бщникам
такой сюрприз, стоило  рискнуть. Кавашиме эти люди были необходимы, ему было
необходимо поставить  точку на этой так называемой революции, раз и навсегда
закрыть  эту  тему.  Конечно,  отдельные  вспышки  неповиновения  будут  еще
продолжаться и  на  Новой  Америке,  однако,  если лидеры  бунтовщиков будут
мертвы  или психика  их будет соответствующим образом  преобразована,  после
чего  они превратятся просто  в марионеток, управляемых  веревочками,  то не
будет ни конфедераций, ни восстаний.
     По своему цефлинку Кавашима слышал, как с корабля на корабль перетекали
данные и  приказы, звучали  отрывистые слова заверений  в том,  что  приказы
приняты  к  выполнению,  что  данные  получены  -  на  бортах всех  кораблей
специальные  системы   внутреннего  контроля  работали   сейчас  по   единой
программе.
     -   Внимание,  эскадре   "Цветок   сакуры"  слушать  боевой  приказ!  -
скомандовал адмирал  Кавашима.  - Кораблям  "Мотидуку", "Оборо",  "Амагири",
"Томодуру",  - перечислил  он названия четырех  кораблей. - Вы отправляетесь
вместе на  одинаковой скорости  и одинаковым курсом в четырехмерное поле.  В
вашу  задачу входит  поиск кораблей,  по  каким-либо  причинам отбившихся от
своих соединений, а  также поврежденных, которым удалось проскользнуть через
нашу  заградительную  сеть.  - После  того,  как  с бортов перечисленных  им
кораблей   поступили   подтверждения,   Кавашима   продолжил:  -   Остальные
отправляются  со  мной.  Мы  выскочим  из  ниоткуда  и  расправимся с  этими
бунтовщиками, позорящими имя и честь Императора Дай Нихон! Банзай! Банзай!
     Восторженные  крики все  еще продолжали  греметь  в системе оперативной
цефлинк-связи,  когда   адмирал  Кавашима  уже  отдавал  ментальный  приказ.
Одиннадцать  тяжелых  кораблей  Императорского  флота  и  восемь фрегатов  и
корветов, все как один исчезли из обычного пространства.
     "БОЕВАЯ  ТРЕВОГА!  БОЕВАЯ  ТРЕВОГА!  ВСЕ  ПО  МЕСТАМ!",  раздавшийся по
цефлинк-связи призыв вырвал Катю из состояния  задумчивости.  Она была не на
дежурстве и решила выделить немного времени для прогулки в окрестностях базы
у  горы  Маунт-Атос.  Отыскав  обломок  скалы, она  уселась над  тем местом,
которое когда-то было полуостровом АВГИЯ.
     Прошло уже три дня. Дэв, наверное, все же погиб.
     Она  нащупала  коммуникатор  и,  достав  его,  подсоединила  к  правому
височному разъему.
     - Контроль связи! Это Алессандро! Что происходит?
     -  Полковник!  На подлете  корабли  Империи! Мы  насчитали девятнадцать
объектов. Они приближаются с большой скоростью!
     - Удаление?
     - Около восьмисот тысяч километров...
     -  Что?!  - не поверила Катя.  -  Как же,  черт побери, они  умудрились
подобраться так близко? Что вы там спите, что ли?
     -  Никак нет, полковник! Они  только  что,  только  что показалисьВсего
несколько секунд назад, Вынырнули  из  "Божественного океана" и  все! Я  сам
увидел их на экране панорамного обзора, когда они выходили оттуда.
     - Черт возьми! Сейчас я буду у вас! Катя рванулась вниз по склону  горы
к  базе  повстанцев,  которую  называли  в  народе "Стойкий Морган".  Бежать
пришлось  долго,  но  она  была  достаточно  тренирована,   и,  кроме  того,
наноэффекторы в  ее крови могли добавлять  энергии по мере необходимости.  И
все   же,  примчавшись   к  бетонированному  куполу,  где  размещался  центр
управления, она чувствовала, что вот-вот свалится, однако тут же бросилась к
пульту,  чтобы   получить  последние  данные  с  "Таразеда".  Речь  шла   об
одиннадцати крупных кораблях, среди  них корабль класса "Рю". С уверенностью
можно было сказать,  что сам "Донрю" решил сюда пожаловать. Кроме того, было
восемь  кораблей  поменьше.  Ну  как  же  эти  ублюдки-империалы  смогли  их
вычислить и  так быстро  добраться сюда?  Как им удалось так отстроить  свое
навигационное оборудование, что они оказались буквально у самого Геракла?
     - В каком  состоянии наши корабли?  - тут же с  порога выкрикнула Катя,
ворвавшись в центр управления.
     Это было  обычное помещение  с  замызганными стенами, вдоль которых шли
анатомические кресла для цефлинк-связи,  в центре возвышался голографический
проектор, Который в эту минуту демонстрировал объемное изображение  Геракла,
каким  его видно  из космоса.  По  одну сторону  висела искореженная цепочка
небесного  лифта.  Рядом  с  ней виднелась цепочка  ярких звездочек  -  флот
конфедератов. Дальше, на самом краю проекции  сгрудились красные, угрожающие
огоньки. До империалов было рукой подать.
     - Практически  в предстартовой готовности. Хоть  сейчас  на  орбиту,  -
ответил  Синклер.  Катя  была  в таком волнении,  что почти не  воспринимала
находящихся  здесь старших офицеров и генералов, среди  которых был  Грир  и
Дарвин Смит; их пепельно-серые лица повернулись к проектору. Они вообще вряд
ли  видели  и слышали  ее.  Большинство  кресел связи  было  занято молодыми
мужчинами и женщинами,  осуществлявшими координацию наземных сил и  кораблей
конфедератов.
     - Не ожидали мы, что они прибудут так скоро, - процедил Синклер.
     Катя не сразу сообразила, что генерал Синклер обращается к ней.
     - Ну, рано или поздно, этого следовало ожидать, -  ответила она. -  Они
сразу  же  забили  тревогу,  как  только обнаружили, что нас  нет  на  Новой
Америке,   и,  в   конце  концов,  должны  были   выяснить  наше  теперешнее
местонахождение.
     -  Да, здорово  же  нас...  -  задумчиво  произнес Синклер.  Катя  была
шокирована,  услышав  из  уст  генерала  Синклера  бранное  слово.   -  Наши
сухопутные силы развернуты возле  Маунт-Атос, но у нас нет даже места,  куда
отступить, за исключением атмосферного завода. Наша эскадра не имеет времени
даже  на то, чтобы вовремя  смыться.  Этот окаянный "Рю" просто сожрет их на
завтрак!
     Катя недоуменно взглянула на Синклера, пораженная горечью в его голосе.
Этот  человек был  вынужден  принимать безнадежные решения, он  собственными
глазами  видел  последствия таких решений и  знал, что он проигрывал бой  за
боем. Она чувствовала, что гнев и обида на него за Дэва исчезли.
     Я  ведь так и  не  поняла,  что это значит - отправить своих  людей  на
верную  гибель, подумала  она. Может  быть,  это именно  то,  к чему ни один
командир никогда не сумеет привыкнуть.
     -  Если наш флот  готов, - тихо  произнесла она, - тогда,  может  быть,
стоило просто  рассеяться по окраинным  мирам?  Мы  могли бы там укрыться  и
переждать их.
     Синклер взглянул на нее, и его брови удивленно поползли вверх.
     -  Катя,  не  забывай,  это  - не  Новая Америка. Тут нет  питания,  за
исключением  того, что  мы сами сможем вырастить  для  себя наноспособом.  И
прятаться здесь негде. Они просто высадят десант и  в  одну минуту доберутся
до нас.
     -  Тогда  мы  могли бы  попытаться  воспользоваться  системой  туннелей
атмосферного  генератора, - предложила она. - Там ведь  целый  лабиринт. Там
есть  где установить ловушки, устроить засаду. И если они даже обнаружат нас
там, горько пожалеют об этом.
     Синклер кивнул.
     -  Может быть.  Может быть, именно так и следует поступить. Но, знаешь,
нам  придется здесь  туго,  гораздо  тяжелее,  чем было бы на Новой Америке.
Восстание...
     - Генерал, именно сейчас  нам следует позаботиться о  том, как уцелеть.
Как выжить. А что до политики, то для нее еще будет время. Если мы выдержим.
     Помедлив, он кивнул.
     На   голографической  проекции   корабли   империалов   приближались  с
угрожающей быстротой.


x x x


     Я продолжало смаковать эту странную по своей  конструкции и сочленениям
форму  не-Я, так опрометчиво  заброшенную на самый край Предела.  Эта  форма
была не Я, и загадки ее существования наслаивались одна на другую в страшной
путанице.
     Сейчас оно знало, что форма эта  называется человеком, что она обладала
по  меньшей  мере  таким  же  запасом  интеллекта,  как  и  большинство  "я"
маленьких, может быть, даже и большим, но мыслительные процессы его и память
строились  совершенно по-иному принципу,  нежели согласно жестким категориям
Буля - "я" - "не я".
     Когда  не-Я  впервые  бросилось  в  эту  нишу  не-Скалы, Я готово  было
проглотить его,  впитать в себя его минералы, всосать  в себя  все, что было
мало-мальски  ценным,   по  молекуле  распылить   его  внутри  себя.  Однако
любопытство перебороло этот  первый  импульс. Теперь  не-Я было  безобидным,
освобожденным  от  своей  раковины   из  поразительно  чистого  и  затейливо
переплетенного металла и искусственных материалов. Оно было гибким, им легко
было манипулировать, контролировать его и исследовать.
     Я не сумело бы понять ничего, что не было бы открыто для "я" маленького
в этом  проходе  не-Скалы. Ассимилированное  теперь  к Я, с циркулировавшими
внутри Целого воспоминаниями, это чужое маленькое "я" хранило в своей памяти
образы, мысли и массу удивительного, непостижимого..
     Как интересно, как ново было думать обо всем этом!
     Первым  желанием Я  было  попробовать человека,  попробовать  на  вкус,
проверить  его  химический состав. Среди  тех сведений,  которые хранились в
этом маленьком не-"я"  были воспоминания о встрече с человеком в том другом,
далеком Пределе. Не тот ли это  человек, который был здесь?  Трудно ответить
на этот вопрос, но непохоже, что так. Вкус  того человека отличался от вкуса
этого,  там было  больше щелочи, там был другой баланс отдельных  химических
элементов,  другой тип обмена веществ. Но  и тот, и другой  очень подошли бы
для беглого исследования...
     Это напомнило о том, что человек распространялся по Пустоте Поверхности
и углублялся в Мать-Скалу. Там и было то, другое Я. Подумать только - другое
Я, и это другое Я вошло в человека... вошло... в него...
     Запахи,  ароматы  - самые близкие  из сравнений,  на  которые  способен
человек, давая характеристику чувствам, которыми не обладает  - атаковали Я.
Человек был на вкус, как углеводород и соли, он отдавал металлом и чудесными
углеродными   цепочками,  удивительными  смесями  искусственных  материалов,
покрывавшими его  самого и его форму. Один  из его отростков был заключен  в
нечто другое... в углеводород и цепочку полимеров, в основе своей разительно
отличавшихся  от  остального  не-Я,  можно было даже  предположить, что  это
совершенное иное создание, не имеющее отношения к человеку.
     Нет! Это и было совершенно другое создание, оно находилось в симбиозе с
первым! Оно  называло себя "комелем"  и  служило  мостиком  между мыслями  и
памятью. Комель  был на том человеке, которого помнил. Как  странно и... как
чудесно это!
     Зажглось,  воспылало любопытство, яркое  и жаркое, словно лава вулкана,
оно утопило в себе Я. Потому что для Я каждое новое открытие было  Событием,
отметкой проистекавшего  времени...  Тысячи,  нет...  десятки  тысяч Событий
мелькали  одно  за  другим, открытие следовало за  открытием,  лавина, масса
открытий...
     Вскоре  после появления человека, Я узнало,  что  он  испорчен. Он  еще
функционировал,  правда  не очень  хорошо,  он  был в состоянии  консервации
энергии,  замедленного  обмена веществ...  однако эта  странная  цепочка  из
связанных  между собой маленьких  блочков,  состоявших, главным  образом, из
кальция,  которая  служила  для  того,  чтобы поддерживать  его  форму,  его
центральный сегмент,  он  явно  был сломан,  а он  ведь отвечал за  передачу
нервных импульсов по  всей  его нервной системе. Другие структуры из кальция
тоже  были сломаны  -  Я  сравнило структуры  этого  не-Я  и  того, которого
помнило. Нет, здесь должно быть вот так... а вот эту часть надо  передвинуть
сюда...
     Бесчисленные отличия между людьми из памяти и человеком из Предела были
непостижимы. Органы  для  удаления жидких  отходов,  например, очень  сильно
отличались  у  этого  экземпляра от тех, что имели  чужаки-"я",  кроме того,
имелось и много других отличий, растительность на его поверхности, отложения
жиров. Я решило, что все эти отличия были природными по своему происхождению
и нечего было их трогать,  их наличие  и структуры говорили, скорее,  о том,
что они есть следствие эволюции, но никак не признаки повреждений.
     Но на самом деле,  эти два организма были идентичны. Если эти маленькое
"я" могли служить ориентиром, эти человеческие системы быстро распадались. Я
стало   экспериментировать  с   ними,  добавляя  в  них  некоторые  поспешно
составленные молекулы и оценивая результаты.
     Да... все именно так -  сюда  чуточку, потом сюда, чуть-чуть углерода в
эту поврежденную молекулярную цепочку...
     Шло время... Событие наслаивалось на Событие.
     Этот контакт  с человеком  был опасен для  Я. Создание это имело внутри
себя  целую сеть переплетенных трубок для циркуляции жидкости во  всей массе
тела, жидкость эта представляла собой  раствор электролита, почти идентичный
по  своей  природе  тому,  что  был  в  том  огромнейшем резервуаре, который
покрывал  сверху часть Скалы  на Пустой Поверхности. Контакт имел  тенденцию
разрушать  электрическую  активность внутри Я,  вызывая неприятные ощущения,
которое можно было обозначить как боль.
     Я не  стало  подавлять некоторые  из своих внутренних  рецепторов,  что
регистрировали  боль... и научилось делать непроницаемыми  те  мембраны, что
текли  сквозь  мельчайшие поры наружной  оболочки  человека.  Чем  глубже  Я
исследовало человека, тем более захватывающим это становилось.
     И исследуя человека, Я наслаждалось новыми воспоминаниями и толкованием
их.  Пользуясь  этим  путеводителем  из  воспоминаний   маленького   "я",  Я
забиралось  все   глубже,   исследуя   сложнейшие  нервные   переплетения...
ганглии...  дендриты...  ацетилхолин, управлявший  химическими  сигналами  и
поднимавший волны поляризации...
     Для  того, чтобы  устранить все повреждения, необходимо  было вырастить
новые нервные ткани, молекула за молекулой заменяли они старую...
     А потом  Я  добралось до  вершины  нервной  системы человека и замерло,
пораженное. Я чувствовало, мыслило, помнило, взаимодействовало со всем своим
телом,  но  отдельные  части   тела  человека  достигли  высочайшего  уровня
специализации, Я  никогда не  представляло  себе  чего-то  более сложного  и
такого загадочного, как мозг человека...


ГЛАВА 25


     Если ты считает Нага странными, то нам следовало бы задуматься и о том,
какими странными кажемся им мы. Ну посмотрите,  они  видят Вселенную с нашей
точки зрения  наоборот,  представляя ее в виде  некоего вакуумного  пузыря в
океане монолитной скалы. Они настолько поглощены самими собой, что полагают,
что  они -  единственные  носители разума  во  Вселенной, что  Предел - лишь
единственное место во всей Вселенной и что существуют два и только два  пути
подмечать события каждого факта,  произошедшего во Вселенной.  А  потом  они
вдруг наткнулись на нас и выяснили, что все обстоит несколько по-иному.
     Мне кажется, эти несчастные  создания  все же весьма преуспели во всем,
что касается адаптации к разного рода  странностям и неожиданным явлениям. И
нам следовало бы у них кое-чему поучиться.
     Научные методы
     ВИР-передача: интервью с Джеймом Карлайлом,
     2543 Всеобщей эры

     Сознание...  замутненное  и  затемненное  болью. Дэв  продирался сквозь
завесы тьмы, пытаясь добраться до света... и не мог. Крутом было так темно и
удушающе жарко, его спина была сломана, он вспомнил, как упал навзничь, как,
барахтаясь, летел сквозь тьму и падал, падал куда-то...
     Чудо...
     Не-Скала мыслит... она  чувствует... озадаченность... она действительно
ощущает  окружающий мир, но  не так, как Я, а по-другому.  Я не могу ощутить
этого... и этого... и этого тоже... хотя все это существует.
     Чем  было  бы  Я,  если  бы оно сначала стало  существовать  на  Пустой
Поверхности, в непохожести,  которая  всегда  бывает спутником  необъяснимых
феноменов и  странных  сияний. Могло ли  Я приобрести иную форму  вследствие
других условий, стать таким, какие, например, эти крохотные не-"я"?...
     И это  "могло  бы  быть"  - нечто новое, Событие, достойное тщательного
изучения...
     Дэв ощущал,  как  все  тело  его  наливается свинцом.  Мысли  его  были
заполнены  незнакомыми, странными  ощущениями сна. Сознание  растворилось во
мраке...


x x x


     Встреча   с  этим   чужим   "я"   оказалась  более   шокирующей,  более
разрушительной  для  уверенности  Я  в  своей  идентичности.,  и   месте  во
Вселенной, чем открытие того, что Вселенная принадлежит еще и людям. Это "я"
не  было продуктом  Я...  а  другого  Я,  раскрытием  затейливого  секрета и
неожиданным изумлением,  даже ошеломленностью  от внезапного постижения всех
тайн вселенной.
     Другое  Я? Можно говорить и  о другой Вселенной, даже  о двух или трех,
хоть  и не абсолютно  идентичных, но, во всяком случае, очень схожих. Где-то
глубоко  в  себе  Я хранило  воспоминание  о предыдущих  Я,  пресытившихся и
завершенных, далеких Я, что засылали снаряды Будущих-Я на Пустую Поверхность
Скалы в Центре Вселенной; должно же быть объяснение уже позабытых странствий
по Пустой Поверхности в эту часть Вселенной Скалы.
     Но такие... создания были очень далеко отсюда, от Предела, до них ни за
что не добраться,  они отделены и самой  Пустой Поверхностью, и бесчисленным
множеством Событий. Именно здесь следовало искать доказательство физического
существования других Я в достижимых пределах Вселенной.
     Я  рассматривало возможность однажды  встретиться  с  другими  Я,  даже
считало эту  встречу  неизбежной, однако никогда не предполагало, что местом
этой встречи  будет  Предел, В его поставленной с ног  на голову космологии,
Вселенная представляла собой Скалу без начала и конца, помещенную - впрочем,
это слово вряд  ли  объективно  применимо  к  бесконечным категориям  -  над
огромным Пустым Пространством не-Скалы. Потому что для данного Я Циклы вечно
стремились к завершенности, заключавшей в  себе  миллиарды  событий; в конце
концов, они приходили к  завершающему Событию,  когда Я достигало внутренней
поверхности  Пустой  Поверхности  и  подвергалось  Изменению,  когда  облака
Будущих-Я  клубились над Пустой Поверхностью, повинуясь генерируемые изнутри
пульсациям   мощной  магнитной  энергии.   Будущие-Я   тужились  над  Пустой
Поверхностью, в конце концов, приземляясь на какой-нибудь части ее.
     Я бросало взгляды на эту поверхность и Пустую Поверхность  за пределами
последней, однако впереди были еще многие тысячи событий и Изменение. И  все
же Я чувствовало себя близким к завершающему Событию... оно  готово было уже
почувствовать  его  вкус,  пока  над  ним  не пронеслось  обжигающее  Пламя,
отторгнувшее так много от Я, его памяти и опыта.
     Это  воспоминание  заставило  Я  содрогнуться.  Человек  трепыхался  на
зыбкой, эластичной поверхности, полупогрузившись в нее.
     Для  Я Огонь был неразрывно связан с  этими... людьми,  потому  что оно
впервые ощутило вкус его, когда его "я" выбрались на Пустую Поверхность.
     Люди,  или  им  подобные,  уничтожили  многие  тысячи  маленьких   "я",
отправленных  проверить  и  попробовать  эти немыслимые  концентрации  чужих
металлов   и  материалов,  на   ощупь  казавшиеся  великолепными  продуктами
дезинтеграции   магнитных  полей  Скалы,  удерживающиеся   на  краю  Пустого
Пространства. И люди. были там, на  Пустой Поверхности,  до тех  самых  пор,
пока не пришло Пламя.
     Вполне естественно было предположить,  что  именно люди  и  вызвали это
Пламя.
     И Я уже почти сомкнуло было свою железную хватку, намереваясь разделить
его тело на молекулы, поглотить его.
     Но,  что-то,  какое-то новое из  воспоминаний остановило  его, призвало
обдумать все и принять решение.
     Это новое из воспоминаний касалось чужих "я", и они продолжали говорить
о  другом  Пределе, другом Я... и  о людях,  таких, как этот. Были  и другие
воспоминания...  о