окинул взглядом
пустое административное здание,  куда уже просочился красный песок.  - Я
полагаю,  что  эти  люди  сами уничтожили свои данные еще  до  появления
Шрайка.  Видимо,  они  собирались эвакуироваться.  Вот почему все катера
готовы к старту и автопилоты в полной боевой...
     Отец Фаррелл кивнул.
     - Но у нас есть только орбитальные координаты.  И никаких данных, с
кем именно должно было состояться рандеву.
     Майор Пиет посмотрел в окно, за которым бушевала песчаная буря.
     - Двадцать наземных машин,  -  тихо пробормотал он,  ни  к  кому не
обращаясь.  -  Восемьдесят человек в каждой.  Что-то слишком много, если
предположить,  что  персонал "Опус Деи" на  Марсе чуть больше трехсот...
да, конечно, столько трупов мы и обнаружили.
     Губернатор Пало нахмурилась и скрестила руки на груди.
     - Мы  не знаем,  сколько здесь было сотрудников "Опус Деи",  майор.
Все данные уничтожены. Откуда вы знаете, что не тысяча или...
     Тут вмешался командор Браунинг:
     - Прошу прощения, губернатор, но в казармах по периметру космопорта
можно разместить не более четырехсот человек. Возможно, майор прав... то
количество тел,  которое мы  обнаружили...  и  есть  весь персонал "Опус
Деи".
     - Вы в этом уверены, командор?
     - Нет, мадам.
     Губернатор  махнула  рукой  в  сторону  машин,  едва  различимых за
пеленой песка.
     - Но у нас есть наглядое подтверждение того, что людей было гораздо
больше.
     - А что, если это первая партия? - спросил командор Браунинг.
     - Тогда почему они уничтожили записи в  компьютерах вместе с самими
компьютерами?  -  вопросом на  вопрос ответил майор Пиет.  -  Почему все
выглядит так, будто они собирались улетать отсюда навсегда?
     Великий Инквизитор остановил их повелительным жестом.
     - Хватит досужих предположений.  Завтра Священная Канцелярия начнет
собственное официальное расследование. Губернатор, мы можем разместиться
в вашем дворце?
     - Разумеется, ваше преосвященство. - Пало опустила голову - то ли в
знак согласия,  то ли чтобы скрыть выражение лица.  Возможно,  и  то,  и
другое.
     - Отлично, - кивнул Великий Инквизитор. - Командор, майор, вызовите
скиммеры. Здесь останутся медэксперты и похоронная команда.
     За окном все сильнее бушевала песчаная буря.
     - Как называется это безобразие?
     - Самум,  - ответила губернатор Пало. - Такая буря может охватывать
всю планету. И с каждым годом они становятся все яростнее.
     - Местные говорят,  что это древние марсианские боги,  -  прошептал
архиепископ Робсон. - Что они требуют обратно то, что принадлежит им.

     Менее  чем  в  четырнадцати световых годах  от  Старой  Земли,  над
планетой, называвшейся Витус-Грей-Балиан Б, звездолет, носивший когда-то
имя  "Рафаил",  а  ныне  безымянный,  закончил  торможение  и  вышел  на
геостационарную орбиту.  Четверо живых  существ на  его  борту плавали в
невесомости, рассматривая голограмму планеты на видеоэкране.
     - Насколько  достоверны  данные  о  возмущениях  поля  портала?   -
спросила женщина по имени Скилла.
     - Достовернее не бывает,  - ответила ее двойняшка, Радаманта Немез,
- Но надо проверить.
     - Начнем с  базы;  Имперского Флота?  -  предложил мужчина по имени
Гиес.
     - С самой крупной, - уточнила Немез.
     - Значит,  с  базы  в  Бомбасино,  -  сказал Бриарей,  сверившись с
данными на пульте управления. - Северное полушарие. У центрального русла
канала. Население...
     - Какая  разница,  сколько там  народу?  -  перебила Немез.  -  Нас
интересует, проходили здесь Энея, андроид и Рауль Эндимион или нет.
     - Катер готов, - доложила Скилла.
     Катер вошел в атмосферу,  выпустил крылья,  пересек терминатор - им
сразу же  разрешили посадку (тут  сработал диск Немез) -  и  приземлился
среди  "скорпионов",   боевых  скиммеров  и  бронированных  ТМП.  Гостей
встретил запыхавшийся лейтенант и проводил в кабинет начальника базы.
     - Итак,  значит, Дворянская гвардия... - задумчиво протянул генерал
Солжников, изучая лица вошедших и сведения с папского диска.
     - Да,  -  равнодушно ответила Радаманта Немез.  -  Это подтверждают
наши бумаги,  чипы и  диск.  Сколько раз  вам  повторять одно и  то  же,
генерал?
     Лицо и  шея  Солжникова над  высоким воротником кителя побагровели.
Вместо  того  чтобы  ответить,   он  еще  раз  взглянул  на  голограмму.
Теоретически эти офицеры Дворянской гвардии -  новая игрушка нового Папы
Римского -  старше  его  по  званию.  Теоретически они  могли  приказать
расстрелять его или отлучить от  Церкви,  поскольку в  звании центуриона
Дворянской гвардии сосредоточена вся  мощь Имперского Флота и  Ватикана.
Теоретически -  согласно тексту и  коду срочности на  диске -  они могли
приказывать губернатору планеты и даже указывать архиепископу, что и как
делать.  Теоретически Солжникову до  смерти хотелось,  чтобы эти бледные
рожи никогда не заглядывали к нему в кабинет.
     Он изобразил улыбку.
     - Мои люди в вашем распоряжении. Чем могу служить?
     Худощавая  женщина  по  фамилии  Немез  бросила  на  стол  генерала
голокарту и  включила  ее.  Над  столом  возникли головы  трех  людей  в
натуральную величину - точнее, двух: третий был андроидом.
     - Я  не  знал,  что  в  пространстве  Священной  Империи  еще  есть
андроиды, - удивился Солжников.
     - Никто  из  ваших людей не  встречал этих  троих на  вверенной вам
территории,  генерал?  -  спросила Немез,  пропустив мимо  ушей  реплику
Солжникова.  -  Их могли видеть на той широкой реке, которая течет у вас
от Северного полюса к экватору.
     - Вообще-то  это  канал...  -  Солжников оборвал  себя.  Никого  из
четверых,  похоже,  эта  информация не  интересовала.  Он  вызвал своего
помощника, полковника Винару.
     - Как их зовут?  - спросил Солжников, когда Винара появился и встал
у стены, держа в руке комлог.
     Немез назвала все  три  имени.  Генерал готов был  поклясться,  что
никогда их не слышал.
     - Это не местные имена, - сказал он, наблюдая, как полковник Винара
проверяет данные.  -  Местные -  они называют себя Спектральной Спиралью
Амуа  -  собирают имена,  как  моя  гончая  на  Патаупхе собирала палки.
Понимаете, у них в ходу брачные триады...
     - Это не местные, - перебила Немез. - Они с другой планеты.
     - Понятно...  - Солжников явно обрадовался. Значит, эти типы сейчас
отсюда выметутся,  осталось потерпеть от силы пару минут.  -  Мы вряд ли
сможем помочь вам.  Дело в том,  что,  с тех пор как мы прикрыли местную
лавочку в Кероа-Тамбат,  Бомбасино -  единственный действующий космопорт
на  Витус-Грей-Балиане  Б.  Если  не  считать нескольких арестованных на
гауптвахте,  тут  нет  ни  одного иммигранта.  Местные все принадлежат к
Спектральной Спирали, и хотя они любят... э... яркие цвета, андроида все
равно бы заметили... Что такое, полковник?
     - Ни изображения, ни имена не опознаны, сэр, - сообщил Винара, - но
четыре с  половиной стандартных года  назад эти  трое  были  объявлены в
розыск. - Он вопросительно поглядел на офицеров Дворянской гвардии.
     Их  лица  были  совершенно непроницаемы.  Генерал  Солжников развел
руками:
     - Прошу  прощения.   Последние  две  недели  мы  проводили  крупные
маневры, но если бы здесь появился кто-нибудь чужой...
     - Сэр, - перебил полковник Винара, - есть те четверо беглецов.
     "Черт тебя возьми!" - подумал Солжников.
     - Четверо беглецов с транспорта Гильдии,  - объяснил он гвардейцам.
- Их обвинили в употреблении наркотиков, и они решили сбежать. Насколько
я помню, все мужчины, под шестьдесят, и, - он многозначительно посмотрел
на полковника Винару: мол, заткнись, ты, козел драный, - и мы обнаружили
их тела в Большой Луже. Верно, полковник?
     - Мы  нашли  только  три  тела,  сэр.  -  Винара упорно не  замечал
сигналов начальства.  Он  снова сверился с  комлогом.  -  Один из  наших
скиммеров  потерпел  аварию  близ  Кероа-Тамбат,  и  мы  отправили  туда
медика...  доктора  Абне  Молину...  вместе  с  миссионером,  чтобы  она
занялась ранеными.
     - Какое,  черт возьми,  это имеет отношение к  делу,  полковник?  -
взъярился Солжников.  -  Эти офицеры ищут девочку-подростка, мужчину лет
тридцати и андроида.
     - Так точно, сэр, - отчеканил испуганный Винара. - Но доктор Молина
сообщила по рации,  что она оказала первую помощь больному чужаку в  Лок
Чайлд-Ламонде. Мы решили, что это четвертый беглец...
     Радаманта Немез шагнула вперед столь быстро,  что генерал Солжников
невольно моргнул.  В  движениях этой женщины сквозило что-то  не  совсем
человеческое.
     - Где находится Лок Чайлд-Ламонд? - требовательно спросила она.
     - Это  деревня  на  берегу  канала,  приблизительно в  восьмидесяти
километрах к  югу,  -  ответил Солжников.  Он повернулся к  полковнику с
таким видом,  словно во всем, что здесь сейчас творилось, виноват не кто
иной, как Винара. - Когда этого человека доставят сюда?
     - Завтра утром, сэр. Медицинский скиммер должен подобрать уцелевших
и врача близ Кероа-Тамбат в семь ноль-ноль, после чего он залетит в... -
Полковник  не  успел  договорить:  четверо  офицеров  Дворянской гвардии
развернулись на каблуках и направились к двери.
     Немез бросила через плечо:
     - Генерал, проследите, чтобы путь к Лок Чайлд-Ламонду был свободен.
Мы полетим на катере.
     - Право, не стоит! - засуетился генерал. - Этот человек арестован и
будет здесь... Эй!
     Офицеры  дружно  вышли  из  кабинета,  спустились  по  ступенькам и
двинулись к своему катеру.  Солжников выскочил следом и крикнул, пытаясь
привлечь их внимание:
     - Атмосферные полеты на катерах запрещены!  Эй!  Мы вышлем скиммер!
Эй! Этот человек наверняка не тот, кого вы ищете... Эй!
     Четверо даже  не  оглянулись.  Они  забрались по  трапу  в  катер и
закрыли люк.  Взвыли сирены,  персонал базы  поспешил в  укрытие.  Катер
поднялся на  маневровых двигателях,  перешел на маршевые и  устремился к
югу.
     - В Бога и душу! - прошептал генерал Солжников.
     - Прошу прощения, сэр... - переспросил полковник Винара.
     Солжников смерил его взглядом, от которого расплавился бы свинец.
     - Отправьте за ними два боевых скиммера...  нет,  три.  И по взводу
морской пехоты на каждом. Это наша территория, не хватало еще, чтобы эти
сосунки совали нос куда не следует. Нужно, чтобы скиммеры прилетели туда
раньше и морпехи захватили этого долбаного типа... даже если им придется
укокошить  всех  аборигенов  отсюда  до  Лок  Чайлд-Ламонда.  Все  ясно,
полковник?
     Винара ошарашенно уставился на генерала.
     - Выполнять! - рявкнул Солжников.
     Полковник Винара рысью сорвался с места.

        10

     Я не спал всю ночь и весь следующий день, корчась от боли. Время от
времени вставал и брел в туалет,  волоча за собой аппарат искусственного
питания,  усиленно мочился,  а затем проверял идиотский фильтр.  Уже под
утро камень наконец вышел.
     Я  не мог в это поверить.  Последние полчаса боль уже не так мучила
меня, и сейчас, когда я разглядывал красноватый предмет, немногим больше
песчинки,  я  никак не мог поверить,  что именно он и  послужил причиной
стольких терзаний.
     - Придется поверить, - сказала Энея, сидевшая на краешке раковины и
наблюдавшая за тем,  как я заправляю пижамную куртку в штаны.  - В жизни
чаще всего так и  бывает:  вещи вроде бы  незначительные причиняют самую
сильную боль.
     - Угу,  -  пробурчал я,  смутно сознавая,  что  Энеи  здесь быть не
может,  что я  никогда не  стал бы мочиться в  присутствии кого бы то ни
было и уж тем более Энеи. Наверняка опять ультраморфные грезы.
     - Поздравляю,  -  сказала Энея-призрак.  Ее  улыбка казалась вполне
реальной - озорная, дразнящая, та самая, к которой я привык за прошедшие
годы.  Я  видел,  что на ней те самые зеленые брюки и хлопковая рубашка,
которые она  часто  надевала в  Талиесине.  Но  еще  я  видел сквозь нее
раковину и полотенца на стене.
     - Спасибо,  - сказал я и с трудом доковылял до кровати. Я все никак
не мог поверить, что боль не вернется, - ведь доктор Молина не отрицала,
что камней может быть и несколько.
     Энея исчезла, и появились Дем Риа, Дем Лоа и охранник.
     - Это просто замечательно! - воскликнула Дем Риа.
     - Мы так рады!  -  подхватила Дем Лоа.  -  Мы надеялись, что вам не
придется делать операцию.
     - Дай сюда правую руку,  -  приказал охранник и защелкнул наручник,
приковав меня к медной спинке-кровати.
     - Я арестован? - тупо спросил я.
     - А ты сомневался?  - фыркнул охранник. Его темная кожа под визором
каски лоснились от пота.  - Завтра утром за тобой прилетит скиммер. Ведь
ты не хочешь пропустить рейс?  -  И  он опять вышел постоять в  тени под
деревом у крыльца.
     - Нам очень жаль,  Рауль Эндимион,  -  проговорила Дем Лоа, касаясь
своими прохладными пальцами наручника.
     - Вы  не  виноваты...  -  Я  был  так  измотан  и  вдобавок накачан
ультраморфом,  что еле ворочал языком.  -  Вы очень добры ко мне.  Очень
добры. - Еще не затихшая боль мешала провалиться в сон.
     - Отец Клифтон хотел прийти побеседовать с вами. Вы не против?
     Крысы, грызущие мои ноги, обрадовали бы меня куда больше.
     - Конечно. Почему бы нет? - сказал я.

     Отец  Клифтон был  моложе меня,  круглый,  лысоватый,  добродушный,
небольшого росточка -  но  все же выше,  чем Дем Риа,  Дем Лоа и  другие
местные.  Такие мне,  пожалуй,  уже  встречались.  В  гиперионских силах
самообороны у  нас  был  капеллан,  чем-то  похожий на  отца  Клифтона -
серьезный,  довольно безобидный,  этакий маменькин сыночек,  который и в
священники-то пошел потому,  что не хотел становиться взрослым и  сам за
себя  отвечать.  Бабушка  объяснила  мне,  что  приходские  священники в
деревнях близ пустошей так и остаются детьми:  прихожане относятся к ним
с почтением,  обыватели сплетничают о них, и никто по сути-то не считает
их   настоящими  мужчинами,   и   вряд   ли   бабушка   была   настоящей
антиклерикалкой -  хотя  и  отказывалась  принять  крест,  -  просто  ее
забавляло,  что у  великой и  могучей Священной Империи такие приходские
священники.
     Отцу Клифтону хотелось устроить теологический диспут.
     По-моему,  я  застонал,  но все решили,  что это от боли,  и потому
добрый священник наклонился поближе,  участливо погладил меня по  руке и
пробормотал:
     - Ну-ну, сын мой.
     Я уже говорил, что он был лет на шесть моложе меня?
     - Рауль... Могу я называть вас так?
     - Конечно, отец. - Я закрыл глаза и притворился, что сплю.
     - Как вы относитесь к Церкви, Рауль?
     Не размыкая век, я закатил глаза.
     - К Церкви, отец?
     Отец Клифтон ждал.
     Я пожал плечами.  Точнее,  попытался -  это не так-то просто, когда
одна рука в наручнике над головой, а во второй торчит игла внутривенного
питания.
     Но отец Клифтон, похоже, понял.
     - Вам она безразлична? - спросил он тихо.
     "Как  можно  быть  безразличным к  организации,  которая хочет тебя
поймать и прикончить?"
     - Не совсем,  отец,  -  ответил я.  - Просто Церковь... Ну, была не
совсем уместна в моей жизни... по многим причинам...
     Миссионер вопросительно приподнял бровь.
     - Рауль, о Церкви можно сказать многое, разумеется, не все в Церкви
совершенно, но уж неуместной ее вряд ли можно счесть...
     Я  хотел было снова пожать плечами,  но решил,  что хватит и  одной
попытки.
     - Я  знаю,  к  чему  вы  клоните.  -  Может,  на  этом  наша беседа
закончится?
     Отец Клифтон наклонился еще ближе:
     - Рауль, вы знаете, что завтра утром вас отправят на военную базу в
Бомбасино?
     Я кивнул. Хорошо хоть голова двигалась свободно.
     - Вы  знаете,  что за дезертирство Имперский Флот и  Гильдия карают
смертью?
     - Ага, но только после беспристрастного судебного разбирательства.
     Отец  Клифтон игнорировал мой  сарказм.  Он  нахмурился,  давая мне
понять, что обеспокоен. Интересно, что его так тревожило: моя судьба или
моя бессмертная душа? Или и то, и другое?
     - Для христиан...  -  Он  помолчал.  -  Для христиан такая казнь не
более  чем  временные  неудобства -  мгновенный ужас,  а  затем  радость
воскресения. Но для вас...
     - Ничегошеньки,  - сказал я, помогая ему закончить фразу. - Большой
пшик. Вечный мрак. Я стану пищей для червей.
     - Этого не должно случиться,  сын мой.  - Отец Клифтон почему-то не
пожелал веселиться вместе со мной.
     Я  вздохнул и  посмотрел в  окно.  На  Витус-Грей-Баллиан  Б  около
полудня. Солнце здесь светит как-то немного не так, как на тех планетах,
где мне довелось побывать: на Гиперионе, Старой Земле, Безбрежном Море и
многих  других.  Да,  разница  есть,  но  она  столь  неуловима,  что  я
затрудняюсь  описать.   Но  это  очень  красиво.  Очень.  Я  смотрел  на
кобальтовое небо в  росчерках лиловых облаков,  на  лучи масляно-желтого
света на розовой стене и на деревянном подоконнике,  слушал крики детей,
играющих на улице,  тихий разговор Сес Амбре и  ее больного брата Бина и
думал: "Потерять все это навсегда?.."
     И  призрачный голос Энеи ответил:  "Но терять все это навсегда -  и
есть сущность человеческого бытия, любимый".
     Отец Клифтон кашлянул:
     - Вы когда-нибудь слышали о пари Паскаля, Рауль?
     - Да.
     - Неужели?  -  Похоже,  отец Клифтон здорово удивился.  - Тогда вам
известно, какой в нем заключен смысл.
     Я  снова вздохнул.  Боль стала постоянной,  уже не  было приливов и
отливов, как раньше... Впервые о Блезе Паскале я услышал от бабушки, еще
ребенком, и с Энеей мы о нем говорили. В библиотеке Талиесина я случайно
наткнулся на его "Мысли".
     - Паскаль был математиком,  -  сообщил отец Клифтон,  -  до Хиджры,
по-моему, в середине восемнадцатого века...
     - Вообще-то семнадцатого,  -  поправил я.  -  Если не ошибаюсь,  он
родился в 1623 году,  а умер в 1662-м.  - Ну, положим, с датами я слегка
блефовал.  Вроде похоже,  но  держать пари на свою голову я  бы не стал.
Как-то  зимой мы с  Энеей недели две подряд обсуждали Просвещение и  как
оно повлияло на людей эпохи до Хиджры.
     - Верно,  -  согласился отец Клифтон,  - но когда именно он жил, не
так важно,  как его так называемое пари.  Поразмыслите,  Рауль,  с одной
стороны -  шанс воскресения, бессмертие, вечность на небесах и благодать
Господня. С другой... Как вы выразились?
     - Большой Пшик, - с удовольствием повторил я. - Вечный мрак.
     - Хуже   того,   -   сказал   молодой   священник  с   неподдельной
убежденностью. - Ничто. Сон без сновидений. Но Паскаль понимал, что если
ты  лишен искупления Христова,  то  это  во  сто  крат хуже.  Это вечное
сожаление... бесконечная печаль...
     - А-а? - спросил я. - Вечное наказание.
     Отец Клифтон стиснул руки, явно смущенный этой стороной вопроса.
     - Возможно,  -  сказал он.  -  Но  даже  если  ад  -  только вечное
сожаление об  утраченных возможностях...  Стоит  ли  рисковать?  Паскаль
понял,  что,  если Церковь ошибается,  ничего не потеряешь, если принять
надежду. А если права...
     Я улыбнулся:
     - Несколько цинично.
     Священник пристально посмотрел на меня.
     - Не так цинично,  как бессмысленная смерть,  Рауль. Приняв Христа,
ты можешь творить добро,  служить своим ближним, своим братьям и сестрам
во Христе, и ты спасешь свою жизнь и свою бессмертную душу.
     Я кивнул, помолчал и проговорил:
     - А все-таки это важно, когда именно он жил.
     Отец Клифтон озадаченно заморгал: он явно не понял.
     - Блез   Паскаль,   я   имею   в   виду,   он   пережил  невиданную
интеллектуальную  революцию.   Коперник,   Кеплер  и   их  последователи
тысячекратно расширили вселенную.  Солнце стало...  ну,  просто солнцем,
отец.  Все переместилось,  отодвинулось,  выкатилось из центра.  Паскаль
однажды сказал: "Меня ужасает вечное молчание бесконечных пространств".
     Отец Клифтон наклонился так низко,  что я  уловил исходящий от  е