сталкера пришли внести свой вклад. Они были  бизнесмены, а
не воины, но это не значило, что у них не хватит духа или решимости. А может
быть,  в глубине  души они вспомнили  тех молодых  идеалистов, которыми были
когда-то, и снова зашевелились старые верования и убеждения.
     Банкир Нисон  и  землевладелец  Робине  сражались  бок  о бок,  сверкая
мечами, и  к  ним возвращалось былое  искусство.  Адвокат  Стэйси действовал
элегантной рапирой, а Конли и Мак-Говэн из доков  прорубали кровавый путь  в
рядах врагов, держа по боевому топору в  каждой руке. Все они дрались храбро
и  умело,  неожиданно хорошо для людей  средних лет, заплывших  за последние
годы жирком от спокойной жизни.
     -  Чертовски хорошо! - сказал  Нисон  Робинсу в минуту затишья.  -  Как
будто  вернулся  в  молодые  годы,  когда  мы  собирались  переменить мир  и
сокрушить Империю - и все до обеда.
     Робине рассмеялся.
     -  Счастливые  дни. Простые,  во  всяком случае.  А  то мне до чертиков
надоела жизнь бизнесмена.

     "Терновник" превратился в пылающие развалины. В верхнем этаже гостиницы
бушевал ад, крышу снесло огнем,  и клубы дыма вырывались  в черное небо. Над
зданием  летали  три  гравибаржи,  пронзая  воздух  лучами  дезинтеграторов.
Наружные стены лизало пламя, кирпичная кладка треснула. А внутри царили дым,
хаос и паника. Посреди комнаты стояла Безумная Дженни, раскинув руки, как на
распятии, и  только ее  ментальная  энергия  защищала  от смертоносных лучей
дезинтеграторов. Из носа, рта и ушей у нее стекали струйки крови, а под ними
просвечивало смертельно бледное лицо с расширенными дикими глазами, видящими
что-то  в невероятной дали. Она  умирала, и  это  всем было  ясно.  Она была
единственной  защитой  "Терновника",   и   это   убивало   ее  постепенно  и
неотвратимо.
     Дональд Ройал  организовал  людей  с ведрами воды и  одеялами,  готовых
гасить прорывающееся  в комнату пламя. Старик  ожил  в  минуту  опасности  и
носился быстро,  будто половину своих  лет сбросил с  плеч.  Советник Мак-Ви
собрал детей Шанса в плотную группу подальше от стен. Мадлен Скай, напарница
Ройала, стояла в  дверях  с  дезинтегратором наготове.  Имперские войска уже
сорвали дверь с петель и пытались бросать гранаты  в просвет. Скай  заметила
первую и бросила ее тут же обратно, потом заняла свою позицию у двери, чтобы
предостеречь солдат от подобных глупостей. Снаружи, на другой стороне улицы,
группа  десантников  терпеливо  наблюдала за дверьми, готовая разобраться со
всяким,  кто  оттуда  покажется.  Брать  пленных  из "Терновника"  никто  не
собирался.
     А  за стойкой  бара по-черному  напивалась  Сайдер.  Таверна  лежала  в
развалинах, она сама сидела,  как в капкане, в горящем здании,  а Кота нигде
не было видно. А он уже  давно должен был вернуться. Наверное, влез в драку.
Она ему повторяла и повторяла: никогда не встревай...
     Сайдер налила себе еще стакан.
     - А тебе не хватит? - спросил ее Дональд Ройал.
     - Ни хрена, - ответила Сайдер. - Я все еще могу думать.
     - Когда в конце концов нам придется  бежать,  от тебя  пьяной толку  не
будет.
     - Бежать  -  куда?  Вокруг  таверны  солдаты с оружием. Как  только  мы
выйдем, мы уже покойники. Да,  а  если мы останемся, мы тоже покойники. Если
огонь нас не сожжет, так дым задушит. Или эта Безумная Баба  в  конце концов
развалится и гравибаржи разнесут дом на щебень. Я ничего не забыла?
     -  Всегда есть  шанс,  что  случится что-нибудь,  - возразил  Ройал.  -
Счастливый  случай,  представившаяся  возможность. Надо быть  готовым в него
вцепиться.
     Сайдер покачала головой.
     -  Поздно,  Дональд.  Никуда  мы  не  денемся...  -   Она  замолчала  и
нахмурилась. - Ты слышишь, кто-то поет?
     И в этот  момент  вдруг  упала  одна из  стен таверны.  Кирпичи  просто
рассыпались,  открывая вид  на  улицу и чертову уйму трупов солдат. К  бреши
метнулись языки пламени, но  почему-то увяли и были  отброшены назад. А там,
снаружи, стояли и пели инвестигатор Топаз и женщина, которую когда-то  звали
Мэри Горячка. Две самые мощные сирены в Империи и вне ее.
     -  Я  же  тебе  говорил!  -  усмехнулся Дональд.  - Нормально, люди, мы
уходим!  Uватайте  только  то,  что вам  абсолютно необходимо, - и  в дыру в
стене.  Мадлен,  помоги  мне  вытащить Безумную Дженни.  Сайдер,  брось  эту
бутылку и беги, а то я тебе так дам под зад, что он у тебя на уши налезет.
     Пламя теперь уже было всюду. Сам воздух был так  горяч, что обжигал. Из
потолка вырывались пучки энергии - щит  Дженни слабел. Дональд схватил ее за
руку и потащил к пролому в стене. Кровь по ее лицу текла уже густой струей и
разбрызгивалась агонизирующим дыханием. Кожа ее стало бело-голубой, а рука в
руке  Ройала  - холодной  и липкой. Она выглядела как смерть - еще  теплая и
готовая уже застыть,  но как-то еще держала свой пси-щит, защищая бегущих из
гостиницы  мятежников. Ноги  ее не гнулись, и Дональд заставлял ее двигаться
только грубой силой, потому  что она не могла сейчас  двигаться  сама,  даже
чтобы спасти свою жизнь. Весь ее мир сжался до одной простой необходимости -
держать щит, пусть это даже ее убьет. Дональд подтащил ее к пролому и только
что не вышвырнул  в холодную ночь. Потом  выбрался за ней сам, тяжело дыша и
пытаясь откашлять забивший легкие дым. Он чувствовал себя  старым и усталым,
и  в  голове все плыло, но он  не позволял себе свалиться. Еще  рано. Мак-Ви
помог Шансу поставить его питомцев на ноги, и они выгнали полубезумных детей
на  улицу, как стадо баранов.  Шанс снова и снова их пересчитывал, проверяя,
что никого  не оставили.  Дети  плакали  и  кричали  или  просто  беспомощно
тряслись. Нескончаемый крик Легиона терзал  их мозг, как раскаленная колючая
проволока.  Мак-Ви стоял  у пролома, пересчитывая по  головам  выбегающих из
гостиницы  мятежников.  Одного  он  недосчитался.  Тогда  он  заставил  себя
просунуться  обратно в  дыру как можно дальше и оглядел пылающий зал. Карлик
Иэйн  Кастл все  еще  сидел  возле  тела  Лоис  Бэррон, раздавленной упавшим
бревном,  все так же  держал ее мертвую руку и раскачивался. Мак-Ви  заорал,
называя его по имени, и Кастл оглянулся с отсутствующим видом.
     - Иэйн, вылезай оттуда! Оставь ее! Ты ничем уже ей не поможешь!
     Мак-Ви  надрывался  до  хрипа, чтобы  перекричать  рев пламени и грохот
двигателей висящих в небе гравибарж. - Не могу! - крикнул Кастл. - Не могу я
ее  здесь оставить! - Ее уже нет! И  если ты немедленно  оттуда не вылезешь,
тебя  тоже не  будет! - Мак-Ви  заставил себя  стоять возле пролома, хотя от
жара у него на руках и на лице уже вздувались волдыри. - Прошу тебя, Иэйн! Я
не хочу еще  и  тебя потерять!  Кастл медленно кивнул, поднялся  и  зашагал,
спотыкаясь, через задымленную комнату к пролому в стене. Он миновал пылающие
края, будто их и не заметив, и нырнул в загоревшейся одежде в темноту улицы.
Мак-Ви сорвал с себя плащ и замотал Кастла, гася пламя. Рядом с ним Безумная
Дженни вдруг села, будто силы ее оставили только сейчас. Челюсть ее отвисла,
глаза ничего не видели. Неподалеку от них все  еще пели инвестигатор Топаз и
Мэри  Горячка,  и  их песня  вместе  с  эсперной  силой  создавали  щит  над
повстанцами  и  вокруг них. Голоса  их возносились  и  падали в  продуманной
гармонии, энергетическая пси-буря  бушевала  на улицах, подчиняясь их воле и
держа  на расстоянии Имперские Войска. Дональд  Ройал  внезапно  оглянулся и
понял, что его напарница  вместе с ним не вышла. Люди  мельтешили вокруг, но
Мадлен Скай не было и следа. Он протолкался сквозь толпу и схватил Мак-Ви за
рукав.
     - Где Мадлен? Она с тобой выходила?
     - Я ее не видел! Был занят другим!
     Мак-Ви выдернул рукав, и Дональд застыл, глядя на горящий  "Терновник".
Потом  подошел  к  пролому,  закрывая  лицо   от  палящего  жара.  Зал  бара
превратился  в  огненное  море, и  из пролома валил клубящийся  дым.  Сердце
Дональда  болезненно  сжалось,  когда  он  подумал,  что  Мадлен  могла  там
остаться. Потерялась в дыму.  Он звал ее снова и снова,  но ответа  не было.
Дональд  твердо сжал губы. Он знал, что должен делать. Натянув плащ на лицо,
он направился к пролому.
     Но на первых же шагах остановился. Этого жара он просто не мог вынести.
Он  пытался снова и снова,  собирая  всю свою решимость и  храбрость,  чтобы
заставить себя пройти сквозь пламя, но старое тело не слушалось и шарахалось
от жара, отказываясь  идти вперед.  Языки  пламени заиграли  на загоревшемся
плаще, и вдруг чьи-то  руки оттащили его назад и захлопали по плечам, сбивая
огонь.
     - Пусти меня, черт бы тебя побрал! Там Мадлен!
     - Если она там, она уже мертва. Гидеон Стил держал  его крепко. Дональд
перестал вырываться.
     - Если она мертва, я тоже хочу умереть. Она была моей дочерью - во всех
смыслах, которые что-то значат. Больше у меня никого и ничего не было.
     - Ты не можешь здесь умереть, - сказал Стил. - Ты нужен. Ты - советник,
ты старый уважаемый воин, имя которого до сих пор  воодушевляет людей.  И не
смей  сейчас  сдаваться.  Ты нам годами рассказывал,  каким  ты был когда-то
героем. Так докажи это теперь, черт  бы тебя взял! И докажи  это  так, чтобы
это имело смысл. Туда ты войти не сможешь. Никто не сможет.
     - Когда-то я смог бы, - вздохнул  Ройал. - Когда я был героем.  Когда я
был молод.
     И  тут разлетелось окно, и из него вылетело  тело в языках пламени. Оно
ударилось о  мостовую, покатилось,  встало, отбрасывая пылающий плащ. Мадлен
Скай колотила руками по тлеющей  одежде, почерневшая, обожженная,  но вполне
живая. Дональд бросился ее обнять, и она крепко прижала его к себе.
     - Я  там заблудилась в огне и  дыме. Не знала,  где я сама,  что уж там
говорить о проломе. А потому услышала, как ты  меня зовешь. Ты меня вытащил,
Дональд. За мной должок.
     - Какой там должок! - возразил Дональд. - Мы с тобой семья.

     Сайдер одиноко  стояла  в стороне,  все еще с бутылкой доброго бренди в
руках, и  глядела, как  горит "Терновник". Он  был  ее домом,  ее безопасной
пристанью и  воплощением  ее  мечтаний,  но лицо  ее  оставалось холодным  и
бесстрастным. Глаза ее  были сухи, и губы не  дрожали. Сайдер не  признавала
поражений.
     - Моя красавица-таверна, - сказала она наконец.  -  Ах, какой я была бы
богатой, богатой,  богатой! Безумная  Дженни  отрубилась. Сила ее  кончилась
сразу. Решительность  и  сила воли ей отказали, и разум отключился.  Пси-щит
исчез, и лучи дезинтеграторов с гравибарж ударили в "Терновник", как гвозди,
вколачиваемые  Богом. Дом взорвался, потолок рухнул, когда стены провалились
внутрь, и триумфально взревело пламя. Песня  Мэри и Топаз защитила группу от
огня  и  летящих осколков.  Через несколько  секунд от  "Терновника" остался
только остов, чернеющий  посреди  пламенного ада. Стил встал на колени возле
Дженни, нащупал пульс и приподнял бровь.
     - Поразительно, но она все еще с  нами. Шанс, забери ее отсюда.  Отведи
ее и детей в холл союза эсперов. Они  за  тобой присмотрят и спасут Безумную
Дженни, если это вообще  возможно. Сумасшедшая  баба.  Самая храбрая зараза,
которую я  в жизни видел. - Он поднялся на  ноги  и возвысил голос: - Ладно,
все расходимся! Запасное место сбора вам всем известно, собираемся там через
час. Явка обязательна, уважительные причины в  расчет не берутся.  А  теперь
пошли!
     И все  разошлись в разные  стороны, помогая  тем,  кто в том  нуждался,
унося  на руках  тех,  кто  не  мог  ходить. Уходили  по  двое и по трое  по
маршрутам, которые  Совет  разработал заранее  - на  всякий  случай. Уходили
лабиринтами  темных улиц  и  переулков,  уверенные,  что  Имперские  Войска,
вздумав их преследовать, заблудятся на  первой минуте. Разговоров о сдаче не
было.  Их  не  сломили  и не разбили.  И  они всегда  знали, что битва будет
смертной.
     Вскоре  не осталось никого,  кроме Мэри Горячки и  инвестигатора Топаз.
Все  еще  звучала  вокруг их  песня,  заглушая  вой  Легиона,  удерживая  на
расстоянии войска и прикрывая отход друзей. Две самые мощные сирены, которых
рождала  Империя, не  собирались уступать.  И вдруг напряжение  разрядилось.
Гравибаржи поплыли  прочь, и войска  стали  отходить.  Топаз  и  Мэри  сразу
перестали петь, экономя  силы. Вокруг них царил  все  тот  же хаос  пламени,
стонов  и боевых кличей, грохот гравидвигателей и рев  рушащихся  домов,  но
непосредственно вблизи все было тихо и  спокойно. Как  будто  на сцену вышла
новая сила.  Топаз и  Мэри  переглянулись,  и  тут за ними  кто-то  медленно
зааплодировал.  Они  резко  обернулись  и  увидели  высокого   темноволосого
человека  в плаще инвестигатора, внимательно  глядящего на них с той стороны
улицы. Топаз поморщилась. Она должна  была  услышать  его  приближение  даже
сквозь  шум и хаос. Должна была знать, что он  здесь. Он не вынул ни меча из
ножен,  ни пистолета из кобуры,  но в одной руке у него  была стальная цепь,
другой конец которой охватывал шею стоящего на четвереньках голого человека.
Тот был болезненно тощий, вымазанный грязью, на голой коже  выделялись шрамы
и следы многочисленных  недавних  избиений. Левая  сторона  его черепа  была
удалена хирургически, и открытая часть мозга была защищена только прозрачной
сталегласовой пластиной. В мозговую ткань были вживлены различные контакты и
разъемы, и на фоне серого мяса поблескивали серебристые провода.
     - Красивый парень, правда? - спросил  темноволосый.  -  Мой  человечек.
Инвестигатор  Разор, к вашим услугам.  Я  послан привести  вас обеих снова в
лоно Империи. Снова научить петь правильные  песни. Прошу вас, избавьте меня
от ваших протестов - они не имеют значения. Ваши голоса не  учитываются. Вот
эта неприятная  развалина у  моей ноги  больше  не является именем  - только
функцией.  Это  живой эсп-глушитель. Один из  специальных  проектов Великого
Лорда  Драма, как  я полагаю. Будучи живым и умея повиноваться приказам,  он
куда функциональнее и эффективнее обычного глушителя в виде  мозга в  ящике.
Он  достаточно  силен,  чтобы  работать  при помехах  Легиона, и  достаточно
искусен, чтобы  вы даже не заметили нашего приближения.  Боюсь, что  на этот
раз ваши  песни вас полностью подвели,  милые дамы.  Так что  оставьте  свои
мелочные жалобы и пойдемте со  мной. Этот этап вашей жизни миновал. Вы снова
принадлежите Империи.
     - Я  скорее  умру! - Топаз выхватила  меч. Разор в  ответ сделал  то же
самое.
     - Это можно устроить. Мне обещана  премия,  если я доставлю вас живыми,
но  деньги  никогда  не были  для меня настолько  важны. Если так выйдет, им
придется удовлетвориться одной живой сиреной и одной мертвой предательницей.
А еще мне всегда было интересно, кто из нас лучший мечник.
     Разор отбросил  конец цепи, который  он держал  в руке, но  живой  эсп-
глушитель  остался на месте.  Без  приказа  он  не  двинется.  Мэри  Горячка
попятилась, мотая головой.
     - Я  не могу помочь тебе, Топаз. Я не могу  снова убивать. Ни по  какой
причине.
     -  Ничего,  -  ответила Топаз,  наступая  на Разора.  - Только  держись
подальше. Чтобы его кровь тебя не заляпала.
     И  Топаз с  Разором бросились друг на друга, и  искры  лязгнувших мечей
взлетели в  тумане и дыме. Они наступали и  отскакивали, взмахивая  мечами с
нечеловеческой  скоростью и силой  - два инвестигатора, обученные до вершины
совершенства. Они  кружили, обмениваясь  ударами, которые  могли  бы  смести
защиту  менее умелого  бойца,  выискивая  слабости  друг  у  друга. Они были
сильны, быстры и великолепны, и никто из них не уступал ни дюйма.
     Но  Разор  был  из  них  двоих  существенно  старше, и он  не горел той
яростной  ненавистью и жаждой мести,  которая  переполняла Топаз.  Медленно,
неуклонно,  шаг  за  шагом она  стала его  теснить,  вынуждая  переходить  к
пассивной  защите,  и Разор понимал,  какой тонкий  волосок  отделяет его от
смерти. Гордость заставила его биться дольше, чем надо  бы, но боль  и кровь
от первых ран привела  его в чувство. Он вложил остаток сил в каскад ударов,
которые заставили  Топаз повернуться  спиной к  Мэри,  и  возвысил  голос до
командного крика:
     - Мэри! Код дельта три! Убей Топаз!
     При  этих   словах,  включающих   запрограммированный  контроль,   Мэри
болезненно дернулась всем телом. Союз  эсперов делал все что мог в поисках и
устранении всех следов имперского программирования,  но кое-какие  программы
были  заложены  так  глубоко, что откопать их мог  только мнемотехник.  Мэри
вскрикнула, когда программа мнемотехников снова  захватила над ней контроль,
отбрасывая  в сторону ее личность и  желания и заменяя их личностью  прежней
запрограммированной  Мэри  Горячки. Лицо  ее  стало пустым, и  кто-то другой
смотрел ее  глазами. И хоть Топаз успела понять, что случилось, Мэри Горячка
успела   шагнуть   вперед   и   ударить  ее   сзади   по  шее   отработанным
профессиональным движением. Топаз упала на  колени, меч выпал из разжавшихся
пальцев.  Мэри  наклонилась  и ударила второй раз, и тогда Топаз упала лицом
вперед и застыла на закопченном, истоптанном снегу.
     Разор постоял,  переводя  дыхание,  потом отложил меч и наклонился  над
Топаз. Проверил у нее пульс на шее и нахмурился. Потом поднял глаза на Мэри.
     - Она жива. Я велел тебе ее убить.
     - Не могу, - сказала Мэри. - Больше не могу.
     - Повинуйся! - велел Разор, выпрямляясь и глядя на  нее  в упор. - Убей
инвестигатора Топаз!
     Мэри задрожала  всем телом, но не сделала ни единого движения в сторону
Топаз.  В ее  мозгу схлестнулись  два  абсолютных  императива,  и ни один не
уступал. Разор вздохнул и покачал головой.
     -  Ничего  страшного, Мэри.  Тебя  снова  сломают,  и  тогда  ты будешь
убивать, кого тебе покажут, и  при этом улыбаться. А насчет Топаз  мы просто
скажем, что эта сука погибла в бою.
     Он положил руку на меч,  и в этот самый момент стальной  шарик из пращи
Кота ударил  его точно  между  глаз. Голова  Разора  дернулась  назад, глаза
закатились под лоб, и он упал на снег, подергиваясь. Кот беззвучно выпрыгнул
из  темноты  и  поспешил  к  Топаз.  Он подергал  ее  за плечо, но Топаз  не
реагировала. Кот  нахмурился  с несчастным  видом. Ясно  было, что  ей нужна
такая помощь, которую он оказать не может. Его кто-то потянул за  рукав,  он
оглянулся и увидел голого человека на четвереньках.
     - Пожалуйста, - попросил  живой эсп-глушитель, - убей меня. Не оставляй
меня жить в таком виде.
     Кот  вытащил  нож  и  всадил  его  человеку  в сердце.  Голый дернулся,
попытался улыбнуться Коту, изо  рта его  хлынула  кровь. Кот вытащил нож,  и
эсп-глушитель упал лицом в снег и застыл. Обтерев нож о штанину. Кот спрятал
его обратно. Все проще и  проще ему становилось убивать, и ему это, кажется,
не нравилось. Не нравилось, что делает с ним война. Но он отложил  эту мысль
на потом и задумался,  что делать сейчас. Разор уже  ворочался.  Кот подумал
было  убить и его,  но решил не подходить  к Разору слишком близко.  В конце
концов тот был инвестигатором.
     Он смотрел то на  Топаз,  то на  Мэри и колебался. Спасти обеих  он  не
может. Пусть Топаз нельзя назвать его другом, он доверял ей куда больше, чем
Мэри  Горячке. Та  уже  пыталась его убить, как только попала  в Мистпорт, и
теперь, когда  ожило ее  программирование,  черт  его знает, что  она  может
наделать. И потому лишь с легким  намеком на сожаление Кот повернулся к Мэри
спиной, перебросил Топаз через плечо и снова растворился в темноте.
     Разор  медленно  сел, мигая  от  зверской  боли в переносице.  Потрогал
гудящую голову и заставил себя встать на ноги.
     Стареет  он,  наверное.  Инстинкт   должен   был   предупредить  его  о
присутствии кого-то еще. Он чуть не споткнулся о тело своего эсп-глушителя и
выругался,  когда увидел,  что  это. Великий Лорд Драм вряд ли будет доволен
потерей нового прототипа на первом  же задании. И Топаз исчезла. Разор пожал
печами. Что ж, у него все еще остается