е был слишком  уж  полезным инструментом, если  сравнивать
его  с  силой  общественного  мнения. Эту  истину  он прочно  усвоил, изучая
историю стран Запада.
     Но зато насколько же  упростила бы  ему  выполнение поставленной задачи
возможность, примерно наказать этот мир.
     Уже вполне достаточно того,  что был разрушен  Кьодайна,  что сорвалось
наступление войск  Империи на Гэйтер-Вэлли,  на  Стоун-Маунтин.  Не прошло и
тридцати часов, как один из эсминцев эскадры "Цветок сакуры" после встречи с
несколькими  аэрокосмолетами,  прибывшими  с   планеты,  сошел  с  орбиты  и
отправился невесть куда, на край системы. Подчиненные  Кавашимы и до сих пор
не  могли поделиться  с ним никакими соображениями по этому  поводу; корабли
улетали, прилетали, прибывали на имперские базы для дозаправки или  ремонта,
возвращались на Землю с докладами или же прибывали па Новую Америку с силами
подкрепления, доставляли приказы, распоряжения.
     А этот странный  эсминец "Араси" пробыл  на  орбите Новой Америки всего
лишь несколько дней. Согласно записям  в его бортжурнале,  который регулярно
загружался  в   банк  данных  эскадры,  находившийся   в   ставке,   "Араси"
дислоцировался  в  системе  Ши  Драконис -  на  Эриду, но  с  Земли  получил
соответствующий  приказ  доставить  несколько подразделений курогун на Новую
Америку.
     Курогун. Это слово  поражало своей внезапной холодностью, способно было
даже вызывать  страх. Означало оно  "Черные  силы"  -  так назывались особые
секретные  подразделения Империи.  Появлявшиеся внезапно,  в  высшей степени
мобильные,  солдаты  прошли  специальную  тренировку в Кокородо,  освоили  в
полном объеме все премудрости  древних японских  боевых искусств и  снискали
себе репутацию современных  ниндзя. Неудивительно,  что никто из подчиненных
Кавашимы  не  желал затрагивать эту тему.  О "Черных силах" запрещалось даже
упоминать, и широко бытовало мнение, что чем меньше о них знаешь, тем лучше.
     Во  всяком  случае,  "Араси"  располагал  всеми  необходимыми кодами  и
допусками в  зоны;  его капитан -  капитан первого  ранга Ихара -  обменялся
приветствиями по сети ВИРкома  с командирами нескольких патрульных кораблей,
и  ничего  в  его  поведении не  вызывало подозрения. Когда "Араси" вошел на
новоамериканскую  орбиту,  никто  и не  подумал тревожить  по  этому  поводу
Кавашиму;  в  конце концов, командующего эскадрой "Цветок  сакуры"  занимали
более серьезные вещи, нежели передвижения отдельных кораблей.
     Это  произошло  четыре  стандартных  дня назад.  А  сегодня,  когда  на
бортовых часах "Донрю" было  раннее утро, в систему вошел еще один  корабль.
Это была "Нагара", легкий крейсер класса "Сендаи" под командованием капитана
первого  ранга Какеуи  Мацушиды. Тридцать пять  дней назад  Мацушида покинул
пределы системы Ши Драконис также по обычному приказу с Земли предстать пред
очи Кавашимы в 26 Драконис.
     Однако,  когда в базу данных ставки  загружали  бортжурнал "Нагары", ИИ
поднял  тревогу.  Обнаружилось явное  несоответствие:  если  верить  записям
"Нагары",  флот, оставшийся  на  Эриду,  включал эсминец  класса "Аматуказе"
"Араси", но это было за пять дней до  того, как "Араси" заявил о  том, что у
него имеются "особые указания" с Земли и отчалил на Новую Америку.
     Запись об этом в журнале была специфическая и детальная. В соответствии
с записями  "Нагары",  акции умиротворения на Эриду  уже шли  полным  ходом.
"Араси"  принимал участие  в этих операциях, бомбардировал ключевые города и
предприятия  с орбиты  для оказания поддержки из космоса наземным войскам. И
действительно,  капитан  Ихара  был  в  списке  особо  отмеченных  адмиралом
Такемурой  за активную  роль  в  прорыве группировки  "Шагающих" противника,
пытавшихся уйти из столицы врага Вавилона.
     Приказ  об  этом был датирован двумя днями позже, после предполагаемого
отбытия из системы Эриду.
     Не  оставалось сомнений, что  "Нагара"  был  именно  тем  кораблем,  за
который  себя   выдавал.  Мацушида  был  когда-то  старшим  лейтенантом  под
начальством у  Кавашимы, когда тот  еще плавал на старушке "Аобе".  Кавашима
прекрасно помнил этого человека.  А  что  же касалось этого "Араси", так это
был   корабль-лазутчик,   капитан  которого,  несомненно,   .был  одним   из
бунтовщиков, сумевший посредством ВИР-манипуляций пустить всем пыль в глаза,
выдав себя за капитана Ихару.
     Это, в свою очередь, говорило о том, что  люди, в захвате которых более
всего  была  заинтересована  Империя, Тревис  Синклер и  остальные  депутаты
Конгресса конфедератов, а также высший  командный  состав Армии конфедератов
наверняка  сумели покинуть  пределы  Новой  Америки. Вражеский эсминец,  тот
самый, который  бесследно  исчез  на  Эриду,  это и  есть та самая  старушка
"Токитуказе",  проскочившая  каким-то образом в  самую гущу  эскадры "Цветок
сакуры",  блестяще воспользовавшись бюрократической неразберихой,  неизбежно
возникавшей в любом мало-мальски  значительном  соединении, и взяла на  себя
вопросы эвакуации конфедератов прямо из-под носа всей прославленной эскадры.
     - Прошу простить  меня,  чуджо-сан, - обратился к нему  полковник  Ето,
старший  офицер  его  штаба, отвесив  адмиралу  поклон  именно той  глубины,
которую предписывал устав. - Капитан второго ранга Йошитоми послал  запрос о
подкреплении,  перед  тем  как  приступить  к  атаке  базы  бунтовщиков.  Он
настаивает на том, чтобы переговорить лично с вами...
     Кавашима  и  сам  почувствовал,  как насупилась  его  физиономия  перед
непроницаемым лицом Ето,  уже  начинавшего понимать, что  сейчас ему устроят
здесь  мощную  головомойку,  но колоссальным  усилием воли  подавил  вспышку
агрессивности.
     - Хорошо, Ето-сан. Я поговорю  с  ним.  Мы  очень  тщательно, в деталях
обсудим  необходимость выполнения  приказов  теми  людскими и  материальными
резервами, которые имеются в наличии.
     - Так точно, чуджо-сан!
     Стало быть, птичка, скорее  всего,  вылетела из  своей новоамериканской
клетки, однако Кавашима, тем не менее, собирался разобрать эту клеточку всю,
пруток за прутком.  Зачастую  и оставшиеся прутики могут подсказать, куда же
улетела птичка.


ГЛАВА 19


     Излишне говорить, что развитие цефлинк-технологии, как и развитие любой
технологии,   открывает    широчайшие    возможности   для   всякого    рода
злоупотреблений.
     Человек и его деяния
     Карл Гюнтер Филдинг,
     2448 год Всеобщей эры

     За  неделю или  чуть больше,  что минула с тех  пор, как исчез мятежный
эсминец,   вице-адмирал  Кавашима   оставил   свое  привычное   окружение  и
ВИР-реальные  атрибуты на борту  "Донрю"  и окунулся с  головой  в подлинную
реальность.   Над    Порт-Джефферсоном   опустилась   безлунная   ночь,    и
приземлявшиеся транспортные корабли  Империи казались еще огромнее  в сиянии
светящихся шаров и отраженном свете  гигантского, висевшего  над космопортом
аэростатического  зеркала.  Повсюду  сновали техники  и  ремонтники, занятые
осмотром  кораблей,  обслуживанием  стационарного оборудования,  десятки  их
хлопотали   у   неуклюжих,   неподвижно  застывших  бронированных   корпусов
уорстрайдеров, обиходуя их для предстоящих миссий.
     В сопровождении свиты своих подчиненных - офицеров штаба и адъютантов -
Кавашима  проворно устремился  вниз по  трапу  своего  личного  космического
челнока. Выстроившиеся по обе стороны шеренги солдат, вытянувшись в струнку,
отсалютовали  ему,  а  гражданские лица, прервав  свои  занятия, принимались
церемонно кланяться. Не замедляя шага и не обращая внимания на  приветствия,
Кавашима быстро пересек поле и вошел  в низкое, тщательно охраняемое здание,
с  толстенными,  как  в  бункере, стенами.  У  входа  его  встретил  молодой
лейтенант флота Империи и низко поклонился ему.
     - Коничива, чуджо-сама.
     - Коничива, Мне необходимо видеть их. Немедленно.
     - Так точно, чуджо-сама!
     Когда-то   здесь,   у  края   основного  стартового   поля   космопорта
Порт-Джефферсона размещался склад, этим и объяснялась массивность постройки.
Как только космопорт был взят империалами, помещение это переоборудовали под
бункер командующего  и  крыша до сих  пор была  утыкана антеннами и лазерами
коммуникации.
     Теперь же, когда и Джефферсон, и Стоун-Маунтин пали, здесь разместилась
тюрьма для лиц, представляющих для Империи особый интерес.
     Заключительная  битва у  Стоун-Маунтин  была  ужасной, потери  Йошитоми
неисчислимы,  бунтовщики сражались как фанатики,  они один на  один  шли  на
"Шагающие" и уничтожали их  при помощи пакетных зарядов и  самодельных бомб.
Кавашиме  до сих  пор не приходилось  слышать  о  подобной  тактике  - свора
бунтовщиков бросалась  к ногам уорстрайдера и быстро и незаметно для экипажа
приторачивала  к ногам машины  пакеты  со взрывчаткой. Мятежники  специально
выбирали  сочленения, соединявшие ступни  и сами  ноги.  Пехотные  командиры
прозвали  этот прием "укусами  в  пятку", и жертвами этой  тактики стали, по
меньшей мере, девять "Шагающих".
     Однако  ударная  группа  космического  флота  Империи  все  же   сумела
добраться   до   главных   ворот,   ведущих   непосредственно   в   лабиринт
Стоун-Маунтин,  однако  это  стало  возможным  лишь  после  поддержки  атаки
длительным  лазерным обстрелом  с  орбиты,  только тогда линия  статического
заграждения  мятежников  была прорвана. Килотонный ядерный  заряд разнес эти
ворота;  другой   заряд  такой  же  мощности  понадобился  для  того,  чтобы
расчистить завалы,  оставшиеся  после взрыва первого. Теперь бунтовщикам уже
никогда не использовать Стоун-Маунтин в качестве ставки.
     После этого бунтовщики стали сдаваться в плен.
     Сомнений нет, большая  часть  их все же ушла в горы,  в  леса, в эти...
каким же словом  называли  новоамериканцы  эти необжитые районы,  ах,  да...
Дебри.  И гарнизону Имперских  войск  придется  еще  в  течение  многих  лет
сталкиваться с необходимостью борьбы с партизанами, но его лично  это уже не
коснется; партизаны не участвуют в космических кампаниях, не в состоянии они
и  вдохновить  на  беспорядки  обитателей  какого-нибудь  из  соседних миров
Шикидзу, а что до остального - остальное Кавашиму не беспокоило.
     Но хоть  и много их  скрылось в дебрях, тысячи, тем не менее, предпочли
плен,  либо  были окружены  и обезврежены в результате дальних рейдов особых
подразделений пехоты  и уорстрайдеров.  Повсюду под Джефферсоном срочно были
сооружены  фильтрационные  лагеря,  и  сейчас  сотрудники  спецслужб Империи
усиленно допрашивали военнопленных.
     Большинство  их  скоро  освободят.  Солдаты любой армии  мира  в  своем
большинстве одинаковы - простые люди, считавшие, что  поступали  так, потому
что думали, что так  и  следует поступать и мечтали  они лишь об одном - как
можно  скорее  разойтись  по домам  и  зажить  прежней  жизнью.  Но тех, кто
искренне  верил в  победу  конфедератов, жаждал  независимости и  готов  был
отдать  за  это  жизнь,  ждет  не  просто  освобождение  -  перед  тем,  как
освободить,  их  снабдят кокеннином - особой имплантированной добавкой к  их
цефлинку,  либо  расстреляют.  Но непохоже,  что  число  таких превысит пять
процентов от всех в целом.
     Впрочем,   имелось   и   совсем  уж  небольшое   число   военнопленных,
представлявших для  Империи  определенный  интерес,  именно они  по  приказу
Кавашимы и содержались здесь,  в здании бывшего  склада Порт-Джефферсона. Их
было  человек  восемьдесят,  и  содержали  их  в огромном помещении с голыми
стенами.  Большинство  были  одеты  в лохмотья,  в  которые  превратилась их
военная форма, но многие были в лохмотьях гражданских. Они безмолвно сидели,
когда Кавашима в сопровождении лейтенанта вошел в помещение, застыв как один
в одинаковой  позе,  - руки  сложены на коленях, глаза уставились в пустоту.
Каждый  из них сзади на  шее имел  особый  маленький  аппаратик  серо-белого
цвета, на котором попеременно мигали зеленые и  желтые  огоньки. Канринин  -
слово   это  обозначало  "контрольное  устройство";  оно   присоединялось  к
височному разъему для подавления нейронных импульсов.
     Разумеется,  это устройство можно было применять лишь  к  тем, кто имел
разъемы.
     -  Где они? - спросил  Кавашима, сопровождавшего  его  лейтенанта. Тот,
поклонившись, указал, куда идти.
     Обширное  помещение  было поделено на менее крупные секторы, в  которых
прежде размещались либо кабинеты старшего персонала, либо складские зоны для
хранения  каких-то  специальных  материалов.  Другие  помещения  теперь были
приспособлены   под  камеры  для   содержания   военнопленных,   не  имеющих
возможности  надеть  канринин. На дальнем  конце здания  находилась  одна из
таких  камер,  тщательно охраняемая  и  снабженная дверью, которая в  случае
надобности  становилась  прозрачной.   Большинство  из  содержавшихся  здесь
пленников  были  нули,  как мужчины, так и  женщины, неспособные  к подсадке
цефлинка  или же  отказавшиеся  от  него. Эта  категория не  представляла ни
интереса, ни угрозы; большинство из этой категории лиц уже отпустили.
     Но этих...
     Эти  были  гениками, двое  мужчин  - рабочий  и  техно, и  еще сказочно
красивая женщина - "игрушка". Мужчины расхаживали  туда-сюда по  узкой своей
камере;  женщина  сидела,  скрестив  ноги,  в  углу.  Их  изорванная  одежда
пропиталась грязью. Техно просунул раненую  руку за блузу, используя ее  как
перевязь.
     - Они  сами  сдались?  -  поинтересовался  Кавашима у  лейтенанта. -  Я
слышал, что эти создания предпочитают лучше умереть, чем сдаться.
     -  Вы  правильно   слышали,   чуджо-сан.  Всех   троих   обнаружили   в
бессознательном состоянии в одном из помещений под Стоун-Маунтин. Обрушилась
стена, и они не  смогли выйти оттуда. Капитан, чьи десантники обнаружили их,
хотел  на  месте прикончить всю  эту  компанию, но  потом  решил,  что лучше
заняться ими  повнимательнее.  Довольно странно  было  увидеть  их там,  под
Стоун-Маунтин.
     - Совершенно правильное решение,  -  удовлетворенно сказал  Кавашима, с
интересом .глядя на арестованных.
     В отличие от людей, геников обычно  убивали на месте, если, конечно, не
было  возможности тут же занять их какой-нибудь работой. Но этот случай явно
не вписывался в традиционные рамки. И вообще, за время этих боев до Кавашимы
не раз  доходила  информация  о  том,  что  в  них участвуют и  геники,  ему
докладывали  о  гениках,   атаковавших  и  подразделения   пехоты,   и  даже
уорстрайдеры,  которые  они умудрялись подрывать при  помощи ручных взрывных
устройств. Потрясающе.
     -  И это существа, у которых  послушание заложено в генах!  Воины! А не
похоже. Видимо, следует поглубже покопаться в их генах.
     - Так точно, чуджо-сан.
     - Дайте мне фамилию того капитана, который доставил их сюда и номер его
подразделения.  Он  заслуживает   награды.   И  смотрите,   чтобы  ненароком
что-нибудь не стряслось с ними. Ясно?
     - Ясно, сэр.
     - То лее самое относится и  к "игрушке". Она не предназначена для ваших
людей.
     -  М-м-м,  понятно,  сэр.  -  Голос  лейтенанта уже  не  выражал  такую
твердокаменную уверенность.
     - Ответственность за их надежную охрану и хорошее обращение я  возлагаю
на  вас.  Эти  заключенные  -  исключительно важны  для  нас.  Их  предстоит
отправить на Землю для более пристального изучения.
     - Есть, чуджо-сан - все будет исполнено. Мунимори, этот жирный боров, в
особенности  заинтересуется  этой  троицей,  подумал  Кавашима.   Наверняка,
наложит свою лапу и на ход следствия, и на программу их перетренировки. И от
этой девки не отстанет, уж в этом  Кавашима не сомневался, зная вкусы своего
шефа.
     Раненый техно глядел на него через  прозрачную плиту двери сузившимися,
золотистыми глазами, будто пытаясь прочесть его мысли. Остальные двое вообще
не  обращали  на адмирала никакого  внимания.  Внезапно  Кавашима повернулся
кругом.
     -  Проводите   меня  в  кабинет,  где  я  мог  бы  переговорить  с  тем
заключенным, о котором вы мне говорили.
     - Пожалуйста, сюда, чуджо-сан.
     Этот кабинет отличался от предыдущего  помещения лишь  наличием стола и
стула.  Стол был  снабжен обычным стандартным  набором электронных  средств,
вмонтированных   в   него,  экраном  интерфейса,  модулями  присоединения  и
проектором трехмерных изображений.
     Заключенный,  которого доставили  к нему  спустя несколько  минут,  был
человеком. На теле  его болтались лохмотья -  остатки гражданской одежды,  а
позади  на  шее  был  укреплен канринин.  Он  был  коренастым,  низкорослым,
черноволосым,  в его темных глазах застыло отсутствующее выражение. Тело его
проявляло  склонность  к  полноте.  Он  не  сопротивлялся,   и  конвоиру  не
составляло труда сопровождать его, разве что легонько подтолкнуть в спину.
     - Это все, - не глядя на конвоира, бросил через плечо Кавашима. - Ждите
снаружи.
     - Есть, чуджо-сан.
     Кавашима  прикоснулся  к интерфейсу  стола, задавая  какую-то  команду.
Огоньки на канринине заключенного  побежали быстрее, и лицо адмирала приняло
сосредоточенное выражение.
     -  Я адмирал Кавашима, командующий эскадрой  Империи. А вы, я  полагаю,
один из старших адъютантов этого предателя Синклера.
     - М-м-м... да, сэр. Мое имя Пол Дэнвер...
     -  Ваше  имя  мне  известно.  Мне  очень  многое о вас  известно.  -  И
действительно, адмирал загрузил себе в память  кое-что из личного дела этого
Дэнвера перед тем, как отправляться сюда с борта "Донрю". - Что мне хотелось
бы узнать от вас,  причем немедленно и без  всяких дурацких попыток обмануть
меня, так это куда отправился Тревис Синклер.
     Дэнвер нервно облизнул губы.
     - Сэр, но я... я хочу сказать,  что не знаю этого. Клянусь  вам, он мне
ни слова не сказал и...
     Кавашима  не отрывал  руки от гладкой, как  стекло, черной  поверхности
интерфейса. Дэнвер широко  раскрытыми глазами  наблюдал за ладонью адмирала,
руки  его  невольно  сжались в  кулаки.  Канринин  мог мгновенно  сделать из
человека кротчайшее и тишайшее существо. А мог и причинить объекту  страшную
боль   -   это   достигалось   путем   непосредственного   воздействия    на
соответствующие нервные центры.
     - Да, технологии способны наделить нас поистине силой богов, - произнес
Кавашима.  Тон  адмирала был  спокойный,  почти  беспечный, словно  они были
заняты дружеской беседой.  Пока  его  распластанная  на пластине  интерфейса
ладонь не  шевельнулась. - Всего лишь при помощи одной-единственной  мысли я
могу вас окунуть в огонь, в море огня. Но могу и пожаловать  вам  оргазм, да
такой, которого вы еще ни разу за свою жизнь не испытали.  А могу умертвить.
Просто дам команду - и ваше сердце остановится.
     - Сэр... прошу вас, прошу... я бы сказал вам,  если бы зналКлянусь вам!
Я  всегда  терпеть  не мог этого Синклера.  Всегда! И работал на него только
потому, что был вынужден.
     Он не лгал -  все именно так  и было.  Психологический  портрет Дэнвера
рисовал его  как человека  небольшого  роста,  ожесточенного,  который искал
могущества в  интригах, кабинетных  склоках.  Синклер  был из тех людей, кто
выдвигал  своих  подчиненных на  командные  и  другие  ответственные  посты,
руководствуясь  не числом прожитых лет, а исключительно деловыми качествами,
и Дэнвер в этом  смысле  мало  на что мог рассчитывать. Он не раз чувствовал
себя обойденным, униженным этим мятежным генералом, невостребованным.
     - Тогда, может, вы знаете что-нибудь о людях Синклера? Ведь он же исчез
не  один, а с  кем-то. О его штабе. О старших офицерах. Делегатах вашего так
называемого  "конгресса".  -  Кавашима  даже  позволил  себе   едва  заметно
улыбнуться своими тонкими губами.  - Я все понимаю - сами-то они  улетели, а
вас оставили сражаться с моими десантниками.
     - Это вы правильно заметили, сэр. - В темных  глазах  Дэнвера сверкнули
лукавые искорки. - Именно, адмирал-