елом, начатым с
таинственной наводки, данной нам непонятным человеком, и все наши
умозаключения базируются на предыдущих умозаключениях... Кто он такой, этот
Б. Г.? Мы ничего не знаем о нем: ни имени, ни того, чем он занимается...

- Кое-что знаем. Изредка он подбрасывает нам весьма ценную информацию.

- Которую мы ни разу не смогли проверить! Вспомни: ни разу! Может быть, он
просто...

- Думаешь, он делает это ради своего развлечения?

- Нет. Я думаю, он делает это ради твоего развлечения...

Скалли повернулась на каблуках и решительно пошла к двери. Это была дверь
мужского туалета, но такие тонкости сейчас ее не интересовали...


- Что-то вы рано сегодня, - услышал Молдер за спиной.

Он шел к своему подъезду. Было одиннадцать вечера.

- Я-то думал, вы ночь не будете спать, складывая картинку из кусочков...

- Во-первых, их очень мало, - сказал Молдер. - Во-вторых, они воняют.
В-третьих, мама приучила меня возвращаться домой до того, как включат
фонари на улицах.

- Я дал вам все, что мог, - сказал Б. Г.

- Какой-то репортаж по телевидению? Знаете... - Молдер мысленно плюнул,
обошел Б. Г. и продолжил свой путь.

- Агент Молдер, - негромко сказал ему в спину Б. Г., - вы никогда в жизни
не были ближе к разгадке... Я прошу вас, я умоляю: не бросайте это дело.


Доктор Беруби посмотрел на часы. Половина двенадцатого. А он хотел сегодня
вернуться домой пораньше и принять снотворное. Чертовы сыщики...

Все это плохо кончится, подумал он. А поначалу казалось - только успех
впереди.

Впрочем, успех был.

И вот к чему это привело... Руки дрожат. Душа не на месте. В конце концов -
просто страшно.

Не надо было начинать. Не надо было. Уже тогда кто-то кричал внутри: не
делай этого, Джейк! Красный свет!..

Но он пошел на красный...

Дверь открылась без стука.

- Кто там?

- Доктор Беруби?

- Да. Что вам нужно?

Вошедший был высок и плечист. Что-то у него было с лицом - неуловимое, но
портящее общее впечатление.

- Он ведь жив, не так ли? - спросил вошедший.

- Кто?

- Доктор Секара. Он ведь звонил вам?

- Не понимаю, о чем вы говорите...

Доктор Беруби вдруг почувствовал, что у него ослабли колени.

Визитер пересек лабораторию и подошел к окну. Посмотрел вниз.

- Вы все понимаете.

- Послушайте. Если вы из ФБР, то я уже ответил на все ваши вопросы...

- К вам приходили из ФБР? Это плохо...

- ...и вообще мне нужно работать. Это срочная работа, и она должна быть
окончена...

- Вы ошибаетесь, доктор. Эта работа не должна быть окончена. Проект
закрывается.

Макаки вдруг заволновались. Завизжали.

- Я не получал никаких распоряжений...

- Вам они не потребуются.

Капитан Мерсье перегнулся через перила. На палубе стоящего внизу
водолазного бота сидели Крюгер и Уолнам и курили. Маски у них были сдвинуты
на лбы.

- Ну что там, ребята? - спросил Мерсье. - Ничего?

- Очень много всякого дерьма, - сказал Крюгер. - Вот Уолнам может
перечислить, а я не буду.

- Капитану не нужно дерьмо, - сказал Уолнам. - Дерьмо нужно "Гринпису".
Капитану нужен утопленник. Утопленника нет.

- Понятно, парни. Ладно, трубите отбой. Поиски окончены. Всем спасибо.

- Пока, капитан. Удачи.

Полчаса спустя все три бота взяли курс на стоянку малых судов, за шесть
миль отсюда. Уолнам напоследок провел лучом малого прожектора-искателя по
водам.

Пусто.

Когда луч ушел, из-под воды медленно-медленно показалась человеческая
голова. Не вся. Глаза были над водой, нос и рот - под водой. Глаза
долго-долго смотрели вслед уходящим ботам.


На месте происшествия Скалли оказалась первой.

- Расследование ведет шериф округа, - говорила она Молдеру, идя в полушаге
за ним через разгромленную лабораторию. - Он уверен, что это самоубийство.
Действительно, всђ будто бы говорит за это. Доктор Беруби внезапно воспылал
отвращением к научной деятельности, перебил всю аппаратуру, потом привязал
один конец капронового шланга к газовой трубе, другой намотал себе на шею -
и выпрыгнул в окно. Шланг оборвался, но жесткая его шея этого не выдержала.
И вот мы здесь.

- Странно, правда? - сказал Молдер, изучая место обрыва злополучного
шланга. - Вечером он словно бы готовится принять телегруппу из передачи
"Мой идеальный дом", а несколько часов спустя устроил тут переворот вверх
дном. Что-то не вполне вяжется, правда?

- Н-ну...

- И - слишком уж надежный способ самоубийства. Избыточно надежный. Двойной
контроль. Применяется только психопатами. Или же просто кто-то хотел быть
уверен, что доктор сломает себе шею, еще не долетев до земли. Ладно. Что мы
вообще о нем знаем?

- Теренс Ален Беруби, сорока четырех лет, выпускник Гарварда семьдесят
четвертого года. Разведен, детей нет. Биохимик, микробиолог, генетик.
Полсотни работ. Последние годы участвовал в программе "Геном человека".
Тебе это что-то говорит?

- Да. Создание полной генной карты. Может быть, самый амбициозный
международный проект в истории науки. Считается, что абсолютно открытый.
Прозрачный.

- Участие в открытом проекте вместе с тысячами других ученых...

- Да, но только у одного был серебристый "форд-сьерра" с кадуцеем на
ветровом стекле. Машина, которую нам не пожелали показать. И только он один
выпрыгнул из окна шестого этажа со шлангом на шее и, прежде чем разбиться,
сломал себе шею...

Он вдруг замолчал и стал, наклонив голову, рассматривать гору стеклянных и
пластмассовых осколков за центрифугой. Потом - осторожно протянул руку и
извлек оттуда уцелевшую коническую колбу! В колбе плескалась та розовая
прозрачная жидкость, которая так похожа была на гидролизированную кровь...

- Я не вижу связи... - Скалли оборвала себя.

- Я тоже. Но, может быть, мы не видим связи не потому, что ее нет, а
потому, что она невидима? В нормальных условиях? При солнечном свете? Как
по-твоему, что это?

- Там на дне стикер.

- Точно. Какие глаза! И это не я сказал, это Фрохики сказал. Так, читаю:
"Настоящая власть". В каком это смысле, интересно? - он с некоторой
оторопью посмотрел на Скалли.

- В смысле, что это чистый контрольный[1] образец...

- Проверишь?

- Значит, так: ФБР предупреждает... Короче, если это просто обезьянья моча,
Молдер... ты меня понял, да?


Домик доктора Беруби был весьма невелик и напоминал что-то полузабытое,
сказочное, диснеевское. Деревянная резная веранда... Похоже, доктор имел
основания ждать в гости группу из передачи "Мой идеальный дом".

Из почтового ящика высовывался краешек письма. Молдер аккуратно извлек его
оттуда. Хоть какая-то информация.

Дверь, разумеется, была закрыта. Можно было, конечно, пустить в ход
отмычку, но подобные вещи Молдер не любил уже хотя бы потому, что не очень
умел делать. Да и зачем, если где-то наверняка найдется незакрытое окно?..

Совершенно непонятно, почему у некоторых американцев еще кой-какие вещи
остаются в их домах. И не по одному году...

Открытое окно действительно нашлось, и Молдер, оглянувшись, не видит ли кто
его, незамедлительно влез.

Он оказался в задней комнате в компании корзины с грязным бельем,
старинного шкафа, каких-то коробок и ящиков...


Скалли сидела напротив доктора Энн Карпентер, похожей на молодую Шер.
Вокруг правого глаза доктора краснел след от окуляра микроскопа.

- Вы ведь, кажется, врач? - рассеянно спросила она.

- По образованию, - сказала Скалли. - Но практически я не работала ни дня.

- Я к тому, что вам можно не разъяснять мелочи... Это рацематная смесь
сапрофитных кокков и, кажется, сине-зеленых водорослей... во всяком случае,
чего-то, очень похожего на СЗВ. Все они заражены каким-то бактериофагом.
Очень странным бактериофагом, судя по тому, что все эти клетки живые и
продолжают размножаться. Если вы знаете, именно бактериофаги и крупные
вирусы используются в качестве генных скальпелей...

- То есть вы считаете, что это может быть... набор генных скальпелей?

- Скальпелей, зажимов, пинцетов, игл... - доктор Карпентер улыбнулась. -
Наиболее вероятное предположение, исходя из имеющихся данных... Откуда это
у вас?

- Нашли на месте преступления, - сказала Скалли.

- Ничего себе...

- Да. Вы не могли бы более точно установить, что это за бактериофаг... ну и
вообще?..

- Только вчерне. Вы же понимаете, такие исследования требуют гор времени и
гор зеленой бумаги.

- Разумеется, вчерне.

- Тогда мы сейчас заморозим этих крошек, высушим в вакууме, посеребрим - и
подсунем под электронный луч. Это займет часа четыре. Вы подождете?

- Конечно.

- Работа почти механическая, руки все знают сами, а поболтать при этом ну
совершенно не с кем...


Доктор Секара медленно брел по подгибающейся земле. Телесная сила его то
прибывала, то убывала, подчиняясь неким ритмическим законам. Иногда она
почти совсем пропадала, и тогда он останавливался, придерживаясь за стену
или фонарный столб. Пусть думают, что пьяный...

Наконец он увидел телефонную будку. До нее было далеко, как до обратной
стороны Луны.


Итак...

Двухчасовой обыск в доме доктора Беруби дал полное представление о
характере доктора, но почти ничего - о его деятельности. Наконец в папке с
наклейкой "Телефонные счета, 1992-93" Молдер наткнулся на что-то. Доктор
Беруби часто и подолгу разговаривал с одним и тем же иногородним абонентом:
код города 301, ‘ 555 2804. Кроме того, в ящике стола лежала связка ключей
от всех замков в доме, от кабинета 605 в здании "ЭМГЕН" плюс два ключа с
биркой, на которой выдавлено было "1056". И всђ.

Молдер сел за стол доктора. Вот ведь нервы были у человека, работать спиной
к окну... Он снял трубку и набрал номер Дэнни, напевая про себя в такт
тоновому набору: "У нашей Мэри был баран..." Дэнни еще не ушел.

- Привет. Это Молдер. Взгляни, пожалуйста, что за телефон: код города 301,
сам - 555 2804. Я по тому же коду, 555 1517. Спасибо, Дэнни,

Он положил голову на скрещенные руки и стал смотреть вперед, на стену. На
стене висел небольшой натюрморт из фруктов и битой птицы. Телефон зазвонил.

- Дэнни, как ты бы...

- Терри, это ты? - голос был страшный.

- Да... Кто это? - Молдер весь подобрался.

- Терри, я ранен. Меня подстрелили. Я просидел в воде три дня. Ты должен...
укрыть... - Молдер услышал, как на том конце линии человек закашлялся,
потом кто-то вдали спросил: "Вам плохо?" - ...укрыть меня...

- Откуда ты говоришь?

- Из таксофона...

- Я еду! Где, какая улица?!

Шум падения, трубка качается, за что-то задевая. Потом - другой голос:

- Ему плохо! Он ранен! Я вызываю "скорую"!

- На какой вы улице?! - в отчаянии крикнул Молдер в короткие гудки. Потом -
положил трубку.

Черт! Черт, черт, черт! За окном заурчал стартер. Молдер оглянулся. Из-под
окон отъезжал микроавтобус "фольксваген". Профиль человека, сидевшего рядом
с водителем, показался ему смутно знакомым...

Паранойя.

Звонок телефона.

- Не вешайте трубку!.. Ах, это ты, Дэнни... понял. Спасибо, Дэнни.
Записываю...

Итак, доктор Теренс Беруби часто и подолгу разговаривал с некими "Камерами
хранения ДЗевс"", расположенным на улице Пандора, 1616.

У этих ребят есть чувство стиля, подумал Молдер.


Словно кто-то взял ножницы и вырезал из его жизни небольшой кусочек, а
оставшиеся концы склеил. Секара только что говорил по телефону с Терри (у
тебя странный голос, Терри, хотела сказать: "Ты что, не один?"), и вдруг он
куда-то проваливается или взлетает, перед ним вертикальная светящаяся
зеленая полоса, и темно-коричневое лицо, обрамленное сиреневато светящимися
волосами (так светятся накрахмаленные воротнички рубашек, белки, глаз и
зубы под специальными ультрафиолетовыми светильниками, старый прикол на
вечеринках), смотрит на него снизу и сбоку, человек не может стоять в таком
положении, стоять и изгибаться так...

"Может, понял он. Может, если я - лежу. А он сидит рядом и наклонился надо
мной".

Он словно прорвал какую-то мембрану, и оказалось, что он лежит на носилках
в движущемся автомобиле. Значит, это "скорая". Значит, везут в больницу. На
неминуемую смерть. Надо встать, сказал он себе, надо сделать усилие и
встать, иначе смерть...

Тело не слушалось. Тело лежало, как большая снулая рыба.

- ...пульс нитевидный, тахикардия около двухсот ударов в минуту, дыхание
поверхностное, правосторонний тимпанит, имеется рана в области верхней
трети правой лопатки, из раны вытекает зеленоватый жидкий гной, средостение
смещено влево, диагноз: инфицированное проникающее огнестрельное слепое
ранение грудной клетки справа, клапанный пневмоторакс. Делаю пункцию
плевральной полости по витальным показаниям...

Легкий хруст. Игла, раздвигая и прорывая ткани, входит между ребер.

Боли нет. Не боли; вообще нет - как таковой. Есть все остальное, кроме
боли. Да еще надежды - хоть на что-то...

Тело не реагирует. Реагирует сознание, оно где-то в другом месте,
отвлекается и смотрит. Так. Сейчас этим людям будет плохо. Они отравятся,
хоть и не насмерть... лишь бы водитель успел затормозить...

Я тут ни при чем. Не я эту дьявольщину придумал. А то, что я согласился,
когда предложили... пусть меня судят только те, кому остается один месяц до
смерти.

Воздух с шипением пошел из иглы. Воздух с примесью хлорпикрина и цианида
аммония. Довольно забавно, не правда ли: жить, выделяя слезоточивый газ в
смеси с довольно сильным ядом? Тоже - шутка для вечеринок...

Медик, делавший ему пункцию, закричал, прикрывая руками лицо. Сейчас
перехватит дыхание, дружок, потом обморок... Ничего, ничего. Это не
смертельно. Если бы нас держали взаперти, не выпускали из машины... минут
десять... но я сейчас встану... да...

Я встану.

Секара поднял руку и положил ее на иглу. Пальцем заткнул отверстие, сделал
вдох. Чуть не потерял сознания от резкого сдвига в груди. Открыл отверстие,
начал выдыхать. Глубже... глубже... глубже... достаточно. Еще раз такой же
вдох... такой же выдох...

Все. Он твердой рукой выдернул иглу.

Волна отравленного воздуха свалила второго парамедика, добралась до шофера.
Машина тормозила юзом...


- Это Молдер.

- Да, я узнала...

- Он жив, Скалли.

- Кто?

- Беглец в серебристой "сьерре". Я только что разговаривал с ним по
телефону.

- И что он сказал?

- Сказал, что ранен. Потом связь прервалась. Я не успел ничего выяснить. Ты
сейчас где?

- В Джорджтауне. В лаборатории университета. Я тоже кое-что нашла.

- Больше серебристой "сьерры"?

- Да нет, много меньше, и цвет совсем другой. Сине-зеленый. Это было в той
колбе, которую ты мне подсунул. Так вот, там очень необычная смесь культур.
Ты знаешь, что такое кокки?

- Маленькие смешные человечки, вызывающие ангину.

- Правильно. Как все бактерии, они размножаются делением. Кроме того, в них
живет какой-то удивительный бактериофаг, который их не убивает. Так вот,
некоторые из этих кокков при делении дают не два новых кокка, а две
хорошенькие сине-зеленые водоросли. Или, во всяком случае, что-то, очень
похожее на СЗВ. Представляешь ?

- Еще нет.

- Курица сносит яйцо, а из него вылупляется маленький дирижабль.

- Ты хотела сказать - динозавр?

- Подумаешь - динозавр... Короче, сейчас доктор, которая любезно
согласилась мне помочь, попытается заразить этими кокками белую мышку.

- Чтобы воспитать из нее подводную лодку "Джерри"?

- Молдер, тебе не кажется, что мы как-то слишком нервно смеемся?

- Я вообще не смеюсь. Беглец сказал мне, что трое суток провел в воде...


Улицу Пандора Молдер нашел сразу, а вот дом 1616 пришлось поискать. Узкий
фасад был втиснут между какими-то невзрачнейшими домами, у одного из
которых окна первого этажа замазаны были краской, а у второго окон первого
этажа не было вообще.

Наконец он обнаружил то, что искал. Там даже имелась вывеска: "Камеры
хранения ДЗевс"", - но такая запыленная, что сливалась со стеной. Дверь
была заперта, но с первого же взгляда стало ясно, что один из двух ключей
на колечке с номером 1056 как раз от этого замка.

Молдер вошел внутрь.

Темно и пусто. В луче фонаря - пыльное стекло будочки охранника. Там много
дней никто не сидел.

Шаги отдавались очень гулко. Пол деревянный и сухой. Такие дома горят, как
свечи...

Коридор уходил вглубь, широкий, как переулок. Такой же длинный. Наверное,
этот дом простирается до центра квартала. Если не пронзает его насквозь.

Слева на двери был номер 1001, справа 1060. Потом пара дверей 1002 и 1059.
Ячейки в камере хранения, чем, по сути, и является этот дом. Потом справа
несколько дверей было без номеров, и сразу - 1056.

Молдер достал ключ.

За дверью не было тихо. Жужжал электромотор, и что-то булькало. Шелестели
лопасти вентилятора. И еще текла вода по трубам. Стоял знакомый запах:
фекально-затхлый. Со слабым миндальным привкусом.

Почему-то сразу же появилась резь в глазах.

Молдеру вдруг очень захотелось включить свет. Но делать он этого не стал,
решил обойтись фонарем.

Похоже, что несколько хранилищ, чьи двери были лишены номеров, объединили с
этим в одно большое помещение. В два ряда стояли большие, от потолка до
пола, металлические стеллажи. На них что-то поблескивало стеклянно...

Это были гигантские аквариумы. Часть их была пуста, просто мутная
зеленоватая вода, и все. Но дальше там что-то будто бы проглядывало...
Молдер сглотнул. В какой-то момент он, несмотря на всю свою солидную
теоретическую подготовку, на мощный практический опыт, едва не сделал то,
что сделал бы на его месте шестиклассник Фокс: он ущипнул бы себя за руку и
заорал.

Но Молдер не ущипнул. Наверное, помешал фонарь. Он просто стоял и смотрел,
пытаясь убедить себя, что не спит.

В аквариуме на дне лежал голый человек. Лицо его было спокойно, мышцы
расслаблены. Пузырьки, поднимающиеся из трубочки аэратора, чуть колебали
его волосы.

И, кажется, медленно-медленно вздымалась грудь.

Никаких дыхательных трубок. Ничего, кроме мягких плетеных металлических
рукавов, закрывающих плечи, локти и предплечья. Возможно, просто грузы,
чтобы не всплывало тело...

Молдер повел лучом фонаря. Еще один... и еще... и еще.

Пятеро.

Он пристально рассматривал их, еще не зная, что хочет увидеть. Клейма?
Следы уколов? Признаки насильственной смерти? Лица были умиротворенные...

Движение на краю поля зрения заставило его бросить руку к пистолету - и
лишь потом обернуться.

Один из "утопленников" подложил ладонь под щеку и вновь замер. Грудь его
приподнялась и опала. Струя выдоха приподняла легкую муть со дна, прогнала
маленьким ленивым смерчем.

Молдер понял, что сам он уже давно не дышит.

Почему я без фотоаппарата, подумал он. Отныне - всегда иметь в кармане
маленькую японскую "мыльницу"... Он знал, что и это благое пожелание
останется лишь пожеланием.

В который раз он ловил себя на странной притупленности восприятия. Видимо,
сознание куда-то пряталось от очевидности, не делая различия между
фантазией, экстраполяцией - и грубой реальностью. Ну вот же оно, сказал он
себе, то, что ты так бешено ищешь... подтверждение...

Он еще раз обвел лучом аквариумы. Еще раз. И еще.

Ну! Радуйся же!

Бесполезно.

Тупица.


Секара прислонился к стене. Надо дать телу отдых. Короткий, ненастоящий.
Просто - постараться вернуть себе обычный темп восприятия. Чтобы все вокруг
не плыло тягуче-плавно...

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Боли нет. Боли просто нет и уже никогда не будет. Боль - это из прошлой
жизни, из минувшей жизни... из жизни. Потому что это - не жизнь.

За что? Чем я помешал?..

Стоп. Без эмоций. Эмоции опять вгонят в панику. А паника может погубить всђ
окончательно.

Надо пробираться к Терри. У Терри я отлежусь. Мне надо-то всего два-три
дня. А потом что-нибудь придумаем вместе...

Билет в Бразилию, например.

Он знал, что его догонят и в Антарктиде.

Но все равно - что угодно, кроме трусливой и мелкой сдачи. Не хочу. Вам
нужно меня убить - так хоть вспотейте. Сам я не приду к вам.

Даже если это будет казаться наилучшим выходом...

К Терри к Терри к Терри к Терри...

Через весь город. Марш.


- Молдер! Молдер! Мне откуда-то