ое подозреваемых, а также
что на Малдера напал не тот, кто в него стрелял. Скалли была уверена:
убийца Ульмана и Пирса не мог вот так неожиданно сменить свои пристрастия
относительно орудия убийства. Он слишком хорошо владел ножом. А нож -
оружие куда более индивидуальное, нежели винтовка, предполагающее к тому же
непосредственный контакт с жертвой. Пуля же слепа и бесстрастна.

Когда Скалли по дороге в мотель изложила эти свои соображения Малдеру и
Уэбберу, те согласились с ней, хотя никто из них не смог резонно объяснить
- откуда это у них вдруг объявились сразу два недоброжелателя.

- Может быть, кто-то защищает гоблина, - предположила Эндрюс.

- Это не гоблин, - отрезала Скалли. - Прошу тебя, только ты еще не начинай.
Довольно и того, что с легкой руки Малдера Уэббер поверил во всю эту дичь.

- Так что же, мне называть его Билл? - съязвила Эндрюс.

- Мне все равно. Только не называй его гоблином!

Эндрюс рассмеялась.

- Да, крепко он тебя достал. Скалли промолчала.

Бунгало было не хуже и не лучше всех остальных - разве что только сад перед
домом содержался в образцовом порядке и радовал глаз яркими цветами, словно
воздавая должное хозяину, столь заботливо лелеящему свое детище. Сам же
хозяин сидел на перилах крыльца и курил сигарету. Выглядел он лет на
пятьдесят с небольшим. Седеющие волосы его были тщательно зачесаны назад.
Несмотря на промозглую ветреную погоду, одет он был в рубашку и джинсы.
Телосложения он был довольно скромного, но при этом имел сильные
мускулистые руки.

- Рыбий глаз, - буркнула Эндрюс.

Скалли чуть было не рассмеялась. Эндрюс права: для полноты образа этому
человеку недоставало лишь короткой курительной трубки и шкиперской шапочки.

- В новостях передавали - вы славно проводите время, - сказал он вместо
приветствия и кивнул на полицейский передатчик, стоящий на маленьком
столике.

Скалли хозяин дома сразу же понравился, и она, не теряя даром времени,
приступила к делу. Он не обижался, когда она задавала ему не очень
деликатные вопросы, как не обижался и на то, что Эндрюс, не проявлявшая
видимого интереса к беседе, безучастно глядела по сторонам.

Разговор получился коротким - Джунис согласился с реконструкцией сцены
убийства Пирса, предложенной Скалли, и даже принес извинения за не очень
отчетливые фотографии. Кроме того, он предположил, что орудием убийства не
являлся обычный нож.

- Чертовски острая штука, уверяю вас, - заметил Джунис. - К тому же
характер раны свидетельствует о том, что нож, использованный убийцей, был
гораздо тяжелее тех, которыми мы привыкли пользоваться на кухне.

- Наподобие чего? - поинтересовалась Скалли.

- Не знаю. Я как раз думал над этим. Трудно сказать.

Скалли понимала, что ей не удастся обойти рвниманием еще один вопрос, и
втайне порадовались тому, что рядом сейчас нет Малдера.

- Вы, должно быть, можете еще кое-что мне сказать? - спросила она у Джуниса.

Тот засмеялся и бросил недокуренную сигарету на лужайку.

- Вы про гоблинов? Я угадал?

- Имеют ли они какое-то отношение к этой истории? Я имею в виду - следует
ли это из результатов медицинской экспертизы.

- Едва ли. - Он достал из кармана новую сигарету, однако прикуривать не
стал. - Никакого. Я тут на днях заходил к Элли Ланг. Пришлось дать ей
успокоительного. Она только и говорит, что об этих гоблинах. - Он искоса
посмотрел на Скалли. - Вы об этом уже слышали?

- Мы говорили с ней.

Джунис рассеянно проводил взглядом грузовичок, проследовавший по шоссе в
западном направлении.

- Только не надо думать, будто она сумасшедшая. Не сбрасывайте ее со
счетов, агент Скалли. Не знаю уж, кого она там видела, только в любом
случае эта женщина далеко не дура.

- Док, но она была пьяна. При этих словах док так захохотал, что на глазах
у него выступили слезы, а лицо побагровело.

- Прошу прощения, - пробормотал он, смахивая рукавом слезы, но тут же вновь
зашелся от смеха. - Черт, извините. - Он вцепился обеими руками в перила. -
Пьяна? Элли? Вы слушаете россказни Тода Хоукса? Да такого не может быть.
Она ходит в тот ресторанчик ради компании, вот и все. Из близких у нее
никого не осталось, друзей у нее нет. Она заказывает "Кровавую Мэри" и
сидит с ним весь вечер, вот и все. Эту женщину еще ни разу не видели пьяной.

- А как же быть с этой ее краской?

Джунис вновь посмотрел на шоссе, по которому проехал еще один грузовик.

- Да потому что она верит в это, агент Скалли. Она верит в то, что гоблины
существуют так же, как вы верите в то, что этого не может быть. Но это еще
не повод, чтобы признать человека невменяемым.

Скалли не могла полностью согласиться с Джунисом, однако у нее не хватало
аргументов, чтобы спорить с ним. Вместо этого она решила спросить его о
другой свидетельнице.

- Фрэн? - Джунис окинул беглым взглядом сад. - Я могу устроить вам встречу
с ней, только ничего путного она вам не скажет.

- Почему? Он помрачнел:

- В тот вечер она едва не отдала Богу душу из-за передозировки героина. Я
тогда отвез ее в клинику неподалеку от Принстона. Это реабилитационный
центр для людей, страдающих душевными расстройствами. Кстати, в наших краях
ничего подобного нет. Фрэн была совсем плоха. - Он прикурил, глубоко
затянулся и выпустил вверх узкую струйку дыма. - Ну с этим она скорее всего
справится, а вот насчет всего остального... ей придется долго-долго
лечиться.

"Превосходно, - подумала Скалли, - только этого мне не хватало -
наркоманка, которая не в состоянии отвечать за свои собственные слова".
Беседа с Фрэн Кайзер, судя по всему, отодвигалась на второй план.

- Вы часто здесь сидите? - неожиданно спросила Эндрюс, по-прежнему глядя
куда-то в сторону.

Джунис утвердительно кивнул, ничуть не смутившись внезапной переменой темы
разговора:

- Пожалуй, часто. Мне нравится наблюдать, как мимо меня течет жизнь,
смотреть, кто куда едет. У здешних обитателей - тех, кто работает в
гарнизоне или на базе Макгуайр, - свои врачи, а другие... - Он пожал
плечами. - Их немного-то и осталось. Впрочем, вы уже и сами, должно быть,
это заметили...

Заметила Скалли и другое: этого человека вполне устраивало подобное
положение вещей. Хотя до пенсии ему было еще далеко, он, похоже, уже свыкся
с мыслью, что его практика не позволит ему провести остаток жизни в более
приятном месте, и по непонятным ей причинам смирился с этим.

- У нас тоже случаются забавные истории, - продолжал он. - Временами работа
в пункте неотложной помощи чертовски увлекательна.

Скалли не хотелось с ним спорить. Она поблагодарила его и сказала, где они
остановились - на тот случай, если он надумает им что-либо сообщить.

- Я и так знаю, где вы остановились, - усмехнулся он.

В машине Эндрюс недоуменно покачала головой:

- По-моему, здесь и чихнуть нельзя без того, чтобы об этом тут же не
пронюхал кто-то посторонний. - Она поежилась. - На мой взгляд, все это
более чем странно.

Дана машинально кивнула. Впрочем, занятая своими мыслями, она" особо не
прислушивалась к тому, что ей говорила Эндрюс. В этой истории было нечто
такое, что всеми ими, и ею в том числе.

было упущено из виду. Может, это нечто и не было непосредственно связано с
убийствами, но все равно оно являлось какой-то важной деталью. Какой-то
многозначительной мелочью. Она чувствовала, что Малдеру эта мысль также не
дает покоя. Может быть, к тому времени, когда они вернутся в мотель, он
найдет разгадку...

Если только разгадка не сведется к слову "гоб-лин". Подумав об этом, Скалли
мрачно усмехнулась.

Когда они вернулись, мотель - от фасада до автостоянки - был залит светом,
асфальт отливал матовым серебром, отчего облака выглядели еще более
зловеще. Эндрюс отправилась за своими записями. Скалли распахнула дверь в
комнатл Малдера и услышала обрывок фразы: "...сонм грехов".

- Каких еще грехов? - спросила она. - И почему ты не в постели?

Малдер сидел за крохотным столиком, заваленным бумагами. Уэббер,
откинувшись на подушку, полулежал на кровати и что-то строчил в блокнот,
который держал у себя на коленях.

- Привет, Скалли, - произнес Малдер, на секунду оторвавшись от бумаг. - Я
здоров.

Уэббер сделал вид, что не заметил сердитого взгляда, который, усаживаясь в
кресло напротив Малдера, Скалли бросила в его сторону.

- Ты отнюдь не здоров. Какого черта ты встал? Впрочем, она понимала, что
все ее упреки - пустая трата времени: обычно в подобных ситуациях Малдер
либо напускал на себя вид обиженного ребенка, либо смотрел на нее с
плутоватой, ехидной улыбкой - и в конечном итоге все равно делал то, что
хотел.

На этот раз он предпочел второе.

- Мы тут роемся в личном деле майора Тоне-ро, - пояснил он.

- Дело темное, - с кровати подал голос Уэббер. - Нам подтвердили, что он
является шефом управления спецпроектов военно-воздушных сил, но никто не
может объяснить, что это значит.

- Имея такую крышу, можно грешить сколько душе угодно, - продолжал Малдер.
- Да... Становится все забавнее и забавнее. С чего вдруг майор ВВС, который
и медиком-то не является, оказывается приписанным к госпиталю ВВС в
армейском гарнизоне? В гарнизоне, который большей частью используется в
качестве учебного центра для резервистов или как плацдарм для срочной
переброски войск куда-нибудь за океан. - Он поднял руку, давая Скалли
понять, чтобы та не перебивала. - И не надо говорить мне, что всему этому
можно найти простое объяснение.

"О Боже, - подумала она, - он снова за свое..."

- И потом, - возбужденно подхватил Уэб-бер, - с чего это он вдруг так
заинтересовался тем, что с нами произошло? И зачем там околачивались его
люди? Эти двое - доктора, ученые или кто они там?

Скалли посмотрела на Уэббера так пристально, что тот смешался.

- Ну вот... хороший вопрос, верно? - Он растерянно почесал за ухом. - Нет,
а в самом деле, что скажешь?

- Все правильно, Хэнк, - вступился за него Малдер, видя, что Скалли не
спешит встать на их

сторону. - И возможно, у меня есть ответ на твой вопрос.

- Малдер. - Голос Скалли звучал как предупреждение. - Ты все видишь в
искаженном свете. Не надо преувеличивать.

- Я и не преувеличиваю, - возразил он. - Я даже не буду говорить о том, что
так называемые гоблины, возможно, и имеют какое-то отношение к майору. - Он
откинулся на спинку кресла. - Мне даже в голову такое не придет.

- Разумеется, не придет. Потому что уже пришло. Подождите, у нас...

В комнату вошла Эндрюс и, попросив прощения за опоздание, с виноватой -
хотя и не очень искренней - улыбкой присела на краешек кровати.

- Ну, так что? - нерешительно спросила она. Дана взглянула на часы: было
начало шестого.

- Думаю, надо сделать перерыв и перекусить. - Малдер хотел было возразить,
но она недобро посмотрела на него, и он решил, что лучше промолчать. - Мы
сейчас слишком возбуждены. Нам надо успокоиться, пока мы тут- все не
поскакали на лошадках.

- Что? - Хэнк устремил на нее изумленный взор.

- Фразеологизм, обозначающий состояние полной путаницы и неразберихи, -
объяснил Малдер, который сидел теперь, закинув руки за голову. - "Он
вскочил на лошадь и поскакал во всех направлениях". - Он подмигнул Скалли.
- Дана любит всякие мудрые изречения наподобие этого. Она же собирает
коллекцию печенья с предсказанием судьбы.

Хэнк засмеялся. Эндрюс фыркнула и покачала головой.

Скалли сделала вид, будто ничего не замечает - хотя она ясно видела, что
Малдер уже оседлал свою "лошадку" и что из отдельных кусочков-фрагментов у
него в голове уже начинает складываться цельная картина. Проблема
заключалась лишь в том, что, кроме него самого, эту картину больше никто не
мог увидеть.

Именно поэтому работа с ним так увлекала и одновременно с этим так
изматывала.

Однако сейчас ему лучше было не возражать, а отпустить удила и посмотреть,
куда вывезет кривая его воображения.

Поэтому Скалли - тоном, не терпящим возражений, - предложила всем
присутствующим привести себя в порядок и встретиться через полчаса в
ресторане. Эндргос, не говоря ни слова, вышла из комнаты. По выражению лица
Скалли Уэббер понял, что ему тоже лучше удалиться. Сказав, что хочет
прогуляться, он также покинул комнату.

Когда они остались вдвоем, Малдер пристально посмотрел на нее и произнес:

- Я видел его, Скалли. Я не шучу. Я действительно его видел.

- Малдер, не начинай. Он положил ладони на стол.

- Ты же сама знаешь, что я не один такой. Даже Хоукс признает, что есть и
другие очевидцы. - Малдер поднял руку, призывая Скалли выслушать все, что
он ей скажет. - Я видел его, пусть только мельком. Я даже дотронулся до
него. Это не плод моего воображения. Это реальность.

- Допустим, что все это было на самом деле, -сказала Скалли после минутного
молчания. - Возможно, он и был настоящим. Только это был никакой не гоблин,
и ничего сверхъестественного в нем не было.

- Но его кожа...

- Камуфляж. Полно тебе, Малдер. В Форт-Диксе учебный центр. А это значит,
что там полно спецов по самым различным видам вооружения и камуфляжа. Бог
знает что они там изобретают, но уж наверняка что-то похитроумнее обычной
боевой раскраски.

Малдер попытался встать, но не смог и с гримасой боли на лице опустился в
кресло.

- Мой пиджак.

Его пиджак лежал на комоде. Скалли достала его и внимательно осмотрела.

- Я ударил его дважды - один раз довольно сильно. - Малдер подался вперед.
- Там ничего нет, Скалли. Никаких следов. Ни краски, ни масла, ничего.

Она бросила пиджак на кровать.

- Это был просто специальный костюм. Облегающий, каучуковый - не знаю
какой. Малдер, нет никаких гоблинов! Это просто люди в маскировочных
костюмах. - Она указала на кровать: - Ложись.

Скалли видела: чувствует он себя все еще неважно. Хотя бы уже потому, что
не стал отпускать никаких шуточек, а лишь устало кивнул и покорно
перебрался на кровать. Она принесла ему стакан воды и таблетку аспирина и
проследила за тем, чтобы он все это выпил.

- А что ты скажешь насчет майора и его людей? - спросил Малдер. При этом у
него подрагивали веки. - Хэнк прав. Все это весьма подозрительно.

- Позже поговорим об этом, - властным тоном произнесла Скалли. - Иначе от
тебя будет мало толку - и прежде всего ты навредишь самому себе. Подождем,
пока в голове у тебя не прояснится. - Она нахмурилась. - Тебе надо
отдохнуть. Я не пучу. Я зайду попозже, проверю, как ты.

- А остальные?

Она улыбнулась и направилась к двери.

- Думаю, пока мы как-нибудь обойдемся без гебя. Выкарабкаемся.

Она открыла дверь и обернулась. Малдер лежал с открытыми глазами,
уставившись в потолок.

Затем он посмотрел на нее:

- Скалли, а что, если я прав?

- Отдохни.

-- Что, если я прав? Что, если они там разгуливают?

- Успокойся, Малдер, - сказала Дана, закрывая за собой дверь. - Никого там
нет. Ради Бога, поспи, пока я...

- Откуда ты знаешь, что их нет? Ты же не видишь их, Скалли. Они где-то
здесь, ты просто их не видишь...

Глава 14

В комнате никого не было.

Розмари и не ожидала кого-нибудь там встретить; прошло слишком мало времени
после инцидента в лесу. К тому же ускользнуть незамеченным было не так
просто.

Удивило и испугало ее другое: представшая ее взору картина разрушений.

Розмари стояла у открытой двери, рассеянно потирая ладонью плечо: ее
пробрала дрожь. Хотя сюда и не проникало никаких звуков, она могла
поклясться, что чувствует, как ветер сотрясает весь госпиталь, чувствует,
как здание всей своей тяжестью давит ей на плечи.

Эти чувства разозлили ее, но отделаться от них она не могла.

"Проклятие", - подумала Розмари, устало проводя рукой по лбу.

Матрац в нескольких местах был вспорот, и внутренности его разбросаны по
полу. Стол, у которого недоставало одной ножки, был перевернут. Кресло
являло собой груду обломков.

"Мальчик в голубом" был изорван в клочья, а на его месте на стене было
нацарапано черным:

Я ищу тебя.

Майор Тонеро сидел за столом, положив руки перед собой, и пристально
смотрел на телефон.

Тонеро не был ни паникером, ни чересчур самонадеянным человеком, однако,
вернувшись с места происшествия, он всерьез задумался о дальнейших шагах.
Он долго ходил по комнате, размышлял и наконец понял, что следует делать. И
теперь эта мысль не выходила у него из головы. Нет, он ни в коем случае не
считал Проект провалившимся - слишком многому научила его работа над ним,
слишком многого удалось достичь. Нет, иная мысль не давала ему покоя...

Зазвонил телефон.

Тонеро даже не шелохнулся.

Когда звонок прозвенел в седьмой раз, он откашлялся и взял трубку.

- Добрый день, сэр, - произнес он и без промедления выдал подробный отчет о
том, что произошло, а также высказал свои соображения относительно
возможной связи этого происшествия с теми двумя инцидентами, о которых он
уже докладывал в инстанции. Говорил он сухим, лишенным каких бы то ни было
эмоций голосом. Закончив говорить, он весь обратился в слух.

Когда его спрашивали, он отвечал, держа спину прямо. Свободная рука его
неподвижно лежала на столе.

Голос на другом конце провода звучал ровно и невозмутимо, что само по себе
было хорошим признаком, однако Тонеро все равно как-то было не по себе.

Прошло не меньше получаса, прежде чем разговор зашел наконец о самом
главном.

Тонеро весь напрягся, услышав последний вопрос.

- Да, сэр, - кивнув, ответил он. - С вашего разрешения. - Он глубоко
вздохнул. - Я считаю, что пора задействовать и другие районы. О некоторых
из них я упоминал в декабрьском отчете. Данный район оказался заражен. Не
по нашей вине. Кроме того, я полагаю, что теперь невозможно не принимать во
внимание прибывший сюда дополнительный контингент. Особенно после
сегодняшнего инцидента. То обстоятельство, что это люди из Бюро, означает,
что мы не сможем гарантировать эффективного контроля за их действиями или
хотя бы частичного их сдерживания. Однако мы, несомненно, сможем
осуществить трансфер без риска обнаружить себя, и пускай тогда люди из Бюро
ведут какие угодно расследования. Они все равно ничего не найдут.

Тонеро замолчал и в первый раз за весь разговор позволил себе улыбнуться:

- Да, сэр, вы совершенно правы - никогда неизвестно, где найдешь, где
потеряешь. Но мы уже так далеко продвинулись вперед, что это само по себе
является хорошим аргументом в пользу нашего конечного успеха.

И он снова расплылся в улыбке:

- Благодарю вас, сэр. Я польщен. Неожиданно улыбку как ветром сдуло:

- Незаменим? Нет, сэр, откровенно говоря, это не так. Он утратил
убежденность и способность объективного анализа, да и нервы у него уже
начинают сдавать. Не думаю, что его передислокация пойдет на пользу
Проекту. Вместе с тем доктор Элкхарт проявила себя с наилучшей стороны.
Лишиться ее было бы серьезной для нас утратой. Тонеро ждал и терпеливо
слушал.

- Сорок восемь часов, сэр.

Он почтительно кивнул, положил трубку и несколько секунд сидел, не
шелохнувшись.

Затем, словно у него гора с плеч свалилась, он весь обмяк и пробормотал:

- Боже правый!

У него дрожали руки, лоб покрылся испариной.

Барелли сидел в закусочной, за столиком у окна, и думал о том, а не теряет
ли он попусту время? Не то чтобы он сомневался в своем таланте журналиста -
таковой считался само собой разумеющимся. Однако, проведя в полицейском
участке целый час, в течение которого он общался с сержантом Нильсеном и с
другими полицейскими, время от времени заходившими и выходившими, ему не
удалось узнать ничего такого, чего бы он уже не знал до сих пор - Фрэнки
убит, убийца на свободе и ни единая живая душа не имеет понятия, что, черт
побери, все это значит.

"А этот бред насчет гоблинов! - раздраженно думал Карл. - За кого они меня
принимают?"

Он неторопливо потягивал холодный кофе и бездумно глазел в окно. Стрелки на
круглых настенных часах подбирались к шести. На улице было довольно
оживленно. Похоже, погода никого не пугала. Люди в военной форме, солдаты в
цивильной одежде, старательно изображавшие из себя штатских - вся эта
публика мельтешила за окном. Кто передвигался на свои