я в полном смятении и тревоге.
     Когда мы  вылетели с  неизвестной планеты,  до  точки перехода было
всего семнадцать часов,  зато  у  Тянь-Шаня пришлось выйти из  С-плюс на
самой границе системы,  и  тормозили мы  целых трое суток.  Я  метался с
палубы на палубу,  вверх-вниз по винтовой лестнице, и даже выскакивал на
балкон, твердя себе, что разрабатываю больную ногу (Корабль говорил, что
нога у  меня абсолютно здорова),  но  на самом деле я  просто хотел дать
выход эмоциональному напряжению.  По-моему, так я не изводил себя еще ни
разу.
     Корабль все порывался предоставить мне до  муторности исчерпывающую
информацию о  звездной системе:  желтая звезда класса С,  ля-ля-ля,  все
такое...  ну, как я и сам могу видеть... одиннадцать планет, три газовых
гиганта,  два  пояса астероидов,  высокий процент комет,  ля-ля-ля,  все
такое.  Меня же интересовал только Тянь-Шань, а потому я уселся на пол в
устланной  коврами  проекционной  нише  и   смотрел,   как  он   растет,
приближаясь на глазах. Планета оказалась удивительно яркой. Ослепительно
яркой. Сверкающая жемчужина на фоне черного бархата космоса.
     - В  настоящий  момент  вы  наблюдаете нижний,  постоянный облачный
слой,  -  долдонил Корабль.  -  Поразительное альбедо.  Имеется и  более
высокий облачный слой  -  видите  этот  циклон в  правой нижней четверти
освещенного полушария? А эти кучевые облака, отбрасывающие тень недалеко
от северной полярной шапки?  Именно они и определяют погоду, наблюдаемую
населением планеты.
     - Где горы? - спросил я.
     - Там. - Корабль обозначил кружком серую тень в Северном полушарии.
- Согласно моим старым картам,  вот  это  высочайшая вершина в  северных
широтах   восточного  полушария,   называемая  Чомо-Лори   или   снежная
королева...  Видите рубчики,  уходящие от  нее на  юг?  Видите,  как они
держатся вместе до  самого экватора,  а  затем  расходятся все  дальше и
дальше и в конце концов теряются в облачных массах вблизи Южного полюса?
Это две крупнейшие горные цепи,  хребет Пхари и хребет Куньлунь.  Данные
скальные  образования  были   заселены  в   первую   очередь  и   являют
великолепный пример  чудовищных  тектонических процессов,  эквивалентных
проходившим в начале мелового периода в...
     Ля-ля-ля,  все такое.  А в голове у меня все звучало:  "Энея, Энея,
Энея".
     Странно было при входе в систему не нарваться на патрульные корабли
Имперского Флота,  не  услышать вызова ни  от орбитальной стражи,  ни от
спутниковых баз,  ни  даже от  базы,  расположенной на  гигантской луне,
смахивающей на  мишень -  будто кто-то  вогнал одну-единственную пулю  в
гладкий  оранжевый  шар,  не  обнаружить излучения  двигателей Хоукинга,
нейтринной эмиссии,  гравитационных линз, выхлопов двигателей Буссарда -
словом,  ни малейших следов высоких технологий.  Корабль сообщил,  что в
определенных  районах   на   поверхности   планеты   отмечается   слабое
микроволновое излучение,  но,  когда  я  попросил его  усилить передачу,
зазвучала архаичная китайская речь эпохи до Хиджры.  Это меня потрясло -
я еще ни разу не бывал на планете, где большинство населения говорило бы
на каком-нибудь языке, кроме стандартного английского.
     Выйдя на  геостационарную орбиту над восточным полушарием.  Корабль
сообщил:
     - Согласно вашим указаниям,  я  должен найти вершину под  названием
Хэн-Шань,  находящуюся приблизительно в  шестистах пятидесяти километрах
юго-восточнее Чомо-Лори... вот!
     Объемный образ в  проекционной нише  стремительно увеличился,  и  я
увидел  прекрасный  заснеженный  пик,   пронзающий  три  облачных  слоя,
ослепительно сверкающий на солнце чуть ли не за пределами атмосферы.
     - Иисусе!    -    прошептал   я.   -   А   где   же   Цыань-кун-Су?
Храм-Парящий-в-Воздухе?
     - Должно быть... там, - торжественно объявил Корабль.
     Мы  смотрели прямо вниз на отвесную стену,  композит снега,  льда и
серых скал. У основания этого невероятного обрыва клокотала белая кипень
облаков.  Даже зная,  что передо мной всего лишь голограмма,  я невольно
ухватился за диванные подушки и отшатнулся, борясь с головокружением.
     - Где? - спросил я, не обнаружив никаких построек.
     - Вот этот темный треугольник.  - Корабль обозначил кружком неясную
тень на серой скале. - И вот эта веревка... здесь.
     - Масштаб увеличения?
     - Самая  длинная  сторона треугольника достигает одной  целой  двух
десятых  метра,  -  сообщил  Корабль  тоном,  чересчур  знакомым мне  по
комлогу.
     - Что-то маловат домик для жилья.
     - Нет-нет,  это  лишь  малая  часть  строения,  виднеющаяся  из-под
нависающей скалы.  Я  прихожу к  умозаключению,  что весь так называемый
Храм-Парящий-в-Воздухе  находится под  скальным  козырьком.  Ниже  скала
имеет отрицательный уклон и  уходит уступом в  шестьдесят -  восемьдесят
метров.
     - А ты можешь дать вид сбоку? Чтобы я смог взглянуть на Храм?
     - Это возможно. Понадобится переместиться на более северную орбиту,
чтобы я  мог  направить телескоп на  пик Хэн-Шань,  расположенный южнее,
перейти в  инфракрасный диапазон с  целью  проникновения сквозь облачные
массы,  расположенные на  высоте восемь тысяч  метров,  движущиеся между
горой и отрогом, на котором выстроен Храм, а также придется...
     - Обойдемся,  -  оборвал я.  -  Просто свяжись по  лучу  с  районом
Храма... черт, лучше всего хребта... и выясни, ждет ли нас Энея.
     - На какой частоте? - деловито осведомился Корабль.
     Ни  о  какой  частоте  Энея  не  упоминала.   Просто  сказала,  что
приземлиться мы  вроде бы  не  сможем,  но все равно должны спуститься к
Цыань-кун-Су. Глядя на отвесные склоны, покрытые снегом и льдом, я начал
понимать, что она имела в виду.
     - На  всех стандартных частотах,  которые мы использовали при связи
через комлог. Если не получишь ответа, пройдись вообще по всем частотам,
имеющимся в  твоем  распоряжении.  Можешь воспользоваться теми,  которые
только что поймал.
     - Сигнал шел из южного квадранта Западного полушария,  -  терпеливо
растолковал Корабль.  -  В  этом  полушарии  микроволнового излучения не
обнаружено.
     - Сделай, как я прошу, будь добр, - тихо сказал я.
     Мы   провисели   там   с    полчаса,    сперва   обшаривая   хребет
узконаправленным  лучом,   затем   передавая  широкополосные  сигналы  в
направлении всех  близлежащих гор.  Потом забросали лаконичными вызовами
все полушарие. Ни малейшего отклика.
     - Неужели остались еще обитаемые миры,  где не существует радио?  -
не выдержал я.
     - Разумеется.  На  Иксионе  использование  микроволнового излучения
любого рода  возбраняется законом и  местными обычаями.  На  Новой Земле
имелась группа людей...
     - Ладно,  ладно!  -  перебил я,  в  тысячный раз  гадая,  нельзя ли
как-нибудь перепрограммировать ИскИна, а то у него прямо шило в заднице.
- Спускаемся.
     - Куда именно? Имеются обширные населенные регионы на высоком пике,
расположенном восточнее -  на моей карте он называется Тай-Шань, - и еще
один город на юге хребта Куньлунь,  а также поселения вдоль хребта Пхари
и западнее, в регионе, отмеченном как Кукунор. Кроме того...
     - Спускайся к Храму-Парящему-в-Воздухе.

     К   счастью,   магнитное   поле   планеты   вполне   подходило  для
ТМП-пульсаторов корабля,  так что мы плавно спланировали с  небес,  а не
опустились на факеле пламени.  Я  вышел на балкон,  хотя в  проекционной
нише видно было бы не хуже, зато удобств гораздо больше.
     Казалось,  спуск растянулся на многие часы,  но в  действительности
уже  через несколько минут мы  парили на  высоте восьми с  чем-то  тысяч
метров,  дрейфуя между фантастическим пиком на  севере -  Хэн-Шанем -  и
хребтом,  где  расположился  Цыань-кун-Су.  Я  заметил  надвигающуюся  с
востока линию терминатора:  Корабль подтвердил, что здесь скоро наступит
вечер.  Отыскав бинокль,  я отчетливо увидел Храм. Увидел, но не поверил
собственным глазам.
     То,  что  представлялось всего  лишь  игрой света под  гигантскими,
нависшими  над   пропастью  плитами  серого  гранита,   оказалось  рядом
строений,  простирающимся на  многие сотни  метров с  востока на  запад.
Азиатское влияние сразу же бросалось в глаза:  похожие на пагоды здания,
увенчанные  остроконечными черепичными крышами  с  выгнутыми  карнизами;
затейливые изразцы стен,  сияющие позолотой в  солнечных лучах;  круглые
окошки и ворота-полумесяцы; резные перила невесомых деревянных балконов;
изящные деревянные колонны цвета киновари.  На карнизах, дверных рамах и
перилах развеваются красные и  желтые  флажки;  стропила и  коньки  крыш
покрыты  замысловатой резьбой;  подвесные  мостики  и  лестницы  увешаны
диковинными предметами -  позже я узнал,  что это молитвенные барабаны и
флаги:  они  возносят молитву Будде  всякий раз,  как  подует ветер  или
прикоснется к ним рука человеческая.
     Храм строился.  Я видел,  как поднимают строительный лес на высокие
террасы, как обрабатывают каменный лик хребта крохотные человечки, видел
навесные платформы, примитивные лестницы, примитивные мостики - плетеные
дорожки  с  веревочными перилами,  видел  распрямившиеся фигурки  людей,
несущих пустые корзины вверх  по  лестницам и  мостам,  видел  согбенные
фигурки,  тащущие корзины,  полные камней.  Я даже смог разглядеть,  что
большинство людей  носят пестрые,  утепленные халаты почти по  щиколотку
длиной,  и  я  видел,  как  тяжелые полы  развеваются на  сильном ветру.
Впоследствии я узнал,  что это вездесущие "чуба",  которые обычно делают
из густой, непромокаемой шерсти овцекоз, а для официальных торжеств - из
шелка или даже из хлопка,  хотя хлопок тут крайне редок и  весьма высоко
ценится.
     Меня беспокоило,  что местные видят наш корабль - это может вызвать
панику,  повлечь  лазерный обстрел или  еще  какие-нибудь  неприятности.
Впрочем, нас все еще разделяло километров пять, так что мы для них были,
самое  большее,  причудливым солнечным бликом или  темной тенью на  фоне
белизны северного пика.  Я надеялся, что они примут нас за большую птицу
- мы с  Кораблем заметили вокруг множество птиц,  у  иных размах крыльев
достигал нескольких метров,  - но эта надежда рухнула, как только первые
рабочие отложили свои дела и  подняли головы.  Их  примеру следовали все
новые и новые.  Никто не запаниковал.  Никто не побежал в укрытие, никто
не  схватился за  оружие (во всяком случае,  на  виду никакого оружия не
наблюдалось),  но нас явно заметили.  Потом две женщины в  ярких халатах
помчались вверх -  через пагоды, по висячим мосткам, по лестницам, вдоль
строительных лесов к восточной террасе.  Там было что-то вроде подсобки;
одна женщина скрылась в  ней  и  мгновение спустя вышла в  сопровождении
нескольких более высоких фигурок.
     Сердце  отчаянно  забилось.   Я  прибавил  увеличение  бинокля,  но
откуда-то со стройки тянуло дымом, и я никак не мог разобрать, правда ли
самая высокая среди них -  Энея.  А  потом сквозь клубы дыма я разглядел
русые волосы,  чуточку не достающие до плеч,  и  на миг опустил бинокль,
таращась вдаль и ухмыляясь, как идиот.
     - Нам сигналят, - доложил Корабль.
     Я  снова поднес бинокль к глазам.  Другая женщина,  с более темными
волосами, размахивала двумя флажками.
     - Это  древний  сигнальный код,  -  занудил Корабль.  -  Называется
азбукой Морзе. Первые слова...
     - Цыц, - осадил я его. В Силах Самообороны мы учили азбуку Морзе, и
однажды на  Ледяном Когте  я  с  помощью морзянки и  двух  окровавленных
бинтов сумел вызвать медицинские скиммеры.

         ИДИТЕ... К... РАССЕЛИНЕ... В... ДЕСЯТИ...
         КМ... К... СЕВЕРО... ВОСТОКУ.
         ТАМ... ОСТАНОВИТЕСЬ.
         ЖДИТЕ... ИНСТРУКЦИЙ.

     - Понял, Корабль? - спросил я.
     - Да, - ледяным голосом ответил Корабль.
     - Поехали.  По-моему,  я  вижу километрах в десяти на северо-восток
расщелину.  Лучше будем держаться подальше и зайдем с востока.  Из Храма
там нас вряд ли заметят, а других строений с той стороны не видать.
     Без  дальнейших комментариев Корабль сдал  назад  и  двинулся вдоль
отвесной скалы. Вскоре мы прилетели к ущелью - отвесные стены опускались
на  несколько тысяч  метров от  покрытой вечным льдом  вершины,  которая
высилась  на  четыре  километра  над  Храмом.  Сам  Храм  скрыл  от  нас
выступающий склон.
     Корабль плавно спустился по вертикали и завис в полусотне метров от
дна  ущелья.  Я  с  удивлением смотрел на  ручьи,  бегущие по  скалистым
стенам,  чтобы на дне,  слившись в единый поток,  низвергнуться в бездну
настоящим водопадом.  Повсюду росли деревья, мхи, лишайники и даже цветы
- целые  луга  карабкались вдоль ручьев по  отвесным стенам,  подбираясь
разноцветными полосками к вечным снегам.  В первый момент я не обнаружил
никаких   следов   человеческой  деятельности,   но   вскоре   разглядел
рукотворные карнизы,  протянувшиеся вдоль  северной  стены,  а  затем  и
тропинки, проложенные по ярко-зеленому мху, и упорядочение лежащие камни
в  ручье,  и,  наконец,  крохотный,  у самого верха оазиса,  потрепанный
непогодой домик под вечнозелеными деревьями - слишком тесный для хижины,
скорее беседка с окнами.
     Я указал на беседку, и Корабль, подлетев, завис около нее. Теперь я
понял,  почему сесть здесь трудно, если вообще возможно. Корабль Консула
не  так уж  велик -  не  одно столетие он простоял,  укрытый в  каменной
башне,  -  но  если он приземлится даже вертикально на стабилизаторы или
выдвижные опоры,  все  равно повредит растения.  А  растений тут слишком
мало, чтобы обходиться с ними подобным образом.
     Итак,  мы  зависли над ущельем.  И  принялись ждать.  Где-то  через
полчаса из-за поворота тропинки выбежала девушка и радостно замахала нам
рукой.

     Это была не Энея.
     Признаюсь,  я  расстроился.  Стремление вновь  увидеть ее  достигло
накала одержимости,  в голове роились бредовые видения нашей встречи: мы
с  Энеей бежим навстречу друг другу по  цветущему лугу,  ей  по-прежнему
одиннадцать,  я  ее защитник,  мы смеемся от радости,  я подхватываю ее,
кружу, подбрасываю в воздух...
     Что ж,  по крайней мере цветущий луг тут был. Корабль выдвинул трап
к клумбам у беседки.  Девушка перебралась через ручей, прыгая с камня на
камень с ловкостью циркового акробата,  и,  широко улыбаясь, зашагала ко
мне по пригорку.
     С виду ей было чуть больше двадцати.  Она была грациозна и стройна,
совсем как Энея, но... я видел эту женщину первый раз в жизни.
     "Неужели Энея за пять лет настолько изменилась? Может, она изменила
внешность,  скрываясь от Ордена?  Или я просто забыл ее облик?" Нет, это
невозможно!  Корабль уверял меня,  что для Энеи -  если она ждет меня на
планете -  пройдет пять  лет  и  сколько-то  месяцев,  но  для  меня все
путешествие,  включая сон в  криогенной фуге,  продлилось меньше четырех
месяцев.  Я состарился всего на несколько недель.  Я не мог ее забыть. Я
никогда ее не забуду.
     - Привет, Рауль, - сказала темноволосая девушка.
     - Привет... - неуверенно ответил я.
     Подойдя поближе,  она протянула руку.  Рукопожатие у  нее оказалось
уверенным и крепким.
     - Я  Рахиль.  А  Энея  тебя верно описала.  -  Она  рассмеялась.  -
Конечно,  мы не предполагали, что сюда может заглянуть еще кто-нибудь на
подобном корабле...  -  Она махнула рукой в сторону корабля, висевшего в
воздухе, как вставший на попа дирижабль, слегка покачиваясь на ветру.
     - Как Энея? - спросил я, не узнавая собственного голоса. - Где она?
     - А, в Храме. Работает. Сейчас как раз самый разгар самой хлопотной
смены.  Она не смогла вырваться, вот и просила меня прийти сюда и помочь
тебе отделаться от корабля.
     Не смогла вырваться? Что за черт?! Я прошел все круги ада - страдал
от почечных колик, ломал ноги, едва ушел от Ордена, свалился на планету,
лишенную тверди, меня проглотил и выплюнул инопланетный левиафан - а она
не может вырваться?! Я прикусил губу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не
высказать все это вслух.
     - Как  это  отделаться от  корабля?  -  Я  огляделся.  -  Должно же
где-нибудь найтись место для посадки!
     - Вообще-то нет,  -  сказала девушка по имени Рахиль. Увидев ее при
ярком свете солнца, я понял, что она немного старше Энеи. В карих глазах
светился ум,  каштановые волосы подстрижены так  же  небрежно,  как и  у
Энеи,  кожа -  бронзовая от  долгого пребывания на солнце,  руки покрыты
трудовыми мозолями,  а  в  уголках глаз -  морщинки веселья.  -  Знаешь,
давай,  как сделаем? Знаешь, возьми с корабля все, что тебе понадобится,
прихвати комлог  или  переговорное устройство,  чтобы  вызвать  корабль,
когда он тебе понадобится,  возьми со склада два гермокомбинезона и  два
респиратора,  а  затем вели кораблю перескочить на  третий спутник.  Там
есть достаточно глубокий кратер, чтобы укрыть корабль. Спутник находится
практически на геостационарной орбите и все время обращен одной стороной
к этому полушарию. Ты сможешь послать туда луч, и корабль прибудет через
пару минут.
     - А  гермокомбинезоны  и  респираторы  зачем?  -  Я  с  подозрением
поглядел на Рахиль:  это снаряжение предназначено для работы в  вакууме,
когда можно обойтись без  настоящей космической защиты.  -  Здесь вполне
приличная атмосфера.
     - Да,  на  такой высоте здесь удивительно много кислорода.  Но Энея
велела попросить тебя захватить костюмы и респираторы.
     - Зачем?
     - Не знаю,  Рауль.  -  Рахиль безмятежно посмотрела на меня ясными,
лишенными хитрости и лукавства глазами.
     - А с какой стати корабль должен прятаться? Разве Орден здесь?
     - Пока нет,  но мы уже с  полгода ждем их со дня на день.  В данный
момент на  Тянь-Шане  и  поблизости ни  одного звездолета...  не  считая
твоего корабля. И катеров нет. Ни скиммеров, ни ТМП, ни орнитоптеров, ни
вертолетов...  только  дельтапланы...  летуны...  А  они  так  высоко не
залетают.
     Я с сомнением кивнул.
     - Дугпа сегодня видели нечто такое,  чему не нашли истолкования,  -
продолжала Рахиль. - Пятнышко твоего корабля на фоне Чомо-Лори. Впрочем,
со  временем они  все истолкуют в  категориях тендрил,  так что об  этом
можешь не беспокоиться.
     - Что такое тендрил? И кто такие дугпа?
     - Тендрил -  это знамения.  В здешних краях превалируют приверженцы
прорицаний в шаманских традициях буддизма. Дугпа же... ну, буквально это
слово  переводится как  "высочайшие".  Люди,  живущие на  самых  больших
высотах.  Есть  еще  друкпа,  люди  долин...  в  смысле,  самых глубоких
расселин...  и  друнгпа,  люди  лесистых долин...  в  основном живущие в
больших  папоротниковых лесах  и  бонсай-бамбуковых рощицах на  западных
склонах хребта Пхари.
     - Значит, Энея в Храме? - упрямо спросил я, отказываясь последовать
предложению и "избавиться от корабля".
     - Да.
     - Когда я увижу ее?
     - Как только мы туда придем, - улыбнулась Рахиль.
     - Вы давно знакомы с Энеей?
     - Около четырех лет, Рауль. .
     - Ты родом с этой планеты? Она снова улыбнулась - да, терпимости ей
было не занимать.
     - Нет.  Когда ты увидишь дугпа и остальных местных, то сам поймешь,
что я не здешняя.  Здесь почти все -  потомки китайцев, жителей Тибета и
прочих стран Центральной Азии.
     - Откуда  ты?  -  напрямую  спросил  я,  сам  поражаясь собственной
бестактности.
     - Я родилась на Мире Барнарда, захолустной фермерской планетке. Там
нет  ничего,  кроме кукурузных полей,  лесов,  долгих закатов и  хороших
университетов.
     - Я слышал о ней.
     Моя  подозрительность вновь обострилась.  Мир  Барнарда славился во
времена  Гегемонии,   теперь  же  там  были  лишь  духовные  академии  и
семинарии.  Мне  вдруг отчаянно захотелось увидеть ее  грудь -  то  есть
поглядеть,  нет ли на ней крестоформа. Слишком просто отослать корабль и
отправиться прямиком в  лапы Ордена.  -  А где ты познакомилась с Энеей?
Здесь?
     - Нет, не здесь. На Амритсаре.
     - На Амритсаре? - переспросил я. - Ни