Ей  нравилось называть его  по  должности:  от  этого маленький хорек
делался еще беспокойнее.
   Равиль посмотрел на нее с неудовольствием.
   - Я только заметил,  -  терпеливо сказал он,  -  что воинам,  которые
ковыряются в  этой  свалке,  совсем не  помешал бы  ваш  курс ускоренной
подготовки.
   - Я не занималась подготовкой сиб-групп вот уже лет десять,  - слегка
удивилась Джоанна.
   Равиль кивнул.
   - Знаю,  но, как я заметил, на Айронхолде вы довольно знамениты - как
сокольничий и герой войны.
   - Это почетно для меня, Хранитель Клятвы.
   Снова переключив внимание на  Свалку,  Джоанна принялась наблюдать за
тем,  как два финалиста неуклюже топчутся в своих боевых роботах, словно
бы понимая, что совсем не важно, кто победит.
   Она  опять  подумала  о  своем  ненормальном положении среди  воинов.
Джоанна доказала всем, что являлась лучшей среди неаттестованных воинов,
и  сейчас  очень  хотела,  чтобы  состязания поскорее закончились и  она
смогла бы возвратиться в свое боевое звено.
   Марта Прайд пообещала Джоанне,  что,  если она  возвратится в  родные
миры  для  подготовки Дианы,  то  не  потеряет  своей  должности боевого
офицера в оккупационных войсках Нефритового Сокола. Ей было обещано, что
ее  не  переведут в  звено  солама в  родных мирах,  но  с  каждым днем,
проведенным вдали от передовой,  беспокойство Джоанны росло -  тем более
что Равиль Прайд был здесь, на Айронхолде.
   Равиль  очень  хотел  выжить  Джоанну из  Гвардии Сокола,  которой он
руководил,  и  не  скрывал этого.  Не  прояви Джоанна себя  с  наилучшей
стороны во второй битве за Туаткросс, ее давно бы выслали куда подальше,
на какую-нибудь отдаленную жалкую планетку.
   - Ну вот и все, - внезапно сказал Равиль.
   Джоанна  поняла,   что   просмотрела  весь   финал   Большой  Свалки.
Проигравшего  воина  уже  уносили  на  носилках.  Насколько  было  видно
Джоанне,  нога бойца была серьезно повреждена, а живот распорот так, что
вывалились сизые внутренности.
   Наставница  не   могла  отделаться  от  мысли,   насколько  это  было
уродливее,  чем  внутренности боевого робота,  где  все  было  красиво и
эстетично.
   - Что скажете, Джоанна?
   - Неважное   выступление.   Эти   воины   недостойны  служить   Клану
Нефритового Сокола.
   Равиль кивнул:
   - Вполне  с  вами  согласен.  Надеюсь,  что  с  этого  момента  будет
поинтереснее.
   Джоанна  недоумевала.  Неужели  тщательно спланированная евгеническая
программа Клана  имела  результатом все  более и  более слабые генерации
воинов?  Доказательство стояло перед  ней:  Равиль Прайд  -  своего рода
генетическая мутация среди Соколов. В нем смешались гены Сокола и Волка.
   Конечно,  Равиль был довольно храбрым воином, но что-то в нем было не
так, присутствовала некоторая испорченность. Какой-то он был не такой...

Правда, остальные этого как будто и не замечали.
   Почему же  все  реже встречались эйдены прайды и  все  чаще такие вот
равили?  Несколько лет назад глава Стражи, Каэль Першоу, поручил Джоанне
расследовать некие злоупотребления в области генетики,  обнаруженные его
тайной агентурой.  Джоанне удалось выяснить,  что каста ученых постоянно
проводит незаконные опыты,  иногда  даже  скрещивая гены  представителей
разных Кланов.
   Наставница пришла к выводу,  что слишком много было потеряно воинов в
дорогостоящих и  опустошительных войнах во время вторжения во Внутреннюю
Сферу. Армия была ослаблена. Странные танцы вокруг генетических программ
не играли роли.
   Диана  не  была  бы  допущена к  состязаниям,  если  бы  не  нехватка
подходящих  воинов.   На  взгляд  Джоанны,   и  нынешняя  ситуация  была
драматичной.  Если  бы  она  в  свое время столкнулась с  таким составом
участников в  состязаниях,  путь к  родовому имени был бы для нее легкой
прогулкой.  Джоанна вполне заслуживала родовое имя,  и никто это не знал
лучше ее самой.
   Но сейчас речь не об этом.  Самое главное теперь -  остаться воином и
возвратиться на  поле  боя.  Я  использую  свой  шанс,  когда  вторжение
возобновится.
   Равиль Прайд продолжал что-то бубнить, но Джоанна не слушала его.
   - Мне  нужно идти и  поздравлять победителя Большой Свалки.  Хотя это
было  настолько неприглядное зрелище,  что  слова  наверняка застрянут у
меня в горле... - произнес Глава Дома и ушел.
   Когда он скрылся, к Джоанне подошел Жеребец.
   - Интересные слухи, - сказал он. - Говорят, что на Стране Мечты Марта
Прайд проводит учебные бои,  имитирующие вторжение во  Внутреннюю Сферу.
Учения  призваны  устранить ошибки,  допущенные во  время  первой  нашей
атаки.  Марта,  как говорят, гоняет своих бойцов до изнеможения - как мы
не  даем  послаблений Диане.  Да,  еще  Саманту  Клис  непременно вскоре
отзовут.
   - Я не стану скучать по ней, - пожала плечами Джоанна.
   Сейчас  ей  хотелось  только  поскорее  убраться  отсюда  и  заняться
тренировками Дианы всерьез,  доведя ее до пика формы,  - ведь схватки за
родовое имя наконец-то начались.
   Если  в  скором времени Кланы  не  предпримут что-нибудь серьезное во
внешней  политике  -   вроде   широкомасштабного  вторжения  в   пределы
Внутренней Сферы,  - то кто-нибудь может снова попытаться перевести ее в
звено солама.  Но в планы Джоанны совершенно не входило стать солама:  с
гораздо большим желанием она погибла бы в бою на передовой.
   - Завтра поединок,  в котором участвует Диана. У нас есть еще остаток
дня, чтобы задать ей как следует перцу...


        "XVI"

   Рыночная площадь Гирфалкон
   Айронхолд-Сити
   Айронхолд
   Кластер Керенского
   Пространство Кланов
   27 февраля 3060 года

   Обычно на  знаменитом рынке Гирфалкона все  было  тихо  и  спокойно -
торговцы  выставляли свои  товары,  покупатели спокойно занимались своим
шопингом,  совершенно уверенные в  высоком качестве товара.  Но  когда в
городе  стали  проводиться схватки  за  родовое имя,  появились какие-то
левые торговцы с товаром не всегда хорошего качества.
   В  итоге  между  конкурентами  вспыхивали  стихийные  потасовки.  Как
правило,  их устраивали торговцы-аборигены,  которые нападали на кого-то
из  чужаков  с  желанием  набить  морду  и  уничтожить нелицензированные
товары.
   Пришлые  появлялись  на   рынке  со  своими  телохранителями  -   как
подозревали,  телохранители эти  были  из  касты уголовников,  поскольку
куда-то пропадали при одном появлении блюстителей порядка.
   Пери  вряд ли  знала об  этом,  когда перебирала пальцами платочки из
газа,  разложенные торговцем на прилавке. Узор приглянувшегося ей платка
был неказист,  но строчка была плотной,  и трудно было сказать, где один
цвет нити переходил в другой.
   Продавец начал было называть ей цену,  но она положила ткань и быстро
отошла.  Пери не  столько хотелось что-нибудь купить,  сколько нравилось
бродить по рынку
   Это успокаивало ее,  и  она с удовольствием внимала звукам,  запахам,
ярким краскам, которых имелось в совершенном избытке.
   Пери  остановилась  у  лавочки,  где  торговали  мебелью  из  дерева,
выполненной под старину,  и долго разглядывала дубовый стол, который она
с  удовольствием поставила бы у себя в кабинете.  Только теперь у нее не
было кабинета.
   Имея в  виду враждебное отношение к  ней Этьена Бальзака и стремление
касты  ученых удалять своих несговорчивых и  непокорных членов на  самые
задворки периферии,  Пери понимала, что не было смысла засматриваться на
такую изящную вещь,  как этот стол.  Ходили слухи, что Бальзак снова был
готов заслать ее куда-нибудь подальше от Айронхолда с новым назначением.
Да  и  стол был  ей  не  по  карману.  Дубы были очень давно привезены с
далекой Терры и считались редкостью в мирах Кланов.
   Чтобы не  ввязываться в  торг с  продавцом,  Пери выглянула из темной
лавки на ярко освещенную улицу.  Привыкнув к  свету,  она увидела чью-то
фигуру, показавшуюся ей смутно знакомой.
   Пери шагнула ближе к порогу лавки и прищурилась.
   Это была ее дочь,  Диана,  задумчиво изучавшая прилавок с разложенным
на нем оружием странного вида.
   Пери было известно,  что Диана состязается на  Айронхолде за  родовое
имя,  и  поэтому она  решила не  беспокоить ее  своим присутствием.  Она
помнила Диану плаксивым и  всем недовольным ребенком,  а потом смышленой
любознательной девочкой,  которой Пери  прочила карьеру ученого,  однако
слишком сильно дали о себе знать гены Эйдена Прайда.
   Тем  не  менее  как  мать  Дианы,   даже  несмотря  на  то,   что  ее
вернорожденность  не   способствовала  проявлению  глубоких  материнских
чувств,  Пери гордилась успехами Дианы, в чьем характере, как в зеркале,
отражался героизм ее отца.  Пери восхищалась смелостью Дианы и была рада
тому,  каким замечательным воином стала ее  дочь,  но  все  же  ей  было
неловко при мысли о том,  что вольнорожденная претендует на родовое имя.
Она испытывала довольно противоречивые чувства по этому вопросу, считая,
что Диане не следовало бы состязаться, хотя и желала ей победы.
   Пери  сочла  за  лучшее  не  видеться  со  своей  дочерью,  пока  шли
состязания.  Она так и  простояла в темной лавке,  пока Диана наконец не
ушла,  со  знанием дела  выторговав у  продавца оружия нож  с  ручкой из
слоновой кости.
   Как давно это было,  когда они получали друг от  друга весточки?  Все
эти годы мать и дочь посылали друг другу сообщения,  столь же холодные и
безучастные,  как  экран,  на  котором они  высвечивались.  Диана обычно
выглядела замечательно -  высокая, сильная и красивая. Огонек в ее взоре
был точно таким же,  какой светился в  глазах ее  отца.  Этот огонек был
всегда,  вопреки всему -  горечи,  подавленности, отчаянию, даже в самые
тяжелые моменты жизни он горел - лучик света в беспросветной темени.
   Хватит думать об этом. Слишком много глупой сентиментальности, всякой
нежности и  так называемой доброты.  Чувства вообще таят в  себе большую
опасность...
   Вдоволь нагулявшись по рынку,  Пери захотела вернуться в свой номер в
гостинице,  которую каста  ученых  содержала для  своих  командированных
членов или официальных гостей. Там у нее была крошечная комнатенка: Пери
попросила дать  ей  самый  маленький номер из  имевшихся,  и  кастелянша
постаралась в точности исполнить ее просьбу.
   Отойдя на  три-четыре квартала от рынка,  она поняла,  что пропустила
нужный  поворот и  зашла  не  туда.  Дойдя  до  угла  перекрестка,  Пери
осмотрелась по  сторонам.  Совершенно незнакомые ей  улицы  имели унылый
вид;   она  не   помнила,   чтобы  когда-нибудь  бывала  в   этой  части
Айронхолд-Сити.
   - Вы заблудились,  воут,  -  раздался чей-то низкий и довольно мягкий
голос позади нее.
   Вздрогнув от неожиданности, Пери обернулась и увидела высокого худого
человека, одетого в мундир воина Клана Нефритового Сокола. Его лицо было
безучастным,  а глаза до неприятности светлые,  какие-то бледные и жутко
пустые. Воин был из тех мужчин, что постоянно кажутся небритыми.
   - Что-то мне незнаком этот сектор, - ответила Пери.
   - Это товарные склады. А что вам нужно?
   - Гостиница касты ученых.
   - А, это тут недалеко.
   - Вы не могли бы объяснить, как туда найти дорогу?
   - Я провожу вас туда.
   Воин  внезапно  тронулся с  места,  потом,  на  перекрестке,  свернул
направо.  Пери чуть приотстала от  него,  так  как она была не  готова к
стремительности его  шага  и  тому,  что  он  даже не  оглянулся,  чтобы
посмотреть, идет ли она за ним. Она чуть ли не бегом пустилась за воином
вдогонку, а тот даже и не взглянул в ее сторону.
   Различив на его рукаве нашивку - пикирующего сокола, Пери спросила:
   - Вы из Гвардии Сокола?  Я слышала,  что Равиль назначен Главой Дома,
но  мне  казалось,   что  Гвардейцы  Сокола  все  еще  дислоцируются  во
Внутренней Сфере...
   - Совершенно верно, - ответил воин, даже не удостоив ее взглядом.
   - Вы участвуете в состязаниях?
   - Состязаниях?.. А, ну да, конечно, участвую.
   То,  как он это сказал,  навело Пери на мысль,  что он не понимает, о
чем она говорит.
   - Вы случайно не из команды пилота боевых роботов Дианы?
   - Дианы? Какой Дианы?.. Ах, Дианы! Да, я из ее команды.
   - А  что  вы  думаете насчет  самого факта  выставления ею  заявки на
соискание родового имени?
   - А это меня не касается.
   Не совсем типичная реакция для вернорожденного воина Сокола.  Тот мог
бы  быть  или  за,  или  против  Дианы,  но  такое  безразличие казалось
странным.
   - Не  считаете ли  вы,  подобно некоторым,  что она еще не доросла до
того, чтобы стать воином с родовым именем...
   - Это меня тоже не касается. Пери остановилась.
   - Конечно, это вас не касается, ведь вы не понимаете, о чем я говорю.
   - К гостинице -  сюда, - бросил воин, сворачивая в переулок, ранее не
замеченный ею.
   Пери  какое-то  мгновение  колебалась,  но  любопытство заставило  ее
последовать за ним.
   - Вы  не знаете,  кто такая Диана,  воут?  -  спросила она,  заходя в
переулок.
   Мужчина продолжал идти впереди, не обращая на нее никакого внимания.
   - Не важно, - ответил он на ходу.
   - На вас мундир Гвардии Сокола, но вы не Гвардеец Сокола, воут?
   - Не важно, - повторил воин и обернулся.
   Хотя  в  переулке было темно,  Пери все-таки разглядела его  сжатые в
кулаки  руки.  Позади неизвестного воина  из  темноты появились еще  два
человека, и, если она не ошибалась, на них тоже были мундиры Нефритового
Сокола.
   Пери попятилась назад,  споткнулась и,  ткнувшись спиной в  стену,  с
трудом сумела удержаться на  ногах.  Первый воин схватил ее  за  плечи и
приподнял над  землей.  От  него  сильно пахло чем-то,  чем  воняло и  в
штаб-квартире Этьена Бальзака.  Какое-то  мгновение Пери всматривалась в
глаза воина, но они были совершенно пусты.
   После этого он бросил женщину в  сторону своих товарищей,  и те стали
избивать ее.
   Пери  били  очень  долго и  жестоко,  пока  она  наконец не  потеряла
сознание от боли.


        "XVII"

   Медицинский центр Элизабет Хейзен
   Госпиталь
   Айронхолд
   Кластер Керенского
   Пространство Кланов
   28 февраля 3060 года

   - Диана,  она,  может быть,  не придет в  себя еще много дней,  может
быть,  даже  недель,  -  проговорила Джоанна непривычно тихим  голосом -
вероятно, оттого, что в госпитале не разрешалось разговаривать громко. -
Может быть, она вообще в коме.
   Диана  даже  не  обернулась в  ее  сторону,  продолжая стоять рядом с
восстановительной капсулой,  где тело Пери словно висело в воздухе, хотя
и  было ясно видно,  что  от  запястий,  шеи,  затылка и  груди отходили
датчики и гибкие шланги,  подсоединенные к оборудованию,  совмещающему в
себе блоки диагностики и снабжения лекарствами.
   Все  это  выглядело жутковато:  переплетенные друг  с  другом  трубки
различной толщины,  которые извивались,  скользили,  висели и опоясывали
многострадальное  тело   Пери,   словно  раздувшиеся  от   злости  змеи,
стремящиеся высосать ее всю досуха...  хотя и было понятно,  что без них
женщина не сможет прожить ни минуты.
   Хотя на Пери и был просторный больничный халат, скрывавший тело почти
целиком,  на  ее  руках,  ногах и  лице все  еще  виднелись темно-синие,
багровые и  черные-синяки  и  ушибы,  оставшиеся после  того  нападения.
Медицинский персонал удивлялся тому,  как  женщина вообще  выжила  после
такого.
   Однако Пери хоть и  медленно,  но верно шла на поправку с  момента ее
помещения в прозрачную капсулу.
   Глядя на беспомощно повисшее между небом и землей -  точнее,  полом и
потолком -  неподвижное тело,  Джоанна  с  запоздалым легким  раскаянием
подумала о том, что за столько лет ни разу не вспомнила о Пери.
   Когда они встретились в последний раз,  Пери уже давно была исключена
из той самой сиб-группы, что произвела Эйдена и Марту...
   Эйден  сбежал с  Айронхолда,  и  Тер  Рошак  послал Джоанну вместе со
странноватым инженером по  имени Номад за  ним  в  погоню.  Они в  конце
концов нашли его вместе с Пери на научной станции,  на планете Токаша. К
тому моменту,  хотя ни Эйден,  ни Джоанна об этом даже и не подозревали,
уже была зачата Диана. Она родилась спустя несколько месяцев...
   Джоанна почувствовала тошноту.  Ей  становилось прямо-таки  дурно при
мысли о естественных родах.
   - Диана,  завтра твое первое испытание за родовое имя.  Околачиваться
здесь не...
   - Замолчите, Джоанна.
   В  любой другой момент наставница должным образом отреагировала бы на
подобную дерзость, но тут в ней заговорил инстинкт бывшего сокольничего,
и  она  решила  быть  снисходительнее к  чувствам  девушки.  Джоанне  не
хотелось,  чтобы что-нибудь как-нибудь не так сказалось на боевом задоре
Дианы, столь необходимом ей для борьбы за родовое имя.
   Ну что тут сказать?  В самом начале я не верила, что у нее что-нибудь
получится.  Да, я понимала, что, как у воина Нефритового Сокола и дочери
Эйдена Прайда, у Дианы есть все необходимые качества для того, чтобы как
следует сражаться.  Неистовость,  которой не  всякий  воин  Клана  может
похвастать...  Жеребец говорил,  что в истории Терры были Кланы, которые
назывались варварскими, славившиеся своей жестокостью, дикостью, умением
не только продырявить шкуру ножом,  но вслед за этим...  а  то и до того
содрать ее.  В  бою  Диана именно такова -  она истинный варвар,  но  не
вернорожденный,  а  это серьезный недостаток...  Сначала я  думала,  что
вольнорожденность будет для  нее  серьезным препятствием,  а  вот теперь
этот  факт представляется сильной стороной.  Диана способна победить,  в
этом  я  сейчас не  сомневаюсь...  если только она  не  станет постоянно
крутиться у постели своей матери.
   Джоанна  недоумевала:   что  же  могла  чувствовать  Диана  здесь,  в
реабилитационной палате  медицинского  центра?  Озабоченность состоянием
этой искалеченной женщины, помещенной внутрь медкапсулы?..
   Словно  бы   отвечая  на  этот  невысказанный  вопрос,   Диана  вдруг
заговорила:
   - Я не виделась с нею... с моей матерью, уже давно. Что она делает на
этой планете?  Зачем она  здесь?  Мы  так редко выходим на  связь друг с
другом... Почему она не пришла повидаться со мной? Мой путь к завоеванию
родового имени -  это что-то  значит для нее?  Разве ей  не  хотелось бы
поддержать свою дочь?
   Джоанна  отвернулась в  негодовании,  причину которого она  не  могла
объяснить.
   - Я -  вернорожденная,  -  сказала она.  -  Я не знаю, как ведут себя
матери и о чем они думают.
   Диана тихо рассмеялась:
   - Конечно...     Вернорожденная,     вольнорожденная...     Вольняга.
"Вольняга"!..
   От внимания Джоанны не ускользнуло то,  с какой разной интонацией оба
раза  было произнесено это  слово.  В  первом случае оно  было тем,  как
обычно  вернорожденные называют вольнорожденных,  а  во  втором -  самым
обидным ругательством в  касте  воинов.  В  каком-то  смысле  эти  слова
определяли самое Диану:  что-то среднее между представлением о том,  что
она   являлась  все-таки  квазивернорожденной  от   двух  вернорожденных
родителей и  жила,  мыслила и сражалась точно так же,  как и любой воин,
появившийся из  канистры...  и  тем,  кем  она  была  на  самом  деле  -
свободнорожденной из чрева матери, то есть вольнягой.
   Размышляя об этом,  Джоанна не могла не смотреть на тело, находящееся
в  медкапсуле.  Именно из этого тела и  появилась на свет Диана.  Чьи-то
руки,    наверное,    помогали   облегчить   ход   родов:   какая-нибудь
вольнорожденная-служащая  заботилась о  новорожденном,  смывала  с  него
кровь и какашки;  чьи-то руки держали младенца со своего рода непонятной
вольнорожденной нежностью - перед тем как отдать его в объятия матери...
   При одном воспоминании о том немногом, что ей было известно о вольных
рождениях, Джоанна мысленно мигом нарисовала себе картину этого процесса
в  том виде,  как она сама его понимала -  в  гротескном виде,  сплошные
чудища и  зеленые кошмары.  Моментально по  ее  телу прокатилась сильная
волна отвращения,  и  ей  сразу же захотелось поскорее убраться из это