..

Это было упоительно. Он плыл куда-то по волнам этого ритма, его уносило все
дальше и дальше, и ему уже казалось, что он различает не только ритм, но и
мелодию, не только мелодию, но и слова...

Юджин очнулся и понял, что стоит, прислонившись горячей щекой к липкой от
следов слизней стене подвала.

- Значит, почувствовал... - сказал за спиной отец.

- Что это было? - прошептал Юджин.

- Не знаю, - отец явно пожал плечами, хотя Юджин этого видеть не мог. - На
меня в первый раз тоже подействовало примерно так же.

- А кто тебя сюда привел? Дедушка?

- Нет. Я здесь прятался как-то от твоей матери... Давняя история, в общем.

В подвале отец и Юджин-младший погружались в странное и очень приятное
состояние - промежуточное между бодрствованием и сном. Они редко
рассказывали друг другу, что именно они чувствуют. Это было что-то вроде
нирваны. Постепенно Юджин стал проводить в подвале все больше и больше
времени. Когда отец надолго пропадал, Юджин мог совсем не появляться в
квартире - и он привык безвылазно сидеть в подвале. Оказалось, что вверх из
подвала идет в стене дома широкая вентиляционная шахта, и по ней можно
подняться и посмотреть сквозь решетку вентиляционного отверстия прямо в
квартиру. Стенка в этом месте была тонкая, и, после того как отец исчез,
Тумс долотом пробил в ней довольно широкий проход и мог теперь спускаться в
подвал прямо из квартиры. Он натаскал вниз ветоши со двора слесарной
мастерской, а сверху положил пару старых матрацев, мимоходом украденных у
соседки, когда та проветривала их на чердаке. На этой постели он
приспособился спать.

Когда он окончательно перебрался в подвал, крысы оттуда ушли.

Больше Юджин никогда не уходил от местя далеко. Пригороды Балтиморы стали
той границей, которую он не решился бы переступить даже под угрозой
смерти...

Штаб-квартира ФБР
Вашингтон, округ Колумбия
5 апреля 1994

Телефон на столе коротко пропел. Не отрывая взгляда от отчета, Скиннер
поднял трубку:

- Слушаю.

- Это я.

Скиннер отложил отчет:

- Да.

- Я по поводу твоего Призрака...

- Ну?

- Я помню, что ты говорил...

Скиннер услышал, как его собеседник зажег спичку, и ясно представил, как
Курильщик прикуривает, прижимая плечом к уху трубку спецтелефона.

- Я не собираюсь больше ничего требовать, Скиннер. Я просто хочу
предупредить тебя об одном обстоятельстве. Тебя и Призрака. - Он опять
замолчал - делал затяжку.

"Дрянь, - подумал Скиннер. - Ну давай выкладывай, что ты еще для нас
придумал, скотина марсианская..."

- О каком обстоятельстве? - неприветливо спросил он.

- Учти, с моей стороны это чистый гуманизм, - сказал Курильщик. - Обычно
мне плевать, ты знаешь. Но все-таки... В общем, передай как-нибудь Призраку
чтобы он не таскал с собой девчонку. Это может кончиться очень плохо. Для
всех.

- Это как следует понимать - как угрозу или...

- Или, - сказал Курильщик и повесил трубку.

Скиннер откинулся в кресле и принялся крутиться в нем вправо и влево,
приподнимая брови над узкой проволочной оправой очков и скользя языком по
верхней губе. Он никогда не утруждал себя решением задачек, которые иногда
подбрасывал ему Курильщик. В этом, по его мнению, не было никакого смысла.
Курильщику заведомо было известно больше, чем ему, и Курильщик никогда не
давал ключей к разгадке - но зато вполне мог сказать, в какую сторону этот
ключ следовало бы повернуть. Не имея ни ключа, ни даже замка, использовать
такую информацию было трудно. Практически невозможно.

Курильщик никогда по-настоящему ни с кем не сотрудничал, он лишь
использовал ресурсы Бюро для достижения каких-то своих многообразных целей.
ФБР было для него лишь одним из инструментов грандиозной игры, которую он
вел на огромной шахматной доске, расквадраченной параллелями и меридианами.
Скиннеру было неприятно осознавать, что его роль в этой игре - быть даже не
пешкой, а муравьем, сидящим под доской. Если муравей попытался бы понять,
по какому принципу и с какой целью передвигаются фигуры, ему бы это не
удалось.

Впрочем, Курильщик никогда ничего не сообщал просто так. Он явно
рассчитывал на какую-то реакцию, какие-то действия, которые должны
последовать за его очередным звонком. Но информация Курильщика, как
правило, была столь неполна и неопределенна, что спрогнозировать ее
воздействие на ситуацию казалось невозможным в принципе. Да и самого себя
помощник директора ФБР считал не особенно способным аналитиком. Именно
поэтому его собственные действия тоже было непросто предсказать. Тем не
менее Курильщик, как правило, выглядел вполне удовлетворенным исходом своих
операций...

Скиннер нашарил в кармане среди ключей, монет и россыпи визиток нагревшуюся
и слегка помятую пулю от АКМ, выловил ее и принялся катать по столу.

По сути, выбора не было - Скалли действительно следовало отозвать. Просто
из соображений ее безопасности. Молдер, кстати, тоже беспокоился на этот
счет. Правда, сам Молдер при этом оставался без прикрытия, а это явное
нарушение процедуры...

Скиннер закрутил пулю волчком, нахмурился и, продолжая напряженно думать ни
о чем, открыл ящик стола и принялся в нем копаться. В ящике лежали старый
футляр от очков, плоская жестяная коробка из-под леденцов с кичевой
картинкой на крышке, запечатанная упаковка снотворного, ножницы, пустая
коробка от компакт-кассеты, свернутая кольцом струна от бас-гитары, брелок
в виде сильно увеличенного канадского цента с бизоном, несколько
запылившихся дискет, высохшие фломастеры...

В конце концов Скиннер решил, что Молдер уже достаточно взрослый. К тому
же, если планам Курильщика Молдер мешал, это только на пользу делу.

А с соблюдением процедур у парня действительно беда.

Скиннер усмехнулся и задвинул ящик, так ничего оттуда и не взяв.

Балтимора
5 апреля 1994

Джозеф отвез Юджина к зданию управления муниципальных служб на своем
стареньком "форде". У входа в здание скучали два фоторепортера. Они
неохотно, словно отбывая повинность, несколько раз вспыхнули "никонами" на
вылезающего из машины Тумса и свалили.

- С возвращением, Юджин, - сказал Коунан, инспектор муниципальной комиссии
по контролю за животными. Особенной приветливости в его голосе не слышалось.

- Здравствуйте, сэр, - безмятежно отозвался Тумс.

- Я надеюсь, Юджин, что ты завяжешь с этими пресс-конференциями и
немедленно приступишь к работе. Получишь фургон и пойдешь на
патрулирование. У нас здесь не управление по связям с общественностью...

- Да, сэр, - сказал Тумс. - Я понял, сэр.

Фургончик "дженерал моторс" оказался потрепанным, но вполне на ходу. В
кузове сильно пахло дезинфектантом - Тумс тут же вспомнил клинику, и его
передернуло. Он бросил в кузов несколько пластиковых мешков, загрузил туда
же большой сачок, упаковку с новым респиратором и принялся переодеваться в
форменный комбинезон.

Именно этот момент зверь и счел самым удобным. Тумс ждал его атаки, но не
так скоро, он был отвлечен и не смог оказать сопротивления.

Время компромиссов кончилось. Сосуществование перестало устраивать зверя.
После того как он столько времени просидел голодным и взаперти, он должен
был наверстать свое. Должен. Поэтому он внезапно рванулся из своей конуры,
и Тумс не успел его удержать...

Зверь хрипло вдохнул запах гаража.

Настало время охоты. Зверь должен был загнать и убить тумса - любой ценой.
Он больше не мог ждать, пока Юджин соизволит разрешить охоту.

Последняя охота в сезоне. Четыре тумса были занесены на счет, их печени
были усвоены, и для достижения критической массы требовалась пятая. Тогда
можно будет уснуть. Забыться. Во время сна он восстановит силы и сумеет
договориться с Юджином, без которого - зверь понимал это - ему не выжить
среди людей. Социальные аспекты существования были слишком сложны, и даже
Юджин приспосабливался к человеческому обществу с большим трудом...

И оставалась еще одна проблема. Доктор, который вонял обезьяной, сказал,
что Места больше нет. Пожар... Нужно проверить, посмотреть самому.

Поначалу зверь никак не мог решить, что для него важнее - охота или
берлога, но в конце концов сообразил, что это можно совместить. Искать
тумса можно и по пути к Эксетер-стрит...

Он влез в кабину и вывел фургончик из гаража.


(- Внимание всем, я Глаз, я его вижу. Он выехал из гаража и движется по
Линкольн-Сквер в сторону Сентрал-лайн...

- Глаз, вас понял, подключаю Лотос.

- Это Лотос, осуществляем наводку... Нам понадобится минута.

- Черт! Лотос, вы его сможете найти?

- Конечно.

- Я Глаз, он свернул на Вашингтон-роуд.

- Лотос?

- Сейчас... Коррекция прошла... У нас все готово, мы его видим.

- Глаз, не упускайте его из вида...)


Свобода манила его из каждого канализационного стока, из каждой подвальной
отдушины. Он ощущал запахи - множество запахов, - и все они были наполнены
жизненной силой, все они жили... Зверь тоже хотел жить. И для этого ему
нужно было достать тумса.

Запах первого зверь почувствовал очень скоро. Аромат ударил в расширившиеся
ноздри. Запах был потрясающе приятным, зверь даже на секунду усомнился, что
это тумс... Но нет, ошибки быть не могло. Он остановил фургон и огляделся.
Туда...

Он свернул на широкий проспект и повел машину в том направлении, которое
подсказывало ему обоняние.

Через три квартала он увидел ее. Женщина. Она стояла возле
тележки-холодильника и покупала мороженое. Вид ее почему-то поразил зверя.
И запах... Ее запах чем-то отличался...

Неподалеку, у самого тротуара, лежала раздавленная колесом крыса. Это был
хороший повод приблизиться...

Он медленно надел перчатки, открыл дверцу, вышел из машины, обошел фургон
и, открыв кузов, достал пластиковый пакет. Отсюда он не видел женщины, но,
судя по запаху, она все еще стояла возле лотка мороженщика. Зверь подошел к
крысе, поднял ее и бросил в мешок. Мешок отправил в кузов...

Странный запах жертвы продолжал его нервировать. Чем же он отличается?
Зверь машинально облизал скользкую резину перчатки, которой только что
держал труп крысы. Что же мешает... Он принюхался и вдруг понял, что это за
запах.

Это был запах Места. Как он мог не узнать?.. Он вдруг перестал понимать,
что он делает. Оставив дверцу открытой, он обошел машину и крадущимся шагом
пошел к Тумсу...


( - Я Глаз, первый объект найден! Повторяю - один есть!

- Глаз, вас понял. Орел, вы готовы?

- Я Орел, к вылету готов.

- Я Глаз, клиент проявляет агрессивность...

- Что, прямо на улице?!

- Да, он идет к объекту.

- Орел... нет, отставить! База, у нас...

- Я Глаз, все в порядке - с ним Призрак.

- А-а, сволочь!.. Я так и знал! Глаз, продолжайте наблюдение за клиентом.
Орел, вы берете на себя первый объект. Как поняли?

- Я Орел, вас понял, беру на себя первый объект.

- Я Глаз, вас понял, веду наблюдение за клиентом...)


...Молдер увидел, как Юджин вдруг пригнулся, уставившись на яркую блондинку
в синем плаще. Молдер бросил газету и выскочил из машины. Расстояние между
своим "фордом" и фургончиком он преодолел за несколько мгновений и выскочил
на тротуар перед носом Тумса - как раз когда тот начал разгоняться по
направлению к дамочке.

- Привет, старина! - радостно сказал Молдер. - Вот неожиданная встреча!

Юджин остановился, как будто споткнувшись, и уставился на Молдера.
Выражение бледного лица его было неописуемо. Ярость и ненависть смешались с
болью и недоумением, его и без того светлые глаза как будто выцвели, Тумс
тяжело дышал и постоянно облизывался.

- Ты теперь на живодерне работаешь? - поинтересовался Молдер, кивая на
фургончик. - Это здорово! Слушай, может, поможешь - у моего соседа во дворе
такая сука вредная живет, не знаю, как и избавиться от нее...

Тумс, все еще тяжело дыша, повернулся и, ни слова не говоря, потопал к
фургону.

Молдер возмущенно пожал плечами и продолжал стоять на месте, пока белый
фургон службы контроля за животными не тронулся с места. Проводив его
взглядом, Молдер вернулся в свой автомобиль и поехал в том же направлении.


( - Я Лотос, через три минуты переключаюсь на резервный спутник. Возможна
кратковременная потеря клиента.

- Лотос, вас понял. Глаз, вы ведете его?

- Я Глаз, я веду его.

- Отлично. Лотос, доложите, когда переключитесь. Орел, вы меня слышите?

- Я Орел, слышу вас.

- Орел, вы идете на контакт с обьектом-один. Как поняли?

- Я Орел, вас понял, иду на контакт с обьектом-один.

- База, я Факел. Готовьте номер.

- Факел, я База. Отель давно готов. Удачи, Факел...)


- О черт! - Тереза вырвала из-под "дворника" штрафную квитанцию и кинулась
к стоящей неподалеку патрульной машине. В машине за рулем сидел толстый
полицейский и ел гамбургер.

- Скажите, это вы повесили мне штраф? - потрясая бумажкой, спросила она.

- Простите, мэм, но это не я, - сказал полицейский и запил гамбургер
кока-колой из бумажного стаканчика. - Это, наверное, мой напарник. Он
сейчас подойдет.

Тереза выпрямилась, одергивая свой синий плащ, и огляделась. Второго
полицейского видно не было.

- Куда он делся?

Полицейский пожал плечами:

- Отошел. Так он вам повесил штраф?

- Да, за неправильную парковку.

- Ну и что?

- Что? Да ничего. Я только хотела узнать, какого, собственно, черта - я
парковалась по всем правилам.

- Мэм, - сказал полицейский добродушно. - Всех правил не знаем даже мы в
полиции. Хотите кока-колы? У меня пара банок есть про запас.

- Нет, не хочу.

- Тогда посидите на заднем сиденье. Он скоро придет.

Тереза подобрала плащ и села в патрульную машину.

- Дверцу закройте, - попросил полицейский.

Тереза хлопнула дверцей.

- Спасибо. Может, все-таки, кока-колы? - и, не дожидаясь ответа, он
повернулся и протянул ей банку...

...нет, не банку...

Раздался хлопок, Терезу что-то толкнуло в шею, перед глазами у нее все
поплыло, и она, потеряв сознание, упала на заднее сиденье.

- Я Орел, - сказал полицейский в передатчик, прикрепленный у него на плече.
- Объект-один готов.

- Вас понял, Орел, - отозвался передатчик. - Ждем вас на базе...

Балтимора
5 апреля 1994

Звонок Скиннера застал Скалли на пути к дому престарелых "Линн Эйкерс". Она
выслушала приказ, сказала "Да, сэр", но сворачивать к мосту не стала.
Вашингтон мог и подождать.

Через двадцать минут она сидела в комнате бывшего следователя Франка
Шермана.

- Это необъяснимо, - растерянно говорил старик, нервно перебирая руками по
колесам кресла-каталки. - Почему его выпустили?.. Не говорите ничего, это
не вопрос, это брюзжание... Боюсь, что наш мир год от году действительно
становится хуже. В тридцатых годах, будь у меня шанс, я бы просто положил
его "при попытке к бегству". И ставлю тысячу против одного, что совесть бы
меня не мучила и бюрократы ко мне не придирались бы... А если бы
придирались - я бы послал их, вот и все...

- Извините, Фрэнк, - Скалли взяла его руку в свою. - Но, по-моему, сейчас
следует действовать. Нам нужно найти доказательства того, что убийства в
Полхэттен-Милл тридцать третьего года были делом рук Тумса. Я знаю, пока
таких доказательств нет, но, может, вы попытаетесь вспомнить что-то, что
помогло бы нам раздобыть эти доказательства?

- Конечно, вспомню, - Шерман грустно улыбнулся. - В тридцать третьем было
найдено только четыре трупа с вырванной печенью? Но был и пятый... Помните,
я показывал вам кусок печени, которую нашел в канализации? Кроме этого
куска, от парня больше ничего не нашли. Да и не могли тогда найти. Судя по
всему, Тумс убил его на стройке - там как раз строился заводской цех
неподалеку, фундамент бетонировали... Вот... И я подумал - а не лежит ли
тот парень в фундаменте?

- Но обычно Тумс не прятал свои жертвы, - осторожно заметила Скалли.

- Возможно, в тот раз он сделал исключение, - усмехнулся Шерман. - И может
быть, если удастся найти труп, мы получим нужные улики...

- Что ж, спасибо, - Скалли встала, но старик остановил ее движением руки.

- Подождите,- сказал он. - Возьмите меня, если вы поедете на тот завод.
Возьмите. Я чувствую, что пригожусь вам...

- Хорошо, - сказала Скалли. - Я поставлю в известность дежурного. Только...

- Что?

- Только вы пропустите ужин. Времени у неђ оставалось все меньше и меньше...


Через час они были уже на заводе. К счастью, аппаратура по ультразвуковому
сканированию была свободна, операторы - возможно, со скуки - уступили
просьбам Скалли. Окружной прокурор дал санкцию на проведение поисков - дело
о пропавшем без вести в 1933 году Майкле Трауберге было все еще не
закрыто...

Работали ночью. Один из операторов неспешно возил по бетонному полу
большущую сканирующую коробку, похожую на полотер, другой отслеживал на
экране результаты. Фрэнк Шерман сначала активно интересовался аппаратурой,
затем, увидев, как медленно продвигается дело - на сканирование квадратного
метра пола уходило по несколько минут, - расстроился и решил поездить в
своем кресле-каталке по заводу.

Скалли пристроилась было почитать материалы очередного дела, как вдруг
услышала, что Шерман зовет ее. Старик совершал странные маневры посреди
заводского коридора - проезжал туда и обратно над одним и тем же участком
пола.

- Вот когда порадуешься, что уже старик, - сказал он. - Когда я был
молодым, я так никогда не чувствовал... Здесь он, Скалли. Вот здесь, прямо
подо мной. То самое ощущение - жуть, мерзость... Скажите вашим слухачам,
чтобы они здесь проверили.

...Через сорок минут сканирование подтвердило, что на этом месте в бетоне
действительно может находиться труп - причем совсем неглубоко.

Еще через час рабочие, вскрывшие бетон, увидели вмурованную в камень
истлевшую руку с широким обручальным кольцом.

Уайт-роуд
Балтимора
6 апреля 1994
Вечер

После первого срыва зверь сообразил, что открыто проявлять интерес к другим
тумсам небезопасно - за ним следили, практически не скрываясь, это страшно
раздражало, но лезть на рожон не следовало. Хотя сдерживаться было очень
трудно. За тот год, который Юджин провел в Друид-Хилл, в этом городе что-то
произошло - тумсы стали попадаться очень часто. В тот день зверь нашел еще
одного - но отследить его не удалось: тумс нырнул в подземку, а зверь не
решился последовать за ним - "форд" Молдера то и дело мелькал в зеркале
заднего обзора.

На следующий день зверь нашел еще одного - высокий лысоватый тип в деловом
костюме. У типа была своя машина, и зверь несколько часов следовал за ней,
отстав метров на сто, чтобы не привлекать внимание тумса к приметному
фургону, и ориентируясь больше по запаху.

Этого тумса удалось отследить до самого жилища. Зверь провел машину мимо
дома намеченной жертвы, определив по донесшимся оттуда запахам, что с
тумсом живут также женщина и ребенок, и остановил фургон на триста метров
дальше по улице. "Форд" припарковался метрах в двадцати позади.

Как бы то ни было, зверь должен был получить добычу. Сегодня, сейчас. Для
этого следовало усыпить бдительность соглядатая.

Было около десяти вечера. Солнце село, и на улице зажглись фонари. Уже
давно следовало бы вернуть фургон в гараж, но зверь не мог уже думать ни о
чем, кроме охоты. Он сидел, вдыхал аромат близкой жертвы и следил в
зеркальце за Молдером.

Молдер, не спавший уже двое суток (ночью он дежурил возле дома семьи
Кристчен, чтобы Тумс не мог ускользнуть на охоту), чувствовал себя
премерзко. Он пил из термоса крепкий кофе, но помогало это плохо. Он был на
пределе. Потом - за пределом. Потом ему стало еще хуже, и около одиннадцати
вечера он начал клевать носом.

И тогда зверь просто выполз из кабины фургончика и бесшумно стек в
ближайший канализационный колодец.


(Я Глаз, клиента не вижу. Повторяю - клиента не вижу. Кажется, он ушел в
канализационный люк.

- Черт! Глаз, вы видите Призрака?

- Призрак в машине. По-моему, он просто отрубился.

- У кого-нибудь есть предложения? Лотос, вы видите что-нибудь?

- Я Лотос, в канализации мы его отследить не сможем, если вы это имеете в
виду...

- Я Глаз, у меня новости: - Призрак очнулся. Вышел из машины,