м значении слова
"охрана", не говоря уже о том, как усилить ее.
   Браен посмотрел на Хайда. "Поддаться ли мне на  этой  азартной  игре?  По
донесениям разведки Тибальт вероятнее всего назначит какого-нибудь подхалима
на место Аткина. Да даже если на его месте окажется способный  человек,  ему
потребуется время на реорганизацию. Между тем мы можем действовать в сторону
дальнейшего расшатывания Риги... Мы должны дождаться, пока Стаффа окажется в
пределах нашей досягаемости. Если это нам не удастся, все пропало!"
   - Значит, вы  можете  сместить  командира  Первого  отделения  Аткина?  -
спросил Браен сдавленным голосом.
   Бутла обнажил крепкие белые зубы.
   - Я жду. Магистр. Убивать случайных риганских  солдат  в  темноте  больше
походит на спорт, чем на  вооруженное  сопротивление.  -  Бутла  выпрямился,
глаза его горели возбуждением. - Далее,  мы  можем  наши  нападения  сделать
более результативными. Я могу обезглавить Первое отделение в одну ночь. В то
же время, если представится  такая  возможность,  я  смогу  оказать  большую
помощь нашей разведывательной сети в их стратегии и тактике.
   - Так сделай это! - прохрипел Хайд. Его выкрик потонул в натужном  кашле.
Лицо старика исказилось. Он согнулся пополам и стал хватать ртом воздух.
   Браен положил дружескую руку на плечо Магистра.
   - Дружище, я боюсь за тебя. Недуг мучает тебя...
   Хайд отмахнулся, пытаясь встать на ноги. Все еще откашливаясь,  прикрывая
рукой рот, он вышел из комнаты. Бутла сидел, сгорбившись, опустив  голову  и
упершись руками в колени.
   - Не знаю, сколько  это  продлится,  -  признался  Браен  со  вздохом.  -
Приближается момент, когда даже самое  лучшее  лекарство  не  может  помочь.
Магистр Хайд уже достиг этого момента. Ничто не вечно, даже такой великий  и
добрый человек.
   Голос Рета смягчился.
   - Он был моим инструктором, когда я впервые  пришел  сюда.  Он...  научил
меня любви к Богу и будущему, когда все, что у меня было, -  это  ненависть,
злость и растерянность, царившие в душе.
   Браен улыбнулся.
   - Тогда он  также  научил  тебя,  что  наблюдение  создает  промежуточную
реальность. Промежуточная реальность создает Сегодня. Опыт означает  знание,
а оно, в свою очередь, содержится в энергии. Она -  вечна.  Смерть,  дорогой
Бутла, это просто перераспределение энергии, которая...
   - ... в конце концов попадает к  богу,  когда  Вселенная  разрушается,  -
закончил Бутла Рет. Его улыбка была теплой, просветленной. - Да, Магистр, он
научил меня многому. Я боюсь не за его бессмертную душу. Я оплакиваю  потерю
его доброты, его общества. Я познаю боль и пустоту с его уходом.
   - Мы сами создаем свои страдания, Бутла.
   - Свободная воля, элемент выбора, Магистр.
   - Учение не дается легко, Бутла. - Браен потрепал его за ухо. Он  немного
поколебался,  потом  спросил.  -  А  Арта?  -  он  увидел,  как  мысли  Рета
переместились от самоанализа к удовлетворенности.
   - У нее все замечательно, Магистр. - Рет улыбнулся своим мыслям.  -  Тебе
надо было бы видеть ее, в первый раз, как я  привел  ее  в  темный  коридор,
полный обломков. Ну знаешь, доски, битое стекло,  пустые  консервные  банки,
куски свисающей с потолка проволоки,  -  улыбка  Рета  стала  широкой.  -  Я
погасил свет, и она чуть не убилась на первом же метре.
   - Но она стала лучше.
   Рет сплел пальцы.
   - Нет большего удовольствия для учителя, который знает, что  однажды  его
ученик  превзойдет  своего  учителя  в  мастерстве.  Она  такая.  Она  будет
очень-очень хорошей, Магистр.
   Рет засмеялся:
   - У меня  никогда  не  было  такого  ученика,  подготовленного  к  любому
изменению обстановки, как она, Магистр. Да, мне  приходилось  раз  за  разом
воздействовать на нее электрошоком,  но  она  постоянно  совершенствовалась,
меняя тактику.
   Бутла разразился глубоким раскатистым хохотом.
   - Она сейчас на той  стадии,  когда  ненавидит  меня,  мечтая  отомстить,
потому что у меня все так легко получается, а она  ничего  не  видит,  кроме
собственного совершенствования. -  Он  помолчал,  внимательно  посмотрел  на
Браена и сказал: - Я возьму ее с собой, когда убью Аткина.
   "Итак, очередной экзамен, дрожайшая Арта. Но  посмотрите-ка  в  серьезные
глаза Бутлы. Боже  милостивый,  нет!  Ой  не  может  влюбиться  в  нее!  Это
невозможно. Мне нужно осторожно относиться к этому".
   - Ты восхищаешься ею, - спокойно заметил Браен, пытаясь заглушить  первые
ростки тревоги, возникшие в его мозгу.
   Бутла Рет поднял голову и пошевелил мощными челюстями.
   - Да, Магистр, это правда.
   Браен поежился, раздраженный болью в бедре.
   - Ты знаешь о спусковом крючке? Мне не приходится  напоминать  тебе,  что
произойдет, если...
   - Я понимаю. - Рет медленно и грустно кивнул. - Да, Магистр. Я не  дурак.
Я знаю, с чем имею дело.
   "Да, я тоже так думаю. Если бы  ты  только  знал,  что  она  -  кому  она
предназначена - смог бы  ты  и  тогда  держаться  от  нее  подальше,  Бутла,
старина?"
   Браен кисло улыбнулся:
   - Она создана для любви. Это прирожденное качество  лежало  на  ней,  как
печать, с самого рождения. - Он поморщился  от  неприятного  ощущения.  -  В
каком же мире мы живем, Бутла, если способность любить является проклятием?
   - Божественное предназначение...
   - Да, да. Я знаю! - перебил Браен. "Почему Арта всегда  выводит  меня  из
равновесия?" - Но мне не всю жизнь будет нравится такое положение вещей.
   Рет опустил глаза.
   -  Нет,  Магистр.  Мы,  Седди,  уже  предпринимаем  попытки  к  изменению
промежуточной реальности. Вы, Магистр, приняли такое  решение  давным-давно.
Вы  можете  видеть,  что  мы  уже  сделали.  По  крайней  мере,  сегодня   у
человечества есть шанс.
   Браен   рассмеялся   горьким   смехом,   злясь   на   себя   за    глупую
сентиментальность, злясь на Бутлу из-за его наивной надежды - это  будило  в
нем цинизм.
   - Рига и Сасса балансируют на  грани  забвения...  Звездный  Мясник  ждет
лакомых кусочков... Машина в скале - злой рок...
   - Мы обманули ее, - напомнил Бутла.
   - Разве? - Браен раскрыл руки. - Да, мы... Я постоянно лгу ей, скармливая
дезинформацию то тут, то там, но что мы знаем  о  ее  предназначении?  Какая
она? Кто создал ее? Не думаю, что это творение  рук  человека.  Есть  что-то
чужеродное и непостижимое в Мэг Комм.  Без  ее  вычислительной  мощности  мы
остались бы без нашей статистики или без доступа к историческим  документам,
или даже были бы не в состоянии проследить за нашими действующими  агентами.
Она необходима в нашей работе.
   Браен засмеялся над неожиданно испуганным выражением лица Рета.
   - Видишь, друг мой, ты начинаешь понимать дилемму. Для тех  из  нас,  кто
знает о ней или имеет с ней дело, этот вопрос постоянно крутится  в  голове.
Манипулируем ли мы ей? Или мы манипулируем друг другом? Или, самое страшное,
она просто позволяет нам думать, что это мы манипулируем ей?
   Мысли его развивались.
   Браен резко выпрямился, поняв, что в его голосе слышен страх.  "Болтливый
старый дурак, ты слишком стар,  слишком  устал,  чтобы  контролировать  свои
собственные системы! Я должен спать больше.  Слишком  большое  напряжение  в
последние дни".
   Рет с мрачным видом уставился на него.
   - Магистр, вы живете в каком-то кошмаре. Что если вам однажды не  удастся
скрыть  свои  мысли?  Вероятность  этого  находится  в  количестве  волновых
функций, раскачивая эту потенциальную реальность в  разные  стороны.  Как...
как вы можете жить с мыслью, что вы, возможно, предаете все человечество?
   Браен приложил худощавые пальцы к вискам, слегка их массируя.
   - Вот так. - Он протестующе поднял руку. - Нет, мой друг, я знаю, что нет
ответа. Я могу только сказать, что у  меня  осталась  вера.  Что?  Очередная
ересь магистра Седди? Возможно. Однако я думаю, что именно  ты  можешь  меня
понять.
   - Почему я, Магистр?
   Улыбка Браена была почти незаметной.
   - Ты, магистральный палач, постоянно держишь смерть на кончиках  пальцев.
Что если твой яд примет не тот человек, если погибнет невиновный?  Что  если
человек, которого мы убираем, готов отказаться от своих взглядов? Бог создал
Вселенную  на  неопределенности.  Реальность  -   божественная   шутка.   Ты
разделяешь мой крест  -  сила  жизни  и  смерти  основывается  на  возможном
поведении человечества в будущем.
   - Шанс на ошибку, - глухо буркнул Рет. - Но, Магистр, я  должен  осознать
ценность одной жизни. Вы же,  глубокоуважаемый  учитель,  должны  решать  за
будущее всего человечества.

   * * *
   Стаффа кар Терма лежал на холодном камне, не сознавая, что окружает  его,
и не видя любопытных взглядов  своих  спутников.  Вместо  этого  он  пытался
отогнать сон, который затуманивал его больную голову, и явно проигрывал.
   Он развернулся и побежал, приливы  энергии  омывали  его  уязвимое  тело.
Коридор  по  которому  ступали  его  босые  ноги,  сотрясался  от   взрывов,
раскурочивающих закаленную  сталь.  Местами  над  головой  панели  освещения
указывали ему дорогу сквозь смутную полутень.
   Позади него визжали, выли и ругались безликие преследователи,  стреляя  в
его удаляющуюся спину. Раскаленный воздух наполнял обожженные легкие Стаффы.
Впереди  взорвалась  и  разлетелась  в  клочья  переборка.  Взрывная   волна
опрокинула его на спину, пронзив его дрожащую плоть рваным куском железа.
   Из горла Стаффы вырвались душераздирающие вопли, когда  он  почувствовал,
как холодный металл  прошел  сквозь  спину,  едва  не  перерезав  брюшину  и
позвоночник.  Сначала  его   внутренности   отодвинулись,   чтобы   избежать
вторжения, которое в конце концов поранило  их,  омывая  горячим  желудочным
соком его тело и принимаясь переваривать ту самую плоть, которой служили.
   Стаффа  завопил,  посмотрев  вниз  и  увидев  выпуклость  пониже  крепких
мускулов живота,  ощущая  проникновение  стали,  разрывающей  белую  кожу  и
наполняющей его незнакомым твердым холодом.
   Мало-помалу под его натянутой кожей образовался бугорок, поднимая пупок и
выворачивая его наружу.
   Его задыхающиеся легкие снова взорвались, когда серое острие с  чавкающим
звуком пронзило кожу изнутри и  замерло  -  сверкающая  вершина  смерти  над
белоснежной равниной его кожи.
   Его мозг был объят ужасом. Он боялся и  не  мог  поверить  своим  глазам.
Рыдание потрясло его легкие, а стальной холод медленно расползался по  телу,
всасывая его жизненную силу, впитывая его жизнь в безликий металл.
   Он услышал  звук  миллионов  шагов.  Не  в  состоянии  оторвать  глаз  от
торчащего из живота куска железа, он услышал бормотание их  голосов,  полных
ненависти: наблюдающих... наблюдающих, как он умирает.
   Он снова  закричал,  отказываясь  посмотреть  вверх,  отказываясь  видеть
проклятие в их алчущих смерти глазах.
   В его голове чей-то медленный леденящий голос произнес:
   - Ты теперь один из нас. Звездный Мясник! Один из нас!
   Они расступились, и вперед вышла  Крисла  и  уставилась  на  него  своими
желтыми глазами. Тонкой белой рукой она  нажала  на  курок,  прицелившись  в
него.
   - Нет! - закричал Стаффа, зная, что все это сон, -  один  из  тех,  когда
невозможно проснуться. Сон, в котором он должен жить вечно.


   Глава 10
   Император Тибальт Седьмой откинулся в своем  персональном  гравитационном
кресле в окружении роскошного стола сандалового дерева. Кондиционер  нагонял
воздух, пропитанный ароматом жасмина, а риганское  солнце  проникало  своими
лучами сквозь хрустальный  потолок.  Нежные  переливы  приглушенно  звучащей
симфонии успокаивали его. В задумчивости он стал покусывать  большой  палец,
просматривая присланный факс. Послышалось ритуальное приветствие Или  Такка.
Тибальт улыбнулся.
   "Как я соскучился по тебе, моя хитренькая лисичка. Ни разу не развлекался
как следует в твое отсутствие. Наслаждаешься вкусом власти, моя драгоценная?
Осторожнее, он довольно ядовит". Сбылось еще одно ее  предсказание,  он  все
больше уставал от того,  что  не  с  кем  было  поговорить.  Остальные  либо
соглашались с  ним,  либо  отказывались  проявлять  свои  истинные  чувства,
страшась его могущества.
   Император обречен на одиночество.
   Ее следующие же слова заставили его резко подняться.
   - Мой господин, кажется, мы просчитались. Мы  думали,  что  Стаффа  будет
заключать сделки не только с нами. Мы смирились  с  тем,  что  должны  будем
убрать его из-за службы у сассанцев.  К  моему  глубочайшему  изумлению,  он
отверг как Сассанские предложения, так и наши. Император, он даже не  явился
на переговоры. Нам пришлось иметь дело с  одним  из  его  заместителей  и  в
присутствии  Сассанского  посланника.  Точный   список   моих   действий   и
предложений приложен к этому рапорту.  Достаточно  сказать,  что  Компаньоны
вообще не прислушивались к нашим нынешним предложениям,  ни  к  предложениям
противоположной стороны. Здесь  же  приложен  пакет,  подготовленный  людьми
Командующего. Я думаю, вы найдете в нем много интересного.
   Невероятно!  Стаффа  отклонил  самый  большой   контракт,   который   ему
когда-либо предлагали? Он даже не  выслушал  предложения  Риги?  Или  Сассы?
Неожиданно Тибальта пронзила дрожь. Что это значило? Какие намерения были  у
Стаффы? Готовился ли он стать пиратом? Или еще хуже, может,  за  этим  стоит
какой-то тайный умысел,  замысленный  им  и  сассанцами  во  время  действия
последнего контракта?
   Тибальт поднял папку с керамического столика перед  ним.  Он  поморщился,
глядя на сломанную печать, потом снова посмотрел на экран, а Или продолжала:
   - Еще пришли доверительные сообщения с Итреатических  астероидов  о  том,
что Стаффа уехал. Просто скрылся. - Ее губы  дрогнули  в  торжестве.  -  Но,
Император, он отдыхает где-то на Риге и у меня есть все основания надеяться,
что я отыщу его. Я буду информировать вас о ходе поисков.
   У Тибальта отпала челюсть.  Командующий  исчез!  Самая  важная  фигура  в
политических кругах свободного космоса! Отдыхает, черт побери!
   Или наклонила голову в задумчивости.
   - Что касается Компаньонов. Мне не удалось  заинтересовать  их  ни  одним
предложением. Одним возможным исключением могла бы стать Тарга.  Заместитель
Командующего Лайма намекнула, что Стаффа,  возможно,  заключил  бы  контракт
сражаться за империю в этом "внутреннем" вопросе. В результате  я  предлагаю
дать этому паровому котлу покипеть еще немного.
   Она сделала шаг вперед и коснулась рукой подбородка,  показывая  глубокую
задумчивость; и Тибальт согласно кивнул во время образовавшейся паузы.
   Ее глаза загорелись.
   - Полагаю,  император,  что  мы  должны  позволить  повстанцам  несколько
закрепиться. Возможно, подкинуть оружие? А после этого, например,  неопытный
командир возглавит карательную экспедицию? И в результате его  действий  вся
команда попадает в руки тарганцев. А если среди командования  в  критический
момент  пойдет  разброд,  не  случится  ли  так,  что  наша  ситуация  может
показаться достаточно отчаянной, чтобы обратиться к Компаньонам и помощи  их
оружия? - Она вопросительно подняла бровь.
   "Это должно сработать. Ох, какая Или умница. Будь у меня весь такой Совет
- черт возьми Стаффу и его мясников - у меня был бы весь свободный космос  в
руках! Ну должен же быть вероятный кандидат на повышение?  Второй  начальник
Штаба? Нет, лучше кто-нибудь рангом поменьше, непримечательный человек".
   Все стало вставать на свои места.
   -  А  Первое  Тарганское  подразделение  -  уже  однажды  побывавшее  под
обстрелом - снова может отправиться в самое  пекло,  -  заметил  Тибальт.  В
конце-концов, его ряды только что пополнили двадцать командиров резервистов.
- Терять нам нечего.
   - В то же время, император, я буду ожидать вашего вердикта на мой рапорт.
- Или почтительно склонила голову, в шутливой манере, которую только Тибальт
мог понять, глядя на ее ниспадающий каскад черных блестящих волос.
   Он повернулся к своим приборам.
   - Министр внутренней безопасности. Ваши рекомендации и рапорт  приняты  и
одобрены. У меня для вас только один приказ: найти Стаффу!

   * * *
   Рядовой Сонар медленно приходил  в  себя,  мозг  его  постепенно  собирал
разбежавшиеся мысли в единое целое.
   Сквозь  черный  наркоз  бессознательности  пробилась  боль.  Она   мешала
сосредоточиться.
   - Сонар?
   Голос проник через боль и растерянность, напомнив ему о чем-то.  Сонар  -
это я. Это я, крутилось в его затуманенном мозгу, простой факт,  за  который
он мог зацепиться.
   - Сонар? Проснись. Ты должен нас слышать.
   Голос стал  громче,  и  несмотря  на  боль  он  почувствовал  свое  тело,
онемевшее, но находящееся все еще там. Он автоматически пошевелил  языком  и
вздрогнул от ощущения сухости.
   - Воды, - услышал он собственный хрип.
   Успокаивающая влага  наполнила  его  рот,  и  он  закашлялся,  не  вполне
справляясь с глотательным рефлексом, но наконец его мозг вспомнил,  как  это
делается, и он стал впитывать в себя живительную жидкость.
   - Сонар, мы должны поговорить, - снова раздался голос совсем отчетливо.
   На этот раз ему удалось открыть глаза. Все было расплывчато. Он услышал:
   - Введите ему еще несколько кубиков стимулятора.
   Боль от укола едва ощущалась на  фоне  общей  боли.  Его  окатило  теплой
волной, мысли соединились.
   - Сонар? - голос был нежный, сострадающий.
   - Да, - теперь  слова  удавались  ему  лучше,  к  тому  же  он  продолжал
потягивать жидкость из маленького пластикового тюбика.
   - Что произошло прошлой ночью? - нежный голос  успокаивал  его,  приносил
ощущение безопасности.
   Прошлой ночью? Что это значило?
   - Прошлой ночью, Сонар. Я вижу смущение на твоем лице. Что  произошло?  -
Наступила пауза, пока он пытался понять, о чем речь, и потом голос  напомнил
ему:
   - Ты был на дежурстве:
   В его голове возникла картина.
   - Да. На обходе лагеря.
   - Правильно.
   Он порылся в памяти, пытаясь вспомнить.
   - Скучно. Ужасно скучно.
   - Ты видел что-нибудь необычное?
   Он попытался кивнуть, и боль пронзила затылок.
   - Что? - голос проник сквозь боль, возвращая ему дрожащую картину.
   - Офицеров. Двух офицеров. Мужчину и женщину.
   Да,  он  вспомнил.  Оба  спускались  по  белой  деревянной  лестнице   из
штаб-квартиры Первого штурмового подразделения. Сонар объяснял  медленно,  с
трудом подбирая слова.
   - Что ты сделал?
   Сонар подумал, прикрывая глаза, чтобы  видения,  стоящие  перед  ним,  не
отвлекали от видений в его мозгу.
   Отсалютовал.
   - Очень похвально... а потом?
   Что? Сонар думал, пытаясь вытянуть кусочки из своих путающихся мыслей.  -
Неправильно, - прошептал он, припоминая.
   - Что неправильно, Сонар?
   - Женщина, - сказал он, вспоминая ее лицо. Искаженное, бледное,  нервное.
- И... и...
   - Продолжай? И что? - успокаивающий голос настаивал. - Это  очень  важно,
Сонар. Пожалуйста... пожалуйста, нам необходимо, чтобы ты вспомнил.
   Важно. Должны знать. Сонар боролся,  мысли  снова  начали  ускользать  от
него. Ощущение чего-то ужасного крылось в подсознании. Он понял.
   - Ее форма, - вспомнил Сонар. - Вся в крови. Думал, что она  вернулась  с
похода. Испуганная. Она была испуганной.
   Белые пятна стали постепенно заполняться.
   - Мужчина, крупный, темнокожий, ответил мне.  Хороший  солдат  не  задает
вопросы офицерам. Я продолжал патрулирование.
   - Так, Сонар, продолжай, - нежный голос обволакивал его.
   - Обходил оградительный периметр, - добавил  Сонар,  видя  перед  глазами
свой  маршрут  через  освещенную   секцию   позади   штаб-квартиры   Первого
подразделения. - Снова увидел их. У электрической панели за штабом.
   Ужас объял его память. Страх смешался с болью.
   - Молодец, Сонар, не подведи нас, сынок. Ты нам нужен. Нужен твой рапорт.
   - Они что-то сделали с чипами в ящике. Я шел... шел тихо. Слышал, как они
разговаривали.  Говорил   мужчина.   Сказал:   "Хорошо.   Красно-зеленый   к
бело-синему. Это замкнет сигнал тревоги".