идетельствовала о его профессии - с такими
квадратными рожами люди идут или в телохранители, или в вышибалы.

- Хэллоу? - вопросительно произнес Боб. - Вы Дик, водитель Маргарет?

- А кто это? - грубо спросил доблестный защитник лорда Марсдена,
недоверчиво всматриваясь в полу скрытую темнотой фигуру.

- Боб. Сторож, - назвался тот и подошел поближе, старательно улыбаясь.

А-а! - Дик Джайнс наконец опознал молодого парня, присматривающего за
домом. - Закурить не хотите?

- Да, конечно, - сторож заложил сигарету за ухо. - Я еду в город. Вам
что-нибудь купить?

- Микстуру от кашля, пожалуйста, - попросил верзила с явным облегчением.

- А сигарет не захватить?

- Было бы неплохо.

"Какой, однако, приятный тип". Телохранитель расслабился.

- Денег вам дать? - крикнул он уже вслед неторопливо удаляющемуся парню.

Тот помахал рукой в воздухе - явно отрицательно.

- Большое спасибо! - запоздало прокричал Джайнс.

Забегая чуть-чуть вперед, скажем, что в качестве водителя он трудился
намного успешнее.

Бостон, штат Массачусетс
Сентябрь 1993
День второй
22:15

Маленький бар "Хеннеси" был полон, но завсегдатаи уже привычно расползлись
по углам, и у стойки было свободно. Боб устроился на высоком стуле, положил
на стойку небольшой бумажный пакет и спросил пива.

Справа от него сидела молодая женщина, состаренная нелепой косметикой и уже
прилично выпившая. Оживившись, она подсела поближе к одинокому мужчине.
Если он - а похоже на то - ищет сегодня приключений, может, они найдут
что-нибудь вместе?

- Привет! - девушка коснулась пальчиком пакета, в котором угадывалась
небольшая плоская бутылка. - Только свое спиртное сюда не приносят.

- Ничего, - Боб придвинул пакетик к себе, не отрывая глаз от прилавка. -
Придется сделать исключение.

Она заулыбалась во весь рот. Боб, хоть и видел ее лишь краем глаза, все же
ответил сдержанной улыбкой.

- О! Англичанин? Боже! Обожаю, как вы слова выговариваете.

Она взяла сигарету и принялась рыться в сумочке. Боб остановил поиски, взяв
ее за руку. Она удивленно посмотрела на англичанина. Тот поднял
указательный палец, словно призывая к вниманию:

- Позволь мне...

- Надо же, какой джентльмен!

Боб медленно повел рукой слева направо. Как он любил эту игру, как
наслаждался своими отточенными - только лучшие фокусники достигают такого
совершенства - грациозными движениями. Сосредоточился... Легкий, почти
незаметный толчок воздуха - и на кончике пальца загорелся огонек.

- О Господи! - восхищенно протянула девчонка.

Теперь англичанин улыбался искренне и широко, его застенчивость растаяла.

- Вот это я понимаю - фокус! Ребята, посмотрите. .. - позвала она соседей
по стойке.

А когда повернулась опять к симпатичному фокуснику - даже всхлипнула от
недоумения и испуга. Рука парня была по локоть охвачена пламенем.

- Прикурить не хотите? - невозмутимо спросил он и коснулся рукой стойки.
Девушка не заметила, что одновременно он опрокинул принесенную с собой
бутылку. Пластиковый прилавок занялся в одно мгновение. Посетители с визгом
бросились к выходу.

Боб со счастливой улыбкой помахал им вслед факелом, в который превратилась
его рука, и что-то прокричал, но слова уже невозможно было разобрать за
ревом сорвавшегося с цепи огня.

Отражение пролога

Старый дурак опять посмел прикоснуться к моей Сэлли. Она не вырывалась, не
протестовала, наоборот, ей даже нравились его прикосновения, его мерзкие
холодные лапищи, его холодные дряблые старческие губы. Впрочем, она не
виновата. Она ведь маленькая глупенькая девочка, откуда ей знать, что такое
настоящая страсть, моя всепожирающая страсть, перед которой ничто не может
устоять. Но она еще узнает меня. Скоро.

Напыщенный старый дурак пошел по дорожке, милостиво кивая в ответ на
приветствия слуг. Я тоже поздоровался с ним - есть своя сладость в том,
чтобы быть вежливым и покорным с ничтожеством, которое ты можешь стереть с
лица земли одним взглядом. Уничтожить вместе со всем, чем он так гордится,
вместе с этим дурацким старинным сараем, с холуями во фраках, гнилью,
паутиной и затхлым воздухом. И тогда она увидит, моя нежная хрупкая Сэлли
увидит, что такое настоящая жизнь. Но время еще не пришло. Чтобы все
получилось по-настоящему красиво, надо еще очень много сделать. Все будет
просто замечательно.

Этот старый дурак уже давно должен был уехать, но все медлил и медлил. Он
стоял рядом с открытой дверцей своего четырехколесного рыдвана и даже не
понимал, как легко эта черная машина превращается в печь. Но это
неинтересно, это слишком легко. А старая жаба все не уезжала. Ну конечно,
нужно еще раз продемонстрировать всему свету, что он здесь всему хозяин. И
особняку, и садовникам, и моей Сэлли. Теперь он захотел помахать рукой на
прощание. Он, наверно, думает, что все в восторге от сентиментального
жеста. Может быть, подшутить на старым дураком? Пусть поторопится. Какой на
нем костюм?.. ах да, тот самый, который недавно оказался слегка влажным -
гардеробщица все удивлялась, неужто милорд умудрился попасть под дождь...
Милорд! Боже, как они все глупы! А костюм быстро высох. И никому даже в
голову не пришло, что шерсть, мокрая от воды, пахнет чуточку иначе...
Добротная английская шерсть... с большими пуговицами... серебро так легко
нагревается, надо лишь мысленно погладить его пальцами, вот так, а теперь
слегка, дуновением, коснуться манжеты, которая не промокла под тем странным
дождем...

Он забавен. Правда, он пока ничего не понял. И пытается сбросить мой
огонек. Пожалуй, лучше обернуть его в пламя целиком. Шерсть - удобный
материал, хороший, особенно когда дыхание огня выдувает из ткани всю лишнюю
жидкость. Вот так, хорошо. Нет, он очень забавен. Пожалуй, даже не жаль,
что все происходит так быстро. Можно поджечь что-нибудь еще, если Сэлли
захочет. А где Сэлли? Странно, ей почему-то не нравится. Она кричит, она
плачет, она... она стала уродливой! Это все-таки произошло. Как жаль. Она
была так красива. Так мила. Опять ошибка. Ну что ж. Все-таки старый дурак
погиб не зря. Пусть уж прогорит как следует, чтобы ему не было обидно...

Бостон, штат Массачуссетс
Больница Френсиса Даунинга
Сентябрь 1993
День третий
10:20

Накануне вечером Малдер, проявив чудеса изобретательности, увернулся от
необходимости провожать Фиби до гостиницы. Больше того. Вспомнив старые
школьные времена, он подменил ей батарейки в сотовом телефоне на почти
севшие, поэтому, когда часом позже ^цз Штаб-квартиры поступила срочная
информация по делу англичанина-поджигателя, сам же и не смог с ней
связаться. В номере ее, естественно, не оказалось. И только утром Фиби
отзвонилась в ФБР лично и выяснила, что спецагент Малдер, оставив для нее
полдесятка сообщений, срочно выехал в Бостон. Фиби нагнала приятеля у входа
в бостонскую больницу Френсиса Даунинга, и он, не поздоровавшись, принялся
на ходу вводить коллегу в курс дела:

- Вчера по телетайпу сообщили. Пожар в местном баре. Свидетели в один голос
утверждают, что один из посетителей ни с того ни с сего загорелся. Сам по
себе. Труп до сих пор не нашли.

Призрак расписался в журнале, оглянулся, ориентируясь в системе нумерации
комнат.

- Катализаторы использовали?

- Бар стоял через дорогу от пожарной части. И его не потушили. Не успели.
Там даже цемент расплавился. Одной из клиенток бара была вот эта женщина.

Он открыл дверь в одноместную палату и пропустил Фиби вперед.

- Здравствуйте, - улыбнулась она пациентке - бледной светловолосой женщине
в больничной пижаме салатного цвета. Та не реагировала. Даже странно - ведь
сегодня мисс Грей выглядела вполне мирно, по-домашнему. Во всяком случае,
широкий шерстяной шарф, накинутый на плечи, необъяснимым образом смягчал ее
неотразимую стервозность.

- Я - спецагент Малдер, ФБР, это инспектор Грей, очень приятно, - усталой
скороговоркой представился Фокс и присел рядом с кроватью. - Расскажите,
пожалуйста, что случилось вчера вечером в баре?

- Пришел один человек, - разомкнулись бледные губы. - Я немного выпила
тогда. Он сел рядом со мной и сделал это. Было очень похоже на фокус.
Сначала у него загорелся палец. Я на минутку отвернулась, а потом
поворачиваюсь обратно, а он уже весь горит... - забинтованные руки на
мгновение приподнялись, словно желая отогнать назойливый кошмар.

- Вы можете описать его? Симпатичный, наверное?

- Волосы темные...

- Длинные? Короткие? - Фокc задавал вопросы сухо, по опыту зная, что, если
женщина даст волю эмоциям, толку от нее уже не добьешься.

- У меня все это уже спрашивали полицейские, я рассказала все, что помню!

- Вы не согласитесь поработать с нашим художником - составить фоторобот?

- Я же сказала, я немного выпила!

- Продиктуйте, пожалуйста, ваш полный адрес и имя.

- Видите ли, я живу не одна! - в голосе больной отчетливо звучали страх и
мольба. --Я не хочу, чтобы кто-то узнал, где я вчера была.

- Это не проблема. Вы можете сами заехать в Управление и поработать с нами
там.

Она уже заливалась слезами, хотя и кивала утвердительно головой.

- Подумайте об этом минутку. - Малдер поднялся и, увлекая за собой мисс
Грей, вышел, чтобы дать больной успокоиться. Та, глотая слезы, откинулась
на подушки. Теперь, когда алкоголь выветрился, дешевую косметику смыли, а в
глазах отражалась искренняя боль, она была, пожалуй, даже красива.

- Отлично! - с энтузиазмом воскликнула Фиби. - Полное пренебрежение
элементарной осторожностью!

- С ней следует вести себя вежливо, по крайней мере, пока она не согласится
сотрудничать, - сухо приказал Малдер, делая быстрые записи в блокноте. -
Тот же самый принцип, на котором держатся наши с тобой отношения..

- О! - улыбку стерло с губ, накрашенных менее ярко, чем обычно., Фиби
никогда еще не доводилось получать пощечины, но сейчас у нее возникло
четкое ощущение, что Малдер только что открыл счет. Она с трудом подобрала
подходящий ответ: - Я вижу, чувство юмора ты все-таки не утратил.

Малдер оторвался от бумаг. Он уже понял, что допустил непростительный ляп.

- Я прошу прощения. Это была дешевая шутка. Удары ниже пояса не
засчитываются. Я не хочу ковыряться в прошлом. Давай заниматься делом и
только делом.

- Да ради Бога! - дернув плечом, Фиби отошла прочь.

Малдер понял, что его извинение не засчитали. Скорее наоборот - все стало
еще хуже. Он кашлянул и подлелся следом. Ему было страшно неловко, но он
хотел раз и навсегда покончить с этим недоразумением - хотя бы потому, что
твердо знал: что в общении с Фиби недоразумения нарастают еще быстрее, чем
при геометрической прогрессии.

- Послушай, Фиби...

- Послушай ты - перебила женщина. В голосе звучала непривычная боль. - Мне
казалось, десять лет - достаточный срок для того, чтобы если не простить,
то хотя бы забыть некоторые ошибки молодости.

- Мое проклятие - это фотографическая память.

- Только не говори мне, что ты хотел бы забыть абсолютно все!

Только Фиби Грей была способна на такие переходы! Почти невесомое изменение
интонации - и вместо обиды в голосе уже звучит призыв, противиться
которому, конечно, можно, но так трудно, что и не получается...

Их взгляды встретились. Лицо Малдера смягчилось. Фиби прищурилась, глаза ее
азартно заблестели.

- Например, раскопки могилы Конан-Дойля одной туманной ночью - просто так,
ради удовольствия...

Англия
Одиннадцать лет назад

От железнодорожной станции до аббатства Гластенберри им пришлось идти
пешком. Малдер тащил на себе две лопаты и рюкзак с двумя галлонами воды,
фонарем, саперной лопаткой, толстым армейским одеялом и провизией. Вторая
лопата породила короткий и небывало эмоциональный для Фокса спор, суть
которого сводилась к тому, что тащить две лопаты исключительно для того,
чтобы Фиби могла впоследствии сказать "мы копали", он не согласен. Фиби так
растерялась при виде неожиданной Малдеровой самостоятельности мышления, что
даже некоторое время спорила тоже. Потом опомнилась и прибегла к гораздо
более действенному методу: она обиделась. Инцидент был немедленно исчерпан.

Более ценные вещи Фиби приятелю не доверила: свечи, жестяную коробку с
"объектами притяжения" и что-то вроде набора "Юный химик" с исключительно
мерзкими ингредиентами. Ловить для этого набора летучую мышь Малдер
категорически отказался. Фиби решила не настаивать, посчитав вопрос
непринципиальным.

Сгущались сумерки. Это было единственное обстоятельство, которое хотя бы
немножко Фокса радовало. Ему очень хотелось верить, что в сумерках число
желающих спросить "а куда это вы с лопатами?" упадет до нуля. Хотя, с
другой стороны, если бы полиция задержала их археологическую экспедицию до
начала работ, они отделались бы намного легче". Возможно, их даже посчитали
бы обыкновенными придурками-кладоискателями.

Сумерки все сгущались, и мимо стен аббатства два юных изыскателя проходили
уже не видя, а угадывая тропу под ногами. К счастью, отсюда идти было уже
недалеко. И с каждым шагом неотвратимое приближалось.

Холм вырос перед ними внезапно. Как полисмен. Малдер старательно вытряхнул
из головы непрошеное сравнение. Молодые люди поднялись наверх и
остановились перед простым надгробием, белеющим в темноте. Фокc сбросил с
плеч свой груз и обреченно замер: дошли. В этой земле - некогда
принадлежавшей старинному роду Конан-Дойлей - покоился прах всемирно
известного создателя Шерлока Холмса.

Фиби достала рулетку из кармана Малдера и фонарь из рюкзака и опустилась на
колени за изголовьем.

Вот уже две недели она изводила приятеля размышлениями о выборе своей
будущей профессии. Фокc соглашался абсолютно со всеми ее идеями в надежде,
что - нет, не идеи когда-нибудь кончатся (на это надеяться не приходилось),
а просто внимание Фиби будет отвлечено чем-то другим. Надежда не
оправдалась. Не встретив ожидаемого отпора, Фиби Грей...

В общем, это была Фиби Грей. Она решила, что молодой женщине, которую
привлекает профессия сыщика, может помочь советом только Артур Конан-Дойль.
Даром он, что ли, был профессиональным спиритом?

Фокc от неожиданности сказал: "Хорошо". Ему в тот момент и в голову не
могло прийти, что вызывать покойника Фиби собирается на крышке его
собственного гроба... Дорогой читатель, не цепляйтесь, пожалуйста, к слову
и не задавайте ехидный вопрос: "чьего гроба ~ классика или самого Фокса?".
Ибо для Фокса, когда он осознал, на что согласился, эти два варианта
воспринимались как равновероятные.

Итак, после двух часов напряженной работы лопата Малдера ударила о гулкое
дерево. Фиби (нечего и говорить, что ее лопата все это время лежала
рядышком - на тот случай, если "надо будет помочь") поднесла фонарь
поближе, чтобы приятель мог действовать смелее. Еще несколько взмахов - и
во влажной желтоватой земле отчетливо показалась оконечность дубового
гроба. Фокc провел рукой по крышке, стряхивая рыхловатый песчаный грунт.
Натертые ладони изрядно саднили. Гроб торчал в развороченном склоне, точно
сколотый зуб.

Парень вздохнул и принялся формировать над изголовьем невысокий свод, чтобы
Фиби удобно было работать.

На очищенную крышку с облезшим лаком лег пятиугольный лист пергамента,
размеченный по кругу "пляшущими человечками". По углам выстроились пять
высоких свечей красного воска. В их колеблющемся свете Фиби тщательно
разложила на листе то, что называла объектами притяжения, - три курительных
трубки, пять зернышек апельсина и тугое кольцо свернутой пряди конского
волоса, срезанной со смычка. Зашипела под прикосновением горящей спички
горка темного порошка, и крохотную рукотворную пещерку наполнил незнакомый
и, как ни странно, приятный запах. Приятным он был недолго: Фиби насыпала
сверху бурые хлопья свернувшейся крови - своей и Малдера, - взятой
накануне. Затем осторожно опустила в центр круга иглу на длинной шелковой
нитке и невнятно забормотала себе под нос. Фокc зачарованно следил за
тонкими пальчиками девушки и за тем, как мечется в красноватых сполохах
капризная стрелка. Насколько он мог судить - а "пляшущих человечков" он уже
давно читал совершенно свободно, - никакого смысла в сочетаниях букв не
было. И слава Богу.

Внезапно свеча, венчающая самый дальний от них угол пентаграммы, мигнула и
погасла. Без видимых причин. Пряный дымок от талого воска потянулся в глубь
крохотной пещерки. Спустя несколько мгновений погасли еще две свечи. Малдер
отчетливо ощутил, как волосы на голове и загривке медленно выпрямляются,
приподнимаясь над кожей.

Два оставшихся огонька заколебались, но устояли.

- По-моему, он не возражает, - заключила Фиби совершенно будничным голосом.
- И насчет тебя - тоже.

Фокc с шумом втянул в себя воздух. Но на всякий случай ничего не сказал. И
плюнуть в сердцах - тоже не плюнул, воспитание не позволило. В конце
концов, все могло быть гораздо хуже. Раскопки в Вестминстерском аббатстве
наверняка закончились бы тюремным заключением.

Потом он долго и ожесточенно забрасывал землей широкий темный конус
пустоты, уходящей в глубь склона, потом укладывал на место аккуратно
срезанный дерн, потом, скинув рубашку, долго умывался, вздрагивая, когда
ветерок пробегал вдоль натруженной мокрой спины. И только потом плюхнулся
на одеяло, расстеленное у подножия холма. Спустя несколько секунд рядом с
ним бесшумно опустилась Фиби.

Пахло травой и землей, и вдалеке парили в предутреннем тумане каменные
громады Стоун-хеджа...

Бостон, штат Массачусетс
Больница Френсиса Даунинга
Сентябрь 1993
День третий
10:35

"Пахло травой и землей, и вдалеке парили в предутреннем тумане каменные
громады Стоун-хеджа..." Растерянно улыбаясь, Фокc на автопилоте выговорил
спасительную, давно заготовленную и неоднократно отрепетированную про себя
фразу:

- Как я уже говорил, давай придерживаться служебных рамок.

Фиби немедленно переключилась на разговор в служебных рамках. Малдер как-то
упустил из виду, что для нее безразлично, о чем говорить, когда в ее
распоряжении находится "как".

- Кажется, трудновато будет разыскать по описанию или даже по фотороботу
человека, который, судя по показаниям свидетелей, должен был поджариться и
покрыться корочкой, - ее глаза сияли на запрокинутом к Малдеру лице.

- Я бы с тобой согласился, но труп мы еще не нашли.

Фокc торопливо шагнул в сторону и судо-рожным усилием сорвался с крючка.
Фиби с досадой прикрыла веки.

Вернувшись в палату, Призрак снова заговорил сухо и деловито:

- Итак, что вы решили? На вас можно рассчитывать?

- Да, - тихо ответила молодая пациентка.

- Спасибо, - искренне поблагодарил спецагент.

- Я не знаю, важно ли это, - голос женщины слегка дрожал, - но я вспомнила
кое-что еще про человека, который загорелся. У него был английский акцент.

Кэйп-Код, штат Массачусетс
Сентябрь 1993
День третий

Надсадно кашляя - так, что легкие мокрыми наволочками заполоскали в груди,
- громила-телохранитель вывалился из дверей туалетной комнаты и, цепляясь
за стенки, поплелся к себе.

- Трудно, да? Тяжело? - сочувственно поинтересовался Боб, проходивший мимо
со стопкой аккуратно сложенных одеял.

- А может, это все из-за микстуры? - добавил он, когда Дик Джайнс отошел
дальше. И гладко выбритая физиономия сторожа растянулась в самодовольной
гримасе.

Лондон, Англия
Почти полгода назад

В мастерской было пожизненно грязно, холодно и пахло сладковатым дымком. С
тех пор как хозяина шальным ветром занесло на сатанист-ский шабаш и он
чудом остался в живых, обходиться без травки как-то не получалось. Вот и
сейчас Чарльз машинально свернул самокрутку, вставил в обгрызенный мундштук
и принялся хлопать по карманам в поисках зажигалки.

- Ты позволишь? - вкрадчиво спросили из-за спины, и к сигарете протянулась
ладонь, на которой горел маленький аккуратный огонек.

Чарльз невозмутимо прикурил, обернулся и с видимым усилием сфокусировал
глаза на своем госте, материализовавшемся словно ниоткуда.

- Привет. Как это ты умудряешься ходить, что тебя не слышно и не видно?
Всякий раз удивляюсь, - он затянулся. - Спасибо. Только ты это... не
увлека