код ноль  ноль
красный два.
     Джека  Рэндома схватила судорога, спина его выгнулась  дугой, будто его
ударили  сзади.  Он  рухнул  на колени, пытаясь выговорить что-то искаженным
ртом. Руби немедленно оказалась рядом с ним, держа его за дрожащие руки.
     - Что с тобой, Джек? Джек?
     - Он тебя не слышит,  - сказал Шторм  почти с  сожалением. - Понимаешь,
когда  он  попал  в  мерзкие  лапы  мнемотехников, они встроили  ему в  мозг
контрольные слова - на тот случай, если  он когда-нибудь от них  ускользнет.
Мне эти слова сообщили, когда я согласился быть  шпионом Империи, ее агентом
в Подполье. Они  всегда думали, что у нас  будет шанс  встретиться снова.  И
были чертовски правы. С тех пор все дело было в том, чтобы дождаться нужного
момента.  Я  все  откладывал  и  откладывал,  надеясь  на  возвращение  того
товарищества,  которое  у  нас когда-то  было. Надеясь на  шанс  снова стать
героем.  Но он мне даже этого не  дал. Так  что  в конце концов  я - человек
императрицы. И он теперь - тоже.
     - Но ты же был героем! - крикнула Руби. - Все говорили, что ты герой!
     - А теперь я предатель. Только если победит императрица, буду я героем,
а он - предателем. Весь вопрос в точке зрения.  И кто ты такая,  чтобы  меня
судить? Ты говорила, что участвуешь  в этом  деле только ради добычи. Что ж,
теперь и я тоже.
     -  Ты  гад!  -  крикнула Руби. Бросив Рэндома, она  вскочила на ноги  и
потянулась к мечу.
     - Всегда тебя не переваривал, - сообщил  ей Шторм. - Джек, заткни пасть
этой суке.
     Рэндом встал. Руби  повернулась к  нему с  мечом в  руке и отчаянием на
лице.  Рэндом  тыльной стороной  ладони  отбил ее меч в сторону  и  один раз
ударил  в  челюсть. Голова  Руби  дернулась назад,  она свалилась  на  пол и
осталась  лежать неподвижно. Шторм  подошел и пнул ее ногой в ребра.  Голова
Руби беспомощно качнулась в сторону. Шторм удовлетворенно кивнул.
     - Отлично, Джек, Теперь бери ее и пойдем со мной. Лайонстон нас ждет.
     И они покинули Башню и пошли сквозь уличную  суматоху, потом под землю,
спускаясь в Императорский  Дворец  по тайным  путям. И ушли  они в  темноту,
направляясь в Ад.

     А где-то  в хаосе улиц Бесконечного  Парада  Финли Кэмпбелл, Евангелина
Шрек  и Джулиан Скай шли за Молодым Джеком Рэндомом,  который  вел небольшую
армию повстанцев на главный командный центр Имперских Войск в городе. В этом
центре  должны были быть  командующие  всеми наземными  силами  Голгофы,  и,
несмотря на отчаянные  усилия Подполья прервать  все  каналы связи, они  по-
преж-е,у  осуществляли руководство и  координацию войск. И оставалось только
захватить  их  трудным способом - грубой силой. К несчастью, командный центр
находился в массивном бункере из камня и стали и охранялся практически всеми
видами  известного  человеку  оружия,  так  что  работа  обещала  быть очень
неблагодарной.  Вот  почему  Подполье  предложило  Молодому Джеку  Рэндому и
остальным  вызваться  на  это  задание добровольно.  Закономерный  результат
репутации человека, умеющего делать невозможное.
     И  Финли прокладывал себе путь  по  улицам, стреляя во всех, на ком был
мундир, и думая, что же, черт  побери, делать,  когда доберешься до бункера.
Без сомнения, он придумал бы что-нибудь, скорее всего с  применением сильных
взрывчатых  веществ. В  конце концов сейчас был его звездный час, и  он  это
чувствовал.  Но было и другое сильное чувство -  что  прорыв в  бункер будет
адски труден. На этот раз с ним не было  никого из этих невероятных людей из
Лабиринта. Только один,  возможно, омоложенный  эспер Джулиан Скай. И все же
их ведет легендарный Молодой Джек Рэндом, герой и спаситель, который явно не
может ошибиться.  Согласно всем сообщениям, он  практически в одиночку отбил
имперское вторжение на Мист. Может быть, он что-нибудь придумает.
     Финли сам не понимал,  как он относится к Молодому  Джеку. Этот человек
был смел и дерзок, был великим бойцом и всегда, казалось, знал, что сказать,
чтобы воодушевить  своих сторонников, но...  Может быть,  он был уж  слишком
безупречен. Даже  у  величайших героев предполагалось  наличие  каких-нибудь
слабостей.  А Молодой  Джек  даже  не  рыгнет  после  хорошего  обеда. Финли
улыбнулся против  собственной воли. Очень давно он уже никому не  завидовал.
Будучи Железным Гладиатором,  он был непобедим на  Аренах и обожаем всеми. А
теперь  он  идет за  Молодым  Джеком  Рэндомом  в  толпе  других, забытый  и
затерянный в  тени  великого героя.  Финли пожал плечами.  Он это переживет.
Есть работа, которую надо делать.
     Евангелина тоже погрузилась в  свои мысли. Она снова была на Голгофе, в
Бесконечном Параде, неподалеку  от своего отца. Ненавидимого и  презираемого
отца, который любил ее как женщину, не как дочь. Евангелина сбежала  от него
в  Мир Шеннона, но  теперь она вернулась. Очень скоро Шрек об этом узнает, и
тогда возобновятся угрозы замучить до  смерти ее  подругу  Пенни. Евангелина
помрачнела, едва замечая толпу вокруг себя.  Может быть, она сможет добиться
от  руководителей  Подполья  обещания  безопасности для Грегора в  обмен  на
освобождение Пенни целой  и невредимой. Они должны  пойти ей навстречу после
всего, что  она  для  них  сделала. Если Пенни еще жива... Она  не могла  не
допускать, что ее отец за время ее отсутствия убил Пенни - просто  ей назло.
Тогда  она его найдет и  убьет, и плевать на  последствия.  Финли поймет. Он
понимает, что такое месть.
     И Джулиан Скай тоже думал о мести. О Блю Блоке вообще и Би-Би Ходзира в
частности.  Он  любил  ее  всем   сердцем,  а  она   выдала   его  на  пытки
мнемотехникам. Иногда ему  казалось, что он  и живет лишь  ради  того, чтобы
заставить ее расплатиться.  Теперь они наконец опять в одном  городе.  Когда
Восстание закончится, он найдет ее,  где бы  она ни пряталась, и заставит ее
страдать, как страдал он сам. (Или упадет перед ней на колени и пообещает ей
все что она захочет, лишь бы она снова его любила. Иногда это снилось ему, и
эти сны  были худшими из его кошмаров.) Джулиан  Скай крепко сжимал меч, и в
перекосившей его  рот  улыбке веселого было мало. Прежде всего Восстание, то
дело, которому он посвятил жизнь. Время для личной мести будет потом.
     Все  трое по разным причинам вызвались лететь с армадой  грависаней, но
вожди Подполья твердо решили, что здесь они будут нужнее. И они прокладывали
себе путь по  забитым улицам вслед за  Молодым  Джеком Рэндомом и  отставили
внутренние проблемы до момента, когда можно будет ими заняться.
     Они  сражались, пробивая себе путь сквозь ряды  солдат, людей из службы
безопасности -  всех,  кого бросала  против  них Империя. А Империя  бросала
против  них  все  больше  и  больше   людей,  отчаянно   пытаясь  остановить
продвижение повстанцев  к  командному центру.  Вспыхивали выстрелы  лучевого
оружия, гранаты и снаряды прорывали тесные ряды сражающихся с обеих  сторон,
кровавыми  дугами взлетали мечи и топоры. Мертвые и раненые  падали под ноги
тех, кто  еще мог драться, и  до них никому не было  дела. Только неустанно,
почти  истерически   напирали  вперед  повстанцы  и  медленно,  беспорядочно
отступали  Имперские   Силы.  С  чавкающими  короткими  взмахами   врубалась
окровавленная  сталь  в податливую плоть,  и кровь текла  по  улицам реками,
забивая переполненные  водостоки. Падали люди, но давление не спадало, и все
ближе становился командный центр.
     А посреди всего  этого, на  острие  атаки, высоко и гордо стоял Молодой
Джек Рэндом,  обеими руками вертя  тяжелый  меч, и не было человека, который
мог бы против  него  выстоять. Мечи противников  не могли ни достать его, ни
отбить  его  мощного  удара, и люди  за  его спиной  выкрикивали его имя как
боевой  клич.  Финли  и Евангелина держались  прямо за  ним и  были  слишком
заняты,  чтобы  отвлекаться  на  зависть.  Финли  сражался на  пределе  сил,
демонстрируя каскады великолепных приемов, которые исторгли бы бешеные крики
восторга у  его почитателей  на  Арене. Люди  предпочитали поворачиваться  и
спасаться  бегством,  чем сойтись  с  ним лицом  к  лицу.  Но Финли со своей
волчьей улыбкой убивал всех. Он делал  то, для  чего был рожден,  и упивался
каждой минутой.
     Евангелина  защищала  его спину  с угрюмой  решимостью. Финли научил ее
работать мечом,  хотя его темной радости битвы она никогда не разделяла. Для
нее битва была средством достижения цели и ничем другим, и  лишь  иногда она
подозревала, что для Финли средство и есть цель. Эсперная мощь Джулиана Ская
потрескивала вокруг них в воздухе, отражая  лучи дезинтеграторов и случайные
гранаты. Время от времени он собирал  свою силу и направлял пси-бурю на ряды
Имперских Войск, и  те беспомощно улетали под ударами штормового ветра, но в
основном  толпа  сражающихся была  так тесна,  что это  мало  что давало.  У
Джулиана  были  также  лучемет  и  меч,  и  он  ими пользовался интенсивно и
эффективно. Битва длилась и длилась, и уже обе стороны были готовы падать от
изнеможения, но по-прежнему звал своих людей вперед Молодой Джек Рэндом -  к
смерти или к славе, к сокрушению Империи.
     Повстанцы продвигались  дюйм  за дюймом,  оплачивая каждый шаг кровью и
смертью, и наконец возник перед ними  в конце улицы бункер командного центра
из  камня   и  стали.   Это  зрелище  воодушевило  повстанцев,  они   издали
триумфальный  крик  и ударили вслед за Молодым  Джеком Рэндомом,  все дальше
оттесняя деморализованных  защитников.  Только  узость улиц  не  давала  тем
обратиться в паническое бегство  - да  еще то, что  бежать им было некуда. И
потому  они дрались отчаянно, как  загнанные в угол крысы, кем они и были, и
только силой отчаяния снова замедлили продвижение повстанцев.
     Битва длилась,  волны ее качались туда и обратно, и Тоби Шрек со  своим
оператором  Флинном были  в ее гуще, снимая все и передавая  в прямом  эфире
всей  Империи.  Они парили над  толпой на  предоставленных  им грависанях на
такой высоте, чтобы не попасть  под шальной луч, но достаточно низко,  чтобы
дать крупный  план всего,  что  стоило  крупного плана.  Флинн  посылал свою
камеру вперед и назад над колеблющейся толпой,  снимая самые острые моменты,
а Тоби, перевесившись через борт  саней, произносил скороговорку комментария
охрипшим от дыма и долгих репортажей голосом. Они приняли все  подкрепляющее
из  коллекции  Тоби,  чтобы сохранить  бодрость и скорость реакции, и  давно
отбросили  отстраненность и  бесстрастность ради лихорадочной  необходимости
снимать историю  в момент ее творения. Оба они знали, что такого репортажа у
них  уже  не будет никогда.  Они углядели знакомые  лица Финли, Евангелины и
Джулиана  и  радостно  им помахали  и попросили  улыбнуться в  камеру. Финли
произнес  короткий, но очень  выразительный ответ, означающий, что он сейчас
слишком занят,  и Тоби  про  себя  отметил, что  при повторе это надо  будет
вырезать. Флинн  заставлял камеру метаться, как ракету, стараясь снять самые
кровопролитные  сцены.  Зрители  знали,  что  они  любят,  а  зрителей  надо
ублажать,  чтобы  они  не переключились на другой  канал,  даже если на этом
творится история.
     Молодой Джек прорубал себе путь  сквозь армию защитников, и льющаяся на
землю  кровь вскипала  водоворотами  вокруг его  ног.  Неутомимо  взлетали и
опускались его мускулистые руки, и ни разу  еще враг не смог его  коснуться.
Ни на  секунду  не  гасла его широкая улыбка,  ни разу не моргнули спокойные
глаза,  как  бы близко ни  свистели  вокруг мечи.  Он  сам  наносил  удары в
основном по корпусу - короткие, быстрые взмахи, и его клинок входил в  живот
или в грудную клетку и вылетал в потоке крови и внутренностей. Страшные раны
немедленно останавливали противника. Страшные крики боли и ужаса оказывали -
вражеские  войска  сильное   психологическое   воздействие   и  воодушевляли
повстанцев.  И, может быть, только Евангелина, Финли и Джулиан  нашли  время
подумать, что такие неприятные  методы вряд ли подходят такому возрожденному
герою, как  Джек Рэндом.  А  Молодой  Джек продолжал  битву,  призывая своих
соратников к победе. Враги падали перед ним, и он,  улыбаясь, шел по трупам.
Одежда его пропиталась кровью - чужой  кровью. И у конца улицы, у самых стен
командного центра, он  приостановился всего на миг,  чтобы подмигнуть камере
Флинна:
     -  Знаете,  должен  быть,  наверное,  более  простой  способ  сокрушить
Империю...
     И вернулся к работе, и  бойня  продолжалась. А  вверху, на санях,  Тоби
показал Флинну  пять с  плюсом. Герой, меченосец - и такое обаяние! Молодого
Джека сам Бог  послал. Публика сожрет это с потрохами. По сетям в антологиях
новостей этот кадр будут  показывать годами,  кто бы ни победил сейчас. Тоби
должен был  признать, что куда как предпочитает  Молодого Джека Рэндома  его
старому образцу,  который встречал на Техносе  III. Этот понимает, что такое
хороший кадр.  И слава Богу,  что нашелся  кто-то понимающий. У  большинства
повстанцев не было времени на разговоры с Тоби, а те, кто соглашался, обычно
были слишком приземленными в своих комментариях. Хоть сам мелькай на экране.
     Тоби направил сани как можно ближе к Молодому Джеку. Если сомневаешься,
следуй туда, куда ведет тебя материал. Так он с Флинном оказался там, откуда
была отлично видна граната, брошенная  одним из  защитников и почти неспешно
летевшая  к Молодому Джеку.  Она  пролетела  мимо камеры Флинна,  зависла  в
воздухе  на долгое мгновение в вершине своей траектории и стала падать точно
на Молодого Джека. Многие ее заметили  и закричали Джеку предостережения, но
в  тесной толпе сражающихся  бежать  было  некуда. Граната  взорвалась точно
перед ним, и  тело его  приняло на себя всю  силу  взрыва.  Его  отбросило в
сторону,  круша врагов и  друзей, и ударило о высокую  каменную стену. Стена
качнулась  и  свалилась,  погребя  под собой  людей.  Еще десятки других,  и
солдат,  и  мятежников,  пораженных  осколками  гранаты,  лежали в  крови  и
кричали.
     Финли,  Евангелину и  Джулиана  защитил наспех  созданный  эсперный щит
Джулиана.  Когда Джулиан  его  снял,  Финли  крикнул  повстанцам,  чтобы его
прикрыли, и бросился  к завалу щебня  упавшей стены. Со всех  сторон  к нему
неслись крики с призывами  спасти Молодого Джека.  Финли был уверен  на  сто
процентов, что этот человек мертв, но если есть хоть тень надежды... Он стал
разгребать  щебень,  Евангелина и  Джулиан стали  ему  помогать. Еще  многие
бросились на помощь, но только путались под ногами.  Джулиан стал отпихивать
их силовым щитом, пока до  них  дошло. Финли и Евангелина продолжали копать.
Довольно скоро стали попадаться части  тел. Людям буквально оторвало руки  и
ноги силой взрыва. Они продолжали копать, пробиваясь через кровавые ошметки.
Камера Флинна висела сверху, снимая все. Некоторые части тел еще шевелились.
Финли  и  Евангелина  прокопались  через  останки, вымазав руки  в  крови по
локоть, и наконец нашли то, что осталось  от Молодого Джека Рэндома. Секунду
они стояли, остолбенев, и потом Финли поднял голову и заорал Тоби и Флинну:
     - Отруби трансляцию! Немедленно!
     Тоби перегнулся через борт саней, чтобы возразить, увидел то, что видел
Финли, и сделал Флинну  резкий и недвусмысленный жест, приказывая  отключить
камеру.  Оператор  кивнул и отключил передачу  в эфир, но  оставил камеру на
месте, ведя  запись.  Тоби  подвел сани  поближе  и остановился над головами
Флинна и Евангелины, склонившихся над открывшимся корпусом предмета, который
называл себя Джеком Рэндомом. Взрывом с него сорвало почти всю кожу, обнажив
блестящую   голубоватую  сталь.   Лица  у  него  не   было,  остался  только
металлический череп. Глазницы были пусты, но белые зубы остались на месте, и
странно было видеть  человеческую  улыбку  на стальном черепе. Молодой  Джек
Рэндом оказался  фурией, шпионом с Шаба,  машиной в образе человека, скрытой
под человеческой маской. Нижняя  часть тела была серьезно повреждена упавшей
стеной, и одной руки не  было, но торс и голова были сравнительно невредимы.
Фурия  медленно подняла  металлическую голову и кивнула  Финли и Евангелине.
Когда она заговорила, ее слегка раскатистый голос звучал почти дружелюбно:
     -  Ладно, я машина. Но это не значит, что мы не можем  быть друзьями. Я
вам нужен. Или тот, кем я притворялся - это  все равно. Меня можно починить.
Закройте мне лицо,  и никто  не заметит разницы. Какая-то утечка  информации
все  равно будет, но мы можем сказать всем, что  я - киборг. Измененный. Это
сойдет за правду -  после  всего, что должен  был  пройти Джек Рэндом. Я вам
нужен, Кэмпбелл.  За таким  героем, как  я, повстанцы  пойдут туда,  куда не
пойдут  за  таким,  как один  из  вас.  Так  что  достань  мне  плащ,  чтобы
завернуться,  закинь  меня  на  грависани Шрека,  и  я поведу вас  прямо  на
командный центр.
     - Ты всерьез думаешь, что  хоть один  представитель человечества пойдет
за тварью с Шаба? - Голос Финли звучал сухо и холодно. - Ты в самом деле так
думаешь? Ты  представляешь Врагов Человечества. Тех, кто  поклялся истребить
нас всех - мужчин, женщин и  детей. Неудивительно, что ты так радовался этой
бойне. И что  ты собираешься делать, когда Восстание кончится? Узнавать наши
планы и надежды тогда, когда мы будем уязвимее  всего? И ты думаешь, что  мы
пустим в свою овчарню такого вот железного волка?
     - У вас не такой  уж  большой  выбор, - спокойно ответила машина. - Мои
системы  уже самовосстанавливаются, а у вас  нет достаточно  мощного оружия,
чтобы меня уничтожить. Граната просто застала меня врасплох - она для своего
размера оказалась неожиданно  мощной. Но скоро я снова начну функционировать
на  приемлемом  уровне, и, если  вы мне не дадите сойти за  Джека Рэндома, я
переключусь на запасную  программу - убивать всех людей подряд. И что  будет
тогда с вашим наступлением на командный центр? Нравится вам или нет, а я вам
нужен.
     - Черта с два. Джулиан, раздави этого жестяного солдатика.
     - С удовольствием,  -  сказал Джулиан. Он вызвал пси-бурю, сосредоточил
ее  в молот чистой силы  и  обрушил на изуродованную фурию. Машина  в  форме
человека сплющилась, будто  на нее сел звездолет, металл ее корпуса покрылся
сеткой  трещин. Джулиан холодно улыбнулся, видя,  как  металлическая  фигура
сплющивается под  давлением его разума. Эспер  сосредоточился, и  сплющенный
металл  свернулся  в  шар, сжимаясь  все  туже, пока  осталась лишь сплошная
металлическая сфера без всяких признаков жизни. Джулиан улыбнулся вновь.
     - Попробуй почини это, сукин ты сын.
     Финли  и  Евангелина закопали  шар под грудой частей  человеческих тел.
Джулиан посмотрел  в камеру  Флинна, все еще висящую над ними,  и  задумчиво
нахмурился.
     - Нет, только не камеру! - взмолился Тоби. - У нас нет запасной!
     - Мы не  можем рисковать утечкой информации, - сказал Джулиан. -  Никто
никогда не должен узнать.
     - Мы умеем держать язык за зубами, - заверил его  Тоби.  - Это будет не
первый материал, который я похороню. Спроси Кэмпбелла, он за меня поручится.
     - В таком деле - не уверен, - отозвался Финли. - Но  я  думаю, мы можем
считать, что он понимает: если хоть один  кадр когда-нибудь всплывет, к нему
построится очередь желающих убивать его медленно и изощренно. Верно, Шрек?
     - Я бы и сам лучше не сказал, - ответил Тоби. - Я видел вас в деле и уж
никак не хочу, чтобы вы пришли за мной. Да это и неважно. У меня  и без того
материала хватит, чтобы сделать меня бессмертным.
     - А я? - спросил Флинн. - Разве мне не полагается бессмертие?
     - Ты ослышался.  Я сказал "бессмертным", а не "бесстыдным". Твое дело -
направлять камеру, а думать предоставь мне.
     Флинн смерил его ледяным взглядом.
     - Я - творческий работник. Это даже в моем контракте указано.
     - Я  знаю, кто ты, - ответил Тоби. - А теперь заткнись и наводи камеру,
куда я скажу.
     - Хам!  -  сказал Флинн.  -  Подожди,  первый раз, как  ты заговор