члены  Исполнительного  Совета  Гильдии  торговцев,  -
сказал  он  вслух,   -   полагают,   что  интересы  Гильдии  и  интересы
Техно-Центра могут совпадать сильнее, чем интересы Центра и Ватикана. Мы
полагаем,  что... э... изучение этих общих интересов будет выгодно обеим
сторонам.
     Советник Альбедо улыбнулся шире прежнего. Но промолчал.
     Ощущая  словно наяву  веревочную петлю  у  себя  на  шее,  Исодзаки
продолжил:
     - На  протяжении почти трех  столетий Церковь поддерживала в  людях
убеждение,  что Техно-Центр был уничтожен во время Падения.  Но миллионы
близких  к  власть  предержащим на  планетах,  входящих  в  пространство
Священной Империи Пасема, не верят слухам о гибели Центра...
     - Слухи  о  нашей  смерти сильно преувеличены,  -  перебил советник
Альбедо - Что с того?
     - Поэтому,   понимая,   что  союз  между  ИскИнами  Техно-Центра  и
Ватиканом был полезен обеим сторонам, Лига хотела бы предложить подобный
союз с  нашей торговой организацией -  союз,  который оказался бы  более
выгодным для вас, советник...
     - Предлагайте,  Исодзаки-сан,  -  сказал  Альбедо,  откидываясь  на
спинку кресла.
     - Во-первых,  -  голос  Исодзаки окреп,  -  Гильдия расширяет сферу
своего  влияния намного быстрее,  нежели любая  религиозная организация.
Капитализм вновь набирает силу и вновь становится тем средством, которое
объединяет сотни миров.
     Во-вторых, Церковь продолжает вести бесконечную войну с Бродягами и
с  бунтовщиками в  пространстве Империи.  Гильдия  относится к  подобным
конфликтам как  к  пустой  трате  энергии  и  драгоценных человеческих и
материальных  ресурсов.   Что  более  важно,  в  человеческие  конфликты
оказывается втянутым и Техно-Центр, что никоим образом не может идти ему
на пользу и приносить выгоду.
     В-третьих,   хотя   Церковь  и   пользуется  такими  разработанными
Техно-Центром технологиями,  как двигатель Гидеона и саркофаги,  Церковь
никак не выделяет роль Центра в создании этих технологий.  На самом деле
Церковь до  сих  пор  на  словах рассматривает Техно-Центр как заклятого
врага человечества и утверждает,  что ИскИны были уничтожены из-за того,
что  объединились  с  дьяволом  Гильдия  не  испытывает  необходимости в
подобных предрассудках и  измышлениях.  Если Центр пожелает скрываться и
далее,  уже в союзе с нами,  мы отнесемся к его желанию с уважением,  но
будем всегда готовы в открытую признать его заслуги,  как только он того
захочет. А на текущий момент Гильдия намерена раз и навсегда покончить с
демонизацией Техно-Центра в  истории и восстановить то отношение к нему,
какого он заслуживает.
     Советник Альбедо как  будто  задумался.  Наконец,  бросив  взгляд в
иллюминатор, он спросил:
     - Значит, вы хотите видеть нас богатыми и уважаемыми?
     Кендзо Исодзаки промолчал,  чувствуя, что его собственное будущее и
распределение власти в  человеческом пространстве балансируют на  острие
ножа.  Он не мог угадать мыслей Альбедо вполне возможно, сарказм кибрида
был своего рода прелюдией к отказу.
     - А как нам тогда быть с Церковью?  - поинтересовался Альбедо - Как
быть с почти тремя столетиями молчаливого партнерства?
     Исодзаки усилием воли обуздал вновь пустившееся вскачь сердце.
     - Мы не желаем вмешиваться в отношения Центра с другими,  тем более
в отношения,  которые сам Центр считает для себя выгодными,  - сказал он
негромко.  -  Будучи  деловыми  людьми,  мы  в  Гильдии  отчетливо видим
ограничения  любого  общества,  основанного  на  религии.  Для  подобных
обществ характерны догматизм и иерархичность; таковы отличительные черты
теократии.  Опять же  как деловые люди,  озабоченные прибылью как своей,
так  и  наших  партнеров,  мы  видим  способы,  которые позволят сделать
сотрудничество между людьми и Техно-Центром более взаимовыгодным.
     Советник Альбедо кивнул:
     - Исодзаки-сан,  вы помните тот день, когда в своем кабинете велели
вашей помощнице, Анне Пелли Коньяни, раздеться?
     Лишь  огромным усилием воли Исодзаки удалось сохранить безразличное
выражение лица.  Но  при мысли о  том,  что Центр проник в  его кабинет,
подсматривает и подслушивает, у него буквально застыла в жилах кровь.
     - Вы  тогда спросили,  -  продолжал Альбедо,  -  почему мы  помогли
Церкви "настроить" крестоформ.  "С какой целью?  -  спросили вы. - В чем
тут выгода для Центра?"
     Исодзаки посмотрел на человека в сером, еще острее, чем прежде, ему
почудилось, будто он заперт в хоппере наедине с готовой к броску коброй.
     - У  вас  когда-нибудь была  собака,  Исодзаки-сан?  -  осведомился
Альбедо.
     По-прежнему думая о кобрах,  председатель совета директоров Гильдии
лишь непонимающе взглянул на собеседника.
     - Собака?  -  переспросил он секунду спустя - Нет, не было. На моей
родной планете собак мало.
     - Понятно,  -  улыбнулся Альбедо,  - но ничего страшного. У вас там
были акулы,  верно?  Кажется,  вы пытались приручить акуленка, когда вам
было шесть стандартных лет? Если не ошибаюсь, вы звали его Кейко.
     Исодзаки не  смог бы  ответить,  даже если от этого зависела бы его
жизнь.
     - И  как вы выходили из положения,  как отпугивали акулу,  если она
набрасывалась на  вас,  когда  вы  вместе  плавали  в  лагуне  Шиоко?  -
продолжал Альбедо.
     - Ошейник, - выдавил Исодзаки после нескольких попыток.
     - Прошу прощения? - Советник Альбедо наклонился к собеседнику.
     - Ошейник,  -  прохрипел Исодзаки уже на грани обморока.  - Шоковый
ошейник.  Приходилось всегда носить с  собой диск с передатчиком.  Такие
диски были у всех рыбаков.
     - Вот именно,  - с улыбкой согласился Альбедо. - Если ваша любимица
делала что-то  не  то,  вы  быстро учили ее уму-разуму.  Одним движением
пальца. - Он вытянул руку и сложил ее, словно обхватывая невидимый диск.
Загорелый палец надавил на невидимую кнопку. Сквозь тело Кендзо Исодзаки
прошел  не  то  чтобы  электрический разряд  -  скорее  это  были  волны
откровенной,   ничем  не  замутненной  боли,  начинавшиеся  в  груди,  в
крестоформе,  погруженном в  плоть,  и  растекавшиеся,  как  телеграфные
сигналы, по сотням метров волокна, пустившего корни во всем теле.
     Вскрикнув, Исодзаки перегнулся пополам и рухнул на пол.
     - Помнится,  если  ваш  Кейко  становился агрессивным,  он  получал
несколько зарядов  подряд?  -  справился советник  Альбедо.  -  Кажется,
сейчас как раз такой случай.  - Его пальцы вновь пробежали по невидимому
диску.
     Боль усилилась.  Исодзаки опорожнил мочевой пузырь прямо в скафандр
и  освободил бы  кишечник,  если бы  тот уже не  был пуст.  Он попытался
закричать,  но  челюсти его  были  плотно сжаты,  эмаль на  зубах начала
трескаться и  отслаиваться.  Он прикусил язык и  ощутил на губах привкус
крови.
     - А ведь это еще цветочки, Исодзаки-сан, по сравнению с тем, как вы
мучали Кейко. - Советник Альбедо встал, подошел к шлюзу и набрал код.
     Корчась на полу, чувствуя, что его тело стало бесполезным придатком
к  крестоформу,  от  которого  расходятся волны  боли,  Исодзаки  тщетно
силился закричать. Глаза норовили вылезти из орбит, из носа и ушей текла
кровь.
     Набрав код, советник Альбедо вновь надавил на невидимую кнопку.
     Боль   исчезла.   Исодзаки  стошнило.   Каждая   мышца   болела  по
отдельности, а нервы просто пылали.
     - Я  передам  ваше  предложение  трем  элементам  Техно-Центра,   -
торжественно произнес  советник Альбедо.  -  Его  обсудят  и  надлежащим
образом рассмотрят.  А пока,  мой друг,  мы вынуждены положиться на вашу
скромность.
     Исодзаки попытался произнести нечто членораздельное,  но  не сумел.
Он не сумел даже подняться с пола.  К его несказанному ужасу, ослабевший
от пережитого кишечник с шумом выпустил газы.
     - Надеюсь,    никаких   виртуальных   зондов   больше   не   будет,
Исодзаки-сан? - Альбедо вошел в шлюз и захлопнул за собой люк.
     Снаружи серая масса астероида вращалась в  соответствии с законами,
известными лишь богам математики хаоса.

     Радаманте Немез  и  трем  ее  клонам  потребовалось лишь  несколько
минут,  чтобы долететь на  катере от  базы  в  Бомбасино до  деревни Лок
Чайлд-Ламонд.   Впрочем,   полет   осложняло  присутствие  трех   боевых
скиммеров,  которые  отправил вдогонку этот  недоумок генерал Солжников.
Немез подключилась к "тайному" лучу, по которому велись переговоры между
скиммерами  и  базой,  и  выяснила,  что  командует  скиммерами адъютант
Солжникова полковник  Винара.  Кроме  того,  она  узнала,  что  на  деле
полковник  ничего  решать  не  будет  -   всеми  его  действиями  станет
руководить с  помощью голо-симуляторов и  тому  подобной ерунды  генерал
Солжников.
     Когда  катер  завис над  искомой деревней -  это  слово не  слишком
подходило к  кучке  домов  на  западном берегу  канала,  отделенной лишь
небольшим   промежутком  свободного   пространства  от   тысяч   других,
протянувшихся вдоль  канала в  линию,  -  скиммеры нагнали его  и  стали
заходить на  посадку,  пока Немез выискивала подходящее местечко,  чтобы
приземлиться.
     Двери домов были раскрашены в яркие цвета. На людях - одежды той же
самой расцветки. Немез знала, что означают эти цвета: она подключилась и
к  бортовому  компьютеру,  и  к  зашифрованным файлам  базы,  в  которых
хранились сведения о  людях Спектральной Спирали.  Данные заинтересовали
ее только в одном:  они показывали,  что эти люди не торопятся принимать
крещение  и  безо  всякой  охоты  подчиняются имперским  властям.  Иными
словами,  от  них  вполне можно ожидать помощи бунтовщице-девчонке и  ее
спутникам - мужчине и однорукому андроиду.
     Скиммеры приземлились на грунтовой дороге у канала.  Немез посадила
катер в парке, наполовину разрушив артезианский источник.
     Гиес,  сидевший в  кресле  второго пилота,  вопросительно приподнял
бровь.
     - Скилла и  Бриарей проведут официальное расследование,  -  сказала
Немез. - Ты останешься со мной.
     Без  всякой гордости или тщеславия она отметила,  что клоны давно и
молчаливо признали ее право командовать,  несмотря на то что Техно-Центр
дал им разрешение убить ее в случае повторного провала.
     Скилла  и  Бриарей спустились по  трапу  и  двинулись сквозь толпу.
Солдаты  в  боевых  скафандрах  с  опущенными  визорами  устремились  им
навстречу.  Наблюдая за происходящим по оптическому каналу, Немез узнала
голос полковника Винары.
     - Мэр, женщина по имени Сес Гиа, запрещает нам обыскивать дома.
     Немез заметила презрительную усмешку на лице Бриарея,  отразившуюся
в визоре полковника.  Лицо Бриарея выглядело отражением ее собственного,
разве что чуть более мужественным.
     - И вы допустите,  чтобы эта...  мэр... командовала вами? - спросил
Бриарей.
     Полковник Винара поднял руку в перчатке:
     - Священная Империя признает местные власти...  пока  они  являются
частью протектората.
     - Вы  сказали,  что  доктор  Молина  оставила  здесь  охранника,  -
напомнила Скилла.
     Винара  кивнул.   Наушники  шлема  многократно  усиливали  шум  его
дыхания.
     - Пока мы его не нашли.  Хотя пытаемся установить связь с  тех пор,
как вылетели из Бомбасино.
     - Разве у  этого солдата нет вживленного чипа?  -  поинтересовалась
Скилла.
     - Нет. Чип находится в его броне.
     - И что?
     - Броню  мы  нашли  в  колодце,  в  нескольких кварталах отсюда,  -
сообщил полковник.
     - Полагаю,  солдата в  колодце не  было.  -  Голос Скиллы оставался
ровным.
     - Нет,  -  подтвердил Винара.  -  Только броня  и  каска.  Тела  не
обнаружено.
     - Жаль.   -  Скилла  отвернулась,  но  затем  вновь  посмотрела  на
полковника. - Только броня? Оружия не было?
     - Нет,  -  мрачно ответил Винара. - Я приказал обыскать все улицы и
допросить  всех  местных  жителей.   Возможно,  кто-нибудь  скажет,  где
находился тот беглец,  арестованный доктором Молиной.  Тогда мы  окружим
дом  и  потребуем,   чтобы  все,  кто  внутри,  сдались.  Я  запросил  у
гражданского суда в Бомбасино... э... ордер на обыск.
     - Отличный план,  полковник, - заметил Бриарей. - Может быть, ордер
вам выдадут все же раньше, чем эту деревню накроет ледник.
     - Ледник? - переспросил Винара.
     - Не обращайте внимания,  - вмешалась Скилла. - Если не возражаете,
мы  присоединимся к  вам.  -  Одновременно она связалась на  тактической
частоте с Немез и спросила: - Что теперь?
     [Оставайтесь с ним и делайте то, что собирались,] - ответила Немез.
- [Соблюдайте законы,  выполняйте приказы. Еще не хватало найти девчонку
или Эндимиона с  этими идиотами под боком.  Мы с  Гиесом отправляемся на
поиски.]
     - Удачной охоты,  -  пожелал Бриарей.  Гиес уже ждал в шлюзе. Немез
сказала:
     - Я  проверю деревню,  ты  спустишься по  реке до портала и  будешь
ждать там. Проверяй все, что движется. Когда будешь связываться со мной,
переключайся.  Я  буду время от  времени проверять и  твой сигнал.  Если
найдешь его или девчонку, вызывай меня.
     Переключившись в  боевой режим,  можно было по-прежнему общаться на
общей частоте,  но расход энергии в этом случае был чудовищным - намного
превосходившим  необходимый  уровень.   Посему  было   гораздо  выгоднее
периодически переключаться туда-обратно  и  выходить на  связь.  Но  все
равно:  даже  расход энергии на  сигнал тревоги был  равноценен годовому
бюджету этой планеты.
     Гиес кивнул,  и они оба переключились в боевой режим, превратившись
в  хромированные статуи.  Снаружи шлюза воздух словно загустел,  а  свет
стал  сочнее.  Звук  иссяк.  Всякое движение прекратилось.  Человеческие
фигуры  превратились  в   неподвижные,   слегка  размытые  скульптуры  в
развевающихся как на ветру одеждах с застывшими складками.
     Немез не понимала физической природы переключения.  Впрочем,  чтобы
пользоваться этим режимом,  понимать его было совершенно не обязательно.
Она знала,  что это ни антиэнтропийная,  ни гиперэнтропийная манипуляция
со временем -  хотя грядущий ВР имел в  своем распоряжении обе эти почти
магические возможности -  и  не  своего  рода  "ускорение",  связанное с
выходом за пределы звука и  восприятия;  это было нечто вроде перехода к
границе пространственно-временного континуума.  "Вы  станете -  в  самом
прямом смысле -  крысами,  шуршащими в  стенах времени",  -  так говорил
ИскИн, создавший киборгов.
     Это сравнение Радаманту Немез ничуть не обидело.  Она знала о  том,
сколь  чудовищное  количество  энергии  передается ей  и  ее  клонам  от
Техно-Центра через  Связующую Бездну в  момент переключения.  Центр явно
ценил свои собственные создания,  иначе не  стал бы  расходовать на  них
столько энергии.
     Две  хромированные  фигуры  спустились  по  трапу  и   двинулись  в
противоположные стороны -  Гиес устремился к  порталу,  а Немез миновала
своих застывших клонов, имперских солдат и местных жителей и направилась
в деревню.
     Ей  практически не  потребовалось времени,  чтобы  отыскать дом,  в
котором спал прикованный к  кровати охранник.  Она  покопалась в  файлах
военной базы,  чтобы опознать спящего:  лузианец по  имени Геррин Паутц,
тридцать восемь стандартных лет, анонимный алкоголик, два года до выхода
на пенсию,  шесть наказаний и три отсидки на гауптвахте за время службы,
караульная служба  и  самые  простые задания...  и  стерла загруженные в
память файлы. Солдат ее не интересовал.
     Убедившись,  что  выходивший окнами на  канал дом  пуст,  Радаманта
Немез переключилась обратно и  на  мгновение замерла в  спальне.  Звук и
движение  возвратились:  храп  охранника,  пешеходы  на  улицах,  легкий
ветерок,  шевеливший белые занавески на  окнах,  отдаленный шум уличного
движения, даже лязг брони солдат, обыскивавших закоулки деревни.
     Стоя над охранником,  Немез протянула руку и  коснулась пальцем шеи
спящего.  Из-под ногтя вынырнула игла, которая вонзилась в шею охранника
на  добрых десять сантиметров,  оставив на  коже лишь крохотное пятнышко
крови. Солдат не проснулся.
     Немез вынула иглу и проверила состав крови опасный уровень С27Н45ОН
- уровень холестерина в крови был недопустимо высок; кроме того, уровень
тромбоцитов   свидетельствовал  о   наличии   тромбоцитопенной  пурпуры,
возможно,   связанной  с   пребыванием  в   условиях  жесткой  радиации.
Содержание алкоголя в  крови составляло 122 мг  на на 100 мл -  охранник
был  пьян,   хотя  по   его  виду  это  определить  было  затруднительно
(алкоголик, привычен ко всему). А это еще что? Искусственное снотворное,
ультраморф, в смеси с кофеином. Немез улыбнулась. Кто-то опоил охранника
ультраморфом,  подмешанным в чай или в кофе - но весьма осторожно, чтобы
не допустить передозировки.
     Немез   принюхалась.   Ее   способность  улавливать  и   определять
органические молекулы в воздухе -  то есть нюх -  как минимум в три раза
превосходила   чувствительность  масс-спектрометра;   другими   словами,
приблизительно соответствовала нюху гончей со  Старой Земли.  В  комнате
отчетливо ощущались запахи  многих  людей.  Некоторые были  застарелыми,
немногие  -  совсем  свежими.  Она  определила запах  пьяницы-охранника,
несколько терпких,  мускусных женских  ароматов,  молекулярные следы  по
крайней мере  двоих детей -  точнее,  подростка и  ребенка,  страдающего
раком и  проходившего курс  химиотерапии,  а  также запахи двух взрослых
мужчин,  один явно местного жителя, а вот второй - одновременно знакомый
и чужой.  Чужой потому,  что у него был запах планеты,  на которой Немез
никогда не бывала, а знакомый потому, что она прекрасно знала его: Рауля
Эндимиона сопровождал запах Старой Земли.
     Немез  перешла в  другую  комнату,  обыскала весь  дом,  но  запаха
девчонки, столь памятного, несмотря на минувшие четыре с половиной года,
нигде не учуяла,  равно как и антисептического запаха андроида, которого
звали А.Беттиком. Тут был только Рауль Эндимион. Был - и куда-то исчез.
     Ей не составило труда отыскать люк в  полу.  Вырвав его с  петлями,
Немез на мгновение задержалась,  прежде чем спуститься по лестнице.  Она
передала сообщение Гиесу,  ответа не получила - Гиес, по всей видимости,
был в боевом режиме.  В конце концов, с тех пор, как они покинули катер,
прошло всего  пятнадцать секунд.  Немез  усмехнулась.  Ничего,  она  еще
свяжется с  Гиесом,  и  тот  окажется здесь  раньше,  чем  сердца  Рауля
Эндимиона и его спутников отобьют десять ударов.
     Впрочем,  Радаманта Немез собиралась лично отдать должок. Продолжая
улыбаться, она спрыгнула в люк и пролетела восемь метров до пола.
     Туннель  был  освещен.  Немез  вновь  принюхалась,  отделив богатый
адреналином запах Рауля Эндимиона от прочих.  Гиперионец явно нервничал.
И он был то ли болен, то ли ранен - Немез уловила запах пота в сочетании
с ультраморфом.  Значит, именно Эндимиона лечила та самая доктор Молина,
и   кто-то   подмешал  прописанные  ему   лекарства  в   чай   или  кофе
охранника-лузианца.
     Немез   переключилась   и   побежала   по   туннелю,    освещенному
мертвенно-бледными люм-шарами.  Не  важно,  какая  у  Эндимиона фора  по
времени,  -  она его быстро догонит. Ей доставило бы удовольствие снести
ему голову,  не  выходя из боевого режима -  эта процедура показалась бы
сторонним  наблюдателям  чем-то  мистическим,   произведенным  невидимой
рукой.  Но от Рауля Эндимиона требовалась информация.  Правда, для этого
совершенно не нужно,  чтобы он был в сознании. Проще всего разлучить его
с  приятелями,  поместить внутрь того  поля,  которое окружает ее  саму,
всадить в мозг иглу, обездвижить, перенести на катер, сунуть в саркофаг,
а  потом  рассыпаться  в  благодарностях  перед  полковником  Винарой  и
генералом  Солжниковым и  пообещать,  что  они  смогут  допросить  Рауля
Эндимиона,  когда корабль покинет орбиту планеты,  а она пропустит в его
мозг  микроволокна,  извлечет РНК  и  воспоминания.  Эндимион больше  не
придет в себя -  когда Немез узнает,  что ей требуется,  она