ктора
Эмила Грэгори не представляет  серьезной  угрозы  жизни.  Тем  не  менее,  к
удивлению Скалли, никто из персонала госпиталя присутствовать  при  вскрытии
желания не изъявил.
   Впрочем, ее это ничуть не огорчило:  она  медик,  на  ее  счету  не  одно
вскрытие, и она предпочитает работать одна. Тем  более  когда  речь  идет  о
таком сложном деле.
   Ей приходилось делать показательные вскрытия для слушателей академии ФБР,
но на этот раз ей бы не хотелось, чтобы ее  отвлекали  вопросами  или,  чего
хуже, глупыми шутками:
   труп в таком состоянии, что трудно справиться с собой, и, слава Богу, она
может побыть наедине со своими мыслями и чувствами.
   Скалли выделили  специальный  бокс,  которым  пользовались  при  вскрытии
трупов умерших от редких инфекционных заболеваний,  таких,  как  тропическая
чума или необычный вирус гриппа, все  необходимое  для  работы  здесь  было.
Скалли сняла простыню с трупа и инстинктивно сглотнула,  хотя  во  рту  было
совершенно сухо. "Приступим!" - сама себе приказала она.
   Скалли доводилось вскрывать трупы в более жутком состоянии, но, глядя  на
полуобгоревшее тело старика Грэгори и представляя его  мученическую  смерть,
она не могла не вспомнить  ночные  кошмары,  преследовавшие  ее,  когда  она
училась на первом курсе в Беркли. В то время все только  и  говорили  что  о
грядущем ядерном Апокалипсисе, и, начитавшись днем пропагандистских  брошюр,
стращавших ужасами ядерной зимы,  впечатлительная  Скалли  в  холодном  поту
просыпалась среди ночи.
   Перед  вскрытием  Скалли  специально   пролистала   патологоанатомический
справочник,  и  его  четкий  язык  и  бесстрастные  иллюстрации  помогли  ей
отвлечься от воспоминаний и настроиться на рабочий лад. Начали!
   Скалли глубоко вдохнула через маску респиратора. По обеим сторонам  лица,
словно мандибулы насекомого, свисали баллоны воздушного фильтра. Она была  в
защитных очках, чтобы в глаза случайно не попали  брызги  трупной  жидкости.
Скалли заверили, что уровень  излучения  ничтожен  и  респиратора  с  маской
вполне достаточно, но ей казалось, что кожа зудит от невидимой  заразы,  как
от укусов гнуса. Ей очень хотелось поскорее  закончить  с  этим,  но  сейчас
главное - поскорее начать.
   Скалли проверила хирургические инструменты на подносе рядом со столом для
вскрытия - все на месте. "Хватит тянуть время! - одернула она себя.  -  Кого
ты обманываешь? Чем раньше начнешь, тем раньше уйдешь отсюда".
   С каким бы удовольствием она сейчас присоединилась к Малдеру  и  опросила
коллег доктора Грэгори! Но ничего не поделаешь, она медик, и вскрытие  -  ее
работа.
   Скалли включила магнитофон. Интересно, влияет ли излучение  на  магнитную
ленту? Будем надеяться, что нет.
   - Труп: Эмил Грэгори. Мужчина, белый. Семьдесят  два  года,  -  диктовала
Скалли. Стол был залит светом:  хирургические  лампы,  светильники  дневного
освещения со специально установленными кривыми зеркалами - чтобы  не  падала
тень - здесь все на виду, ничто не скроется.
   Кожа Грэгори почернела и отслоилась, а  лицо  превратилось  в  сморщенную
маску, плотно приставшую к черепу. Сквозь  открытые  обугленные  губы  белел
оскал  зубов.  В  момент  мощной  тепловой  вспышки  мышцы  сократились,   и
конечности так и остались скрюченными, Скалли дотронулась  до  трупа,  и  на
стол упали почерневшие лохмотья кожи. Она тяжело сглотнула.
   - По-видимому, смерть наступила  в  результате  экстремального  теплового
воздействия.  Однако,  кроме   поверхностных   слоев,   которые   обуглились
полностью, - она нажала пальцем, и под обгоревшей кожей  показалась  красная
влажная ткань, -  мускулатура  и  внутренние  органы  на  первый  взгляд  не
пострадали. На  теле  есть  некоторые  повреждения,  характерные  для  жертв
пожара, но вместе  с  тем  многие  обязательные  признаки  отсутствуют.  Как
правило, при пожаре резко увеличивается температура всего тела, в результате
чего  повреждаются  внутренние  органы,  наносится  серьезная  травма  всему
организму и разрушаются мягкие ткани. В данном случае  тепловое  воздействие
было настолько сильным и в то же время непродолжительным, что оно испепелило
наружный слой, но не успело повредить ткани и внутренние органы.
   Окончив предварительный осмотр, Скалли взяла с подноса большой  скальпель
и начала вскрывать брюшную полость. У нее было такое ощущение, что она режет
хорошо прожаренный бифштекс.
   Затрещали счетчики Гейгера, словно кто-то застучал  ногтями  по  оконному
стеклу. Задержав дыхание, Скалли ждала, пока они наконец утихнут.
   Направив поудобнее лампу над столом, она продолжила работу, надеясь,  что
ей удастся найти ключ к тайне смерти доктора Грэгори. Она удалила внутренние
органы, осмотрела, не забыв подробно описать их состояние, и шаг за шагом  в
ней росла уверенность, что здесь что-то не так.
   Закончив и даже не сняв перчаток, Скалли подошла  к  висевшему  на  стене
внутреннему телефону и, взглянув через плечо  на  останки  Грэгори,  вызвала
онкологическое отделение.
   - Говорит специальный агент Дана Скалли из бокса номер... -  она  подняла
глаза на табличку на двери, - 2112. Мне  необходима  консультация  онколога.
Прямо сейчас. Я тут кое-что нашла,  но  мне  бы  хотелось  выслушать  мнение
специалиста. - Впрочем, Скалли  почти  не  сомневалась  в  том,  что  сейчас
услышит.
   На том конце провода большого энтузиазма не выразили и неохотно попросили
немного подождать. Скалли представила себе, как там кто-то  вдруг  вспомнил,
что еще не обедал, кто-то заторопился в гольф-клуб,  ну  а  остальные,  надо
думать,  бросают  на  пальцах,  кому  "повезет"  составить  компанию  ей   и
обгоревшему трупу.
   Скалли вернулась к столу и, стараясь держаться  подальше,  посмотрела  на
труп. Пар дыхания вырывался из респиратора, как пламя из пасти дракона.
   Задолго до взрыва, оборвавшего  жизнь  доктора  Эмила  Грэгори,  зловещие
щупальца опухолей уже подорвали его организм изнутри.
   В любом случае, жить  ему  оставалось  не  больше  месяца:  у  него  была
последняя стадия рака.

   База ВВС Ванденберг, Калифорния.
   Бункер управления ракетной системой "Минитмэн"
   Вторник, 15.45

   Ну что за тоска смертная - изо дня в день  сидеть  заживо  погребенным  в
камере бункера! Тоже мне служба...
   А ведь поначалу капитану Франклину Месте его  профессия  даже  нравилась:
сидишь себе в подземной крепости, одно движение пальцем - и начался  ядерный
Армагеддон. Набираешь координаты, нажимаешь кнопки -  судьба  всего  мира  в
твоих руках, вот он трепещет в ожидании команды "ПУСК".
   На самом же деле служба в ракетных войсках  оказалась  сродни  одиночному
заключению... только без уединения и покоя.
   Места и впрямь ощущал себя узником в камере. Правда, иногда с ним работал
напарник, но у них не было ничего общего. Сорок восемь  часов  без  дневного
света, без морского ветра. Ни тебе потянуться, ни размяться как следует...
   Какой прок, что их база расположена на живописном побережье в Калифорнии,
если целыми днями сидишь под скалой? С таким же  успехом  можно  горбатиться
где-нибудь в Северной  Дакоте.  Бункеры  везде  одинаковые  -  наверняка  их
сработали по одному  проекту,  по  какому-нибудь  дешевому  государственному
заказу.
   Может, стоит попроситься в службу  артиллерийско-технического  снабжения?
Там хотя бы общаешься с живыми людьми.
   Обернувшись, он взглянул на своего напарника, Грега  Луиса,  сидевшего  в
таком же рабочем кресле с обшарпанной  обивкой  из  красного  кожзаменителя.
Кресла  стояли  на  стальных  направляющих  таким  образом,  что   ракетчики
постоянно находились под прямым углом друг к другу. Согласно инструкции, оба
были все время пристегнуты.
   В углу висело круглое зеркало, и они могли смотреть друг другу  в  глаза,
но дотронуться друг до друга не могли. Капитан Места не сомневался, что было
немало случаев, когда в конце смены ракетчики, одурев от длительного сидения
без движения, пытались задушить друг друга.
   - Интересно, какая сегодня погода там, наверху? - спросил он.
   Капитан  Луис  сосредоточенно  царапал  какие-то  вычисления  на   листке
блокнота. Услышав  вопрос,  он  оторвался  от  формул  и  поднял  взгляд  на
отражение Месты в зеркале. Хотя  плоское  лицо  Луиса  с  широко  посажеными
глазами и толстыми  губами  казалось  глуповатым,  он  был  большой  спец  в
математике.
   - Хочешь, позвоним? Получим по факсу подробную метеосводку.
   Места покачал головой и от нечего  делать  оглядел  старые  металлические
пульты управления. Здесь все было выкрашено  в  голубовато-серый  или,  того
хуже, грязно-зеленый цвет,  приборы  допотопные,  с  черными  пластмассовыми
наборными дисками, да к тому же аналоговые - явно еще  со  времен  "холодной
войны".
   - Нет, просто интересно, - вздохнул он. Все-таки Луис туповат. - А что ты
опять считаешь?
   Луис опустил карандаш.
   - Зная приблизительную площадь нашего отсека и  глубину,  на  которой  мы
находимся,  можно  определить  объем  шахты.  А  умножив  объем  на  среднюю
плотность скальной породы, можно вычислить массу. И  тогда  мы  будем  знать
точно, сколько тонн камня висит у нас над головой.
   Места застонал.
   - Ты это серьезно?! Да ты просто шизик!
   - Все равно делать нечего. А разве тебе неинтересно?
   Места переместился в кресле по  направляющему  рельсу,  прикрепленному  к
полу  болтами,  и  проверил  показания  приборов,  хотя  проверял  их  всего
несколько минут назад. Все по-прежнему в норме.
   Он покосился на тяжелый черный телефон.
   - Пожалуй, позвоню и попрошу разрешения выйти в туалет, - сказал  он.  На
самом деле необходимости в этом не было, но это хоть какое-то развлечение. К
тому  же,  пока  получишь   разрешение   службы   охраны,   глядишь,   такая
необходимость уже появится.
   - Давай! - ответил Луис, не поднимая головы от своих формул.
   Сзади, за  плотной  красной  портьерой,  стояла  койка,  где  можно  было
уединиться и расслабиться (всего один раз в  смену).  Спать  Месте  пока  не
хотелось.
   И тут зазвонил красный телефон. В обоих  ракетчиках  мгновенно  проснулся
профессионализм, и они, как роботы, начали действовать по заложенной  в  них
программе. Вымуштрованы они были отменно и к  каждой  тревоге  относились  с
полной серьезностью. Места снял трубку.
   - Капитан Франклин Места у аппарата. Есть приготовиться к проверке шифра.
- Схватив черный журнал с шифром, он лихорадочно перекидывал  ламинированные
страницы, ища нужную дату и фразу-отзыв.
   А голос в трубке - ровный, бесстрастный  и  словно  бесполый  -  деловито
сыпал буквы условного алфавита и числа:
   - Танго Зулу Десять Тринадцать Альфа  Икс.  Следя  пальцем  по  странице,
Места повторял в трубку:
   - Танго Зулу Один Ноль Один Три Альфа Икс. Проверено. Второй, вы следите?
   У такого же аппарата капитан Луис смотрел в свой журнал.
   - Слежу. К приему информации готов.
   - К вводу координат готовы, - доложил Места.
   Хотя Места и знал, что тревога  учебная,  сердце  тревожно  застучало,  в
крови подскочил адреналин. Чтобы ракетчики не сходили с ума от  скуки  и  не
роняли уровень подготовки, учебные тревоги  проводились  довольно  часто.  А
сейчас пришел черед их расчета наводить "свою" ракету, установленную в одной
из стартовых шахт Ванденберга.
   Кроме тренировки и нарушения однообразия службы, тревоги преследовали еще
одну  цель:  они  приучали  ракетчиков   бездумно   следовать   инструкциям.
Замурованные под энным количеством тонн камня. Места и Луис не  могли  и  не
должны были знать, какой пуск они готовят  -  учебный  или  боевой.  Так  уж
распорядились начальники.
   Как только они приняли  и  набрали  координаты,  Места  понял,  что  пуск
учебный.
   - Да ведь это западная часть Тихого океана, где-то в  районе  Маршалловой
гряды,  -  заметил  он,  взглянув  на  приклеенную  к  металлической  стене,
пожелтевшую от времени карту мира. - Похоже, мы  решили  шарахнуть  бомбу  в
свой остров.
   - Наверное,  дело  в  том,  что  правительство  отказалось  от  стратегии
устрашения, - как  всегда,  совершенно  серьезно  ответил  капитан  Луис.  -
Русские не хотят, чтобы мы направляли на них ракеты даже понарошку.
   Покачав головой. Места набил "ЦЕЛЬ ЗАХВАЧЕНА" и пошутил:
   - А может, кому-то просто захотелось отведать радиоактивных кокосов?
   Даже от одной мысли, что пуск настоящий и вот-вот начнется ядерная воина,
пробивал холодный пот.
   - К вводу ключа готовы, - подсказал Луис. Места торопливо вскрыл  конверт
и вынул металлический ключ на пластиковой цепочке.
   - К вводу ключа готовы, - повторил он. - Три, два, один. Ключи в замке.
   Вставив ключи, оба одновременно с облегчением вздохнули.
   - Даже дрожь берет! - вырвалось у Месты. Луис моргнул  и  как-то  странно
взглянул на него.
   Теперь все зависело от станции передачи команд, где кто-то еще, в  другой
форме, готовит ракету к пуску, снимает с предохранителя боеголовки... Каждый
компонент  МИРВ,  ракеты  с  разделяющимися   боеголовками   индивидуального
наведения, несет в себе заряд, в  сотни  раз  превосходящий  мощность  бомб,
сброшенных на Хиросиму и Нагасаки.
   - Приступить к повороту ключа, - скомандовал голос в телефонной трубке.
   Взявшись за ключ, Места почувствовал,  что  у  него  влажные  пальцы.  Он
взглянул в зеркало и увидел, что капитан Луис тоже вставил ключ и  ждет  его
команды. Места не спеша начал отсчет.
   На счет "один" оба повернули ключи.
   Погас свет.
   Старые пульты заискрили: от перегрузки постели транзисторы,  конденсаторы
и допотопные вакуумные лампы.
   - Эй! Что за глупые шутки?! - закричал Места.
   Его вдруг охватил животный страх: он заперт, нет, заживо похоронен в этой
железной пещере с вязкой, как деготь, темнотой! Ему казалось,  что  на  него
всей своей массой, которую подсчитал  капитан  Луис,  навалилась  скала  над
бункером. Хорошо, что напарник не видит сейчас его лица.
   - Ищу аварийную систему управления.  -  В  темноте  голос  Луиса  казался
каким-то чужим:
   вроде спокойный, деловитый, но с трещинкой, выдававшей его волнение.
   - Ну что, нашел? Главное - врубить питание.
   Без питания у них скоро кончится воздух, и они задохнутся, даже не смогут
позвонить,  чтобы  их  забрали  отсюда!  Жуткие   картины   промелькнули   в
воспаленном мозгу Месты.
   А что, если запуск настоящий?  И  Соединенные  Штаты  погибли  в  ядерном
пекле?! Нет, этого не может быть!
   - Да включай же скорее свет, черт тебя побери!
   - Кажется, нашел. Не самый подходящий момент для автодиагностики. -  Луис
вдруг вскрикнул от боли. - Выключатели горячие! Я обжег ладонь.
   Места заметил, что в бункере  уже  не  так  темно:  он  различал  смутные
очертания пультов управления. В углу, как раскаленная горелка плиты, краснел
щит. Электроника вспыхнула новым фейерверком искр, а  сквозь  щели  стальных
плит стен засочился свет.
   - Что за чертовщина?! - закричал Места.
   - Телефон не работает, - невпопад и неестественно спокойно ответил Луис.
   Места заметался на кресле взад-вперед, обливаясь потом и тяжело дыша.
   - Ну и пекло! Как в микроволновой печке. В стенах начали расходиться  швы
между  стальными  плитами.  По  бункеру,  как  пули,  засвистели   заклепки,
рикошетом разбивая стекла на приборной доске. Ракетчики  истошно  закричали.
Камера наполнилась ослепительно ярким светом.
   - Но мы же под землей! - задыхаясь, выдавил Луис. - Здесь не  может  быть
ничего, кроме камня.
   Места попытался вскочить и побежать к  аварийной  лестнице  или  хотя  бы
укрыться в лифте, но  ремни  и  пряжки  намертво  приковали  его  к  креслу.
Задымилась обивка.
   - Что за шум? - удивился Луис. - Ты слышишь? Там какие-то голоса.
   В щели захлестали свет и жар, как  будто  за  стеной  бушевала  солнечная
буря. Последнее, что услышал капитан Места, это зловещий шепот, стремительно
переросший в оглушительный хор проклятий.
   А  потом  швы  в  стенах  разошлись   полностью,   и   лавина   слепящего
радиоактивного огня хлынула в камеру.

   Центр ядерных исследований Тэллера.
   Вторник, 15.50

   Прикрепив карточку  посетителя  к  воротнику,  Малдер  почувствовал  себя
коммивояжером. Следуя плану Центра Тэллера,  которым  его  снабдила  Розабет
Каррера, он искал отдел, помеченный в схеме красным кружком,  куда  временно
перевели коллег доктора Грэгори.
   Это оказался допотопный двухэтажный барак, такой ветхий, что стекла чудом
держались в рамах. Окна и двери были выкрашены желтой  краской,  напомнившей
Малдеру карандаши номер 2, которые обычно выдают  в  школах  для  выполнения
стандартных  тестов.  Стены  облицованы  рубероидной   кровельной   плиткой,
выложенной диковатым орнаментом: они чем-то  напоминали  крылья  гигантского
мотылька-мутанта.
   - Дивный уголок! - усмехнулся Малдер.
   Из рекламной брошюры, которую он взял в бюро  пропусков,  он  узнал,  что
Центр ядерных исследований Тэллера возник на месте бывшего склада оружия ВМФ
США. Судя по всему, перед ним - последнее из уцелевших с  той  поры  зданий.
Остальные давным-давно снесли, а на их месте построили блочные корпуса.
   "Интересно, кто  теперь  здесь  обитает?  -  подумал  Малдер.  -  Группы,
разрабатывающие проекты, на  которые  срезали  бюджетные  ассигнования,  или
новые сотрудники, еще  не  получившие  допуска,  а  может,  административные
работники, которым не за чем занимать место в  новых  корпусах,  напичканных
сложнейшей аппаратурой?"
   Похоже, проект доктора Грэгори несколько утратил свой престиж.
   Поднявшись по старой, скрипучей лестнице,  Малдер  не  без  труда  открыл
рассохшуюся  дверь  и  приготовился   предъявить   карточку   посетителя   и
удостоверение агента ФБР. Хотя Розабет Каррера заверила его,  что  отдел  не
занимается секретными разработками и открыт для посещения прошедших проверку
посетителей, барак окружал внушительный забор.
   В холле было пусто.  В  углу,  в  маленькой  кухне,  стояла  кофеварка  и
охладитель с большим пластиковым кувшином родниковой воды. На стенах, дверях
и досках объявлений  висели  распечатанные  на  лазерном  принтере  таблички
оранжево-розового цвета:
   ВНИМАНИЕ - асбест.
   С... по... будут проводиться работы
   по замене асбестовой изоляции.

   Нетрудно догадаться, что вписанные от руки числа точь-в-точь совпадали  с
днями, когда Скалли и Малдер собрались тут поработать.
   Внизу витиеватыми буквами, как будто  кто-то  захотел  поиграть  шрифтами
текстового редактора, трогательная приписка: :
   Приносим извинения за временное неудобство.

   Пройдя холл-кухню, Малдер попал  в  основной  коридор  с  кабинетами.  Он
обратил внимание на трещины в потолке и подтеки на шумоизоляционных плитках,
державшихся на одном честном слове. На втором  этаже  топали,  старые  балки
натужно поскрипывали.
   Коридор был полностью  отгорожен  прозрачным  пластиковым  занавесом,  за
которым  кипела  бурная  деятельность:  одни  рабочие   в   комбинезонах   и
респираторах ломом отдирали стенного покрытия, другие тут же всасывали  пыль
мощными пылесосами. Шум они поднимали изрядный. Для непонятливых  за  желтой
лентой поставили сколоченное наспех ограждение и вывесили еще одну табличку,
написанную от руки:

   Идут работы по замене асбестовой изоляции.
   ОПАСНО! ПРОХОД ЗАКРЫТ.

   Малдер достал листок, где  он  записал  номер  временного  кабинета  Бэра
Доули. - Будем надеяться, что он не там, - сказал глядя в  ту  сторону,  где
шли ремонтные работы, и пошел направо, следя за нумерацией закрытых  наглухо
дверей. Ничего удивительного. Даже если в кабинетах кто-то есть, то при
   таком шуме в коридоре работать невозможно. За спиной грохотало и  гудело.
Полвека назад готовая изоляция считалась совершенно  безвредной,  а  теперь,
следуя новым правилам безопасности, рабочие, может  статься,  создавали  для
окружающих еще большую опасность. Мало того, что работы по  замене  стенного
покрытия обойдутся налогоплательщикам в копеечку,