я  работу  старшего  помощника,  записывал  все  данные,  которые
впоследствии могут понадобиться капитану.
     Эскадра "Гидеон" была  первой эскадрой крейсеров класса "архангел".
Факельщики с  двигателями Хоукинга были отправлены к месту рандеву -  на
Окраину, в двадцати световых годах за Великой Стеной, - заблаговременно,
за  несколько месяцев,  но  лишь для  участия в  первой операции:  после
квантового    прыжка    семи    "архангелам"   предстояло    действовать
самостоятельно.
     - Наиболее удачное сравнение - марш генерала Шермана через Джорджию
в американской Гражданской войне, еще до Хиджры, в девятнадцатом веке, -
сказал  капитан Сати,  и  больше  половины офицеров тут  же  запросили у
комлогов данные об этом историческом событии.  - До сих пор, - продолжал
Сати,  -  наши сражения с  Бродягами проходили на  "ничейной земле":  за
Великой Стеной или на  границе.  Глубоких рейдов практически не было.  -
Сати сделал паузу.  - Пять лет назад отец капитан де Сойя провел один из
самых глубоких.
     - Комментарии будут, отец капитан? - спросила адмирал Алдикакти.
     Мгновение де Сойя колебался.
     - Мы сожгли орбитальный лес, - произнес он наконец. - Сопротивления
не было.
     Хогану Жаберу показалось, что капитану об этом говорить стыдно.
     Сати удовлетворенно кивнул:
     - Мы  надеемся,  что так же  будет и  на  этот раз.  По  сообщениям
разведки,  основные силы Бродяг сосредоточены у Великой Стены, в глубине
территории -  лишь  незначительные группы.  Без  малого  триста лет  они
размещали свои военные силы, базы и жилые системы, исходя из ограничений
технологии Хоукинга.
     В блистере вновь возникли тактические голограммы.
     - Уже стало штампом считать, что преимущество Священной Империи - в
налаженных линиях транспорта и связи,  а сила Бродяг - в их скрытности и
затерянности  в  пространстве.  Глубокие  рейды  были  невозможны  из-за
уязвимости наших  тылов и  партизанской тактики Бродяг,  которые нередко
успевали полностью уничтожить наш авангард еще до подхода основных сил.
     Сати замолчал, глядя на сидевших вокруг стола офицеров.
     - Дамы  и  господа,  эти  дни  ушли  в  прошлое.  -  Зал  заполнила
голограмма:  прочерченная  красной  линией  траектория  эскадры  подобно
лазерному клинку рассекала межзвездное пространство.
     - Задание -  уничтожить все внутренние базы Бродяг и их колонии.  -
Тихий   голос   Сати   неожиданно  обрел   силу.   -   Кометные   фермы,
города-бидонвили,  торы,  скопления  Л-5,  орбитальные  леса,  родильные
астероиды, пузырьковые ульи... все!
     - И штатских ангелов тоже? - спросил отец капитан де Сойя.
     Хоган  Жабер  моргнул.  На  Флоте  Бродяг-мутантов называли "ангелы
Люцифера" или просто "ангелы" (ирония на  грани кощунства),  но подобные
термины редко использовались в разговорах с высшим командным составом.
     - [Особенно] ангелов, отец капитан, - ответила адмирал Алдикакти. -
Его  Святейшество Папа  Урбан  объявил крестовый поход  против проклятых
нелюдей-Бродяг,  которые плодятся во  мраке  космоса.  Его  Святейшество
особо подчеркнул в  своей энциклике,  что  в  Божьей Вселенной нет места
этим богопротивным мутантам. [Штатских Бродяг не существует.] Вы чего-то
не понимаете, отец капитан де Сойя?
     Офицеры за столом затаили дыхание. Наконец де Сойя ответил:
     - Нет, адмирал. Я понимаю энциклику Его Святейшества.
     Инструктаж продолжался.
     - В   операции   будут   задействованы  следующие  крейсеры  класса
"архангел".  - Сати принялся перечислять: - "Уриил", "Рафаил", "Михаил",
"Гавриил",  "Рагуил", "Ремиил" и "Сариил". Флагман - "Уриил". Звездолеты
будут  совершать квантовый прыжок к  нужной системе и  затем тормозить в
самой системе один-два дня, за это время команды успеют воскреснуть. Его
Святейшество даровал нам соизволение на  использование саркофагов нового
типа -  вероятность успешного воскресения девяносто два процента.  После
перегруппировки сил мы нападаем на Бродяг,  наносим им максимальный урон
- и  совершаем прыжок к  следующей точке.  Любой  звездолет,  получивший
серьезные повреждения,  будет  оставлен,  команду  эвакуируют на  другие
корабли,  крейсер уничтожат.  Ни один "архангел" с двигателем Гидеона не
должен достаться Бродягам,  пускай даже без таинства воскрешения он  для
них  бесполезен.  Продолжительность операции -  около  трех  стандартных
месяцев. Вопросы?
     Отец капитан де Сойя поднял руку.
     - Прошу прощения.  Я  отсутствовал несколько стандартных лет,  но я
заметил,  что  все корабли эскадры носят имена архангелов,  упомянутых в
Ветхом Завете.
     - Да, отец капитан, - кивнула адмирал Алдикакти. - Ваш вопрос?
     - Только это,  адмирал.  По-моему,  в  Библии по именам упоминаются
только семь архангелов. Как же будут называться остальные корабли?
     За столом послышались смешки,  и де Сойя понял, что своим вопросом,
как и предполагал, разрядил напряжение.
     Адмирал Алдикакти улыбнулась.
     - Мы  приветствуем возвращение товарища по  оружию и  сообщаем ему,
что  ватиканские теологи изучили книгу  Еноха  и  прочие  неканонические
тексты,  чтобы найти там других ангелов,  которых можно возвести в  ранг
"почетных архангелов",  и Священная Канцелярия постановила дать их имена
кораблям Флота.  Мы  сочли...  э-э-э...  символическим,  что первые семь
"архангелов"   планетарного   класса,   названные   именами   Библейских
архангелов, должны испепелить врага священным огнем.
     Смешки    сменились   одобрительными   возгласами   и    негромкими
аплодисментами.
     Больше вопросов не было.
     - Да,  еще одно... - сказала адмирал Алдикакти. - Если увидите этот
корабль...  -  Над столом повисла голограмма диковинного звездолета.  По
меркам Флота  -  совсем небольшой корабль,  корпус обтекаемый,  как  для
полетов в атмосфере, у дюз стабилизаторы.
     - Что это? - улыбнулась капитан Стоун. - Шутка Бродяг?
     - Нет,  -  без  всякого  выражения тихо  ответил  де  Сойя.  -  Это
технология  времен  Великой  Сети.  Личный  звездолет...  принадлежавший
конкретному человеку...
     Некоторые из помощников снова засмеялись.
     Адмирал  Алдикакти разрубила изображение ребром  ладони,  и  смешки
мгновенно стихли.
     - Отец капитан прав.  Это корабль времен Великой Сети,  когда-то он
принадлежал одному дипломату Гегемонии.  - Она покачала головой. - У них
были деньги на красивую жизнь. На корабле установлен двигатель Хоукинга,
модифицированный   Бродягами,    возможно,    он   вооружен   и   должен
рассматриваться как опасность.
     - Что  мы  должны делать,  если  встретим его?  -  спросила капитан
Стоун. - Захватить в качестве трофея?
     - Нет,  - проговорила адмирал. - Уничтожить на месте. Испарить. Еще
вопросы?
     Вопросов  больше  не  было.  Офицеры  разошлись по  своим  кораблям
готовиться к  первому прыжку.  По  дороге  на  "Рафаил" старший помощник
Жабер докладывал своему новому командиру о готовности корабля и команды,
а  сам  все  время  думал:  "Надеюсь,  мне  не  придется  убивать  этого
человека".

        6

     Я по опыту знал -  после боли вынужденной разлуки,  когда покидаешь
семью,  уходя на войну, или когда смерть разлучает с тем, кто дорог, или
когда расстаешься с тем, кого любишь, и не знаешь, увидишься ли вновь, -
испытываешь странное спокойствие,  чуть ли  не облегчение,  словно самое
страшное уже позади и  бояться нечего.  Так оно и  было в  тот дождливый
предрассветный час, когда я оставил Энею на Старой Земле.
     Мой каяк был маленьким, а Миссисипи - огромной. Пока не рассвело, я
работал  веслом  в   бешеном  темпе,   почти  в  панике  -   подгоняемый
возбуждением,  я  напряженно всматривался,  стараясь  разглядеть коряги,
отмели и  плавник в  ревущем потоке.  Река  была  здесь  очень широкой -
кажется,  не  меньше  мили.  (Старый  Архитектор  пользовался старинными
мерами длины:  милями,  ярдами,  футами,  и  многие из  нас в  Талиесине
приобрели привычку подражать ему.)  Наверное,  река  вышла из  берегов -
мертвые деревья показывали,  откуда вода  разлилась на  сотни  метров от
первоначального русла и теперь бурлила меж высоких утесов.
     Где-то через час начало светлеть.  Сначала слева проявились границы
серых облаков и черно-серых круч -  и потом по поверхности реки разлился
ровный,  холодный свет.  Не  зря  я  так  осторожничал в  темноте:  река
буквально кишела длинными щупальцами отмелей, бревнами, полузатопленными
деревьями -  корни,  как головы гидры,  проносились по стремнине, словно
исполинские тараны,  сокрушая  все  на  своем  пути.  Я  выбрал,  как  я
надеялся,  самый  удачный поток  и,  усиленно работая веслом,  чтобы  не
врезаться в плавающие обломки, попробовал насладиться рассветом.
     Все утро я плыл на юг,  не встречая никаких признаков человеческого
жилья,  если  не  считать  одного  случая  -  промелькнули древние белые
здания,  затонувшие среди мертвых деревьев и  солоноватых вод  там,  где
некогда был западный берег,  а  теперь топь у подножия утесов.  Дважды я
причаливал к  островам:  в  первый раз чтобы облегчиться,  а во второй -
чтобы облегчить маленький рюкзак,  единственное,  что я взял с собой. Во
время второй остановки - позже утром, когда солнце пригрело реку и меня,
- я  сидел на бревне на песчаном берегу и ел сандвичи с холодным мясом и
горчицей.  Я прихватил с собой две фляжки - одну повесил на пояс, другую
сунул в  рюкзак -  и  пил понемногу,  сдерживая себя -  ведь неизвестно,
можно ли пить воду Миссисипи,  и уж тем более неизвестно,  когда я смогу
возобновить запас.
     Уже днем я заметил впереди город и арку портала.
     Немного раньше  в  Миссисипи справа  влился приток,  и  река  стала
значительно шире.  Должно быть,  это Миссури. Я спросил комлог, и память
корабля подтвердила мою догадку.
     И вскоре после этого я увидел арку. Этот портал сильно отличался от
тех,  сквозь которые мы проходили в наших странствиях:  больше, древнее,
приземистее, сильнее изъеден ржавчиной. Может, когда-то он был высоким и
стоял на  суше,  на  западном берегу реки,  но теперь металлическая арка
торчала из воды в  сотнях метров от берега.  Остовы затопленных зданий -
"низких небоскребов" эпохи до  Хиджры,  как  подсказал мне  мой  недавно
приобретенный архитектурный навык,  - торчали неподалеку из медлительных
вод.
     - Сент-Луис,  -  сообщил браслет комлога.  -  Уничтожен еще до Злых
Лет. Покинут до Большой Ошибки восьмого года.
     - Уничтожен?  - переспросил я, направляя каяк к гигантскому своду и
впервые заметив,  что  западный берег позади арки  изгибается правильным
полукругом, образуя мелкое озерцо. На берегу выстроились дугой старинные
деревья.  Метеоритный кратер?  Или  воронка от  бомбы  или  взорвавшейся
электростанции?  Впрочем,  есть  и  другие  варианты,  не  знаю.  -  Как
уничтожен?
     - Нет информации,  -  отозвался комлог.  -  У  меня имеются данные,
относящиеся к арке прямо по курсу.
     - Ведь  это  портал?  -  спросил  я,  сражаясь с  сильным  течением
западнее стремнины и направляя каяк к арке.
     - Не совсем,  - сказал комлог. - Размеры и местоположение артефакта
совпадают  с  местоположением и  размерами  так  называемой  Гетуэй-Арк,
архитектурного сооружения,  возведенного в  городе Сент-Луис во  времена
Соединенных  Штатов  Америки,   национального  государства,  в  середине
двадцатого     столетия.     Символизирует    экспансию     на     запад
протонационалистических     пионеров     европейского     происхождения,
мигрировавших сюда с целью вытеснить североамериканских туземцев.
     - Индейцев,  -  уточнил я,  тяжело дыша от напряжения.  Кое-как мне
удалось обуздать каяк и  подвести его  к  арке.  Хотя солнце уже  час  с
лишним пекло в полную силу,  вдруг похолодало -  набежали серые облака и
снова задул холодный ветер.  По  фибропласту каяка забарабанили дождевые
капли. Течение несло каяк прямо к центру арки, и я отложил весло, приняв
все меры,  чтобы случайно не  нажать на  таинственную красную кнопку.  -
Значит, этот портал построили в честь людей, которые убивали индейцев...
- Я подался вперед и оперся на локти.
     - Первоначально Гетуэй-Арк  не  могла служить порталом,  -  сообщил
комлог.
     - И как она пережила эту... катастрофу? - Я указал веслом на кратер
и затопленные здания.
     - Нет информации, - ответил комлог.
     - И ты не знаешь,  портал ли это?  -  Я снова принялся грести. Арка
нависала надо мной,  до ее свода было не меньше ста метров. Лучи зимнего
солнца тускло поблескивали на ржавых боковинах.
     - Нет.  В  моей памяти нет  сведений о  наличии порталов на  Старой
Земле.
     Разумеется,  откуда им быть? Старая Земля провалилась в черную дыру
в  результате Большой  Ошибки  -  или  была  похищена львами,  тиграми и
медведями,  -  как минимум за полтора столетия до того,  как Техно-Центр
одарил Гегемонию технологией порталов.  Но  все же  здесь был маленький,
однако вполне работоспособный портал на  реке -  точнее,  на  ручье -  в
западной Пенсильвании,  сквозь него  мы  с  Энеей и  вышли с  Рощи Богов
четыре года назад. Во время моих странствий я видел и другие.
     - Что  ж,  -  сказал  я,  обращаясь больше  к  самому себе,  чем  к
идиоту-комлогу,  -  если этот портал не работает,  поплывем дальше. Энея
знала, что делает, посылая нас сюда.
     Но  если честно,  я  здорово сомневался.  Под аркой не  наблюдалось
характерного для  порталов  мерцания:  проблесков  солнечного света  или
тусклого сияния звезд.  Только темнеющее небо  и  черная полоса леса  на
дальнем берегу.
     Откинувшись назад, я смотрел на арку - во многих местах отсутствуют
облицовочные панели и  торчат стальные ребра конструкции.  Каяк  вошел в
арку,  поплыл дальше и...  ничего не произошло.  Ни малейшего изменения,
никакого   резкого   светового  или   гравитационного  сдвига,   никаких
инопланетных  запахов.   Эта   штука   оказалась  просто  доисторической
развалиной, которая лишь отдаленно напоминала...
     Все переменилось.
     Только что я  плыл по  бурлящей Миссисипи к  озеру на  месте города
Сент-Луис  -  и  вдруг  в  одно  мгновение оказался на  своей  крошечной
фибро-пластовой лодочке в  узком канале между стенами освещенных зданий,
и где-то в вышине, над самыми крышами, догорал закат.
     - Иисусе, - прошептал я.
     - Древний мессия, - охотно сообщил комлог. - Религии, основанные на
его предполагаемых учениях, включают в себя дзэн-христианство, древний и
современный католицизм и такие протестантские секты, как...
     - Заткнись, - сказал я. - Режим послушного ребенка. - Теперь комлог
будет говорить, только когда его спросят.
     По каналу -  если это,  конечно,  был канал - плыли и другие лодки.
Дюжины яхт, гребных лодок и каяков двигались вверх и вниз по течению. На
набережных и  эспланадах,  на  мостах -  везде сотни людей,  парочки или
небольшие компании, все коренастые, в ярких одеяниях.
     Подняв весло,  я почувствовал, насколько изменилась сила тяжести: в
два  раза  больше земной,  по  первому впечатлению -  и  медленно поднял
голову к сотням - нет, тысячам, - освещенных окон, балконов и посадочных
площадок,  к серебристым поездам, проносившимся по прозрачным трубам над
рекой,  к ТМП,  воздушным платформам и паромам, перевозившим людей через
этот невероятный каньон... и понял.
     Лузус. Это должен быть Лузус.
     Я  уже встречался с лузианцами -  богатые охотники,  прилетавшие на
Гиперион пострелять уток,  очень  богатые  игроки  в  казино  на  Девяти
Хвостах (я  работал там вышибалой) и  даже несколько эмигрантов в  наших
гиперионских силах самообороны,  по  всей  вероятности,  скрывавшиеся от
властей.  Все они, коренастые и мускулистые, как две капли воды походили
на тех, кого я видел сейчас на набережных и эспланадах; и все они чем-то
напоминали примитивные, но весьма мощные паровые машины.
     Никто,  похоже,  не обращал никакого внимания ни на меня, ни на мой
каяк.  Странно:  ведь  с  точки  зрения лузиан я  должен был  возникнуть
ниоткуда, материализоваться под аркой портала.
     Оглянувшись,  я  понял,  почему мое  появление прошло незамеченным.
Портал был старинным -  некогда,  во времена Гегемонии, он стоял на реке
Тетис,  и  арка  была  встроена в  стену Улья,  -  а  ведь здесь повсюду
громоздились платформы и  мостки,  и  так  получилось,  что  тот участок
канала,  за порталом,  терялся в глубокой тени. На моих глазах маленькая
моторная лодка вынырнула из этой тени, словно тоже возникла из небытия.
     А в таком одеянии -  на мне были свитер и куртка (если учесть,  что
из  каяка  торчали только плечи) -  я  вполне мог  сойти за  коренастого
лузианина,  ничем не выделявшегося в этой пестрой толпе. Мимо пронеслась
парочка на реактивных лыжах. Они приветливо помахали мне.
     Я помахал в ответ.
     - Иисусе, - снова прошептал я.
     На сей раз комлог промолчал.

     Здесь я должен прервать свой рассказ.  У меня было искушение - хотя
в  "кошачий ящик" в любой момент может быть выпущен цианид -  описать во
всех подробностях мою одиссею.  И действительно,  из всего,  что было за
эти  четыре  года,   только  мое  странствие  и  заслуживает  называться
настоящим приключением.
     И  впрямь,  нетрудно было догадаться -  это  мое  путешествие будет
вроде того,  первого,  с Возрождения-Вектор на Старую Землю. Тогда наш с
Энеей путь лежал в основном через пустынные или покинутые миры:  Хеврон,
Новая Мекка,  Роща Богов,  безымянная планета джунглей,  где мы оставили
корабль Консула. Впрочем, в тех немногих случаях, когда мы натыкались на
местных жителей - словно по иронии судьбы, так и произошло на Безбрежном
Море,  -  контакт имел катастрофические последствия для обеих сторон:  я
взорвал плавучую платформу, меня поймали, арестовали, подстрелили и чуть
было не  утопили.  По  ходу дела я  потерял все  самое ценное из  нашего
драгоценного снаряжения,  даже  древний ковер-самолет,  сохранившийся со
времен  легендарной Сири,  и  не  менее  древний револьвер сорок  пятого
калибра, некогда принадлежавший Ламии Брон, матери Энеи.
     Но  большую часть пути река Тетис несла Энею,  А.Беттика и  меня по
пустынным мирам -  зловеще пустынным, как Хеврон или Новая Мекка, словно
некий ужас выгнал оттуда людей, - и там мы были одни.
     Но только не здесь.  Лузус бурлил жизнью.  Впервые я понял,  почему
планетарные соты называют Ульями.
     Путешествуя по  незаселенным планетам,  мы  с  А.Беттиком  и  Энеей
полагались исключительно на собственные силы.  А сейчас -  одинокий и, в
сущности,  беззащитный,  я поймал себя на том,  что машу рукой имперской
полиции и  лузианским священникам.  Канал  был  здесь не  шире  тридцати
метров,  бетон и  пластик -  никаких притоков,  ответвлений,  спрятаться
совершенно негде.  Под  мостами и  переходами,  правда,  можно  было  бы
остаться незамеченным, но речной транспорт непрерывным потоком проплывал
мимо этих мест. Нет, спрятаться негде.
     Впервые  в  жизни  я  оценил  все  безрассудство перемещений  через
порталы. Моя одежда явно нездешняя, и стоит мне только ступить на берег,
как все это сразу же  заметят.  Да  и  телосложение неподходящее.  А  уж
гиперионский выговор и  подавно наведет на  подозрения.  У  меня нет  ни
денег, ни личной карточки, ни лицензии на право вождения ТМП, ни бумаг с
имперской печатью.
     Я  уже давно жадно принюхивался к соблазнительным ароматам с берега
- ветерок явственно доносил запах жаркого и холодного пива,  но понимал:
стоит мне  выйти и  заглянуть в  бар,  не  пройдет и  минуты,  как  меня
арестуют.
     Конечно,  некоторые имперские подданные перемещались между мирами -
миллионеры, деловые люди, искатели приключений, готовые проводить месяцы
в криогенной фуге и годы в транспортных звездолетах, самонадеянные из-за
самого факта наличия крестоформа: пока они странствуют, работа, и дом, и
семья никуда не денутся в  их возрожденном христианском мире -  но таких
мало.  К  тому же  никто не  путешест