чудесные способности не безграничны.
     - Боюсь,  ты нас недооцениваешь,  - заметила Хэйзел.  - Вы  не поверите
своим глазам, когда увидите, на что мы способны.
     - Именно  этого  мы  от  вас  и добиваемся,  - ответил Мун,  ничуть  не
удивленный угрозой. - Лабиринт произвел на свет первого хэйдена, а мы до сих
пор не имеем представления о том, как создать  рабочих, обладающих чудесными
способностями.  Хэйдены по своей природе стремятся к совершенству и не могут
смириться  с тем, что вы  обладаете недоступной  для нас  силой. Поэтому  мы
будем вас изучать, стараясь докопаться до источника ваших чудес, чтобы потом
взять  их на вооружение.  Мы построим новый  Безумный Лабиринт, и через него
будут проходить хэйдены.  Когда  мы заставим  человечество  трепетать  перед
нами, его дни будут  сочтены. И  все это  произойдет  только благодаря тебе,
Оуэн Дезсталкер.
     - Ты говоришь, что вы собираетесь нас изучать, - сказал  Оуэн. - Не мог
бы ты рассказать, как именно?
     - Сначала проведем тесты и исследования, потом  анатомируем, -  ответил
Мун. - Когда мы обнаружим все ваши скрытые  плюсы и  минусы, то разберем вас
на  мелкие  части.  Ничто  не  будет  упущено.  Все  будет проведено  четко,
тщательно и до конца.
     - Ты слишком  забегаешь вперед, - произнес Оуэн. - Для начала вам нужно
нас взять. И вы  никогда не узнаете, на что мы способны, пока не увидите нас
в сражении.
     -  Никакого сражения,  Оуэн, - невозмутимо продолжал  Мун. - Ты  будешь
безоговорочно  следовать всем нашим инструкциям.  И  даже  приказывать своим
спутницам, если нам потребуется. Ты наш. Ты целиком в нашей власти.
     - О чем, черт побери, он говорит? - пробормотала Хэйзел.
     - Я ничей, - отрезал Оуэн.
     - Ты добровольно отдался нам, - заявил Мун, - когда принял нашу золотую
руку.
     Оуэн взглянул  на  свою левую  руку.  Искусственную руку.  Настоящую он
потерял на Хэйдене во  время  схватки  с гренделианином. Хэйдены вживили ему
искусственную  руку.  Эта  чудесная  вещь,  выполненная  из чистого  золота,
повиновалась каждой его мысли. И хотя она была немного холодновата, на такие
мелочи можно закрыть глаза.
     -  Никогда не  доверял подаркам от чужаков.  Что  вы  со мной  сделали,
сволочи?
     - Привязали тебя к нам. Рука распространила по твоему организму золотые
волокна, которые пронизали все тело, в том числе мозг.  Теперь ты находишься
в нашей власти.
     - Мой мозг? - удивился Оуэн. - Вы запустили свои металлические щупальца
в мой мозг? Вмешивались в мои  мысли,  воздействовали на мои решения? Что вы
заставляли меня делать? К каким таким изменениям во мне вы приложили руку?
     - Об этом ты никогда не узнаешь, - ответил Мун.
     Дезсталкеру показалось, что его искусственная рука похолодела.  Он сжал
пальцы  в  кулаки,  пытаясь  ощутить,  не появилось  ли в  них какого-нибудь
сопротивления.
     - Ты называл меня Спасителем, - сверкнув глазами на Муна, продолжал он.
- Когда я освободил вас из Гробницы, вы поклялись следовать за мной.
     -  Мы так и делали -  пока наши  цели совпадали. Мы хэйдены, мы обязаны
вершить судьбу человечества. Ничто не может остановить нас.
     - Будь ты проклят, Мун, - прошептал Оуэн. - Что вы сделали со мной?
     Он потянулся к бластеру, но судорога сковала  мышцы. Ощутив, как внутри
него разгорается золотой, пожирающий тело пожар,  Оуэн  резко взвыл от боли,
упал на пол и, стиснув зубы, забился в конвульсиях. Хэйзел бросилась к нему,
чтобы помочь, но полдюжины хэйденов преградили ей путь. Одновременно киборги
окружили  Бонни Бедлам  и  Миднайт  Блю.  Обнаружив, что  больше  не в силах
управлять своим  телом,  Оуэн вновь  закричал от боли и ужаса, однако вскоре
ему изменил  и голос. Дезсталкер ощущал,  как  золотые нити расползаются  по
всему его телу, словно металлические черви-паразиты, завоевывающие все новые
территории. Он  не знал, что происходит с Хэйзел, потому что был  не в силах
даже обратить на нее взгляд, не то что повернуть  голову.  Но вскоре хэйдены
предоставили ему возможность увидеть, что происходит с его подругой.
     К ней  неспешной походкой  направился Тобиас Мун. Когда Оуэн разглядел,
что тот  держит  в  руке, он изо всех  сил  попытался известить  девушку  об
опасности,  но  не  мог  извлечь из себя  ни звука -  голос  больше  ему  не
принадлежал.  Хэйзел  так  отчаянно  отбивалась  от  рук  хэйденов,  что  не
заметила,  как приблизился Мун.  По его сигналу хэйдены еще крепче  схватили
девушку,  заставили опуститься на  колени,  и Мун вколол ей в  шею лошадиную
дозу наркотика под названием Кровь. От шока и  ужаса  Хэйзел издала  громкий
крик. Давно забытое холодное блаженство Крови охватило ее целиком, и из глаз
покатились слезы.
     Мун  сделал  шаг  назад и жестом велел  остальным измененным отойти  от
Хэйзел.
     -  Усиленная доза Крови сделает  свое дело. Она  станет  покладистой  и
больше не будет сопротивляться.
     Взглянув на пустую ампулу, Мун брезгливо швырнул ее на пол.  После чего
обратил взгляд на Оуэна, который по-прежнему был полностью парализован.
     - Мы  сделали  все,  что необходимо,  - констатировал,  он.  -  Хэйдены
поступают так, как  велит  им долг. -  И,  обернувшись  к  Бонни и  Миднайт,
добавил:  - А вас двоих  мы  не ждали,  ваше появление  для  нас неожиданно.
Поэтому советую вести себя смирно.  Будете паиньками, и  мы  не причиним вам
вреда.
     -  Не  верьте  ему,  -  стоя  на  коленях,   выдавила  Хэйзел,  и   все
присутствующие вновь обернулись к ней. Бледное  лицо девушки было искажено и
покрыто  крупными каплями пота. - Ты совершил ошибку, хэйден. Кровь для меня
- прошедший этап. Я сумела справиться тогда, смогу и сейчас. Смотри.
     Из  ее носа вниз  по  губам и подбородку струей  полилась Черная Кровь.
Забила ключом из-под ресниц и потекла вниз по щекам. Девушка открыла рот - и
оттуда  тоже  прыснула  черная  жидкость.  Все  ее  тело  покрылось  черными
бусинками  пота.  Так, повинуясь  исключительно силе воли,  организм  Хэйзел
исторгал  из себя проклятое зелье. Черная Кровь  капала на пол и впитывалась
одеждой до  тех пор, пока вся не вышла наружу. Ее истечение прекратилось так
же внезапно,  как и началось.  Девушка улыбнулась Муну - ухмылка, от которой
любой другой на его месте шарахнулся бы, как от чумы.
     - Ну что,  съел, хэйден?  Я уже не та Хэйзел, которую  ты знал. Ты даже
представить себе не можешь, до какой степени  меня изменил  Лабиринт. Сейчас
же освободи Оуэна, иначе вам  всем крышка. И  плевать  мне на вашу  армию. Я
сама себе армия.
     - Об этом мы наслышаны, потому и хотели тебя схватить. Однако сражаться
с тобой мы не намерены. Это сделает за нас Оуэн. Правда, Оуэн?
     Уверенным жестом Дезсталкер выхватил меч из ножен и, резко  обернувшись
к Хэйзел, приготовился драться. Она импульсивно потянулась к своему мечу, но
тут же остановилась.
     - Не делай этого, Оуэн. Борись с собой. Ты можешь справиться с тем, что
они с тобой сделали, так же как  я победила Кровь. Даром, что ли, мы с тобой
прошли через Лабиринт!  Нами  никто больше  не может управлять.  Остановись,
Оуэн. Прошу тебя. Не заставляй меня с тобой сражаться.
     Пленник  собственного мозга,  он  был  беспомощен перед атакой  золотых
нитей хэйденов, завладевших  всем его телом... Оуэн сделал выпад,  и его меч
устремился   прямо   в  беззащитную   грудь  Хэйзел.  Это  был  смертельный,
совершенный  с  нечеловеческой  скоростью  удар,  который  поверг бы  любого
смертного.  Но только не  Хэйзел. Ее  рефлексы  были не хуже, чем у Оуэна, к
тому же она  была чертовски хорошим бойцом еще до того, как прошла Лабиринт.
Она  успела выхватить и  ловко  направить  свой меч, чтобы отбить удар.  Оба
начали ходить по кругу, сверкая клинками и прощупывая защиту противника. Мун
жестом  велел остальным  хэйденам не вмешиваться  в  поединок  - эксперимент
должен был проходить своим чередом.
     Оуэн набирал  темп, Хэйзел вместе с ним. Скорость  и  сила их  движений
достигли   невероятных  уровней.  Мечи   мелькали   в   воздухе   со   столь
головокружительной  быстротой,  что  за  ними  не в состоянии  был  уследить
человеческий глаз. Искусство фехтования еще  не  знало таких вершин, которые
покорили во  время своего  поединка Хэйзел и Оуэн.  Теперь  они действовали,
полагаясь  на  свои  навыки  и  инстинкты.  Хэйдены  наблюдали   за  ними  с
восхищением.  Еще бы, ведь  пленники  являли  собой  уровень совершенства, о
котором ни один из  них не мог даже помышлять.  И все же, несмотря на то что
ни  один  из  противников  ни в  чем  не уступал другому,  шансы  у них были
неравны.  Если Оуэн  собирался вести бой  до  конца, то Хэйзел  нет. Поэтому
медленно, шаг за шагом, она отступала.
     Первый  раз меч  Оуэна  задел девушку  чуть выше лба, и кровь залила ей
левый  глаз. Раздраженно встряхнув  головой, она успела лишь  заметить,  как
кровь брызнула на  пол. Последовали новые  и новые порезы, Хэйзел обливалась
кровью, но на сей раз не черной, а настоящей.  К счастью, ни одна  из ран не
представляла   опасности  для  жизни,  однако  девушка  слабела.  Хэйзел  не
сомневалась, что  хэйдены заставят  Оуэна  убить  ее, если это  входит в  их
планы. А скорее  всего  именно так  и обстояло  дело. Им  не  нужен человек,
которым нельзя  управлять. В  любом случае  они собирались  анатомировать ее
тело, чтобы провести  над  ним  исследования.  Хэйзел  понимала,  что  долго
держать  оборону ей  не  удастся.  При таком  положении дел глупо  надеяться
выжить. Убить же
     Оуэна  она не могла.  Кого угодно,  только не Оуэна. Поэтому оставалось
только одно. Хэйзел отпрянула  и опустила меч,  тем самым  давая  противнику
понять, что поединок закончен.
     - Хватит, Оуэн. Делай то, что ты должен сделать.
     Дезсталкер опустил меч. Его  лицо превратилось  в холодную,  ничего  не
выражающую маску. Хэйзел стояла молча, не предпринимая никаких действий.
     Дезсталкер  громко  взвыл.  Казалось,  этот крик ужаса,  ярости и  боли
вырвался  из  самых  глубин его существа. Охваченный  дикой  дрожью, он упал
перед  Хэйзел на  колени.  Не сводя с него глаз,  она  также  опустилась  на
колени,  надеясь, что ее  присутствие придаст  ему сил. Оуэн медленно поднял
меч и рубанул им по своей левой руке.
     Когда  тяжелый   стальной  клинок  опустился   на  человеческую  плоть,
покрывающую золотую руку,  из  нее хлынула кровь. Оуэн вновь  исторг громкий
крик, и сейчас в нем было столько же ликования, сколько и боли. Оуэн опустил
левую руку на пол  ладонью вниз - с трудом пересиливая сопротивление -  и  с
размаху отрубил себе кисть, так что след от меча остался  на стальном  полу.
Обрубок  руки со скорчившимися блестящими пальцами,  словно огромный золотой
паук,  отлетел в сторону.  Стиснув зубы до скрежета,  Оуэн весь затрясся  от
шока и боли. Он знал, что борьба еще не закончена.
     Дезсталкер сосредоточился на золотых нитях, пронизывающих организм. Его
сознание  ощущало, как они продолжают бороться  за  контроль над  телом.  Он
напряг  всю  свою  волю  и,  призвав  на  помощь  защитные  силы,  вышвырнул
чужеродные  волокна  наружу.  Подобно  золотистым локонам, они  поползли  из
окровавленного  обрубка   левой   руки  и,  сворачиваясь  в  клубок,   стали
безжизненно падать  на  пол. Исторгая  из  себя  золотые нити, Оуэн  зашелся
громким  хохотом  - нечто среднее между  . агонией и  триумфом. Когда  вышла
последняя золотая нить, он бросил меч и, схватив себя за левую кисть, сильно
сжал  ее,   как  когда-то  уже  делал  на   Хэйдене.  Бурное  течение  крови
замедлилось.  Оуэн  сосредоточился на обрубке левой  руки. Спустя  несколько
мгновений  из нее показалась  новая  кисть, и он расплылся  в  торжествующей
улыбке.
     Сидя  на  полу и разглядывая новую  руку, Оуэн  не верил своим  глазам.
Выглядела она совершенно нормально. Обыкновенная человеческая рука, ничем не
отличающаяся  от  здоровой  правой, но теплая и  живая в  отличие от  бывшей
золотой.  Он  пошевелил  пальцами,  и  те  повиновались  ему  с  необычайной
легкостью. Тогда  он перевел взгляд  на Хэйзел,  которая  все еще стояла  на
коленях. У девушки от удивления отвисла челюсть.
     -  Ты, как  всегда,  права,  Хэйзел.  Теперь  я обязан  тебе  жизнью  и
свободой.
     - Хотя я и знала, что ты умеешь вытворять чудеса, такого видеть мне еще
не приходилось. Я в самом деле потрясена.
     - Своими впечатлениями  мы  поделимся  чуть позже,  -  заметил  Оуэн. -
Сейчас нам нужно отсюда выбраться. А значит, дать бой.
     - Раз плюнуть, - улыбнувшись, ответила ему Хэйзел.
     Они встали  и,  вооружившись мечами  и бластерами,  обратились  лицом к
Муну. Кажется, тот находился в замешательстве и впервые не знал, что делать.
     - Хэйзел права, - наконец произнес  Мун. - В  самом  деле очень сильное
зрелище. Чтобы  отрастить кисть, нужно провести  в регенерационной камере не
один  месяц. Выходит, Лабиринт наградил тебя еще одной  способностью.  И нам
необходимо ее получить. Вы должны сдаться. У вас нет шансов.
     - А  пошел  ты  к черту, -  фыркнула Хэйзел. - Мы  сражались  с  целыми
армиями.  Большинство  тех, кто  бился  против нас,  уже  мертвы. А  мы. как
видишь, пока живем и здравствуем. Так что подавай свою армию.
     - Чего-чего, а самоуверенности тебе, Хэйзел, положительно  не занимать,
- сказал Мун. - Пока у меня есть при себе пара козырей, игра не закончена. -
Он  указал  на  Бонни  и  Миднайт, которых  держали хэйдены.  -  Если вы  не
сдадитесь, мы убьем ваших друзей.
     - Как бы не так! - возмутилась Миднайт Блю.
     - Только попробуйте! - вслед за ней с вызовом произнесла Бонни Бедлам.
     С  этими словами Миднайт исчезла и появилась  совсем  в  другом  месте.
Спустя  еще мгновение  она оказалась  на  противоположной  стороне комнаты с
двуручным  боевым топором в руках. Один взмах - и голова  хэйдена, стоявшего
поблизости, слетела с  плеч. Не успела та упасть на пол, как  девушка  вновь
телепортировалась. Миднайт мелькала  то здесь, то там,  всякий раз  знаменуя
свое  появление новой  жертвой,  пока  не обезглавила  добрую дюжину  солдат
противника. Делала она это с такой невероятной скоростью, что те не успевали
даже отреагировать.
     Тем временем Бонни Бедлам ловко выскользнула из рук хэйденов. Достав из
потайных  чехлов на  руках и локтях острые лезвия, она проворными движениями
лишила своих захватчиков пальцев. Хэйдены падали, а Бонни улыбалась, обнажая
острые зубки. Рядом с ней  материализовалась Миднайт. Бонни выхватила меч, и
обе девушки, спиной к спине, приняли боевую стойку.
     - Ты недавно застиг меня врасплох, - сказала Бонни Муну.  - Думаю, пора
отдать должок.
     -  Оуэн,  одно  твое  слово, -  произнесла  Миднайт,  -  и мы  разберем
металлических ублюдков на части!
     - Представляешь, сколько тут будет металлолома, - подхватила Бонни. - Я
не  могу  отказать  себе  в  удовольствии  приступить  к этому долгожданному
занятию.
     -  Я тоже, - ответил Оуэн, обернувшись к Муну.  -  Мы не знаем, сколько
вас тут собралось. Зови сюда всех.
     - Верно,  -  сказала  Хэйзел.  -  Пора положить  конец  безумию.  Конец
экспериментам над людьми. Конец боли. Конец смертям.
     - Вы не должны с нами сражаться, - возразил Мун, и впервые за все время
в его голосе появилась неуверенность. - В этом нет необходимости.
     - Нет есть, -  ответил Оуэн. - Мы никогда не сдадимся. И скорее  умрем,
чем попадем к вам в руки.
     - Но ведь это... неразумно.
     - Да. Зато  по-человечески. Черт, Мун, неужели ты забыл? Помнишь, каким
ты  был? Вспомни! Тобиас  Мун,  которого  я  знал, присоединился бы к  нам в
борьбе за то, чтобы раз и навсегда покончить с этим ужасом.
     - Это было слишком давно, - сказал Мун.
     - Нет, - отрезал Оуэн. - Это было вчера.
     Он напряг весь свой ум, пытаясь активизировать старую ментальную связь,
объединявшую тех, кто прошел через Безумный Лабиринт. Посредством этой связи
он явственно ощутил стоящую рядом Хэйзел, и их сознания объединились, словно
две составляющие единой картинки-головоломки. Будучи своеобразным эхом самой
Хэйзел, к  этой связи подключились  Бонни  Бедлам и Миднайт  Блю.  Их единый
разум добрался до технического барьера, заслоняющего от них  прежнего  Муна,
и,  уничтожив  этот  барьер,  наконец  достиг  его  истинного сознания.  Мун
проснулся.
     Едва это произошло, как сознание каждого из четверых вернулось  на свое
место. Они  внимательно смотрели на Муна. Тот тяжело  дышал и мотал головой.
Остальные  измененные отшатнулись от него,  словно от прокаженного.  Наконец
Мун повернулся и взглянул на Оуэна.
     - Я вспомнил... Когда меня изменяли, они заставили  меня многое забыть.
Но сейчас  я вспомнил. При  желании  я мог бы  зацепиться за свою память, но
тогда я этого  не хотел. Я слишком  хотел походить на  остальных хэйденов. Я
был  готов пожертвовать частью того, кем  я был. Но теперь  я стал  прежним.
Теперь я знаю, что не могу стать еще одним измененным.  Потому  что уже стал
другим. Я буду  с тобой до  конца, Оуэн. Если нам суждено  умереть, мы умрем
вместе.
     - Рад тебя снова видеть, Мун, - расплывшись в улыбке, произнес Оуэн.
     - Самое время начать крупную  заварушку, - заметила  Хэйзел. - Надеюсь,
ожидания нас не обманут. Пусть даже кое-кто из нас не доживет до ее конца.
     - Мне наплевать, - бросил Мун. - Я уже один раз умирал.
     - И как тебе было на том свете? - поинтересовалась Хэйзел.
     - Тихо и спокойно, - ответил Мун.
     - Нет,  только  не это, -  прервал  их Оуэн.  - Если мы начнем бой, то,
несмотря  на  всю нашу силу  и способности, погибнут почти  все  - мы, они и
большинство захваченных  хэйденами пленников. Этого  я  допустить  не  могу.
Сегодня никто не должен умереть. Смертями я сыт по горло.
     Оуэн вновь напряг свои  ментальные силы, призвав всех, кто прошел через
Лабиринт,  и  направил  их объединенный разум через Тобиаса  Муна к сознанию
измененных. Это произошло легко  и непринужденно,  подобно  тому,  как  свет
вторгается в бесконечный  мрак океана. Хэйдены пытались сопротивляться, и им
скорее всего удалось бы  это  сделать, если бы не Мун. Он был  дверью, через
которую Оуэн и  его друзья  проникли в  мозг киборгов. Объединенное сознание
хэйденов  являлось продуктом деятельности  сотен тысяч  умов.  Его  масштабы
поразили тех, кто  прошел  Лабиринт,  и  они поначалу несколько растерялись.
Однако ум хэйденов ограничен логикой,  которой подчинена работа компьютеров.
А  Оуэна  и   его  друзей  питали  гнев  и  ужас,  который  они  повидали  в
лабораториях. Ко всему прочему, у них была сила, полученная в Лабиринте. Все
это вместе они обрушили единым ударом на коллективный  разум хэйденов, и тот
разлетелся, как зеркало, рассыпался  на сотни  тысяч мелких  осколков.  Мрак
исчез, остался только свет. Увидев результат своих усилий, Оуэн и его друзья
возликовали.
     Дезсталкер  несколько  раз  моргнул  и,  собравшись  с  мыслями,  обвел
лабораторию взглядом. Хэйдены не шевелясь стояли на прежних местах, но огонь
в их глазах  померк.  Хэйзел осторожно приблизилась к одному из измененных и
слегка толкнула его. Тот зашатался и чуть было не упал.
     -  Они не умерли, - тихо пояснил  Мун. - Они просто отключились. Все до
единого.
     - Здорово,  - воскликнула Хэйзел. - Значит, мы всех  отключили?  Всех в
этом здании?
     - Всех  в городе  и  на  Брамине II, - ответил  Мун. - Я же по-прежнему
подключен к главным компьютерам.  Система продолжает функционировать, но  ею
некому  управлять. Хэйдены, которые  находятся на  других планетах, не могут
это сделать, а те, что были здесь, вышли из строя.
     - Мне  стыдно признаться, что я возродил их к  жизни,  - сказал Оуэн. -
Думаю, лучше всего будет всех их снова отключить. Кто знает... может, в свое
время нам  удастся их перепрограммировать и пробудить для человечества. Как,
например, тебя, Мун.
     - Да, - ответил тот. - Может быть, когда-нибудь это станет возможным.
     - А сейч