Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
держанным знаком внимания Стефанию Вольф.
- Рад вас видеть, милые дамы. Чем обязан такому вниманию с вашей
стороны? Насколько я знаю, Парламент довольно неплохо справлялся со своими
обязанностями и без моего регулярного присутствия.
Би Би жестом велела своим советникам отойти в сторону, и те
беспрекословно подчинились. Советники знали, что за одной интригой всегда
скрывается другая, в которую не положено посвящать даже их. Би Би улыбнулась
кардиналу.
- Вас пригласили, потому что здесь собрались Оуэн и его друзья. Те, что
прошли через Лабиринт. Чтобы Блю Блок мог дальше жить и процветать, их нужно
обезвредить или уничтожить. Поскольку мы высоко ценим ваше мнение, то решили
пригласить вас сюда затем, чтобы вы изучили этих четверых молодых людей и
выяснили, кем они станут для нас в будущем - друзьями или врагами. А также
какими методами лучше воздействовать на каждого из них. Возможно, кого-то из
них удастся обратить или убедить, на другого потребуется надавить, а
третьего попросту женить.
- А вам не приходило в голову, что они на самом деле могут оказаться
теми, за кого себя выдают? - осведомился кардинал Брэндон.
- Тогда нам потребуется от вас квалифицированный совет по поводу того,
как лучше их убрать, - спокойно произнесла Би Би.
- Скромные же у вас запросы, - заметил Брэндон. - С этой четверкой не
могла справиться даже Лайонстон, хотя бросила на них все свои силы. Неужели
вы думаете, что это удастся сделать нам?
- Ничего невозможного нет. Если учесть, что у вас достаточно времени,
чтобы все хорошо организовать, - продолжала Ходжира. - Они мыслят в
категориях открытых военных действий и конфликтующих сторон. Бластеры, мечи
и куча трупов. Здесь для них все просто и понятно и даже доставляет
удовольствие. Пока они не искушены в конфликтах иного рода, так сказать,
менее явных. И этим преимуществом нам надо воспользоваться. К тому же сейчас
до них как никогда легко добраться.
- Разве вы забыли, что в войне против Кланов победу одержали они, -
напомнила им Стефания, которая до сих пор молчала, - а не вы?
- Мы проиграли битву, - ответила Би Би. - И вообще, пусть на другом
фронте, но война продолжается.
- Все же советую вам, кардинал, поберечь свою задницу, - не унималась
Стефания. - Будете афишировать свою связь с Блю Блоком - навлечете на себя
гнев одного из великих героев-мятежников, а святая Беата в два счета
вышвырнет вас из Церкви.
- Нашему законопослушному кардиналу совершенно ничего не грозит, -
успокоила его Би Би. - Файлы отчетов засекречены, рабочие документы
потеряны, а слухи направлены в ложном направлении. Мать Беатриса слышит
только то, что мы хотим.
- Боюсь, ты единственный человек, который недооценивает игуменью Беату,
- продолжала Стефания. - Все остальные если не отправились на тот свет, то
уж точно об этом пожалели.
- Но она не может жить вечно, - заметил Брэндон. - Случись так, что
мать Беатриса скоропостижно умрет, новая Церковь окажется в страшном хаосе.
Именно то, что нужно Блю Блоку. А Братство Меча, осколок старого порядка,
все еще ждет своего часа. Пусть официально считается, что оно разбито, это
не помешает ему при первой возможности восстать из пепла. Никто и моргнуть
не успеет, как Братство вновь приберет Церковь к своим рукам. Вы не
представляете, сколько людей в наше время втайне преклоняется перед
Братством.
- Однако Блю блок держит Братство под своим контролем, - заметила Би Би
Ходжира. - Конечно, святая Беата завоевала людские сердца. Но симпатии
народа столь непостоянны, они в любой момент могут измениться.
- И тогда Блю Блок возьмет верх над Церковью так же, как над
Парламентом.
- Ну, допустим, Парламент вам еще не принадлежит, - сказала Стефания. -
То, что с ним сейчас происходит, я бы назвала болезненным становлением
собственной воли.
- Это всего лишь вопрос времени, - спокойно заметила Би Би. - А теперь,
дорогие мои, мне придется вас оставить. Поговорите о чем-нибудь более
приятном. Я ненадолго отлучусь по личному делу.
Пока она грациозно двигалась сквозь толпу к тому месту, где стоял
Джулиан Скай, оставшиеся собеседники обменивались подозрительными взглядами.
Заметив, что к нему направляется бывшая возлюбленная, Джулиан поначалу
собрался уйти, но в последний момент передумал. Остановившись напротив, Би
Би улыбнулась. Джулиан вежливо, но безучастно кивнул ей.
- Привет, Джулиан, - вкрадчивым голосом произнесла она. - Как давно я
тебя не видела. Ты хорошо выглядишь.
Последняя ее фраза была откровенной ложью, и оба это знали. Джулиану
никогда не оправиться от ужасных пыток, которые он перенес в Центре
Дознания. Джиль Дезсталкер разработал некое чудотворное устройство, которое
помогло ему избавиться от ночных кошмаров, но его действие закончилось.
Джулиану Скаю пришлось с грустью признать, что вернуть утраченное здоровье
уже никогда не удастся.
- Привет, Би Би, - произнес он. - Ты, как всегда, выглядишь
великолепно. Кого ты предала на этот раз?
- Ты никогда меня не понимал, Джулиан. С того момента, как ты сообщил
мне, что стал мятежником, долг вытеснил все мои чувства. Я даже не могла
тебя предупредить, что за тобой придут. Потом я долго плакала.
- Да, конечно. Однако это не помешало тебе прийти ко мне в камеру,
чтобы уговаривать предать друзей и соратников. Ты назвала меня подонком, а
потом ушла, оставив меня на растерзание палачам. И все время, изнывая от
боли, я не переставал думать о тебе.
- Я должна была сказать то, что сказала. Нас подслушивали.
- Чего тебе надо, Би Би? - резко спросил Джулиан.
- Я хотела бы знать... не могли бы мы поговорить друг с другом. Я так
по тебе скучаю, Джулиан. Моя жизнь принадлежит Блю Блоку, но никто не
властен над моим сердцем. В тот день, как тебя от меня отняли, часть моей
души умерла. Теперь же я хочу ее возродить. Хочу, чтобы все вернулось на
свои места. Чтобы мы с тобой могли встречаться, как прежде.
- Неужто ты думаешь, что я совсем рехнулся? - возмутился Джулиан. -
Теперь-то я знаю, что представляет собой Блю Блок. Равно, как знаю цену
тебе. Ради своей великой и драгоценной идеи ты скажешь и сделаешь что
угодно. Я не позволю тебе одурачить меня дважды. И вообще, Би Би, теперь ты
для меня ничего не значишь. Я вырвал тебя из своего сердца раз и навсегда. И
хотя, когда ты ушла, мне было адски больно, я ощутил огромное облегчение.
- Не надо. Пожалуйста, не надо, - взмолилась она.
Би Би попыталась прикоснуться к нему, но Джулиан отшатнулся, не
позволив ей это сделать. Ее руки беспомощно упали, а глаза наполнились
слезами, которые она даже не старалась скрыть.
- Джулиан, поверь, я всегда питала к тебе лучшие чувства. Но прежде не
могла позволить себе дать им волю. Теперь все изменилось. И я изменилась. В
соответствии с моим нынешним положением мне предоставлено больше свободы. По
крайней мере я вольна сама выбирать, что мило моему сердцу. Все может быть
как прежде, и даже лучше. Ведь теперь между нами больше нет секретов.
- От секретов тебе никуда не деться. Они будут с тобой всегда, пока ты
числишься членом Блю Блока. - Джулиан резко затряс головой, пытаясь говорить
твердо и беспристрастно. - Уходи, Би Би. Не знаю, какую игру ты затеяла на
сей раз, но я не желаю принимать в ней участия. Все, что у нас было, или
вернее, мне казалось, что было, на самом деле оказалось сном. Пусть
прекрасным, но сном. А после всякого сна рано или поздно приходится
просыпаться. Мне потребовалось немало времени, Би Би, чтобы выкинуть тебя из
головы. И я не желаю проходить через это во второй раз. Прошу, уйди.
- Я уйду. - сказала Би Би.
- Уйду и никогда не вернусь. Только скажи, что больше не любишь меня.
- Би Би...
- Скажи мне, и я уйду. Несмотря на то что все еще тебя люблю. Я скорей
соглашусь умереть, чем вновь увидеть твои страдания. Только скажи... что ты
меня не любишь.
- Я не люблю тебя.
- Лжец, - холодно выдавила Би Би Ходжира.
- О Господи, конечно, я люблю тебя, Би Би. И всегда буду любить!
Она придвинулась и закрыла пальцами ему рот.
- Все, милый, молчи. Для меня этого достаточно. Я знаю, как тебе было
тяжело. Доверься мне. Сейчас у нас с тобой все пойдет по-другому. Меня
больше не связывают былые обязательства. У нас с тобой есть время... много
времени. Столько, сколько нам нужно. До свидания, любовь моя. До скорого
свидания.
С этими словами Би Би развернулась и направила свои стопы к месту, где
ее поджидали Брэндон, Стефания и советники. Провожая ее взглядом, Джулиан не
знал, что думать. Если судить беспристрастно, то упрекнуть в нечестности или
неискренности Би Би нельзя, но все это не имеет никакого значения. Она
остается членом Блю Блока, и этим все сказано. Меж тем он мог поклясться,
что его сердце вновь радостно забилось в груди - точь-в-точь как в те
времена, когда он не понаслышке знал, что такое счастье, и когда его жизнь
представляла собой нечто большее, чем просто дорогу в ад. Провожая ее
взглядом, Джулиан Скай проклинал себя за то, что, как последний дурак, все
еще верил в счастливый конец.
Тоби Шрек и оператор Флин раскланивались направо и налево, удостаивая
своим вниманием всех и каждого. Казалось, теперь, когда Тоби возглавил
Имперские Новости, все только и стремились к тому, чтобы зарекомендовать
себя перед ним наилучшим образом. Пользуясь случаем, Тоби брал интервью чуть
ли не у всех подряд, полагая, что позже из вороха заученных острот удастся
выудить хотя бы крупицу истины. Испокон веков политики владели прирожденным
талантом говорить много, не говоря ничего. Однако Тоби был парень не промах
и умел вытащить из них больше, чем те собирались сообщить. Благодаря его
обширному журналистскому опыту политики нередко признавали то, о чем было бы
лучше промолчать, а их ответы приобретали значение, о котором они сами даже
не подозревали - пока не видели себя в вечерних новостях. Сегодня Тоби
задержался в Палате просто потому, что не мог себе отказать в таком
удовольствии. Сущий клад свежих новостей. Обнимаясь со старыми друзьями и
врагами и одаривая тех и других приятельской улыбкой, Тоби неустанно
раскапывал правду, что бы его собеседники ни старались подкинуть ему взамен.
В конце концов члены Парламента пришли к выводу, что пора начинать
заседание. Приняв выразительные позы, они отдали приказ открыть двери Зала
Заседаний. Толпа с гулким топотом стала медленно просачиваться внутрь. По
обеим сторонам обширного помещения в два ряда стояли стулья, предназначенные
для постоянных членов Парламента. Если прежде можно было счесть за чудо,
когда они заполнялись хотя бы на четверть, то теперь не хватало свободных
мест. В предвкушении грядущей избирательной кампании парламентарии, дабы
покрасоваться перед электоратом, отчаянно стремились продемонстрировать свою
персону в новостях. Чтобы заручиться избирательской поддержкой, требовалось
показать, что они хоть что-то делают.
По идее, Спикер Парламента не должен принадлежать ни к одной партии или
фракции. Беда в том, что место Спикера занял Элайа Гутман. Поскольку он то и
дело перебегал из одной партии в другую, Собрание решило, что с чистой
совестью может назвать его человеком, которому близки интересы всех
представленных в Парламенте сторон. На самом же деле Гутмана избрали только
потому, что большинство членов Парламента он подкупил, а остальных запугал.
Поговаривали, что ни одна грязная сделка в Империи не обходится без
участия Элайи Гутмана. Во времена его буйной молодости Семья решила изгнать
Элайю с Голгофы, дабы он не порочил ее честь. Ему регулярно посылали деньги
в обмен на обещание не возвращаться домой. Подобное положение дел устраивало
каждую из сторон. Гутман нашел достойное, с его точки зрения, применение
получаемым деньгам и, воспользовавшись приобретенной свободой, раскрыл свою
сущность отъявленного злодея сполна. Он даже внес вклад в фонд Восстания -
вдруг пригодится на будущее.
Во время Восстания Семья Элайи сражалась как в рядах повстанцев, так и
на стороне Императрицы. В результате она понесла столь большие потери, что
Элайа оказался самым старшим из тех, кто остался жив. Словом, наступил тот
день и час, когда его пригласили вернуться домой. Нутром почуяв, где в новой
Империи сосредоточены деньги и власть, он, не теряя времени, сразу же
включился в политический процесс. А теперь в придачу ко всему его избрали
Спикером. То есть тем, кто облечен властью решать, кому предоставлять слово
в Парламенте, а кому - нет. Обнаружив, к чему это привело, большинство
парламентариев начали роптать, однако не слишком громко.
Нового Спикера избрали как раз тогда, когда Оуэн Дезсталкер, преследуя
Валентина Вольфа с примкнувшими к нему аристо, совершал свою вылазку на
Виримонд. О том, что подобные новости герою восстания вряд ли придутся по
вкусу, знали все. Поэтому, размещаясь в Зале Заседаний, участники Собрания
разрывались между желанием оказаться поближе к гуще событий и страхом
попасть под шальную пулю. Дескать, если не удастся скрыться из зоны огня, то
по крайней мере нужно иметь возможность пригнуть голову как можно ближе к
полу. Надо сказать, что Оуэн Дезсталкер их не разочаровал. Едва открылись
двери Зала Заседаний, как он ринулся внутрь. Не отставала от друга и Хэйзел
Д'Арк; несмотря на отчаянные попытки распорядителей оттеснить ее к
зрительским местам, она ничуть не сбавила шага. Оуэн двигался прямиком к
Гутману, который восседал на небольшом возвышении меж двух рядов стульев.
Двое охранников попытались было преградить Оуэну путь. Одного из них он
ударил в грудь, а второго - в пах, и те, скорчившись от боли, упали на пол.
Перешагнув через тела, Хэйзел проследовала за Оуэном.
Гутман заерзал на месте. Остановившись напротив Спикера, Дезсталкер
метнул в него уничтожающий взгляд.
- Интересно мне знать, какое скопище недоумков могло избрать этого
авантюриста? Не успел я выйти из дома, как в курятник тотчас пригласили
лису. Может, нам заодно увенчать этого жулика короной с драгоценностями,
пока таковая в наших руках? Кстати, первое, что я сделаю, как только выйду
отсюда, это проверю, все ли камни на месте. Нет, но почему Гутман? Неужели
никого больше не нашлось? Этот человек умеет извлечь прибыль из человеческих
страданий и смертей. Одному Богу известно, сколько крови пролито по его
вине.
- А сколько крови на твоих руках, Дезсталкер? - спокойно парировал
Гутман. - Прежде чем стать теми, кто мы теперь, нам всем приходилось делать
нечто такое, о чем лучше не вспоминать. Но сегодня каждый имеет возможность
исправиться, каждый, независимо от происхождения, может стать хозяином своей
жизни и сделать карьеру. Неужели ты не веришь в то, что человек способен
измениться? Не веришь в искупление грехов?
- Не верю, если речь идет о тебе, - откровенно заявил Оуэн. - Скорее
гренделианин станет вегетарианцем, чем исправишься ты.
- Факт остается фактом, - не унимался Элайа. - Эти добрые люди по своей
воле избрали меня Спикером Парламента, никто их не принуждал. Или ты не
признаешь права большинства?
- Только не пытайся перевернуть все с ног на голову. - Голос Оуэна
прозвучал на удивление грозно. - Я не затем столько времени скрывался от
собственной охраны и прошел через ад, сражаясь на улицах Голгофы, чтобы к
власти пришел такой, как ты. Уж не знаю, каким образом тебе, Гутман, удалось
избежать трибунала, но от меня ты не уйдешь. А ну-ка, проваливай с этого
места! Иначе я собственноручно вышвырну тебя вон.
- Ты не имеешь права ко мне прикасаться. Я нахожусь под защитой
Парламента - тех самых людей, которым ты помог прийти к власти. Ты что, не
веришь в тех, кого сам создал?
- Не верю, раз они докатились до такой чертовщины.
- Стало быть, ты ставишь себя выше большинства? Помнится, свергая
аристократов, ты тоже говорил, что они опорочили власть. Ты не находишь в
такой аналогии доли иронии? Запомни, Дезсталкер, прошли твои времена. Ты уже
не герой. И не можешь вершить свои законы везде, где тебе вздумается. Теперь
ты такой же житель Империи, как все, и обязан подчиняться воле большинства,
которое представляют здесь члены Парламента.
- Мне не нужен Парламент, чтобы разобраться, кто прав, а кто виноват.
Убирайся отсюда, пока не поздно. Иначе я убью тебя прямо на месте.
- Ты презираешь волю Парламента!
- Плевать я на нее хотел! Если понадобится, я разнесу весь дом, так что
камня на камне не останется.
По толпе прокатился возбужденный рокот. Со всех сторон к Оуэну спешно
направлялись охранники. Будь на его месте кто-то другой, собравшиеся
восприняли бы все, что он сказал, как пустые угрозы. Но Оуэн Дезсталкер
обычно слов на ветер не бросал. Он и в самом деле мог сделать то, о чем
говорил. Вцепившись руками в подлокотники кресла, Гутман все еще сохранял
спокойный вид. Ловко манипулируя Дезсталкером, он сумел вывести его из себя.
Теперь ему оставалось лишь выйти из этой заварухи живым.
- Типичная для Дезсталкера угроза, - громко произнес он, чтобы сквозь
шум его могли услышать. - Ему плевать, сколько людей погибнет, пока он будет
вершить свое черное дело. Даром, что ли, его предок, первый из Дезсталкеров,
изобрел Генератор Черной Пустоты. Одному Богу известно, сколько миллиардов
невинных жизней он унес.
Хэйзел вцепилась Оуэну в руку, не позволяя достать лучевой пистолет.
Окружившие их охранники оказались в замешательстве.
- Нет, Оуэн, остановись, - глядя ему в глаза, твердо произнесла она. -
Прежде чем ты доберешься до Гутмана, тебе придется убить множество невинных
людей.
Оуэн резко вырвался из ее рук и, тяжело дыша, сверкнул взглядом.
- Я думал, хоть ты меня понимаешь!
- Понимаю, Оуэн. Понимаю. Но сейчас не место и не время. В зале
воцарилась гробовая тишина. Все ожидали, что Дезсталкер выкинет в следующий
миг. Охранники старались не предпринимать ничего такого, что могло бы
побудить его к действию. Медленно обведя окружающих глазами, Оуэн ощутил,
как постепенно тает гнев. Его рука расслабилась и отпустила рукоятку
бластера. Все в зале облегченно вздохнули. Кивнув Хэйзел, Оуэн произнес:
- Плохи же наши дела, раз даже ты начала делать мне внушения. Тем не
менее ты права. Сейчас не время.
Повернувшись к Гутману спиной, он гордо прошествовал к толпе
собравшихся, которая наблюдала за ним, стоя в специально отведенном для нее
месте. Одарив Спикера тяжелым взглядом, Хэйзел на всякий случай поспешила за
Оуэном. Находившиеся неподалеку от них Джек Рэндом и Руби Джорни разразились
громкими аплодисментами. Судя по выражению лиц, многие из присутствующих
были бы не прочь их поддержать. Охранники спрятали свое оружие и, подняв с
пола коллег, ретировались настолько быстро, насколько им это позволяло
чувство собственного достоинства.
Немного выждав, пока успокоятся нервы, Гутман приступил к ведению
собрания. Открывая очередную сессию, он произнес довольно эмоциональную
вступительную речь, изобилующую остротами. К огромному облегчению
присутствующих, таковая оказалась короткой, за что Спикера поблагодарили
аплодисментами, после чего Парламент приступил к делу. Первым на повестке
дня стоял доклад киберкрыс об исследо