ЦЗАРОНГ:] Значит, нет никакой надежды? И мы ничем не
способны помочь нашим друзьям?
     [БРОДЯГА НАВСОН ХЕМНИМ:]  Простите,  что перебиваю,  месье Цзаронг,
мадемуазель Энея,  но мы должны объяснить, что, когда настанет час нашим
Роям и союзникам-тамплиерам перейти в наступление,  первой нашей задачей
станет освобождение планетарных лабиринтов и попытка оживить этих людей.
     [ДОРЖЕ ПХАМО (громко):] Оживить их?  Каким образом?  Их что,  можно
оживить? Как?
     [ЭНЕЯ:] Ударив прямо по Техно-Центру.
     [ЛХОМО ДОНДРУБ:] А где он,  этот Техно-Центр,  Энея?  Ты мне только
скажи, и я сейчас же туда пойду и сражусь с этими трусливыми ИскИнами.
     [ЭНЕЯ:]  Тайна  истинного расположения Центра строжайше оберегается
ИскИнами уже тысячу лет, с тех самых пор, как они покинули Старую Землю.
Их  реальное,   физическое  убежище  пребывает  в  глубочайшей  тайне...
Секретность -  лучшая  оборона от  тех,  кто  вздумает обратиться против
своих паразитов.
     [ПОЛКОВНИК  ФЕДМАН   КАССАД:]   Командующий  Мейна   Гладстон  была
убеждена,  что Центр таится в узлах субстанции порталов... как невидимые
пауки в  невидимой паутине.  Потому-то она и  отдала приказ бомбить сеть
космических порталов -  чтобы  ударить  прямо  по  Центру.  Неужели  она
заблуждалась? Неужели порталы были уничтожены зря?
     [ЭНЕЯ:] Она заблуждалась,  Федман. Физически Центр располагался вне
субстанции  порталов,   использовавших  ткань   Связующей   Бездны.   Но
уничтожены  порталы  были  не  зря  -  ликвидация  части  информационной
мегасферы   лишила   Центр   средства,   помогавшего  паразитировать  на
человеческом разуме.
     [ЛХОМО ДОНДРУБ:] Но ты-то, Энея, знаешь, где прячется Центр?
     [ЭНЕЯ:] Надеюсь, что да.
     [ЛХОМО ДОНДРУБ:] Скажи нам, чтобы мы набросились на него, вцепились
зубами  и  когтями,   расстреляли  из  пистолетов,   сожгли  плазменными
гранатами!
     [ЭНЕЯ:] Сейчас не скажу,  Лхомо. Не раньше, чем окончательно в этом
удостоверюсь.  И потом,  никакое физическое оружие Центру не страшно,  и
войти в него физические объекты не могут.
     [ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД:]  Значит,  он  опять для  нас недосягаем?
Значит, с ним нельзя сойтись в честном бою?
     [ЭНЕЯ:] Вовсе нет.  Он досягаем,  и с ним можно сойтись в бою. Если
судьба подарит мне  шанс,  я  лично поведу атаку на  Центр.  Более того,
атака уже началась,  и я надеюсь впоследствии пояснить, каким образом. И
я обещаю вам, что сражусь с ИскИнами в их логове.
     [ПОЛКОВНИК  ФЕДМАН  КАССАД:]  Мадемуазель Энея,  дитя  Ламии  Брон,
позволительно ли мне задать еще вопрос,  касающийся моей судьбы и  моего
будущего?
     [ЭНЕЯ:] Я постараюсь ответить,  полковник,  хотя, повторяю, я очень
не люблю говорить о столь туманных вещах, как будущее.
     [ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД:] Любите или нет,  дитя мое, но, по-моему,
я заслужил ответ.  Я тоже читал эти чертовы "Песни".  Там сказано, что я
последовал за  Монетой в  будущее,  сражаясь со  Шрайком...  пытаясь ему
помешать перебить остальных паломников.  Это верно...  несколько месяцев
назад я прибыл сюда.  Монета исчезла,  а потом опять появилась, но более
молодая, теперь она называет себя Рахилью Вайнтрауб. "Песни" утверждают,
что скоро я вступлю в бой с легионами Шрайков, погибну и буду погребен в
Хрустальном  Монолите  -  только  что  выстроенной Гробнице  Времени  на
Гиперионе,  и тело мое в сопровождении Монеты отправится в прошлое.  Как
такое может быть,  мадемуазель Энея? Я что, прибыл не в то время? Или не
в то место?
     [ЭНЕЯ:]  Полковник  Кассад,   друг  и  защитник  моей  матери,   не
сомневайтесь:  все идет по плану. Дядя Мартин создавал "Песни" на основе
тех  откровений,  которые  были  ему  даны.  Не  все  подробности  вашей
биографии...  и  моей тоже...  были ему доступны.  Вообще-то ему открыли
крайне мало из того, чему он сам был свидетелем.
     Могу сказать вам,  полковник Кассад: битва со Шрайком - реальность,
но поэтически переосмысленная. В одном из возможных будущих вы погибнете
в  битве со Шрайком -  с  множеством воинов,  подобных Шрайку,  -  и вам
воздадут последние почести и ваше тело положат в Хрустальный Монолит. Но
если это и  произойдет,  то лишь после многих лет и  многих сражений.  В
ближайшие дни,  месяцы,  годы,  десятилетия вас  ждет  еще  уйма работы.
Сейчас я прошу вас отправиться со мной в путь на "Иггдрасиле", это будет
ваш первый шаг к новым сражениям.
     [ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД (с улыбкой):] Но вы все-таки уклонились от
ответа,  мадемуазель Энея. Позвольте спросить... будет ли Шрайк на вашем
Древе Боли, когда оно отправится в путь?
     [ЭНЕЯ:] Надеюсь, что да, полковник Кассад.
     [ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД:]  Вы не сказали нам сегодня,  мадемуазель
Энея,  кто такой Шрайк...  откуда он взялся...  какую роль играет в этой
игре, которая началась много веков назад и продлится еще много веков?
     [ЭНЕЯ:] Совершенно верно, полковник. Сегодня - не сказала.
     [ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД:] А когда-нибудь говорили, дитя мое?
     [ЭНЕЯ:] Нет.
     [ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД:] Но вам известно, откуда он взялся?
     [ЭНЕЯ:] Да.
     [ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД:]  А  вы  расскажете это  нам,  дочь Ламии
Брон?
     [ЭНЕЯ:] Предпочла бы не рассказывать, полковник.
     [ПОЛКОВНИК  ФЕДМАН  КАССАД:]   Но   если  вас   попросят  еще  раз,
расскажете, не так ли? Или хотя бы ответите на прямые вопросы?
     [Энея молча кивает. В ее глазах блестят слезы.]
     [ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД:]  Шрайк  впервые появляется в  том  самом
отдаленном будущем,  где я,  согласно "Песням", вступаю с ним в бой, это
так,  мадемуазель Энея?  В  том  самом  будущем,  где  Центр  дает  свою
последнюю битву?
     [ЭНЕЯ:] Да.
     [ПОЛКОВНИК  ФЕДМАН  КАССАД:]   И  Шрайк  -   это...   это  будет...
конструкция, не так ли? Искусственное существо. Созданное Центром.
     [ЭНЕЯ:] Все верно.
     [ПОЛКОВНИК  ФЕДМАН  КАССАД:]   Он  станет  удивительным  сочетанием
магической технологии Центра, энергии Связующей Бездны и кибридизованной
личности реального человека, так ведь, мадемуазель Энея?
     [ЭНЕЯ:] Да, полковник. Все это и еще многое другое.
     [ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД:] И Шрайк будет создан Центром,  но станет
служителем и аватарой другого... других... сил... личностей, так?
     [ЭНЕЯ:] Да.
     [ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД:] Если честно,  Энея,  согласитесь,  что в
этой войне за  душу человечества,  мечущегося туда-сюда...  как партия в
четырехмерные шахматы... Шрайк будет пешкой для обеих сторон... для всех
сторон?
     [ЭНЕЯ:] Да, полковник... но не пешкой. Конем, пожалуй.
     [ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД:] Ладно,  конем так конем.  И этот кибрид,
подключенный   к   Связующей   Бездне,   биоформированный,   генетически
реконструированный,     нанотехнически    усовершенствованный,     жутко
мутировавший   шахматный   конь...    он   берет   начало   в   личности
одного-единственного воина,  верно?  Возможно, собственного противника в
этой тысячелетней партии?
     [ЭНЕЯ:]  Вам необходимо это знать,  полковник?  Нет ничего ужаснее,
чем в подробностях узнать свою...
     [ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД (мягко):] Свое будущее? Свою смерть? Я это
знаю,  Энея,  доченька моей подруги Ламии Брон.  Я знаю, что ты носила в
своей душе это страшное знание с самого рождения...  еще до рождения,  с
тех самых пор,  когда мы с твоей матушкой пересекали гиперионские моря и
одолевали гиперионские горы, идя навстречу Шрайку, навстречу собственной
судьбе.  Я  знаю,  что  тебе очень нелегко,  Энея,  девочка моя...  куда
труднее, чем вообще можно вообразить. Никому более не дано было родиться
с таким тяжким бременем.
     И все же я хочу знать свою участь. Полагаю, годы служения... - годы
минувшие и годы грядущие... - дали мне такое право.
     Правда ли,  что  Шрайк несет в  себе  личность одного-единственного
воина?
     [ЭНЕЯ:] Да.
     [ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД:]  Мою?  После моей  смерти в  бою  ИскИны
Центра...  или какие-то силы... встроят мою волю, мою душу, мою личность
в  этого...  монстра...  и  пошлют  назад  в  прошлое через  Хрустальный
Монолит?
     [ЭНЕЯ:] Да,  полковник.  Части вашей личности... но только части...
будут встроены в живую конструкцию под названием Шрайк.
     [ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД (со смехом):] Но я доживу до того времени,
когда смогу побить его в бою?
     [ЭНЕЯ:] Да.
     [ПОЛКОВНИК   ФЕДМАН    КАССАД    (смеется   громче,    искренне   и
непринужденно):]  Господи Иисусе!..  Клянусь Аллахом!.  Если у вселенной
есть душа,  это душа иронии!  Я убиваю врага,  съедаю его сердце, и враг
становится мной... а я становлюсь им.
     [(Еще несколько минут молчания.  "Иггдрасиль" развернулся и  теперь
снова приближается к Биосфере.)]
     [РАХИЛЬ ВАЙНТРАУБ:] Друг Энея,  возлюбленная Учительница, я не один
год слушала,  как ты учишь, и сама училась у тебя, и все эти годы мне не
давала покоя одна загадка.
     [ЭНЕЯ:] Какая, Рахиль?
     [РАХИЛЬ  ВАЙНТРАУБ:]  Сквозь  Связующую Бездну  ты  слышала  голоса
Иных...    разумных    существ,    обитающих    за    пределами   нашего
пространства-времени,  чьи  личности  и  чьи  воспоминания резонируют  в
субстанции  Бездны.  Через  причащение твоей  кровью  некоторые  из  нас
научились слышать отдаленное эхо этих голосов, львов, медведей и тигров,
как их кое-кто называет.
     [ЭНЕЯ:] Рахиль,  ты -  одна из лучших моих учеников.  Ты непременно
расслышишь их  голоса  вполне  отчетливо.  Как  только научишься слушать
музыку сфер и сделаешь первый шаг.
     [РАХИЛЬ ВАЙНТРАУБ (покачивая головой):] Энея,  вопрос не в том. Для
меня загадка -  присутствие в  человеческой вселенной Наблюдателя -  или
Наблюдателей, - высланных этими. Иными... львами, медведями и тиграми...
чтобы изучали человечество и  докладывали обо  всем  далеким расам.  Так
вот,  этот Наблюдатель...  или  эти Наблюдатели...  присутствуют ли  они
среди нас в самом прямом смысле?
     [ЭНЕЯ:] Да.
     [РАХИЛЬ ВАЙНТРАУБ:] И способны принимать человеческий облик,  облик
Бродяг или тамплиеров?
     [ЭНЕЯ:]  Наблюдатели -  не  оборотни,  Рахиль.  Действительно,  они
предпочли прийти к  нам в  облике смертных...  как смертей был мой отец,
рожденный, однако, кибридом.
     [РАХИЛЬ ВАЙНТРАУБ:] И этот Наблюдатель -  или Наблюдатели -  следят
за нами уже много веков?
     [ЭНЕЯ:] Да.
     [РАХИЛЬ ВАЙНТРАУБ:] А среди нас,  сейчас,  здесь -  на этом корабле
или за этим столом... есть Наблюдатели?
     [ЭНЕЯ (колеблется):] Рахиль, лучше я больше не буду говорить на эту
тему.  Кое-кто  убил бы  такого Наблюдателя глазом не  моргнув,  защищая
Империю или отстаивая собственные представления о  "человечности".  Даже
просто признавая,  что  такие Наблюдатели существуют,  я  сильно рискую.
Извини...  Обещаю,  что  это...  эта  загадка  разрешится в  теперь  уже
недалеком будущем,  и личности Наблюдателей будут раскрыты.  Не мною,  а
ими самими.
     [ИСТИННЫЙ  ГЛАС  ЗВЕЗДНОГО  ДРЕВА  КЕТ  РОСТИН:]  Братья  в  Мюире,
уважаемые  коллеги  Бродяги,  уважаемые гости  люди,  уважаемые разумные
друзья,  преподобная Та-Кто-Учит...  мы завершим нашу дискуссию в другом
месте и  в другое время.  Возьму на себя смелость выразить общее мнение.
Полагаю,  мы все сходимся в том, чтобы удовлетворить просьбу мадемуазель
Энеи.  Дерево-звездолет  "Иггдрасиль" отбудет  в  пространство Священной
Империи  через  три  стандартных дня  и  осуществит древние  пророчества
тамплиеров о Древе Боли и часе Искупления для всех детей Старой Земли.
     А  теперь  завершим нашу  трапезу и  поговорим о  других  вещах.  В
официальном  собрании  объявляется перерыв,  и  давайте  остаток  нашего
короткого путешествия посвятим дружеской беседе,  вкусной еде и таинству
настоящего кофе, выращенного из зерен, собранных на Старой Земле - нашей
общей родине, доброй старой Земле.
     Собрание объявляется отложенным. Я все сказал.

     Вечером,  в  теплом сумраке нашего кокона,  мы с  Энеей любили друг
друга,  говорили о  своем,  а  потом устроили еще  один,  поздний ужин с
вином, овцекозьим сыром и свежим хлебом.
     Энея  на  минутку  зашла  в  кухонный закуток и  вернулась с  двумя
хрустальными флаконами. Она дала мне вино.
     - Вот, Рауль, любимый... Прими и пей.
     - Спасибо,  -  автоматически ответил я  и  уже поднес было флакон к
губам, но вдруг замер. - А это... ты...
     - Да.  Это  причастие,  которое я  для  тебя так долго откладывала.
Теперь  тебе  решать,  принять его  или  нет.  Ты  вовсе  не  обязан его
принимать! Если ты откажешься, я все равно буду тебя любить.
     Глядя ей прямо в  глаза,  я до дна осушил флакон.  На вкус -  самое
обыкновенное вино.
     Энея быстро отвернулась, но я успел заметить слезы, блеснувшие в ее
глазах.  Я прижал ее к себе,  и мы закружились в теплом, живом сумраке -
словно вернулись в материнское лоно.
     - Детка... - прошептал я. - Что стряслось?
     Неужели  она  думает  о  мужчине,  оставшемся в  прошлом,  о  своем
замужестве,  о  ребенке?  От вина закружилась голова и начало мутить.  А
может, и не от вина.
     - Я люблю тебя, Рауль.
     - Я люблю тебя, Энея.
     Поцеловав меня в шею, она прильнула ко мне.
     - За то,  что ты сейчас ради меня сделал, тебя ждут преследования и
гонения...
     Я деланно засмеялся:
     - Ну-ну,  детка,  я  уже терплю всяческие преследования и гонения с
того самого дня,  когда мы  улетели с  тобой на ковре-самолете из Долины
Гробниц Времени.  Тут ты для меня ничего нового не открыла. Если Церковь
вдруг перестанет гнать и преследовать нас, я, наверное, просто заскучаю.
     Она не  улыбнулась -  она еще крепче прильнула ко мне.  Ее соленые,
теплые слезы текли по моей груди.
     - Ты  станешь  первым  из  моих  последователей,   Рауль.   Ты  еще
много-много десятилетий будешь возглавлять борьбу. Тебя будут почитать и
ненавидеть,  слушаться и презирать... Тебя даже попытаются провозгласить
богом, мой дорогой.
     - Чушь собачья!  -  шепнул я в ее волосы.  -  Сама знаешь, какой из
меня лидер.  Я  только и  делал,  что  все  эти годы таскался за  тобой.
Дьявол... изрядную часть времени я просто пытался угнаться за тобой.
     Энея подняла ко мне лицо.
     - Ты  тот,  кого я  избрала еще до моего рождения,  Рауль Эндимион.
Когда меня не  станет,  ты  продолжишь мое  дело.  Мы  оба  будем жить в
тебе...
     Прижав палец к ее губам, я поцелуями осушил соленые слезы.
     - Чтобы я  больше не слышал,  что ты собираешься уйти без меня хоть
на тот свет,  хоть на этот!  Мой план прост -  быть с тобой всегда... во
всем...  делить с тобой все.  Что случится с тобой,  случится и со мной,
детка. Я люблю тебя, Энея.
     Мы парили в теплом сумраке, и я баюкал ее в своих объятиях.
     - Да,  - выдохнула Энея, прижавшись ко мне крепко-крепко. - Я люблю
тебя, Рауль. Вместе. Навсегда. Да.
     Больше мы не разговаривали.
     У  наших поцелуев был привкус вина и  соли ее слез.  Мы любили друг
друга еще несколько часов и заснули, обнявшись, как два морских существа
- как  одно  восхитительно сложное  морское существо,  плывущее по  воле
теплых, добрых течений.

        26

     Назавтра мы на корабле Консула полетели к светилу.
     Я  проснулся,  ожидая,  что  почувствую просветление,  сатори,  мне
казалось,  выпив вино причастия, за ночь я должен преобразиться, ну хотя
бы постичь Вселенную.  А  проснулся я  с переполненным мочевым пузырем и
легкой  головной  болью,  правда,  еще  и  с  приятными воспоминаниями о
прошедшей ночи.
     Энея встала раньше,  и  когда я  вышел из  душа,  она уже сварила в
кипятильной колбе  кофе,  красиво уложила в  сервировочный шар  фрукты и
даже испекла свежие рогалики.
     - И  не  рассчитывай,  что  такой сервис ждет  тебя каждое утро,  -
улыбнулась она.
     - Ладно, детка. Завтра - моя очередь готовить.
     - Омлет будешь? - спросила она, протягивая мне кофе.
     Открыв  колпачок  пластиколбы,  я  вдохнул  божественный  аромат  и
осторожно выдавил  каплю,  стараясь не  обжечь  губы,  следя,  чтобы  не
упорхнул в невесомости горячий кофейный шарик.
     - Конечно! Все, что пожелаешь.
     - Тогда желаю удачи в поисках яиц, - парировала Энея, жуя рогалик -
Звездное Древо всем хорошо, но с курами тут плоховато.
     - А жаль.  - Я оценивающе посмотрел сквозь прозрачную стену кокона.
- И ведь сколько места для курятников!  - Я помолчал, а потом спросил ее
уже серьезно:  - Детка, насчет вина. В смысле, прошло восемь стандартных
часов, а...
     - А  ты не чувствуешь никаких перемен,  -  договорила Энея.  -  Гм,
боюсь,  ты  из  числа  тех  редких  индивидуумов,  на  которых магия  не
действует.
     - Правда?
     Должно быть, в моем голосе прозвучала тревога, а может, облегчение,
или и то, и другое вместе, потому что Энея покачала головой.
     - А,  просто  шучу!  Требуется около  двадцати четырех  стандартных
часов. Ты почувствуешь. Обещаю.
     - А если мы будем, э-э заняты, когда придет время? - Я выразительно
сдвинул брови, дернулся и отплыл от столика.
     - Угомонись, дружок, - вздохнула Энея, - пока я не пригвоздила твои
брови на место.
     - М-м. Обожаю, когда ты говоришь гадости.
     - Поторопись.  -  Энея сунула пластиколбу в  акустическую мойку,  а
салфетку - в рециркулятор.
     Я   был  бы   рад  и   дальше  неспешно  жевать  рогалик,   любуясь
ошеломительным зрелищем сквозь стену.
     - Поторопиться? Зачем? Разве мы куда-нибудь собирались?
     - У нас встреча на корабле.  На нашем корабле. Потом надо вернуться
и  проследить за погрузкой последних припасов на "Иггдрасиль",  и завтра
вечером - в путь.
     - Почему на нашем корабле?  Он же маленький, там все не поместятся,
тесно будет.
     - Увидишь.   -   Энея  натянула  легкие  брючки  -  специально  для
невесомости, стянутые резинками на лодыжках, и белую рубашку с карманами
на липучках.  Надела легкие серые туфли. А я уже привык ходить по уютным
коконам и стеблю босиком.
     - Поторопись,  -  повторила Энея. - Корабль отчаливает через десять
минут, а до причального кокона еще идти по лиане.

     В  корабле было тесно.  И хотя внутреннее силовое поле поддерживало
гравитацию на уровне одной шестой g, после невесомости я чувствовал себя
ничуть не лучше,  чем если б попал на Юпитер. Казалось странным, что все
толпятся  на  одной  плоскости,  когда  над  головой  пропадает  столько
свободного  места.  В  корабельной библиотеке  собрались,  рассевшись на
рояле,  на  скамьях,  в  мягких креслах,  вдоль карнизов голографической
ниши,  Бродяги Навсон Хамним, Систинж Кордуэлл, блистающая оперением Сян
Куинтана Ка'ан,  двое  серебристых вакуумщиков Палоу  Корор и  Драй-венж
Никагат,  Поль Юрэ и Ам Чипета,  Хет Мастин с Кетом Ростином,  полковник
Кассад -  высокий,  не  ниже  любого Бродяги,  Дорже  Пхамо  -  какая-то
архаичная  и   вместе  с  тем  царственная  в  серебристо-сером  платье,
ниспадавшем  пышными  складками,   -   Лхомо,   Рахиль,  Тео,  А.Беттик,
далай-лама. А вот братьев по разуму на корабле не оказалось.
     Мы вышли на балкон полюбоваться на Звездное Древо, которое осталось
за кормой возносившегося на столбе голубого пламени к центральной звезде
корабля.
     - С возвращением,  полковник Кассад, - сказал Корабль, когда мы все
собрались в библиотеке.
     Я  удивленно поднял брови и  посмотрел на  Энею.  Надо же,  как это
Корабль вспомнил своего давнего пассажира?
     - Спасибо,  Корабль.  -  Высокий  смуглый полковник казался сегодня
каким-то рассеянным.
     Я смотрел на удаляющуюся Биосферу, пока не закружилась голова. Одно
дело,  когда  ты  отлетаешь от  планеты и  она  становится все  меньше и
меньше,  а  потом совсем теряется вдали.  И  совсем другое дело -  живая
орбитальная конструкция.  С высоты сто тысяч километров громадные листья
слились в  огромную бликующую поверхность,  словно вогнутый океан,  -  и
казалось,  что ты угодил в исполинскую чашу, вырваться из которой уже не
сможешь.
     Удерживаемая  силовыми   полями   атмосфера  окружала   поверхность
Звездн