в столице сказали, что они из другой семьи. Тогда  Андарз
сел и написал стихи, в которых умолял императора о милосердии: "Я плачу не
о судьбе отца, а о том, что он заслужил ее. Справедливость требует  казни,
будь же несправедлив!" Стихи понравились государю и народу,  который  стал
распевать их на всех перекрестках: общественное мнение вдруг переменилось,
все сострадали наместнику, попавшему из дворцовых палат в яму с водой.
     Император помиловал отца Андарза. Отец умер через три месяца от стыда
и перенесенных в тюрьме пыток.
     Андарз стал любимцем  императора,  получил  несколько  должностей  на
прокорм. Продолжал, однако, выкидывать такие  штуки,  что  даже  щитки  на
колоннах краснели,  когда  об  этих  проделках  шептались  раздосадованные
чиновники. Однажды император все-таки выслал его из столицы - но воротился
с полдороги. Другой раз накричал при всех на аудиенции. Андарз - ему  было
уже двадцать два, - отвечал,  что  повзрослел.  "Конечно,  повзрослели,  -
воскликнул в раздражении император, - три года назад вы  разрушали  семьи,
уводя мужей от жен, а теперь вы уводите жен от мужей".
     Молодой Андарз стал влиятельным человеком: в его садах гуляли  важные
павлины, торговцы искали его покровительства, чиновники  -  знакомства,  и
множество карьер было  разбито  вдребезги  его  стихами,  которые  обожала
столичная чернь. Император умирал, и  партия  государыни  Касии  и  партия
наследника Харсомы обхаживали Андарза.
     Андарз был во всем  согласен  с  партией  Харсомы,  пока  Харсому  не
зарезали. После этого он написал  государыне  Касии  поздравительную  оду.
Государыня хотела было арестовать его, но передумала и послала с  войсками
против одного  из  малых  бунтовщиков,  бывшего  близким  другом  Андарза.
Государыня надеялась, что Андарз либо перейдет на сторону друга и  его  по
этому поводу можно будет казнить, либо по избалованности погубит армию,  и
его можно будет арестовать по обвинению в предательстве.
     Была уже зима: все дороги  занесло  снегом.  Андарз  вооружил  солдат
лопатами, и они в два дня после страшной метели разгребли путь до  города,
в котором из-за этой метели даже не выставили  часовых.  Чиновника,  друга
Андарза, привели к нему с веревкой на шее, и Андарз приказал зацепить  эту
веревку за самый высокий зубец городской стены.
     Вскоре провинцию Аракку захватили варвары. По этому случаю государыня
Касия казнила того чиновника, который арестовал отца  Андарза,  и  послала
Андарза с войсками в Аракку. Но, опасаясь, что Андарз употребит это войско
для войны с правительством, а не с варварами,  она  дала  ему  всего  пять
тысяч человек.
     В Аракке в это время княжили три брата.
     Прошло немного времени, - и средний брат  узнал,  что  на  землю  его
вторгся молодой чиновник, сластолюбец и развратник, и что он везет с собой
триста пар шелковых штанов, без которых не может путешествовать, и вино из
императорских кладовых. Варвар, не желая делиться такой добычей, побежал к
Андарзу и напал  на  него  у  самой  границы.  Полководец  и  его  солдаты
разлетелись, как вспугнутые грачи, а невиданная добыча  и  вино  досталась
ласам. Варвары вошли в лагерь и стали делить шелка и вино, в  которое  был
подмешан сонный порошок, и в  один  день  упились  страшно.  Ночью  Андарз
вернулся и перебил всех варваров.
     Король ласов как раз справлял десятидневный праздник, когда  узнал  о
поражении брата. Праздник бросили, а воинов, сошедшихся  со  всех  сторон,
король повел на Андарза.
     Андарз отступил за реку Даини и  предусмотрительно  оставил  варварам
мост: те устремились через реку по тесному мосту, и Андарз  напал  на  них
раньше, чем они смогли построиться в боевые  порядки,  разбил  половину  и
утопил в реке остальных.
     Незадолго перед этим, когда между варварами и Андарзом была еще река,
приключилась такая история: Андарз выпивал  в  палатке  вместе  с  союзным
варваром Хиллой, и военачальники  расхвастались  друг  перед  другом  свой
храбростью. Слово за слово - дошло до дела, и оба они выбрались из лагеря,
переплыли реку и взобрались на горку, где в старом  складе  ночевал  отряд
ласов. Вот они вдвоем перерезали спящих, - а некоторые бежали и подняли  в
лагере суматоху. Ласы окружили горку и пошли на приступ, и Андарз с братом
спаслись только тем, что склад был набит  бочками  с  вином  и  маслом,  -
эти-то бочки оба храбреца покатили с горки на варваров, и  спаслись  среди
переполоха.
     После этого младший брат короля ласов, который как раз собрал  армию,
чтобы напасть на старшего брата, оборотился и повел ее против Андарза:  но
так получилось, что Андарз не стал дожидаться варваров по ту сторону реки,
а перешел старую границу провинции, укрыл свое войско на горе и  напал  на
них, когда они проходили под горой в полной уверенности, что до Андарза  -
еще пять дневных переходов.
     В честь этого события  государыня  Касия  выбила  серебряную  монету,
изображавшую Андарза, попирающего ногой шею короля ласов, так  как  именно
это случилось с королем, пойманным в кустах после битвы.
     Вскорости Андарз осадил приморский город Ханну: он хотел сделать  его
своей  столицей,  а  осуйские  купцы  просили  помочь  им   справиться   с
конкурентами. Жители, будучи мирными  людьми,  наняли  для  защиты  города
варваров. Варвары же, увидев, что припасов  в  городе  мало,  и  не  желая
сдавать город, собрали нанявших их  граждан  и  выставили  их  за  ворота.
Андарз тоже не пустил горожан через  свои  ряды,  и  велел  идти  обратно.
Варвары тоже не пустили их внутрь, и так они жили между стенами и  лагерем
два месяца, пока не сдохли. Только в государев день Андарз приказал выдать
каждому по сушеной рыбке. Андарз ничего не мог поделать  для  этих  людей,
так как ему нужно было сделать из Ханны пример для других городов.
     Но это еще что, подумаешь, уморить  негодяев  голодом,  это  и  любой
другой военачальник может сделать,  если  у  него  много  войска  и  много
времени.
     А чума, поразившее варварское войско? А поединок с покойником-королем
ласов, поединок, когда  призрачный  король  покойника  уронил  подкову,  с
помощью которой Андарз потом вызывал духов?  А  когда  от  Андарза  сбежал
мятежный командир, и Андарз, не имея возможности  добраться  до  его  шеи,
сжег на площади в присутствии всего войска  чучело  командира,  и  тот  на
следующий день заболел и умер?
     В этой войне Андарз познакомился с  банкирами  Осуи:  осуйские  купцы
скупали у него пленников и добычу и ссужали его  деньгами,  требовавшимися
для платы наемникам, потому что государство Андарзу не платило.
     Андарз выписал из  столицы  своих  двух  младших  братьев,  Савара  и
Хамавна, и  поручил  им  замирение  края.  После  этого  Андарз,  влекомый
любопытством, а может быть, желанием основать царство, перешел  границу  и
через шесть месяцев дошел до Желтого Моря: в его  триумфальном  шествии  в
столице участвовали народы, которые раньше были неизвестны в империи  даже
по имени. Государыня, однако, рассердилась:  "Кто-де  защищает  империю  у
Желтого Моря?" - и отозвала Андарза в столицу.
     Из этого похода Андарз привез так много золота, что оно подешевело на
четверть по сравнению с бумажными деньгами. В этот  год  он  заплатил  все
налоги столичных цехов, устроил  на  свои  средства  три  больницы,  и  он
объявил,  что,  если  крестьянин  из  его  имения  придет  жаловаться   на
управляющего, он получит хлеб и деньги  на  все  время  его  пребывания  в
городе, но будет бит соленым кнутом, если жалоба не подтвердится.
     В это время государю Инану исполнилось восемнадцать  лет,  и  мы  уже
рассказывали, какая неприятная история случилась с ним после того, как его
превратили в барсука.
     Первый министр Руш хотел, чтобы новым государем стал  его  трехлетний
сын от государыни Касии, но государыня изволила ударить  его  по  щечке  и
велела читать обвинительно заключение своему младшему сыну,  десятилетнему
Варназду. В обвинительном заключении про барсука не было сказано ни слова,
и многие злонамеренные люди говорили,  что  государыня  казнила  вовсе  не
барсука, а... А,  чего  зря  болтать  языком!  Народ  любил  государыню  и
кукольники всегда рассказывали эту  историю  как  "дело  про  подмененного
барсука", а как кукольники рассказывают, так оно и есть.
     Вот государыня заметила, что когда младший ее сын читал приговор,  он
запинался и читал по складам, а потом с ним и вовсе от  волнения  случился
припадок астмы. Государыня всплеснула руками:
     - Воспитанием  ребенка  преступно  пренебрегли!  Господин  Андарз!  В
ойкумене  нет  человека,  более  сведущего  в  науках!  Прошу  вас   стать
наставником моему глупенькому сыну.
     В это время  кусочки  господина  Даттама,  наставника  старшего  сына
государыни, еще висели на Стене Предателей, и высокая эта  должность  была
не так уж аппетитна. Прямо скажем, аппетитности у нее было меньше,  чем  у
сыра в мышеловке. Андарз хотел было отказаться, ссылаясь на неразумие:  но
увидел слезы в больших серых глазах Варназда, и согласился.
     Несмотря на то,  что  маленький  Варназд  был  теперь  государем,  он
по-прежнему  жил  в  Седьмом  Павильоне.  Во  дворце  были  три  волшебных
предмета,  принадлежавших  государю   Иршахчану:   золотое   блюдо,   само
передвигавшееся по воздуху, с которого государи ели на  пирах,  серебряная
печать, которой повиновались птицы, звери, и боги, и бронзовое зеркало,  в
котором было видно все, что происходит в государстве. Все эти три предмета
государыня забрала себе.
     При дворе поговаривали, что  государыня,  выбрав  в  наставники  сыну
человека легкомысленного и безусловно развратного, надеялась, что  мальчик
унаследует все пороки Андарза без его талантов,  но  Андарз  стал  опекать
мальчика, как утка - утенка. Он таскал ему сласти, а потом и  еду:  слуги,
приставленные к Варназду, были так вороваты,  что  мальчик  часто  ложился
спать голодным. Он проводил дни и ночи у постели государя:  ребенок  много
хворал, а со страшного дня  суда  над  братом  страдал  приступами  астмы.
Как-то ночью мальчик стал рассказывать Андарзу, что  он  хочет  сделать  с
первым министром Рушем, и Андарз в ужасе зажал ему рот рукой. Однажды,  не
зная,  как  выразить  признательность,  десятилетний  государь   переписал
золотыми буквами  стихи  Андарза  в  книжечку  и  подарил  ее  наставнику.
Государыня, услышав,  залилась  смехом,  потому  что  не  все  стихи  были
пристойны.
     Так прошло пять лет.
     Государь плакал. У него появилась привычка бродить во сне, и  однажды
он во сне зашел  к  ловчим  и  задушил  своего  любимого  сокола,  видимо,
подозревая в нем шпиона  государыни  Касии.  Другой  раз,  желая  доказать
независимость, он стал есть во время аудиенции в зале Ста Полей персик,  и
косточку бросил прямо в лицо  наместника  Чахара.  Чувствуя  пренебрежение
придворных, швырялся мисками в слуг; а когда государыня  отослала  Андарза
послом в Осую, припас  ночной  горшок  и  вылил  его  на  голову  свечного
чиновника.
     В семнадцать лет государь затеял писать книгу об управлении  страной,
обложился необходимыми материалами. Государыня, услышав об этом,  сказала:
"Вот и прекрасно. Пусть он пишет себе книгу, а  править  буду  я".  Однако
государь книгу забросил.
     Государыня решила его женить. Желая, однако, показать свою власть над
молодым государем и испытывая ревность, она вскоре после полуночи пришла в
спальню молодоженов и раскудахталась на государя,  что  он  еще  не  спит.
Государь настолько перепугался, что после этого по дворцу пошли разговоры,
что он ничего не может под