ли напряжены, она
сегодня чуть не потеряла напарника. И главное... Военные. Люди, которых она
считала образцом честности, которым верила, видя много лет перед собой
одного из них - своего отца, офицера военно-морского флота. А сегодня ее
вера дала огромную трещину, почти рухнула. И ей нужно было дать выход этому
напряжению, выплеснуть наружу эмоции и боль от утраты веры. Но, по иронии
судьбы, она могла выплеснуть их сейчас лишь на напарника. Ей от этого
становилось не по себе. Правда, только наедине с собой.

Малдер потер пальцами виски - голова раскалывалась от дикой боли - и побрел
вслед за Скалли.

Вашингтон, округ Колумбия
Штаб-квартира ФБР
Неделей позже

"Так и думала, - сказала себе Скалли, а пальцы ее продолжали бегать по
клавишам компьютера, - это не отчет, а бульварное дерьмо из захудалого
городка штата Алабама. Третий вариант - и тот ни к черту". Она подняла
взгляд на экран монитора, перечитывая последний абзац.

"Подполковник Роберт Будахас был возвращен домой. Его воспоминания весьма
туманны и бессвязны. Спецагент Малдер настаивает на том, что Будахас был
летчиком-испытателем, летавшим на секретном самолете, построенном с
использованием технологии НЛО. Он страдает от травмы, полученной в
результате полетов на этом самолете, но это предположение бездоказательно.
Лично мы наблюдали два неопознанных летающих объекта в небе над
военно-воздушной базой Элленс, природу и устройство которых определить не
удалось. До получения новой информации дело - файл ‘ 101 - закрыто".

Поставив точку, Скалли откинулась на спинку кресла и тяжело вздохнула. Ей
не нравилось в этом деле все - и поведение Малдера, и то, что с ним
сделали, н собственный отчет, и полная неясность в происшествии с
Будахасом. Но больше всего ей не нравилась ее собственная роль в этом деле.

Она взяла со стола фотографию и, склонив голову к плечу, внимательно
всмотрелась в нее. Но ничего особенного на ней не увидела - там был всего
лишь размытый треугольный предмет, похожий на бумажный самолетик, висящий
над кронами деревьев. "Не его ли увидел Малдер? - спросила она себя. - Что
он там видел? Если это - стоит ли такая штука психического здоровья
человека? Его жизни? Что если Малдер прав и цена этой штуковины выше, чем
жизнь любого из нас?"

Ей стало страшно - не столько от вопросов, сколько от того, что ни на один
из Них она не могла найти удовлетворительного, исчерпывающего и реального
ответа. "Боже мой, - ужаснулась Скалли. - Боже мой, ну и дерьмо".

Спецагента Малдера этические вопросы не терзали. Его угнетало другое -
вязкая пустота, поглотившая воспоминания тон ночи Противное ощущение: ты
знаешь что-то очень важное, но никак не можешь вспомнить, а память начинает
подставлять какие-то посторонние образы, чтобы рассудок не пошел в разнос,
- все это раздражало Малдера и по давало покоя. Сейчас, чтобы хоть как-то
успокоить разум, избавиться на время от бесплодных попыток извлечь стертое
воспоминание, Фокс накручивал круги но беговой дорожке стадиона. В это утро
стадион был пуст. Сентябрьское солнце, несмотря на ранний час, уже
пригревало, и молодой человек быстро вспотел. Бег помогал отвлечься, но у
каждого есть предел. Тяжело дыша, Малдер остановился, нагнулся и, упершись
ладонями в колени, успокаивал дыхание. Случайно повернув голову вправо, он
увидел, как через зеленый газон футбольного поля к нему направляется
человек, одетый в совершенно неуместный здесь, на стадионе, строгий темный
костюм. Тот самый седовласый незнакомец, объявившийся в баре чуть более
недели назад. "Какого черта?" - подумал Малдер, выпрямляясь, и зашагал
навстречу.

Они сошлись в центре поля.

- Очень может быть, что ваша жизнь в опасности, - произнес незнакомец,
внимательно глядя в лицо Малдера. - Вы видели то, чего видеть нельзя.
Важней всего для вас теперь - внимание и осторожность.

Малдер открыл было рот, но напористо заговоривший незнакомец не дал ему
вставить ни слова.

- Как я уже сказал, я могу дать вам только ту информацию, которая служит
моим интересам.

- А каковы ваши интересы? - все еще тяжело дыша, уточнил Малдер.

- Истина, - просто и коротко ответил незнакомец.

- Я что-то видел, - медленно выговорил Малдер, - но не могу вспомнить что.
У меня забрали воспоминания, все стерли. Вы должны сказать мне - что это
было?

Морщинистое широкое лицо незнакомца не дрогнуло, ни одно чувство не
отразилось в глазах.

- Военный НЛО? - полуутвердительно сказал незнакомец.

Призрак судорожно сглотнул. Он ждал. - Мистер Малдер, - после минутного
молчания заговорил странный человек, щурясь от солнца, - почему такие люди,
как вы, упорно верят в существование инопланетной жизни на Земле и вас не
переубеждают никакие улики, доказывающие противное.

Потому что, - выдохнул Малдер, - все улики, доказывающие противное,
недостаточно убедительны.

Лицо незнакомца осталось почти бесстрастным, лишь в глазах промелькнула
улыбка. Он кивнул.

- Вот именно, - сказал он, повернулся и двинулся туда, откуда пришел.

- Они здесь, не так ли? - вслед ему вы крикнул Малдер.

Незнакомец на секунду остановился, обернулся.

- Мистер Малдер, они здесь уже давным-давно, - сказал он и вновь зашагал
прочь.

До cиx пор не отдышавшийся, Призрак стоял посреди огромного поля и смотрел
ему вслед. Казалось, он получил, услышал то, чего хотел. Но - таким ли
образом он хотел получить все это? Он ничего не узнал сам, а то, что нашел,
- не сохранил.

                      --------------------------------












Гоблины.

Посвящается Крису Картеру - и точка.

Потому что можно сказать без преувеличения: вечерами, по пятницам, если бы
не его великолепный сериал, который смотришь затаив дыхание, мне не
оставалось бы ничего другого, как только засесть за работу.

Глава 1

В тот вечер бар буквально кишел призраками.

Греди Пирс кожей чувствовал их присутствие. Однако пока бармен исправно
подливал выпивку, ему было на них наплевать.

Это были призраки, явившиеся из прошлого, из тех дней, когда в Форт Дике
для прохождения курса боевой подготовки почти ежедневно прибывали все новые
и новые партии новобранцев - главным образом призывников-срочников,
напуганных или, наоборот, распираемых гордостью. Их выгоняли из автобусов
сержанты-инструкторы со злыми лицами и злыми глазами, не знающие иного
способа общения, кроме крика. Напуганных охватывал еще больший ужас. С
распираемых гордостью мигом слетала всякая спесь. С того самого момента,
когда их начинали стричь под ноль, становилось ясно: то, что им предстоит
испытать на собственной шкуре, не имеет ничего общего с захватывающими
вестернами в духе Джона Уэйна.

Начиналась реальная армейская жизнь.

И армия здесь была не киношной.

И вполне могло случиться так, что их отправят умирать куда-нибудь к чертям
собачьим.

Кто-кто, а Греди не мог всего этого не знать - сколько таких желторотых
юнцов прошло через его руки!

Но это было давно.

А сейчас какое ему дело, если призракам тех мальчишек, которые не
вернулись, вздумалось вдруг встать у него за спиной и требовать, чтобы он
заново обучил их военному ремеслу и чтобы на сей раз сделал это как
следует. Проклятие, именно это им от него и нужно! Ну и плевать!

Сейчас ему хотелось одного - напиться. Что-что, а это у него действительно
хорошо получалось.

Он сидел на высоком табурете, втянув голову в плечи, облокотившись о стойку
и уставившись на свои сложенные вместе ладони. Создавалось впечатление,
будто, прежде чем взяться за стакан, он собирается прочесть молитву. Седые,
стриженые ежиком волосы, резко очерченное угловатое лицо - такова была его
внешность. Одет он был в старую, всю в масляных пятнах рабочую солдатскую
робу, а также куртку военного образца, порванную на плече. На ногах
красовались стертые до дыр походные башмаки.

С того места, где он сидел, - у дальнего края стойки - были хорошо видны
поцарапанные столики из темного дерева, кабинки, расположенные вдоль
боковой стены, а также посетители - человек двадцать или около того,
склонившиеся над выпивкой. Обычно в это время дня здесь царил сущий бедлам:
велись отчаянные - и не всегда доброжелательные - дебаты о "Гигантах", о
"Филлис", о "76-х", о правительстве. По джукбоксу надрывался Вейлон. По
телевизору, висящему на стене, демонстрировался очередной бейсбольный матч.
И над всем этим слышалось мерное сухое потрескивание, доносившееся из того
угла, где под единственной лампочкой стоял затянутый зеленым сукном стол
для игры в пул. Случалось, заходили сюда и девицы, которые могли составить
компанию любому желающему.

"Да и то сказать, - ухмыльнулся про себя Греди, - девицы пошли те еще: из
них уже песок сыплется, да и страшны как смертный грех..."

Вечер выдался прескверный.

С самого утра лил дождь, сменившийся к концу дня мерзкой изморосью.
Потеплело. В закоулках и подворотнях висели зыбкие клочья тумана.

На дворе стоял апрель, а погода скорее смахивала на ноябрьскую.

Греди взглянул на часы - только-только перевалило за полночь - и потер
глаза костяшками пальцев. По последней и пора отчаливать, пока он еще в
состоянии найти дорогу домой.

Он протянул, было руку - перед ним стоял наполненный до половины стакан с
"Джек Дэниел" и кубиком льда в нем, но в следующее мгновение нахмурился и
руку отдернул. Он готов был поклясться, что еще секунду назад стакан был
полон.

"Да, малый, - промелькнула мысль, - а ты еще хуже, чем я думал".

Он снова потянулся к стакану.

- Думаешь, стоит, старина? - услышал он голос Аарона Ноэля. Этот человек
был весь сплошная гора мускулов, так что казалось непостижимым, как это ему
еще удается двигаться. Ноэль закинул полотенце за плечо и прислонился к
полке, над которой висело затянутое облаком табачного дыма зеркало.

На нем была плотно облегавшая торс белая футболка с обрезанными рукавами,
которые, видно, слишком стесняли движения. Аарон был довольно молод, однако
вид у него был такой, словно он доживал уже вторую жизнь.

- Греди, не подумай, что я имею что-нибудь против. Просто сегодня я не
собираюсь тащить тебя домой. Так что не обижайся.- Не будешь моей
подружкой? - ухмыльнулся Греди.

- Нет. Отвратная погода сегодня, верно? Вот так каждый раз - как только
погода портится, у тебя сразу же отказывают тормоза, ты пьешь не в себя,
вырубаешься, а в результате мне приходится буксировать твою паршивую
задницу в ту чертову дыру, которую ты именуешь своим домом. - Ноэль покачал
головой. - Сегодня ничего у тебя не выйдет. - Он озабоченно сморщил лоб. -
Не рассчитывай. У меня сегодня деловая встреча.Греди рассеянно посмотрел в
окно - улица, залитая неярким неоновым светом, была подернута дымкой. На
противоположной ее стороне зияли черные провалы витрин.

Греди расправил плечи, дернул себя за мочку уха и ущипнул за щеку - это был
его испытанный способ, к которому он прибегал, когда хотел определить, в
состоянии ли он дойти до дома и достаточно ли он пьян, чтобы уснуть мертвым
сном и не видеть этих проклятых кошмаров. Пожалуй, сейчас он был бы не
прочь еще чуток добавить, однако ему пока не удалось дойти до того
состояния, когда можно спорить с человеком, который может одним пальцем
перешибить тебе хребет.

По правде говоря, Ноэль неплохо относился к Греди. Сколько раз за последние
пятнадцать лет он останавливал его, когда тот уже готов был ввязаться в
Драку, исход которой был ясен заранее - Греди просто пришлось бы примкнуть
к сонму своих призраков. Греди не мог объяснить, зачем Ноэлю это нужно,
однако факт оставался фактом.

Он сосредоточенно уставился на стакан. От желания выпить у него засосало
под ложечкой. Скорчив гримасу, он глубоко вздохнул и пробормотал:

- Ну и черт с ней.

Аарон одобрительно хмыкнул.

Греди сполз с табурета и, чтобы восстановить равновесие, некоторое время
стоял, опершись левой рукой о стойку. Наконец решив, что он в состоянии
двигаться и что при этом он не будет похож на пассажира судна, застигнутого
штормом, Греди вскинул руку, отдавая честь бармену, затем швырнул на стойку
помятую купюру и процедил сквозь зубы:

- Я тебе это припомню.

- Как будет угодно, - откликнулся бармен. - А сейчас отправляйся домой и
проспись.

Греди извлек из кармана шапочку болельщика "Янки", водрузил ее на голову и
направился к выходу.

Оглянувшись, он увидел, что Аарон уже беседует с каким-то парнем, стоящим у
стойки.

- Спокойной ночи, джентльмены, - нарочито громко произнес он.

Кое-кто из посетителей вздрогнул и повернул голову в его сторону. Греди
рассмеялся и вышел.

Не успел он очутиться на улице, как его начал донимать кашель, да так
сильно, что ему приншлось прислониться к кирпичной стене, чтобы отдышаться.

- Дьявольщина, - пробормотал он, вытирая рот тыльной стороной ладони. -
Бросай-ка ты пить, старый хрен, бросай курить, пока не подох в какой-нибудь
подворотне.

Некоторое время он стоял в нерешительности, затем перешел на
противоположную сторону улицы и побрел по тротуару, держась поближе к
заколонченным фанерой витринам закрытых магазинов и в который раз проклиная
про себя этот паршивый городишко. Правительство только и знает что без
конца урезает городской бюджет. Люди снимаются с мест и разъезжаются кто
куда. И никто не спешил занять их дома.

Проклятие! Если уж ему на роду написано зангнуться от пьянства, то пусть бы
это произошло в каком-нибудь местечке получше - во Флориде, например, или
вроде того. Где по крайней мере большую часть года тепло, черт побери! Его
разобрала икота. Он со злостью сплюнул на тротуар и громко рыгнул.

Сказать по правде, не проходило и вечера, чтобы его не посещали подобные
мысли, однако в дейстнвительности все оставалось по-прежнему. Будь проклята
эта армия!

Ты, приятель, староват для нас. Вот твоя пеннсия - катись на все четыре,
старый хрыч.

Он снова рыгнул и сплюнул, всерьез подумывая о том, не вернуться ли ему к
Барни - пропустить на посошок. Он бы расшевелил это гнездо - это уж точно.

Ругая себя на чем свет стоит, Греди прошел еще с полквартала, потом
остановился и покосился через плечо. Асфальт был подобен черному зеркалу. В
лужах дрожали и корчились отражения уличных фонарей и неоновых реклам.
Впереди не было ничего - лишь мелкие лавчонки да конторы, а еще дальше -
огни машин, словно тлеющие в ночи угли.

Греди оглянулся.

Улица была пустынна. Только рваные клочья тумана.

Что ты вбил себе в голову, старина? Не паникуй.

Он расправил плечи, выпрямился и перешел на противоположную сторону улицы.
Еще пара кварнталов - налево, затем направо - и он окажется у обветшавшего
многоквартирного дома, в котором он и жил с тех пор, как его выставили из
армии.

Он бы нашел это место даже с завязанными глазами, будь оно неладно.

Греди еще раз оглянулся - ему вдруг померещинлось, что за ним кто-то следит.

Вот и конец квартала - он завернул за угол.

Черт, кто-то определенно болтался у него за спиной. Не то чтобы Греди
слышал какие-то шаги - это была скорее иллюзия чьей-то близости. Наитие.
Ощущение того, что он не один. Ему было знакомо это чувство - там, в
джунглях, он чуть было не свихнулся, оттого что постоянно чувствонвал, что
они притаились за деревьями и наблюдают за ним, выжидая момент, чтобы
нажать на спусконвой крючок.

- Эй, там! - крикнул он в темноту, обрадовав шись звуку сооственного
голоса, но тут же вздрогннул от испуга, услышав раскатистое эхо. Никого.
Нет, кто-то там все-таки есть. "Чтоб тебя! - подумал он и повернулся,
досаднливо махнув рукой. - Мало мне неприятностей..."

Если это всего-навсего такой же пропойца, как и он, тогда плевать. Не
страшила его и перспектива быть ограбленным - что с него можно взять?

И все же, пройдя квартал, Греди не выдержал. Он должен был убедиться, что
все в порядке. Ничего. Ни души.

От внезапного порыва ветра, изморосью хлестннувшего по лицу, Греди
прищурился. И тут вниманние его привлекло какое-то движение - метрах в
десяти от него, в начале того закоулка, мимо котонрого он только что
проходил.

- Эй, черт бы тебя побрал!

Тишина. То, что ему не удосужились ответить, взбесило его окончательно.

С него было довольно и того, что армия испоганнила ему жизнь, что он так и
не смог выбраться из этого окаянного болота, что за спиной у него вечно
торчат призраки - теперь-то он не позволит каконму-нибудь молокососу
морочить ему голову.

Греди вынул руки из карманов и двинулся назад. Он старался дышать
размеренно и глубоко, сдернживая ярость, от которой его буквально распирало.

- Эй, ты, сукин сын!

Молчание. Ничто не шелохнулось. Дойдя до угла, Греди почувствовал себя в
полнной боевой готовности. Он остановился, расставил ноги и упер кулаки в
бока.

- А ну-ка вылезай оттуда, приятель!

Легкий вздох. Может, это было всего-навсего дуновение ветра - как знать?

Далее чем на два метра ничего не было видно. По обе стороны от Греди
вздымались кирпичные стены. Слева стояло несколько покореженных мусорных
контейнеров. Снова поднялся ветер.

Греди показалось, хотя он и не был в этом уверен, что где-то здесь должен
быть тупик. Следовательно, пока он тут стоит, мерзавец никуда не денется.
Вопрос был в том, чем все это кончится - иначе говоря, достаточно ли он
пьян, чтобы затевать эту разборку.

Он сделал шаг вперед и отчетливо услышал чье-то дыхание.

Медленное, сдержанное. Кто-то изо всех сил старался ничем не выдать своего
присутствия.

Глупо. Если там кто-то и прячется, то рано или поздно он себя обнаружит.
Пусть только шелохнется - Греди сразу же это услышит. Слишком много хлама
кругом, слишком много воды - даже звук собственных шагов отдавался в ушах
Греди ружейным выстрелом.

Между тем дыхание слышалось уже совсем близко.

- Да что время тратить на ерунду? - буркнул Греди и уже повернул было
назад...

Как вдруг увидел, что справа, из кирпичной стены, к нему протянулась чья-то
рука.

В руке блеснуло лезвие бритвы.

Ему была знакома эта штуковина - было время, он и сам такой пользовался.

Преострая вещица.

Когда лезвие полоснуло по его горлу, он почти ничего не почувствовал.

Греди уже почти выбрался обратно, на улицу, когда у него начали подгибаться
колени, и он, привалившись к стене, в недоумении уставился на руку,
сжимающую бритву. Ноги у него отнялись, он весь как-то сразу обмяк и сполз
на асфальт.

- Черт, нечистая сила, - пролепетал Греди.

- Не совсем так, - услышал он в ответ. - Не совсем так, старина.

Только теперь Греди почувствовал, как горло его полыхнуло огнем и по груди
плотной волной разлилось тепло. Туман застилал ему глаза. Только теперь до
него дошло, что он сидит на куче мусора. И вдруг перед ним возникло лицо
того, кто его убил...

Глава 2

Четверг выдался погожим. На пронзительно-голубом небе не было ни облачка.
Шум машин угасал в молодой зелени деревьев и казался приглушенным.
Зацветала вишня. Туристов в мемориальном центре Джефферсона было немного -
главным образом пенсионеры, не спеша прогуливающиеся с фотоаппаратами на
шее или видеокамерами в руках. По кромке приливного бассейна трусила группа
джоггеров. Летели брызги из-под лопастей водяных велосипедов, седоки
которых затеяли шуточную гонку.

Вот почему Фокс Малдер любил приходить сюда, когда ему необходимо было
побыть наедине со своими мыслями. Здесь он мог спокойно посидеть на
ступеньках. Над ухом не тараторили гиды, словно роботы, твердившие одно и
то же изо дня в день. Не смеялись и не бесились дети. Словом, не было того
балагана, который непременно возникал у мемориала старику Аврааму Линкольну
или у памятника Вашингтону.

Его аккуратно сложенный темно-синий пиджак лежал рядом, на мраморной
ступени. Малдер ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу
рубашки. Он выглядел значительно моложе своих лет - на лице ни морщинки,
каштановые волосы растрепаны морским ветром. Его можно было принять за
ученого.

Впрочем, Фокса Малдера это вполне устраивало.

Он уже почти доел свой сандвич и приготовился было выпить содовой, как
вдруг внимание его