мешают закончить охоту (Молдер вспомнил, как выслеживал Тумса на
улицах Балтиморы, и шкаф сотряс сокрушительный удар). "Объекты икс" будут
взяты под контроль. В идеале - полностью изолированы.

Да, но ведь это как раз можно проверить. Если кто-то из людей, на которых
нацеливался Тумс, пропал...

Женщина в синем плаще? Не проверишь - нет данных. А вот насчет той семьи...
Их адрес Молдер знал. Если что-то не так - значит, имеется, по крайней
мере, одно косвенное подтверждение...

Звонок телефона.

- Агент Молдер...

- Привет, Молдер.

- Да, Скалли, привет.

- У меня новости. Помнишь, я тебе говорила, что одному приятелю из
Полхэттен-Милл выгрызли печень зубами?

- Ну?

- Так вот, у нас есть отличные следы укуса на правом нижнем ребре скелета.
Я взяла рентгенограмму черепа Тумса - ему делали снимок, когда он пришел в
больницу якобы побитый неким федералом. По рентгенограмме эксперты
восстановили слепок зубов. По их утверждению, именно эти зубы оставили след
на ребре. У нас есть первое свидетельство причастности Тумса к убийствам в
Полхэттен-Милл, имеющее доказательную силу.

- Похоже, они перестали-таки прижимать крышку, - сказал Молдер.

- Что? - не поняла Скалли.

- Это я так, о своем, - мрачно сказал Молдер. - Жди меня на стоянке. Поедем
в Балтимору.

- Без санкции Скиннера?

- Я ему позвоню.

- Отлично, жду.

Балтимора
8 апреля 1994

В дверь постучали.

- Юджин, к тебе доктор Мартин! - сказал Джозеф.

Боль продолжалась, и зверь тихо постанывал, лежа в постели.

Доктор Мартин, как всегда, был бодр.

- Привет, Юджин! - сказал он. - Как свобода? Не надоела еще? - он хохотнул
и наклонился над постелью.

Запах домашнего шимпанзе ударил по нервам зверя, и тот едва сдержался,
чтобы не взвыть от ярости - запах был похож, но не более. А зверю хотелось
есть, есть, и ради этого он сделал бы сейчас все что угодно...

- А против негодяя, который тебя избил, мы возбудим судебный процесс.
Никому не позволено измываться над людьми. Сколько можно терпеть произвол
федералов! Они живут за счет налогов, которые мы платим! Они паразитируют
на нас! И они же в печенку нам въелись!..

Он взмахнул портфелем, с которого посыпались на одеяло волоски обезьяньей
шерсти. Запах шимпанзе перестал быть просто запахом и стал оскорблением, а
услышав про печень, зверь совсем потерял над собой контроль. В комнате
раздалось щелканье становящихся на место суставов - и сразу вслед за ним
хриплое рычание.

- Юджин, что с тобой? Юджин, что ты делаешь?!

Потом был короткий вскрик, треск раздираемой рубашки, толчками
выплескивающаяся из артерии кровь и горький, непривычный, неправильный вкус
печени...


Через четыре часа Молдер и Скалли вышли из машины возле дома семьи
Кристчен. На улице стемнело, дом тоже был темен и безжизнен.

- Опоздали, - сказал Молдер. Скалли выхватила пистолет, и они вошли в дом.

Труп Мэри Кристчен лежал в гостиной - у женщины было разорвано горло. На
лестнице скорчилось залитое кровью тело Джозефа. Впрочем, умер он не от
кровопотери, а от разрыва плевральной полости и паралича дыхания.

Наверху, в комнате, отведенной для Тумса, величественно раскинулся
растерзанный труп доктора Мартина.

- Пятый, - сказал Молдер. - Если мы сейчас не вытащим Тумса, через тридцать
лет все может начаться снова. Пошли.

- Куда?

- Дом шестьдесят шесть по Эксетер-стрит. Больше ему некуда идти...

Супермаркет "Сити-Сквер"
Балтимора
8 апреля 1994
Ночь

Пожар, уничтоживший год назад дом номер 66 по Эксетер-стрит, подтолкнул
заржавевшие шестеренки механизма городского управления, и план
реконструкции района, до которого у муниципалитета несколько лет не
доходили руки, пришел в движение. Трущобы были расчищены, и, после того как
осела пыль от взорванных строений, а бульдозеры выгребли на свалки стекла,
кирпичи и кости, на месте бывшей Эксетер-стрит начали сооружать громадный
супермаркет "Сити-Сквер", вокруг которого предполагалось разбить большой
парк. Три этажа супермаркета уже были построены, на первых двух даже
установили электрооборудование: вентиляторы, автоматические двери,
эскалаторы и сигнализацию.

Охранник, пропустивший Молдера и Скалли внутрь супермаркета, клялся, что
никто сегодня в корпус не проникал - сигнализация была включена и корректно
отрабатывала все тесты.

Молдер и Скалли обыскали первый этаж - безуспешно. Не обнаружилось и спуска
в подвал. Агенты пешком поднялись по выключенному эскалатору на второй
этаж, и Молдер, случайно оглянувшись, заметил, что квадрат пола у основания
эскалатора чуть отличается по цвету.

- Вот он, - сказал Молдер. - Если ему и было где спрятаться, то только в
шахте под эскалатором.

Они снова спустились на первый этаж. Эскалаторов было три. Молдер сбегал на
недостроенный третий этаж, принес оттуда не то ломик, не то просто
арматурину и подцепил ею крышку люка возле правого эскалатора.

- Скорее всего, все три шахты сообщаются, - пропыхтел он, отваливая плиту.
- Перехвати Тумса, если он у меня вырвется.

- Удачи, - сказала Скалли.

- Само собой.

Молдер снял пиджак, вытащил пистолет, взял в ту же руку фонарик и спустился
в люк.


...Тумс умирал. Зверь уже умер. Издох. Похоже, печень обыкновенного
человека была для него ядом. Он еще успел привести Юджина к Месту, -
видимо, надеясь, что здесь можно спастись... Но пожар оказался беспощаден,
и Место тоже было мертво.

Зверь умер, и Тумс никак не мог понять, что теперь происходит с ним самим.
В его сознании - там, где раньше помещался зверь, - клубилась густая
багровая тьма. Скорее по привычке, нежели чувствуя необходимость этого,
Юджин начал строить гнездо из собственной одежды и ветоши, сваленной в
маленькой кладовочке в ответвлении одной из шахт эскалатора. Его тело
взбунтовалось против хозяина - оно сначала покрылось какой-то слизью, потом
из пор выступила кровь... Через час все это засохло и облепило кожу
шуршащей коростой. Любое движение было мучительнее пытки. Он лежал в
недостроенном гнезде и хрипел...

Он хотел умереть...


Спустившись вниз, Молдер посветил фонариком и увидел, что от люка ведут два
прохода. Правый шел под эскалатор, и пробираться там нужно было чуть ли не
ползком. Этот лаз был закрыт опускающейся железной решеткой, которая, по
идее, должна была автоматически запираться, когда эскалатор включался.
Перпендикулярно ему отходил более высокий проход - похоже, технические
шахты эскалаторов действительно были объединены связующим туннелем.

Ни из-под эскалатора, ни из туннеля не доносилось ни звука.

Молдер решил не выбирать легких путей, опустился на пол и полез под
эскалатор.

Проползти пришлось метров пятнадцать. Лохматую занавесь из ветоши Молдер
высветил фонариком метров с пяти.

Дальше он полз, стараясь не дышать. Конечно, предосторожность эта была
тщетной - в тишине подземелья любое движение было достаточно громким, чтобы
выдать его...

Молдер подумал, что если Тумс нападет, то времени останется на один выстрел
- и если промазать, монстр свободно сможет оторвать руку с пистолетом.
Черт, надо было ползти ногами вперед. Оптимистичная мысль! Тогда монстр
должен будет сначала оторвать ноги, и появится возможность сделать еще пару
выстрелов... Но - шутки шутками, а повернуться все-таки не мешает...

Молдер сгруппировался, развернулся в туннеле ногами вперед и перевернулся
на спину. Так, подумал он. Теперь, если стрелять по-македонски, с бедра, то
можно элементарно испортить себе обувь. Нет, стрелять мы будем в самую
последнюю очередь...

Медленно, но верно Молдер продвигался к гнезду. Когда до ветоши оставалось
около метра, он замер и прислушался. Из-за занавеси не доносилось ни звука.

Полежав с минуту, Молдер подтянулся вплотную к гнезду, подобрался и сильным
ударом обеих ног пробил его стенку.

Плеснуло каким-то исключительно пакостным зловонием.

Мутант не нападал.

Молдер, стараясь пореже вдыхать, подтянулся к дыре и посветил туда. Похоже,
за занавесью камера была повыше - около метра в высоту. Посередине, не
подавая никаких признаков жизни, находилось нечто человекоподобное.

Призрак перекатился в камеру, встал на корточки и, выставив пистолет и
фонарик вперед, придвинулся к Тумсу.

Юджин выглядел просто кошмарно. Он весь оброс не то шершавой толстой
чешуей, не то потрескавшимся панцирем. Изредка все его тело содрогалось - и
тогда чешуйки панциря терлись друг о друга, издавая шуршание, -
одновременно слышался сдавленный стон. Глаза, рот и нос Тумса также заросли
коростой, и было совершенно непонятно, как он дышит - если вообще дышит...

- Пять баллов!.. - прошептал Молдер, склонившись над телом.

При звуках человеческого голоса тварь, лежащая на полу, мучительно
дернулась, хрустнув чешуей, сдавленно вскрикнула, извернулась - и тут ее
будто прорвало.

На Молдера обрушился совершенно нечеловеческий визг:

- Ооаиииииииииииииииии-и-и-и-и-иии-ииииииии!..

Молдер отшатнулся, врезавшись головой и плечом в низкий свод. Правая рука
онемела, пистолет глухо звякнул об пол, а Молдер, не удержав равновесия,
упал на спину. Монстр еще раз извернулся и, не переставая вопить, вытянул
жуткие руки с пальцами, обросшими хрусткими рукавицами, и вцепился Молдеру
в ногу. Призрак никак не мог прийти в себя, а тварь все вопила, вопила и
вопила...


Скалли услышала, как внизу, в туннеле, кто-то пронзительно закричал. Она
схватилась за пистолет, подскочила к люку. Оттуда несся кошмарный не то
свист, не то вопль, переходящий в ультразвук.

- Господи, Молдер... - пробормотала она.

Фокс не показывался. Вопль, оборвавшись на секунду, возобновился. Скалли
поколебалась немного, полезла было в люк, но тут услышала, как внизу что-то
ворочается. Она вылетела обратно, повернулась и направила ствол пистолета в
люк - прямо в искаженное ужасом и перепачканное грязью и кровью лицо
Призрака. Молдеру с огромным трудом удалось встать в шахте, выпрямившись во
весь рост.

- Помоги... - прохрипел он. Скалли разглядела тварь, которая цеплялась за
брючину напарника, и ей стало плохо. Тварь ворочалась, вопила и брызгала
вокруг не то слюной, не то сукровицей. Дэйна попыталась выцелить монстра,
но Молдера шатнуло, и он оказался на линии огня.

- Да помоги же! - снова прохрипел он, пытаясь одной рукой оттолкнуть
чудовище. Другую руку он протягивал Скалли.

Дэйна наконец опомнилась, бросила пистолет и ухватилась за протянутую руку
Молдера, измазанную скользкой липкой сукровицей.

Ей, конечно, не хватило бы сил, чтобы выдернуть напарника из люка, но зато
после ее рывка Молдеру удалось сбросить с ноги вопящее чудовище. Он
выкарабкался наверх, хрипя и постанывая, дико огляделся - и вдруг бросился
к пульту управления эскалатором и с размаху хлопнул ладонью по большой
черной клавише.

Вероятно, Тумс умер сразу после того, как ему отрубило руки упавшей
предохранительной решеткой. Во всяком случае, крик его оборвался в ту же
секунду. А потом в механизме что-то застучало, зачавкало - и на
полированных ступенях поползшего вверх эскалатора, словно ковровая дорожка,
проступили широкие красные потеки...

Скалли заглянула в шахту. Обессилевший Молдер, тяжело дыша, сидел на
корточках.

- Кончено, - сказала она. Молдер поднял лицо, по которому струйками тек пот.

- Да, - пробормотал он. - Да...

Штаб-квартира ФБР
Вашингтон, округ Колумбия
9 апреля 1994

Курильщик закрыл папку с отчетом Скалли, вспыхнул спичкой у торца очередной
сигареты и подошел к окну.

- Ну, - спросил Скиннер. - Что скажете?

Курильщик едва заметно дернул плечом. Ясно было, что обсуждать прочитанное
он не намерен.

- Ладно, - сказал Скиннер. - Но вы, по крайней мере, верите во все это?

Курильщик вдруг обернулся и взглянул прямо в глаза помощнику Директора ФБР.

- Конечно, - сказал он глухо и хрипло. - А как же иначе...

Уайт-роуд
Балтимора
9 апреля 1994

На следующий день возле дома на Уайт-роуд, где жили Симпсоны, остановился
"форд" стального цвета.

Дом, похоже, был пуст. Скалли направилась к крыльцу, а Призрак подошел к
почтовому ящику. Флажок показывал, что почта для Симпсонов есть. Молдер
открыл ящик, взял пару конвертов. Судя по дате на штемпелях, конверты
лежали в ящике уже три дня.

Молдер закрыл ящик, поднял глаза и вдруг заметил большую куколку бабочки,
висящую на ветке ясеня, - затвердевшую оболочку, внутри которой происходило
чудо превращения прожорливого червяка в нечто возвышенное и крылатое.

Зрачки его сузились.

- Черт побери, - прошептал он с ужасом. - Черт...

Потом он снова взглянул на почтовый ящик, на опустевший дом - и на Скалли,
которая шла к машине по дорожке, посыпанной утоптанным серым гравием.
Скалли вдруг споткнулась, и в перестуке каблучков Молдеру почудился
странный ритм: раз, два-три, четыре, пять...

Скалли машинально поправила очки, блеснув стеклами, и вытряхнула камешек из
туфли.



Пилот.

BY ANDREY LAZARTCHUK

"Я обнаружил, что если усиленно думать о Диснейленде, то эрекцию довольно
успешно можно подавить".

(Специальный агент Дейл Купер)


Утром седьмого марта тысяча девятьсот девяносто второго года аэропорт Ла
Гардия города Вашингтон, федеральный округ Колумбия, Соединенные Штаты
Америки, планета Земля, был закрыт часа на два из-за сильных гроз,
прилетевших из-за залива, - отголосков ушедшего обратно в океан и дальше на
юг тайфуна "Дэйна". Как всегда в таких случаях, недовольные пассажиры
нервно наполнили собой многочисленные закусочные и рестораны аэропорта,
пытаясь хоть чем-то оправдать создавшуюся паузу в неизменно поступательном
движении своих обожаемых тел. Семья Хойнинген: папа, мама, две дочки,
одиннадцати и тринадцати лет, и пудель Спарк - расположились за угловым
столиком у окна, выходящего на автостоянку. Папу Хойнингена звали Альфонс,
но на дамского угодника он был похож меньше всего: грубоватая бугристая
физиономия с маленькими глазками, редкие волосы, почти полное отсутствие
шеи, круглое толстое пузико.. Мама Хойнинген, по имени Стелла, здорово на
него походила - разве что с поправкой на обычные половые различия и
некоторую облагороженность черт, так или иначе при сущую женщинам. Оба они
были американцами в третьем поколении, внуками эмигрантов,
предусмотрительно бежавших от Гитлера еще до прихода того к власти, но при
этом почему-то все равно оставались подлинными немцами (не прилагая к тому
ни малейших усилий) и выделялись в любой толпе, как всегда чем-то
неуловимым выделяются немцы. И девочки их, хором влюбленные в Билли Криспа,
и даже собака - были стопроцентно немецкими; и миссис (фрау) Хойнинген с
некоторой тревогой замечала. что девочки понемногу становятся даже не
немками ее памяти и воображения, а немка ми глуповатых голливудских
фильмов... Это не давало ей покоя в последнее время, хотя настоящих причин
своего беспокойства она не понимала. И от этого непонимания беспокоилась
еще сильнее. Внимание ее постепенно привлекла пара, сидящая за соседним
столиком. "Вот, - раздраженно подумала она, - явно ведь "зеленые", а как
держатся!.." Если бы ее спросили, почему она решила, что парочка эта
является обладателями "зеленых карт", она бы не ответила. Какая-то
чуждость? Европейская элегантность? Может быть... Да нет - просто так...
интуиция. Настоящая хорошая немецкая интуиция.

Интуиция в данном случае дала сбой, но миссис Хойнинген этого не знала.

- Глазеешь на этих проклятых недоумков? - спросил ее папа Хойнинген. Она не
сразу поняла, о ком речь. А, вот в чем дело! За следующим столиком
уместилась компания из пяти человек: явные ньюйоркцы. Лысые мальчики и
седеющие по краям девочки. В майках и тайваньских тапочках. Подкатили к
аэропорту в помятом фургоне, разрисованном пятнами зимнего камуфляжа
"Люфтваффе", на одном боку машины написано:

"Путешествие в поисках Америки", а на другом: "Пацан, люби революцию!". И
сейчас один из этих любителей революции, бородатый и лысый, приподнявшись
над столом на волосатых веснушчатых кулаках, громыхал приглушенно:

- Ты ничего не понимаешь в людях, Маленькая Анаконда! Человека можно - и
нужно! -- читать вдоль и поперек, как простой старый вонючий папирусный
долбанный свиток! А любое проклятое долбанное чтиво, которое можно читать,
можно и писать - даже левой ногой! Да больше того - все, что можно читать,
было когда-то кем-то написано...

- Левой ногой, - отвечала сидящая спиной к Хойнингенам женщина в голубой
трикотажной майке. Волосы ее были обрезаны коротко и грубо, вокруг тощей
шеи обернут шерстяной коричневый шарф, вельветовая куртка цвета хаки
небрежно брошена поперек колен. - Ты успокойся, масса Кот. Никто ведь из
нас не подвергает сомнению твои жизненные принципы...

- Нет, ты подвергаешь. И не в том дело, что сомнению, а в том, что нагло.
Подвергать все сомнению учили нас наши учителя, и в первую очередь мы, как
прилежные ученики, подвергли сомнению их - и что получили? Четыре кучки
зеленого дерьма! Так кто мы все после этого - долбанные последователи или
долбанные ренегаты? Официант, где, наконец, этот официант?!

Официант, который как раз принес заказ семьи Хойнинген - салаты и йогурты
для всех, исключая пуделя, - задумчиво посмотрел в ту сторону.

- Они вам мешают? - спросил он пану Хойнингена.

- Они мне мешают, но вызывать полицию я вас все равно не попрошу, - сказал
мистер Хойнинген, кося глазами в сторону шумных спорщиков. - Мы живем в
свободной стране...

Тем временем младшая дочка, Марта, наклонилась к уху сестры и прошептала:

- Видишь нашего соседа? Рядом с этой блондинкой? У него под пиджаком
пистолет.

Сестра присмотрелась и кивнула;

- Может быть, он хочет угнать самолет к Кастро?

- Зачем?

- Кастро нужны самолеты.

- Тогда не будем мешать. Когда еще попадешь на Кубу? А посмотреть
интересно...

Семья летела в Майами: загорать, купаться и ловить рыбу и лобстеров.

Официант принес заказ парочки с пистолетом: индейку ей и буженину под яйцом
ему.

- Хорошо, - сказала Маленькая Анаконда, наваливаясь ничем не стесненной
грудью на столик и наставляя на массу Кота палец; под короткими ногтями у
нее были темные полоски. - Ты меня почти убедил. И все же - проведем опыт.
Вот люди, которых ты не знаешь. Ты утверждаешь, что уже пассивно получил от
них достаточно информации для того, чтобы сделать все выводы. Потом мы их
спросим, угадал ли ты. Заключаем пари?

- Десять против трех, - сказал масса Кот, которого на самом деле звали
Питер Хайли, а известность он получил как Питер "Ред" Стоун, бореи за
свободу животных. содержащихся в зоопарках. Взять псевдоним его вынудили
нестандартные жизненные обстоятельства.

- Вот эти, да? Рядом?

- Угу, - кивнула Маленькая Анаконда, Чарлиан Маккаби, довольно известная
xудожница-керамистка. Это она улетала сейчас в Калифорнию, а компания ее
провожала. Все они были бывшие одноклассники, чудом сохранившие школьную
дружбу: адвокат Памела Бейдер, средней руки предприниматель Ник Лиаракос и
программист Перси Даббер. Вот ведь совсем недавно они протестовали против
войны во Вьетнаме, курили марихуану и совершали сексуальную революцию.
Теперь, пожалуй, только Питер сохранил верность тем идеалам, и это казалось
уже немного несерьезным. Впрочем, друзья относились к нему с пониманием. В
конце концов, не так много их осталось, друзей. Остальных разбросало и
рассеяло по жизни, как осколки медленного взрыва какого-то мирового
фугаса... Иногда оставшимся казалось, что это странно. Иногда - что странно
то, что они четверо еще держатся вместе. Если посмотреть сверху на то, по
каким траекториям движутся человеческие судьбы, то сначала возникнет
впечатление полнейшего хаоса, до - полнейшей упорядоченности, и, наконец
когда видишь все изгибы пути, неизбежно приходишь к выводу о странном
единстве хаоса и порядка - и даже не просто единстве а о полнейшей их
неразличимости с определенной точки зрения...

- Так, - масса Кот "Ред" Стоун без тени смущения уставился па соседей. -
Женаты лет десять или любовники с таким же стажем. Детей нет. Он, скорее
всего, служит в хорошем бан