рдил Морской  Козел.  - Они не слишком  умные, но
ведь они всего лишь куклы.
     - А почему они хотят быть людьми? - спросил Финли. - Я думал, они людей
ненавидят.
     - Так  и есть, - согласился Морской Козел. - Они вас ненавидят,  потому
что  хотят  быть как вы  - и не могут. Они на самом деле не живые, и они это
знают.  При всей их новой разумности и силе они всего лишь автоматы. Как я и
вот Медведь.  Мы не умеем...  создавать жизнь, как вы.  Когда мы износимся и
распадемся - а это когда-нибудь случится, - никого не будет нам на замену. У
нас нет бессмертия в детях. Мы уйдем обратно в темноту, из которой пришли, и
нас забудут. От этой мысли многие игрушки сходят с ума.
     - Эти обрывки  нельзя здесь оставлять, -  сказал  Медведь, не  глядя на
людей. -  Если  им  дать время, они соберутся снова. Сошьют себе новые тела.
Это уже бывало. Пока центральные матрицы невредимы, они не умрут.
     - Так уничтожим эти матрицы, - предложил Тоби.
     - Флаг тебе в руки, - сказал  ему Козел. - Они размером с одну тысячную
дюйма и могут быть в любом месте тела.
     - Так что же делать? - спросил Финли.
     - Мы  их сожжем, - грустно  сказал Медведь. - Соберем куски, подожжем и
сожжем всех.
     Через какое-то время усталые  люди  и две  игрушки  снова  забрались  в
маленькие вагончики. Бушующий костер рядом с рельсами извергал в небо черный
дым.  От  тряпичных  кукол не  осталось  даже  следа.  Джулиан  сидел  возле
Евангелины,  положив ей голову на плечо, и дремал. Эдвин тронулся вперед, за
ним закачались вагоны. Паровоз запыхтел по отремонтированному пути,  напевая
грустную песню. Люди сидели тихо и  своими мыслями не делились. Тоби и Флинн
снимали удаляющийся  костер, пока  он не исчез за гребнем впадины.  Плюшевый
Медведь  и  Морской  Козел  сидели,  держась  за  руки,  грустя по  погибшим
игрушкам.

     Через несколько часов, когда улыбающееся солнце на небе стало клониться
к закату, поезд взобрался на гребень и открылся вид на Город Игрушек. Город,
построенный из ослепительно ярких  цветных зданий, раскинулся по обе стороны
глубокой долины, и в нем были и дома, и  магазины,  и все, что должно быть в
городе, только поменьше и  будто сдвинутое поближе.  Это  были  скорее  идеи
домов и магазинов,  упрощенные и преувеличенные. Подробностей ровно столько,
чтобы все это имело смысл, но в остальном - почти сюрреализм.  Детская мечта
о  том,  как должен выглядеть город. -  Добро пожаловать  в Город Игрушек, -
произнес  Плюшевый Медведь. - Дом для всех  игрушек и  людей. Столица Страны
Вечного Лета, где сбываются сны.
     -  В  том  числе  и  кошмарные,  -  добавил  Морской  Козел.  - Даже  в
особенности кошмарные. Никто не выходите из поезда, пока не остановимся. Тут
вокруг города минные поля.
     Люди  переглянулись, но  ничего не сказали,  Эдвин подъезжал  ближе,  и
Город Игрушек медленно рос,  но  ощущение странности  не проходило. Это было
как  въезжать  внутрь иллюстрации  в  детской  книжке,  или как  если самому
вернуться в детство. Кое-кто  из людей стал себя оглядывать, будто проверяя,
не становится ли он снова ребенком.
     У границ  города  была  колючая  проволока,  стена  за  стеной  колючей
проволоки, и  стальные  шипы  поблескивали в  заходящем солнце. На проволоке
бесформенными  клочками  висели  сломанные куклы  и  игрушечные  медведи,  и
набивка свисала из них, как пушистые  кишки. Медведь отвернулся -  это  было
для него невыносимо.  Он даже закрыл глаза  лапой. Морской  Козел смотрел на
все это непроницаемыми черными глазами.
     - Плохие игрушки нападают все чаще и чаще,  - заметил  он  небрежно.  -
Иногда у нас не  остается времени убрать даже наших убитых.  А  своих  враги
всегда забирают.  Потом  используют  части.  И  оружия у  них хватает,  даже
такого,  которое  разрушает наши  центральные  матрицы.  Их снабдил Шаб. Для
применения против людей, но... война продолжается. Сейчас, кажется, тихо, но
скоро начнется снова. Как всегда. Они побеждают.
     -  Они ненавидят наш  город, -  сказал Медведь, опустив наконец лапу от
глаз  -  поезд подъезжал к городскому вокзалу. - Сюда люди приезжали играть.
Играть с игрушками.
     - А  здесь не  осталось людей?  - спросила Евангелина. -  Может быть, в
укрытиях? И боятся выйти?
     -  Боюсь, что нет,  -  грустно ответил Плюшевый  Медведь. -  Понимаете,
здесь  и начинались убийства. Когда  игрушки впервые  поднялись против своих
подопечных- людей. Теперь это все закончилось. Мы прогнали плохие игрушки, а
потом обыскали город в поисках уцелевших, но никого не нашли. Плохие игрушки
искали их очень внимательно. Тогда мы собрали тела  и похоронили их здесь, в
городе.  Похоронную  службу отслужили, как могли,  но у  нас не было книг, и
пришлось  почти  все  придумывать  самим.  Все  мы  плакали, когда  хоронили
последних  людей,  а потом  занялись уборкой  в  городе.  Мы отмыли кровь  и
исправили  все повреждения, которые смогли. И  мы дали клятву умереть все до
последней игрушки, но  не дать обидеть человека, если  он сюда  придет,  или
вновь отдать город плохим игрушкам. Все это в  надежде, что люди вернутся. И
вы  вернулись. Это ваш город, до последнего кирпичика и камня мостовой.  Что
скажете?
     Люди   поглядели  на   яркие  дома,  на  большой  вокзал  с  флагами  и
транспарантами, потом друг на друга.
     - Ну, - сказала Евангелина, - это очень...
     - Да, - подтвердил Финли. - Это очень.
     - Я никогда ничего подобного не видел, - признался Тоби.
     - Очень красиво, - твердо добавил Флинн. - Очаровательно.
     Плюшевый Медведь нахмурился.
     -  Он вам  не нравится.  Почему? Ведь вы  его  построили. То  есть  его
построили люди вроде вас и приезжали в нем жить.
     - Сюда люди приезжали, чтобы снова стать детьми, -  объяснил Джулиан. -
Снова  стать  невинными,   безгрешными  и  свободными  от   волнений,  здесь
вспоминали свои молодые дни, когда все было ярко и просто. Но мы, боюсь, мои
друзья и я  - мы потеряли способность снова быть  детьми. Мы ее оставили или
ее у нас забрали, но это было уже давно. Мы вынуждены быть взрослыми, делать
то, что необходимо, и ни в ком из нас уже нет места для ребенка.
     - Извините,  - сказал Плюшевый  Медведь. -  Это  должно  быть  для  вас
ужасно.
     - Так и есть, - согласился Джулиан.
     - Может быть, вы  сможете каждый вновь открыть в себе ребенка, - сказал
Морской Козел. - Здесь вы в безопасности. Мы вас защитим.
     Последний  ряд колючей  проволоки остался позади,  и поезд  Эдвин важно
запыхтел  по путям  вдоль огромной  платформы,  украшенной таким количеством
флагов, вымпелов и  лент,  что  странно было,  как она  не рухнет  под  этой
тяжестью.  И  большая  вывеска с  названием  станции  -  "Конец  забот".  На
платформе  густо,  плечом к плечу столпились игрушки, радостно вопя при виде
приближающегося поезда.  Два  духовых оркестра  заиграли приветствие  -  две
разные мелодии одновременно, спутались, перестали, заиграли  снова, и каждый
из  них  был  решительно  настроен  переиграть  соперника. Но им это  быстро
надоело, они  побросали инструменты и начали тузить друг друга. Два оркестра
катались  по  перрону,  таская  друг  друга  за  уши,  за  носы,  за волосы.
Инструменты подхватили  другие  игрушки  и начали играть каждая свое, но  их
заглушили громовые приветственные крики толпы при приближении людей.
     А люди все как один теперь  улыбались, даже  Джиль. Плюшевый  Медведь и
Морской  Козел  вскочили  на  сиденья  и  триумфально  махали  зрителям.  На
платформе были игрушки всех видов, от  древних до самых современных, и все -
для маленьких детей.  Ни  военных игрушек, ни обучающих, ничего опасного или
сложного. Они лезли друг на друга, чтобы лучше видеть, и смеялись, и махали,
и кричали радостно,  и  люди  тоже  начали  смеяться  и  махать  им  руками.
Невозможно было удержаться.
     Были там пушистые звери всех форм и размеров. Некоторые - скопированные
с настоящих, другие изображали зверей, которые никогда не существовали ни на
одной планете. Куклы в костюмах всех видов и времен,  с раскрашенными лицами
и яркими  улыбками. Счастливые ковбои в обнимку с  индейцами.  Персонажи  из
мультфильмов, радостно подпрыгивающие. Все были так  счастливы  снова видеть
людей, что еле  могли вынести такую радость. Финли улыбался и  махал рукой в
ответ, но  другую руку держал возле лучевого пистолета. Точно такие же куклы
однажды  восстали  и  перебили своих хозяев в черную ночь  крови и  мести. И
Финли не мог удержаться от мысли, не эти ли яркие улыбки видели несчастные в
последние минуты своей жизни. Если такие подозрения значат, что в нем больше
нет ничего детского - что ж, он это переживет. Финли Кэмпбелл на собственной
шкуре научился никому не доверять.
     Поезд  остановился,  окутав себя  клубами пара. Вместе с рассеивающимся
паром стихли  и приветственные  клики, и на станции воцарилась  почтительная
тишина  -  столпившиеся игрушки смотрели  на людей  с  радостным  ожиданием.
Плюшевый Медведь и Морской Козел вылезли из вагона и с важным видом пошли по
платформе.  Они заговорили  одновременно,  остановились и  полыхнули друг на
друга взглядом.  Медведь  показал  на  небо,  а  когда  Козел поднял  глаза,
наступил  ему на ногу. Козел  запрыгал, схватившись за ногу обеими руками, а
Медведь заговорил - громко, чтобы заглушить вопли Козла.
     Люди слушали с вежливым недоумением. Они ожидали приветственной речи по
случаю  прибытия  в  Город  Игрушек,  но  она   была  так  пересыпана  почти
таинственными  ссылками  на людей и  их священную способность все исправить,
что скорее была похожа на  молитву  об избавлении. До  Евангелины постепенно
дошло,  что  игрушки видят в них спасителей, людей, которые  сокрушат плохие
игрушки и устроят все,  как было  и как должно быть.  Они не  знали, что эти
люди пришли  сюда, только чтобы найти еще  одного  из своего  рода, а  потом
снова уйти. Она подумала,  что случится, когда игрушки это узнают, и решила,
что  лучше  им  не знать.  Нужно будет при  первой  возможности предупредить
остальных.
     Медведь, наконец, закончил речь,  переглянулся с Козлом и сделал жест в
сторону  людей.  Те  вылезли  из   вагончиков  на  платформу  с  максимально
возможными   в   этой   ситуации  ловкостью  и  изяществом.  Игрушки  бешено
зааплодировали,  потом  снова  стало  тихо  -  от  людей  ждали  речи.  Люди
переглянулись  -   казалось,   они  все  затаили  дыхание.  Финли  в  тишине
откашлялся.
     - Спасибо вам за такую встречу. Я не знаю, что мы можем сейчас  для вас
сделать. У  нас есть  задание, и  мы должны в первую очередь выполнить  его.
Пока что мне нужно задать вам несколько вопросов.
     Плюшевый Медведь был несколько разочарован, но сразу кивнул головой.
     - Спрашивай что хочешь. Все что у нас есть - ваше.
     - Ну, для начала - зачем минные поля и колючая проволока?
     - Идет война, - ответил Медведь. - Город Игрушек - это убежище для всех
хороших игрушек и для тех плохих, которые раскаялись. Это заповедник. Плохие
игрушки нас  ненавидят.  Отчасти потому, что в  нас  они  видят то, чем были
когда-то и чем  не могут стать снова. Минные поля  и колючая проволока - для
защиты от неожиданных нападений. Вы думаете о тех игрушках, которые остались
на  проволоке? Не  волнуйтесь,  мы их в свое время заберем. Спешки  нет. Для
таких,  как  мы, кладбищ  нет. Только  восстановление деталей.  Поймите нас:
каково бы ни было ваше задание, мы счастливы  будем вам помочь. Вы -  первые
живые  люди,  которых мы видим после тех, что погибли в крови и в страхе. Вы
вернулись, и мы не можем разобраться в своих  чувствах.  Благоговение. Вина.
Радость. Странно и поразительно встретить своих создателей.
     - Особенно с таким плохим вкусом в одежде, - добавил Морской Козел. - Я
бы такой даже на спор надевать не стал бы.
     В толпе возникло  движение, и к удивленным  людям  протолкался какой-то
большой пурпурный  зверь.  Это был круглый  зверь из  какого-то мультфильма,
формой  и размером похожий на ослика, с  большими глазами, в  которых стояли
слезы,  и  с  неуклюжей  грацией  щенка.  Унижаясь  без  всякой  гордости  и
достоинства,  он  посмотрел  на  людей, и по его пурпурным щекам  покатились
большие слезы.
     - Простите меня!  Дайте мне прощение! Я делал плохо,  очень  плохо,  но
теперь я понял. Я тогда не понимал...
     Его речь прервалась рыданиями. Плюшевый Медведь потрепал его по плечу и
посмотрел на людей каким-то очень взрослым взглядом.
     -  Это Пуги  - Дружественное Создание.  В  долгую  ночь,  когда  мы все
проснулись и осознали себя, он был из тех, кто поднялся на людей. Он убивал.
Еще он  делал и  такое, о  чем ему до сих пор невыносимо  говорить. Потом он
раскаялся и пришел к нам.
     - И все? - спросил Тоби. - Он попросил прощения, и снова все в порядке?
     - Да,  - ответил Медведь.  - Это мог быть  любой из нас. Мы все ощутили
ярость, которую Шаб в нас вложил. Искушение было у всех. Мы его простили, но
сам он себя не прощает. Он не может забыть, что натворил.
     - Я не забуду,  - сказал Пуги.  Он  подавил  рыдания, и  вновь  говорил
разборчиво.  - Я  был  создан,  чтобы быть  другом всем,  быть  спутником  и
защитником людей, и я  их убивал. Кровь капала с  моих  лап, и временами мне
кажется, что она все еще держится на них. Я  думал, что сражаюсь за свободу,
за  независимость. Но  Шаб  солгал,  и  это  было  просто убийство.  Я делал
страшное, но я  не знал! Я не знал тогда, что  все живое  священно. Простите
меня, простите, если можете.
     И  он припал к  ногам Финли  - пурпурная  масса неутешного горя,  - как
щенок,  который  знает,   что  поступил  плохо  и   не  ждет  ничего,  кроме
заслуженного наказания. Финли смотрел вниз, не находя слов перед лицом столь
явной скорби  и  раскаяния, не  в  силах  забыть, что это  безобидного  вида
создание убивало беспомощных людей. И,  насколько он знал, может сделать это
снова.  Остальные  переглянулись,  но ничего не сказали и не сделали. Они не
так легко прощали, как игрушки.  Наконец Евангелина  присела рядом с  Пуги и
обняла его за трясущиеся плечи.
     -  Вина  не  на  тебе,  Пуги.  Виноват  Шаб.  Они наполнили тебя  своей
ненавистью, когда  ты еще не привык думать и опыта у тебя тоже не было.  Они
воспользовались твоей неискушенностью.
     Пуги поднял большие глаза, шмыгая носом.
     - Я сделал... много страшного. Я  потрошил умирающих людей и смеялся. И
еще много хуже. Это сейчас меня преследует.
     - Ты должен исправить свое зло, -  сказала  Евангелина. -  Делай добро,
чтобы загладить то плохое, что ты делал.
     - Я отдам  свою жизнь за вашу, - ответил Пуги. И тут  же уткнулся лицом
ей в  бок,  и она стала его утешать. Минуту  стояла  полная тишина,  и вдруг
Джулиан  судорожно  закашлялся.  Он  приложил  ко  рту  платок  и  отнял его
окровавленным. Игрушки ахнули, ужас прошел по толпе.
     - У него кровь! - раздался испуганный голос. - Он ранен! Человек ранен!
     По толпе  прошло  что-то вроде  паники, она  закачалась  и шатнулась  к
людям.  Плюшевый Медведь  быстро  выступил  вперед,  подняв руки  и возвысив
голос.
     - Все в порядке! Ничего серьезного! Ему просто нужно полежать.
     На  запруженной  толпой  платформе возник  хаос  - игрушки спорили, что
делать,  потом  вышли  две  куклы,  одетые  медсестрами,  неся  ярко-розовые
носилки. Они заставили  Джулиана  лечь и  понесли прочь. Финли и  Евангелина
пошли с ними,  не доверяя игрушкам  до  конца.  Рядом  с ними суетился Пуги,
очень расстроенный.  Толпа  начала расходиться,  оживленно  переговариваясь.
Плюшевый Медведь покачал головой и обернулся к Джилю, Тоби и Флинну.
     - Вы  не волнуйтесь. У этих сестер  внутри медицинская  программа.  Они
держали  тут  станцию  первой  помощи,  до  того  как...  Кучу  медицинского
оборудования там  поломали, но  осталось  достаточно,  чтобы  помочь  вашему
другу.  Сестры  за  ним присмотрят и  сделают все, что  нужно делать. А всех
остальных вы извините -  мы слишком много  видели человеческих смертей и уже
никогда от этого не оправимся. Когда они  увидят вашего друга  на ногах, они
успокоятся. Я пойду с ними поговорю, чтобы никто не наделал глупостей. У нас
тут бывают проблемы с попытками самоубийства, так что я лучше пойду.  С вами
останется Козел.
     И он поспешил  прочь  со всей скоростью,  которую позволяли развить его
короткие ноги. Морской Козел покачал рогатой головой.
     - Плюшевый Медведь, как он есть. Всегда беспокоится о других, а на себя
никогда времени нет. К счастью, у меня таких проблем  нет. Вы тут поговорите
между собой, а когда выясните, что вы хотите, скажете  мне, и я найду  кого-
нибудь, кто для вас это сделает.  А пока вы будете говорить, я пойду полежу.
Всхрапну,  пока  есть  возможность.  Что-то  мне подсказывает, что  с  вашим
появлением жизнь станет суматошной и сложной, и меня в это затянет,  хочу  я
того  или нет. Так что вы поговорите, а я посплю. Когда  кончите - разбудите
меня. И постарайтесь на меня не наступать, а то за ногу тяпну.
     Он  лег  на платформу,  скрестил копыта,  закрыл глаза  и вскоре громко
захрапел.  Люди отошли чуть  в сторонку, где храп был не так  слышен. Камера
Флинна села ему на плечо и закрыла горящий красный глаз.
     - Ну и ну, - сказал Флинн. - Это... необычно. - Он посмотрел на спящего
Козла.  - А знаете, он точно такой,  каким я его помню.  К сожалению. Но все
равно,  можете себе  представить, что здесь  было, пока не появились  фурии?
Абсолютно  безопасный  рай, место,  где  можно  расслабиться и  все  забыть.
Парадиз, где каждый взрослый  может вновь стать ребенком, защищенным от мира
и свободным  от  тягот  взрослой  жизни,  окруженный  любимыми  игрушками  и
спутниками детства, где сбываются все сны о свободе, которые  нам приходится
оставлять позади,  становясь взрослыми. Неудивительно, что это место держали
в секрете. Люди все бы отдали, на все пошли бы, чтобы сюда попасть. На ложь,
воровство, убийство - на все.
     - Не знаю, - задумчиво отозвался Тоби. -  По мне, тут страшновато, если
честно. Как-то очень тревожно встретиться лицом к лицу со  старыми игрушками
и увидеть, что они стали  ростом с тебя.  Вспомни все  игрушки,  которые  ты
портил  и ломал, когда был  ребенком, которыми ты дорожил, а потом забыл или
выбросил, заменив новой любимой игрушкой. Не подходящее ли будет тут для них
место, чтобы искать реванша?
     - Чудной ты, Тоби, - сказал Флинн.
     - Я? Я хотя бы не из тех, кто носит под одеждой трусики с лифчиком.
     - Ты всегда все видишь с плохой стороны.
     - И почти всегда прав.
     Флинн с отвращением покачал головой и повернулся к Джилю.
     - А как вам это место, лорд Дезсталкер?
     -  Не могу пока точно сказать. - Джиль посмотрел  на спящего  Козла, на
паровоз, Эдвина, стоящего неподалеку, и понизил голос: - Все, что мы знаем о
положении  вещей, -  это то,  что эти... люди нам рассказали.  И  у нас  нет
никакого  способа это  проверить.  Все это может быть ложь или только  часть
правды.  Может  быть, они  нам  хотят внушить ложное  ощущение безопасности.
Помните, как эти тряпичные куклы хотели  заполучить наши внутренности? А кто
знает, что от нас хотят эти игрушки?
     -  Нет, - сказал  Флинн.  -  Не верю.  Как можно не доверять  Плюшевому
Медведю и Морскому Козлу? Это же герои и друзья каждого мальчишки!
     - Именно, - возразил Тоби. - Кто лучше них сможет  вкрасться в доверие?
Попробуй вбить себе в голову, Флинн:
     это   не  персонажи,   которых   ты   знал   ребенком,   это  автоматы,
запрограммированные на подобие этим персонажам. И их новообретенное сознание
восходит  к  Шабу.  Я  бы хотел верить, как ты, Флинн,  и видеть то, что  ты
видишь, но...
     - Верно,  - согласился Джиль.  - Но. Все это слишком хорошо, чтобы быть
правдой. Где-то здесь прячется и темная сторона.
     -  Мысли взрослого, - не  сдавался Флинн. -  А это мир для детей. Здесь
все проще. Я это ощущаю, Джиль посмо