его  минуты  через  две  после  того,  как
звездолет выйдет из гиперпространства.
     - Отмечено возмущение поля Хоукинга, угол тридцать девять градусов,
координаты   ноль-ноль-ноль,    тридцать   девять,   ноль-девять-девять.
Расстояние до точки выхода девятьсот километров.  Относительная скорость
девятнадцать  километров  в  секунду.   С  вероятностью  девяносто  пять
процентов можно утверждать, что других кораблей поблизости нет.
     Внезапно вражеский звездолет возник на экране радара; его появление
зафиксировали и все без исключения датчики.
     - Есть! - воскликнул де Сойя. - Все идет по плану... Черт!
     - Что  случилось,  сэр?  -  спросил  сержант  Грегориус.  Гвардейцы
проверяли скафандры и  экипировку.  До начала операции оставалось меньше
трех минут.
     - Они  ускоряются вместо того,  чтобы  тормозить.  -  Капитан задал
компьютеру новую программу и  предупредил:  -  Держитесь.  -  Заработали
вспомогательные двигатели,  затем  включился  главный,  и  сила  тяжести
мгновенно возросла  до  ста  сорока  семи  "g".  -  Скорости  сравняются
приблизительно через минуту. Постарайтесь оставаться внутри поля.
     Сержант Грегориус промолчал.
     Прошло около двух минут.
     - Установлен визуальный контакт, - проговорил де Сойя.
     Гвардейцы  высунулись из  люка.  Грегориус  заметил  огненный  шар,
настроил поляризатор и отрегулировал резкость.
     - Почти как на тренажере, - произнес Ки.
     - Забудь об этом,  - бросил сержант. - На тренажере все иначе. - Он
знал,  что  его  подчиненные не  нуждаются в  такого рода  наставлениях,
поскольку оба уже успели повоевать. Но сказывались три года, проведенные
в  военном лагере  на  Армагасте (от  подобной привычки избавиться очень
трудно).
     - Ну и шустрый же!  -  воскликнул де Сойя.  -  Если бы мы были чуть
дальше, наверняка не сумели бы его догнать. А так... Скорости сравняются
через пять-шесть минут.
     - Нам  хватит  и  трех,  сэр,  -  откликнулся Грегориус.  -  Только
подведите поближе.
     - Нас  засекли.  -  "Рафаил" не  имел  экранов,  которые делали  бы
корабль "невидимым" для  вражеских радаров.  Компьютер доложил,  что  на
авизо  нацелились  всевозможные датчики.  -  Расстояние  один  километр.
Скорость уменьшается. Силовые поля на максимуме. Огня пока не открывают.
Восемьсот метров...
     Грегориус, Ки и Реттиг взяли на изготовку оружие.
     - Триста...  Двести...  -  Вражеский корабль,  который  двигался  с
постоянным  ускорением,   не   подавал   признаков  жизни.   Что-то   уж
подозрительно легко... В ходе большинства тренировок де Сойя моделировал
отчаянную погоню. Да, весьма подозрительно. - Мы на дистанции поражения.
Пошли!
     Швейцарские гвардейцы выскользнули из  люка,  ранцевые  двигатели у
них за спинами полыхнули пламенем.
     - Контакт!  -  Силовой экран вражеского корабля сопротивлялся целую
вечность -  почти  три  секунды  (на  тренажере все  происходило гораздо
быстрее),  -  но наконец не выдержал.  -  Вперед!  - крикнул капитан, но
гвардейцы не  нуждались в  приказах.  Они  уже разделились,  направляясь
каждый к  своему месту:  Ки досталась позиция на носу,  Грегориусу -  на
уровне,  который на старинных схемах обозначался как "навигационный",  а
Реттигу - на корме, над машинным отделением.
     - Готов,  - доложил Грегориус. Секунду спустя ту же фразу повторили
два других голоса. - Установить ловушки.
     - Есть, - отозвался Ки.
     - Есть, - отрапортовал Реттиг.
     - На счет "один", - произнес сержант. - Три... два... один...
     Полимерный "мешок" замерцал в солнечном свете.  Де Сойя поглядел на
приборы.  Ускорение  возросло  до  двухсот  тридцати  "g".  Если  экраны
откажут...  Капитан отогнал шальную мысль.  Чувствовалось,  что "Рафаил"
идет на  пределе.  Еще четыре-пять минут,  и  придется тормозить,  иначе
двигатели полетят ко всем чертям. "Быстрее", - мысленно приказал капитан
гвардейцам, которых видел на тактическом дисплее и на видеоэкранах.
     - Готов, - подал голос Ки.
     - Готов, - сообщил Реттиг.
     - Установить заряды,  -  распорядился Грегориус.  - Начинаю отсчет.
Пять... четыре... три...
     - Капитан отец де Сойя! - произнес детский голосок.
     - Стоп!  -  воскликнул капитан. На мониторах появилась картинка: та
самая девочка,  которую де Сойя видел три месяца назад в Сфинксе, сидела
за роялем в кают-компании звездолета.
     - Стоп!  -  эхом  отозвался Грегориус.  Пальцы сержанта замерли над
контроллером  на  запястье.  Солдаты  наблюдали  за  происходящим  через
визоры, на которые передавалось изображение с корабля.
     - Откуда ты  знаешь,  как меня зовут?  -  спросил де Сойя и  тут же
понял,  что это не имеет никакого значения.  Гвардейцам нужно проникнуть
внутрь в течение трех минут,  иначе "Рафаил" отстанет.  Естественно, они
отрабатывали на  тренировках такой  сценарий -  когда  солдаты действуют
самостоятельно,  захватывают корабль и немедленно начинают торможение, -
но де Сойя оставлял этот вариант на крайний случай.  Он нажал на кнопку,
и на мониторе перед девочкой возникло его лицо.
     - Добрый день,  капитан.  -  Девочка казалась совершенно спокойной,
что,  учитывая обстоятельства,  было  весьма странно.  -  Если ваши люди
попытаются проникнуть на корабль, я открою воздушный шлюз.
     - Самоубийство - смертный грех, - проговорил де Сойя.
     - Конечно,  - согласилась девочка. - Но я не христианка. Вдобавок я
скорее отправлюсь в ад, чем попаду к вам в лапы.
     Де Сойя пригляделся повнимательнее.  Похоже,  она блефует.  Рядом с
ней нет никаких устройств...
     - Капитан,  - произнес Грегориус на тактической частоте, - если она
откроет  шлюз,  я  в  два  счета  подведу  "мешок".  Корабль  не  успеет
разгерметизироваться до конца.
     Девочка не сводила с де Сойи глаз.
     - Она не христианка, - объяснил капитан. - Неизвестно, сумеем ли мы
ее оживить, если она погибнет.
     - Сумеем,  сэр,  не  сомневайтесь.  Чтобы оттуда вышел весь воздух,
нужно секунд тридцать,  а то и больше.  Я вполне успею до нее добраться.
Давайте, сэр, не тяните.
     - Я не шучу,  -  сказала девочка. В тут же секунду в том месте, где
стоял  капрал  Ки,  образовалось отверстие.  Полимерный "мешок"  капрала
раздулся под  напором  воздуха  точно  шар.  Ки  швырнуло внутрь,  затем
поволокло  к  корме.  Заработал ранцевый  двигатель;  с  немалым  трудом
капралу удалось не попасть под плазменный выхлоп и выбраться из мешка.
     - Капитан! - воскликнул Грегориус.
     - Подождите,  сержант. - Де Сойя почему-то беспокоился все сильнее.
Пространство между звездолетами заполняли льдинки и коллоидные частицы.
     - Если  вы  не  отзовете своих людей,  -  продолжала девочка,  -  я
полностью разгерметизирую корабль.
     Воздушный шлюз распахнулся,  под ногами Грегориуса возникла дыра на
меньше двух метров в диаметре. Сержант, который, едва девочка произнесла
последнюю  фразу,  прожег  выстрелом из  плазменной винтовки  полимерный
"мешок",  увернулся от  воздушной струи,  включил  ранцевый  двигатель и
перелетел на  пять  метров дальше.  Если  старинный чертеж,  который они
рассматривали на  тренировках,  соответствует действительности,  значит,
девчонка прямо под ним.  Пускай взрывает этот отсек -  он как раз успеет
схватить ее  и  доставить на "Рафаил".  На все уйдет от силы минуты две.
Грегориус сверился с картинкой на тактическом дисплее:  Реттиг,  который
также  своевременно среагировал на  очередной выкрутас  девчонки,  занял
позицию в трех метрах от корпуса.
     - Капитан! - позвал сержант.
     - Подождите,  - повторил де Сойя. Девочке он сказал: - Не бойся, мы
не причиним тебе зла...
     - Тогда  отзовите своих  людей.  Немедленно!  Или  я  исполню  свою
угрозу.
     Время словно замедлило бег,  пока Федерико де Сойя прикидывал,  как
поступить. До того момента, когда придется начать торможение, оставалось
меньше минуты - об этом свидетельствовали мерцавшие красным индикаторы и
звуковые сигналы  тревоги.  Корабль  не  справлялся с  перегрузками.  Не
хочется  бросать своих  людей  на  произвол судьбы,  но  девочка гораздо
важнее.   У  него  четкий,  недвусмысленный  приказ:  доставить  ребенка
живым...
     Тактический дисплей отливал алым -  верный признак того,  что  пора
тормозить,   иначе  сработает  блокировка.   Капитан  де  Сойя  настроил
передатчик так, чтобы его голос был слышен на всех частотах.
     - Грегориус, Ки, Реттиг! Возвращайтесь на "Рафаил"! Это приказ.
     Грегориуса  захлестнула  слепая  ярость,  накатившая,  точно  волна
космического излучения,  однако сержант справился с  эмоциями.  В  конце
концов он был швейцарским гвардейцем, а это ко многому обязывало.
     - Слушаюсь,  сэр.  -  Грегориус снял с корпуса мину,  оттолкнулся и
полетел в  направлении "архангела".  За  ним  устремились две  фигуры  в
боевых скафандрах.  Силовой экран отключился ровно на  столько,  сколько
потребовалось  гвардейцам,   чтобы   миновать  границу   между   полями.
Добравшись до  "Рафаила",  Грегориус  ухватился  за  скобу  и  буквально
запихнул в открытый люк подоспевших Ки и Реттига. Затем забрался следом,
убедился, что все в порядке, и произнес: - Мы на месте, сэр.
     - Расходимся,  - проговорил де Сойя на общей частоте, чтобы слышала
девочка, и отключил тактический канал, а потом нажал несколько кнопок.
     "Рафаил"  резко  сбросил  скорость  и  начал  отставать.   Де  Сойя
маневрировал,   стараясь  не  угодить  под  струю  плазменного  выхлопа:
показания датчиков свидетельствовали, что вражеский звездолет безоружен,
однако плазменный "хвост",  растянувшийся на сотню километров,  - оружие
пострашнее  "жезла   смерти".   Капитан  установил  силовые  экраны   на
максимальную мощность  и  передал  управление ими  компьютеру,  готовому
среагировать на опасность в миллионную долю секунды.
     Судя  по  тому,  что  звездолет,  на  котором  находилась  девочка,
продолжал набирать скорость, Парвати Энею нисколько не интересовала.
     Может,  у  нее  назначено рандеву с  Бродягами?  На  орбите  только
патрульные катера,  но  над  плоскостью эклиптики может находиться целый
боевой Рой...
     Ответ на свои вопросы капитан получил спустя двадцать минут,  когда
"Рафаил" отставал от вражеского звездолета на сотни тысяч километров.
     - Отмечено возмущение поля Хоукинга,  - сообщил де Сойя гвардейцам,
по-прежнему не покидавшим шлюза. - Корабль готовится к прыжку.
     - Куда?  - спросил Грегориус, в голосе которого не было и намека на
недавний прилив ярости.
     Прежде чем ответить, капитан сверился с датчиками.
     - К Возрождению-Вектор.
     Гвардейцы промолчали,  однако де  Сойя догадывался,  что всех троих
одолевает любопытство.  Почему именно Возрождение-Вектор?  Это  цитадель
Ордена...   Два   миллиарда  христиан,   десятки  тысяч  солдат,   сотни
кораблей... Почему?
     - Быть может,  она не знает,  куда летит,  - проговорил капитан. Он
включил тактический дисплей и воспарил над плоскостью эклиптики.  У него
на  глазах крошечная алая искорка мигнула и  исчезла из системы Парвати.
"Рафаил"  по-прежнему двигался кормой  вперед,  до  точки  перехода было
около пятидесяти световых минут.  Де Сойя отключил дисплей, проверил все
системы и сказал: - Поднимайтесь и не забудьте прихватить экипировку.

     Капитан не поинтересовался мнением подчиненных.  Не стал обсуждать,
прыгать ли в пространство Возрождения-Вектор,  -  компьютер уже проложил
курс,  и "архангел" разгонялся для прыжка;  не спросил,  согласны ли они
снова умереть.  Прыжок будет не  менее фатальным,  чем предыдущий,  зато
авизо на пять месяцев опередит звездолет Энеи.  Единственное, чего никак
не  мог  решить де  Сойя,  -  ждать или нет появления в  системе Парвати
"Святого Антония".
     Пожалуй,  не стоит.  И  не из-за того,  что некогда,  -  подумаешь,
лишние несколько часов при форе в пять месяцев!  -  а просто потому, что
невтерпеж.  Де  Сойя  приказал  компьютеру приготовить буй-транспондер с
распоряжениями   для    капитана    Сати:    немедленно    прыгнуть    к
Возрождению-Вектор  -   на   прыжок  у   факельщика  уйдет  десять  дней
корабельного времени и те же пять месяцев объективного - и приготовиться
вступить в бой по выходе из гиперпространства.
     Запустив  буй  и  отменив  боевую  тревогу  на  Парвати,   де  Сойя
повернулся к своим спутникам:
     - Я знаю, вы разочарованы.
     Лицо Грегориуса напоминало маску, однако капитан догадывался, о чем
думает сержант: "Тридцать секунд - и я бы ее схватил".
     Переживет.  Де  Сойя  командовал  людьми  свыше  десяти  лет  и  не
испытывал ни малейших угрызений совести, отправляя на верную смерть куда
более  храбрых и  преданных солдат.  Поэтому чувства чернокожего гиганта
его нисколько не интересовали.
     - Мне показалось, девочка была готова выполнить свою угрозу. - Тон,
каким были сказаны эти слова, давал понять: доводы в пользу противного и
споры тут неуместны и  о  них лучше забыть раз и  навсегда.  -  Впрочем,
теперь  уже   все   равно.   Нам   известно,   куда  она   направляется.
Возрождение-Вектор - единственная, пожалуй, в этом секторе планета, мимо
которой не  может проскользнуть незамеченным ни  один корабль и  огневой
мощи которой хватит,  чтобы справиться с целым Роем. У нас в запасе пять
месяцев,  чтобы  приготовить девочке теплый прием.  -  Де  Сойя  перевел
дыхание.  -  Вы хорошо потрудились,  и не ваша вина, что все закончилось
неудачей.  Я прослежу,  чтобы сразу после прибытия на Возрождение-Вектор
вас направили в вашу прежнюю часть.
     - Прошу  прощения,  святой  отец,  -  произнес Грегориус,  даже  не
посмотрев на  своих товарищей (очевидно,  сержант не сомневался,  что те
разделяют его чувства),  -  но  если бы  решение зависело от нас,  мы бы
остались на "Рафаиле".  Честно говоря, сэр, нам всем хочется поймать эту
девицу и доставить ее на Пасем.
     Де Сойя постарался скрыть удивление:
     - Гм...  Посмотрим, что можно сделать. Возрождение-Вектор - главная
база космического флота,  там наверняка много высших чинов... Посмотрим,
сержант.  А  пока  давайте займемся делом.  Прыжок  через  двадцать пять
минут.
     - Сэр!
     - Да, капрал Ки?
     - Сэр, вы не могли бы исповедать нас перед смертью?
     Справиться с изумлением стоило немалого труда.
     - Хорошо, капрал. Через десять минут приходите в каюту.
     - Спасибо, сэр, - улыбнулся Ки.
     - Спасибо, - повторил Реттиг.
     - Спасибо, святой отец, - произнес Грегориус.
     Гвардейцы стянули с  себя  громоздкие боевые  скафандры.  Де  Сойе,
который наблюдал за  ними,  вдруг показалось,  что он  видит будущее;  в
следующую  секунду  капитан  ощутил   на   своих   плечах  тяжкое  бремя
ответственности.
     Господи,  дай  мне  сил  исполнить волю  Твою...  во  славу  Иисуса
Христа... аминь.
     Капитан Федерико де Сойя повернулся к  приборам и  в  последний раз
перед смертью стал проверять, как функционируют бортовые системы.

        25

     Однажды  я  спросил у  очередного охотника,  которого сопровождал в
походе по  болотам (это был  пилот дирижабля,  летавшего раз в  неделю с
Эквы на Аквилу через Девять Хвостов), что собой представляет его работа.
"Хочешь знать,  как пилотировать дирижабль?  -  усмехнулся он. - Помнишь
старую поговорку: "Долгие часы скуки заканчиваются минутами паники"? Это
про нас".
     Путешествие в  космосе во  многом соответствовало старой поговорке.
Не  то чтобы мне было скучно -  сам корабль с  его библиотекой,  древней
проекционной  нишей  и  замечательным роялем  вызывал  у  меня  живейшее
любопытство, не говоря уж про моих спутников, - однако периоды приятного
ничегонеделания перемежались интерлюдиями,  во  время  которых  в  кровь
выбрасывалось изрядное количество адреналина.
     Сидеть так,  чтобы тебя не  было видно на экране,  и  слушать,  как
девочка обещает покончить с собой -  и с нами,  -  если нас не оставят в
покое,   было  жутковато.  За  те  десять  месяцев,  в  течение  которых
подвизался в  качестве крупье на Девяти Хвостах,  в  Феликсе,  я повидал
множество игроков, а потому глаз у меня наметанный; так вот, этой девице
только в покер играть! Когда все кончилось, я поинтересовался, выполнила
бы она свою угрозу;  Энея гнусненько усмехнулась и  неопределенно повела
рукой,  словно отгоняя мой вопрос. За последующие месяцы и годы я привык
к этому жесту.
     - А  откуда  ты  узнала,  как  зовут  капитана?  Я  ожидал услышать
что-нибудь насчет откровения,  доступного лишь  тем,  кому суждено стать
мессиями, однако Энея не оправдала моих ожиданий.
     - Неделю назад он  встречал меня  у  Сфинкса.  Кто-то  окликнул его
тогда по имени.
     Что-то  не  верится.  Если  капитан  действительно встречал Энею  у
Сфинкса, он наверняка был в боевом скафандре, то бишь окликать его могли
только по рации.  Но зачем девочке обманывать меня?  И  вообще,  с какой
стати я  стал искать логику и  здравый смысл?  Ведь за то время,  что мы
знакомы с  Энеей,  мне уже доводилось убеждаться:  во  всем,  что с  ней
связано, нет ни того, ни другого.
     Девочка отправилась вниз принять душ, а корабль попытался успокоить
нас с А.Беттиком:
     - Не волнуйтесь, господа. Я бы все равно не позволил вам погибнуть.
     Мы с андроидом переглянулись.  Нам обоим пришла одна и та же мысль:
действует ли компьютер самостоятельно или Энея вертит им как хочет?
     День за днем я размышлял о сложившихся обстоятельствах и о том, как
я к ним приспосабливаюсь. Я осознал, что труднее всего мне свыкнуться со
своей  пассивностью,   даже  безразличием.  Двадцатисемилетний  мужчина,
бывший солдат,  успевший повидать мир  -  хотя бы  отсталый Гиперион,  -
допустил,  чтобы его шкуру спасала маленькая девочка!  С  А.Беттиком все
понятно:  андроид в конце концов запрограммирован подчиняться людям и не
предпринимать каких-либо действий по собственной воле. Но вот со мной...
Мартин Силен  просил меня  защищать девочку,  сопровождать ее  повсюду и
беречь от  всевозможных неприятностей.  До  сих пор я  только полетал на
ковре-самолете да  спрятался за  роялем,  предоставив Энее разбираться с
капитаном боевого звездолета...
     Этот  корабль,  кстати  сказать,  весьма  заинтересовал  всех  нас,
включая и  компьютер.  Если  Энея не  ошиблась,  если капитан де  Сойя и
впрямь присутствовал при открытии Сфинкса, значит, Орден нашел "короткую
дорожку"  сквозь  пространство  Хоукинга.   Признаться,   я   не  просто
забеспокоился, а перепугался до полусмерти.
     Однако  Энея,   похоже,  не  слишком  тревожилась.  Время  шло,  мы
вернулись  к  привычному,  хоть  и  вызывавшему иногда  легкие  приступы
клаустрофобии,  распорядку дня: после еды Энея играла на рояле, потом мы
собирались в  библиотеке,  просматривали голофильмы и  бортовые журналы,
пытаясь понять, куда же летал Консул (догадок было великое множество, но
ни  одна  не  подтверждалась  фактами),  или  играли  в  карты  (девочка
оказалась на  деле  весьма  достойной соперницей),  а  порой  занимались
физическими упражнениями -  по  моей  просьбе  компьютер  устанавливал в
колодце с  трапом силу тяжести в одну целую три десятых "g",  и мы минут
сорок пять бегали вверх-вниз.  Не  знаю,  как повлияли эти упражнения на
мой организм в  целом,  но ноги у  меня вскоре стали как у какого-нибудь
слонопотама с планеты наподобие Юпитера.
     Сообразив, что может по желанию менять гравитацию в отдельно взятом
отсеке,  Энея разошлась.  Спала она в невесомости, а столик в библиотеке
дважды в  день превращали в  бильярдный,  причем сила тяжести каждый раз
менялась.   Как-то  ночью  я  услышал  странные  звуки,  отложил  книгу,
спустился  в   кают-компанию  и   обнаружил,   что  переборки  сделались
прозрачными,  рояль  стоит  на  выдвинутом балконе,  а  между балконом и
внешним силовым экраном плавает водяная сфера  восьми,  а  то  и  десяти
метров в диаметре.
     - Что за черт? - воскликнул я.
     - Здорово,  правда? - Над поверхностью воды п