Империю  при всех  ее минусах,  потому  что любая альтернатива еще хуже. Без
центральной  власти  на  Голгофе все развалится, и  планеты  рухнут в бездну
варварства и  массового  голода. И не  забудьте об угрозах от многочисленных
пришельцев.  Мы должны быть сильны и  организованны, чтобы выдержать то, что
нас ждет. Роскоши вроде раскола мы не можем себе позволить. Верно, Стелмах?
     -  А?  Ах да, капитан, верно. Мы должны быть верны.  Чего бы это нам ни
стоило.

     Валентин Вольф вернулся в свою каюту один. Она была скудно обставленной
и  безликой,  что  вполне  подходило  Валентину.  В  любой  момент  то,  что
происходило  у  него  в голове, было  куда интереснее всего  внешнего  мира.
Сейчас там было  только приятное гудение и ничего больше. Нужно было кое-что
обдумать. Валентин сел в любимое кресло и включил массажную программу. Когда
его тело ублажали, ему  лучше думалось.  Выдернув из розы мясистый лепесток,
он сунул его в рот и стал вдумчиво жевать. Да, он и вся Семья крепко влипли,
а вытаскивать всех опять ему. Клан Вольфов потерял контракт на двигатели для
звездолетов,  когда мятежники  захватили завод  на  Техносе  III,  но тайные
контакты с  мятежными  ИРами  Шаба  у Валентина сохранились. Непревзойденные
технологии, которые они ему предоставляли, открывали путь к решению дилеммы.
Часть  этих  технологий  он преподнес Лайонстон  - в знак своей  ценности  и
преданности, а затем ненавязчиво  дал понять, что владение такими  секретами
технологии  как  раз делает его  лучшим  кандидатом на  командование боевыми
машинами  в  первом испытании их в деле. И  вот так просто он  снова попал в
фавор. Конечно, останется ли он в фаворе - это зависело от того, как покажут
себя его боевые машины,  но  здесь он не  предвидел проблем. Он улыбнулся, и
пурпурный сок  лепестка побежал по его подбородку. Чувства и мысли Валентина
были  необычайно  обострены,  и  он  так  четко  ощущал свое тело,  что даже
чувствовал,  как  растут  у  него  ногти.  Все  должно  было случиться,  как
задумано. Его ждет успех. Такова его судьба. Он предвкушал, что  сделает его
железная армия  с этими  беднягами  крестьянами.  Кровь  и  огонь,  смерть и
разрушение  городов в таких масштабах, что  даже для  него  это  будет ново.
Валентин глубоко вздохнул. Как это будет забавно!
     А когда он устроит на Виримонде хороший спектакль, на клан Вольф  будет
возложена  ответственность за выпуск боевых машин, и  Валентин  снова займет
свое место по правую  руку от Лайонстон, которое ему  и подобает. Быть одним
из младших  лордов ему  не нравилось.  Это  оскорбляло его тонкие чувства. И
старые враги тоже сразу  налетели  с вороньим  граем, стоило ему  выпасть из
фавора.  В его  очевидной  слабости они  увидели шанс расплатиться по старым
счетам - и желательно кровью. Они только ждали его провала  на Виримонде,  и
тогда они пойдут  кружить за ним по  всему двору, как акулы, учуявшие в воде
кровь.  Валентин  шмыгнул  носом. Он  их  имена припомнит, как  только снова
войдет в силу.
     Были,  разумеется, и другие проблемы. С самого разгрома на  Техносе III
исчезли брат Дэниэл и  сестра Стефания. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо -
потому что они не околачивались рядом, готовые всадить нож в спину, а  плохо
-   потому  что  неизвестно  было,  что  они  замышляют.  Дэниэл,  очевидно,
отправился  разыскивать  их   мертвого  отца,  последний  раз  появлявшегося
эмиссаром от  ИРов Шаба в виде  управляемого компьютером  мертвеца. Кажется,
Дэниэл верил, что отец до сих пор жив, и будет пытаться его спасти. Валентин
надеялся, что  Дэниэл ошибается.  Не  хочется, чтобы  снова пришлось убивать
отца.  А когда ИРы убьют  Дэниэла, хорошо бы  им  вернуть  его  тело  в виде
призрачного воина или фурии. Будет отличным союзником при дворе, а разум его
мешаться не будет.
     А  вот Стефания исчезла  и следа не оставила.  Никто не знал,  куда она
девалась, и это Валентина Вольфа тревожило. Сестрица была мало расположена к
спокойствию и созерцательным размышлениям. Особенно  после такого поражения.
Ей обязательно надо будет на ком-то отыграться. Где бы она ни была, можно не
сомневаться,  что она  заваривает  неприятную  для  Валентина  кашу.  Агенты
Валентина  разыскивали  ее,  имея  инструкции привезти  ее домой. Желательно
частями.
     Еще  одной  мухой в компоте был  профессор Игнациус Вакс, специалист по
кибернетике из  Университета Голгофы.  Именно он  отвечал за  проектирование
большей  части  машин,  которые  пройдут  испытание  боем  на  Виримонде,  и
Валентину пришлось согласиться с  его помощью. Хотя он и знал,  что на самом
деле профессор  был всего  лишь  шпионом,  которому  было поручено  выяснить
источник  революционной  технологии,  которую предлагал  Валентин. Но он  не
представлял реальной угрозы.  Проникнуть в тайны технологии Шаба он никак не
мог бы.  Даже Валентин,  с мозгом, растянутым  химией, мало что  мог делать,
кроме как запускать  эти системы. И все же этот человек  сильно раздражал, и
Валентин принял меры, чтобы почтенный профессор не отвлекал его от работы на
Виримонде. Очень... забавные  меры. Валентин счастливо улыбнулся. Он поведет
свои машины  к победе  на Виримонде,  обрушится  на города и  сровняет их  с
землей, и Лайонстон снова его полюбит. И пусть остерегаются тогда враги.
     У себя  в  каюте  человек, который на самом  деле не был великим лордом
Драмом,  ходил  взад  и  вперед  и  хмурился.  Ему  предстояло   первый  раз
командовать войсками на поле  боя,  и эта  перспектива его не  радовала.  Он
учился,  как  только мог  это  делать,  не вызывая  подозрений,  но  никакие
теоретические знания  не могли возместить  отсутствие опыта. Настоящий  Драм
водил полки много  раз  и  с великим успехом,  но  настоящий  Драм  погиб на
Хэйдене,  известном  также под  названием  Мир Вольфлингов. Теперь  его клон
должен  был играть  его роль, да так, чтобы никто  не  заподозрил правды. Он
должен   быть   Драмом  и   действовать,  как  Драм.   На  него  возлагалось
умиротворение  крестьян, и Лайонстон очень ясно дала  понять,  что он должен
достичь успеха любой ценой. Неприятно для крестьян, но сами виноваты - нужно
было знать свое место.
     Человек,  известный  под  именем Драма,  глубоко вздохнул  и сел.  День
только  начинался,  и  уже приходилось  бежать  изо всех сил,  только  чтобы
оставаться на месте. Он  должен все время быть на высоте, обучаться  в деле,
при  этом  создавая у каждого впечатление о себе как  об  опытном  воине. Не
очень  помогало и  то, что  его  собственные  люди  ему  и  так не доверяют.
Настоящий Драм  явно был  чудовищем, жестоким  и непреклонным, и  всегда был
готов принести  хоть  всех своих людей в  жертву победе. Так он  и заработал
передаваемое шепотом прозвище Душегуб.  Новый  Драм был не очень уверен, что
тоже хочет так делать. Он не одобрял бесполезной  потери жизней. Но  поступи
он по-своему, люди могут  заподозрить, что он не тот, за кого себя выдает. И
без  того ходили  слухи  при дворе... Если же выяснится, что он - клон,  его
краткая жизнь  окончится тут  же,  причем весьма неприятно. Клон, заменивший
человека у власти, - извечный кошмар лордов.
     И все же если он с этим справится -  усмирит крестьян  и  снова возьмет
под  контроль производство  продуктов питания, - Лайонстон обещала ему титул
лорда Виримонда. Дэвид Дезсталкер низложен  с той самой минуты, как разрешил
в своем мире местную демократию. Титул будет не очень серьезным: у Лайонстон
есть планы  на  Виримонд, которые  сделают  этот  титул  вряд ли больше, чем
почетным званием.  Но Драм знал, что при всех его званиях при дворе - Первый
Меч,  консорт  императрицы  - лорд  без  имения  не  совсем  лорд.  Владение
Виримондом это изменит.  А изменения на самом Виримонде сделают его одним из
богатейших людей Империи. Так что есть за что играть.
     Он откинулся в кресле и закрыл глаза.  Хотелось бы, чтобы действительно
весь остальной  мир при  этом исчез. Присутствие Валентина Вольфа - это была
проблема, без которой вполне можно  было бы обойтись. Вольф и настоящий Драм
по секрету заигрывали с  Подпольем  Голгофы,  и было у  них в прошлом что-то
общее, о чем он, клон,  очень мало знал. В  каждом разговоре с Валентином он
рисковал себя выдать, не поняв завуалированный  намек  или упоминание о чем-
то, что должно  быть  ему известно.  Поэтому  он тщательно старался  держать
между  собой и  Вольфом  дистанцию,  и  пусть  Валентин  думает,  что хочет.
Разумеется,  определенная  холодность в  отношениях  была  естественной, ибо
настоящий  Драм выдал  Подпольщиков  силам безопасности Голгофы. Но ведь мог
знать Валентин  что-то еще  о настоящем  Драме, чего не знал  его клон? Драм
оставил  подробные  дневники,  но  многое  он   не  записывал  на  ленту  из
осторожности или потому, что не считал важным. Драм тяжело вздохнул. Жизнь у
клона  и  без того достаточно  сложная, а  тут еще твой оригинал оказывается
хитрым и двуличным интриганом.

     Журналист Тоби Шрек,  известный  в более  счастливые  свои дни как Тоби
Трубадур,  вместе   со  своим  оператором  Флинном  прибыл  на   Виримонд  в
здоровенном  деревянном  ящике  с надписью  "Запчасти". Полет  с  орбиты  на
планету  в темном и чертовски холодном трюме грузового  корабля был кошмаром
синяков и  ссадин. Тоби свернулся в клубок, прижав колени к груди и наклонив
изо  всех сил голову, чтобы не биться ею о низкий свод. Он цепко держался за
поручень  и, чтобы отвлечься, составлял  некролог на тех  паразитов, которые
предложили такую блестящую идею доставки на Виримонд.
     Ладно, сам виноват. После всех травм, слез и тяжелой работы репортера в
трех  подряд зонах  конфликтов Тоби  и Флинн вежливо попросили направить  их
туда, откуда  можно  давать  репортаж без риска попасть  под  выстрел. Совет
Подполья предложил  им деревенскую планету  на задворках куда  как далеко от
всех битв, и  Тоби с  Флинном наперегонки сказали вда".  На этот раз задание
казалось простейшим. Изучить мирное сельское общество на Виримонде, которому
угрожает   растущая   механизация  сельскохозяйственных   планет.   Показать
столетние традиции, которые оказываются под угрозой гибели, простых людей, у
которых бездушные чиновники Империи отбирают средства к существованию -  вот
в таком духе. Такой репортаж Тоби мог бы состряпать  одной левой,  но были у
него кое-какие соображения, которые он пока держал про себя. Как подсказывал
его опыт,  долго существующие  сельские общины приходили к инбридингу  - и в
генофонде, и  в  идеях. В конце концов получалось общество, сопротивляющееся
любым  изменениям, хорошим  и  плохим,  и Семьи,  в которых  передавалось из
поколения в  поколение отсутствие  глаза,  шестой палец  или интеллект  ниже
среднего.  Любимый спорт: желать вола ближнего  своего,  сбрасывать кошек  с
крыши  -  действительно ли они, заразы,  падают на четыре лапы  -  и сжигать
ведьм.  Или журналистов, если  ведьма  не попадется.  Но при  всем  при  том
Виримонд  обещал быть получше,  чем Технос III, Мист или  Хацелдама, Так что
Флинн  упаковал  свое  лучшее  кружевное белье, Тоби  строил планы на полный
отдых, прерываемый лишь для той работы, от которой никак  не отвертеться,  и
они погрузились  на идущий к Виримонду корабль. Первый  раз  Тоби понял, что
все совсем  не так хорошо, когда капитан отвел их в грузовой  трюм и показал
на большой деревянный ящик с трафаретом "Запчасти" на боковой стенке.
     После  нескончаемой  темноты,   сдавленных  проклятий  и  невозможности
определить, где верх, а где низ, корабль неожиданно приземлился. Было долгое
напряженное ожидание, а потом ящик выгрузили и швырнули на землю с излишней,
как  посчитал Тоби, силой.  Потом послышался звук взлетающего  корабля. Тоби
ждал  в темноте, его прошибал пот. Сквозь щели ящика пробивался слабый свет,
но  сказать,  куда  они  попали  и есть  ли рядом  дружественные  руки, было
невозможно.
     Вполне вероятно, что их окружала толпа тяжело  вооруженных таможенников
без малейшего  чувства юмора. Ящик вздрогнул - это  подцели ломами крышку, и
она вдруг поднялась и отодвинулась в сторону. В дыру  хлынуло  яркое солнце.
Тоби инстинктивно загородился рукой,  из глаз от света брызнули слезы. В его
руку  вцепилась чья-то мозолистая ладонь  и  вытащила Тоби наружу. Перед ним
оказалась  дружески улыбающаяся физиономия. Тоби чуть не  расцеловал  ее, но
сдержался. Не надо подавать Флинну идей.
     На Виримонде  был ранний вечер,  между темнеющими  облаками расходились
красные тени.  Сумерки наступали  быстро, прохладный ветерок ласково касался
кожи.  Тоби  и  Флинн  шли  по  холмистой дороге, ведущей  к ферме  Дэйкера,
разминая затекшие ноги  и спины. Воздух был абсолютно чист, если не  считать
густого запаха от пасущихся вокруг животных и валяющегося повсюду их навоза.
Сама ферма оказалась большим  тяжеловесным каменным строением с примитивными
кровельными  желобами и  тростниковой  крышей, таким  старым, что  никто  из
теперь  здесь живущих не мог вспомнить, сколько же ей лет. Тоби уже знал, не
спрашивая, что в таком месте туалет может быть только во дворе. Он улыбнулся
и сделал ферме какой-то нейтральный комплимент, про себя же подумал, что она
чертовски примитивна.
     И  окружающий  сельский  ландшафт  тоже его разочаровал. В основном это
была вересковая пустошь с белым и багровым кустарником,  пастбище бессчетных
стад, разошедшихся  от фермы  до  самого  горизонта.  Довольно  приятно,  но
решительно  уныло.  Совсем   не  такое  место,  где  можно  с  удовольствием
позагорать.  Тоби  про себя  вздохнул и  обратил внимание на хозяев.  Адриан
Дэйкер,  глава семьи  -  круглый  коротышка  с  коротко  стриженными  седыми
волосами, понимающими  синими глазами и постоянной улыбкой вокруг неизменной
глиняной трубки.  В голосе  его только слегка слышалась деревенская растяжка
гласных, а на  лице его были все нужные  принадлежности и  в нужных  местах.
Жена его - большая,  толстая, по имени Диана, краснощекая,  веснушчатая и  с
волосами  такими  рыжими,  что  они  просто  горели.  Она  просто  искрилась
жизненной силой и гостеприимством, и Тоби не мог не обрадоваться, услышав ее
обещание  сготовить им столько  хорошей деревенской еды, сколько  они смогут
съесть.
     Когда Тоби и Флинн  смогли наконец стоять прямо, не вздрагивая от боли,
Дэйкеры отвели их на кухню  и  посадили за стол. Адриан и Диана  захлопотали
вокруг,  подавая   горячую  еду.  Адриан  накрыл  тяжелый   деревянный  стол
белоснежной  скатертью и,  чуть смущаясь,  поставил на нее свои  явно лучшие
тарелки и приборы, подаваемые только  гостям. Диана суетилась возле чугунной
печи,  как  квочка  над цыплятами, поднимая  крышки  и  проверяя  содержимое
кастрюль и все время  извиняясь, что  она и  приготовила бы  еду  как раз  к
прибытию Тоби с Флинном, но Подполье не могло никак  точно сказать, когда же
они  будут.  Это  Тоби  мог понять.  Совет Подполья никогда  не поражал  его
четкостью своей работы.
     Он откинулся на стуле и  довольно огляделся. Кухня была мала, но тесной
не казалась,  а  было в ней очень тепло и  уютно.  Полки на  стенах чуть  не
лопались   от  накопившихся  там  безделушек,  явно  самодельных,  некоторые
довольно  симпатичные и фривольные.  Адриан  достал  каменный кувшин темного
сидра  и щедро расплеснул по  фаянсовым  кружкам в виде старого толстяка. Он
объяснил, что эти кружки называются кружками  Тоби, и все  засмеялись,  хотя
сам Тоби ничего смешного в этом не видел.
     Вместе с людьми  в кухне было еще и несколько животных, находящихся там
явно  по  праву и освященному веками обычаю. Три собаки  с серебристо-серыми
мордами,  слишком  уже  старые  для  сторожевой   или  пастушеской   службы,
полдесятка  кошек  различной   степени  спесивости,  пара  ошалелых  цыплят,
болтающихся  по   всей   кухне,  натыкаясь  на  предметы.  Цыплята  проявили
неординарный интерес к лодыжкам Тоби и Флинна, из любопытства их поклевывая,
пока Диана не остановила  свои дела  и  не  позасовывала цыплятам головы под
крыло. Они здраво  заключили, что  раз стало  темно,  значит,  уже  ночь,  и
заснули, где стояли. Собаки с надеждой нюхали воздух, но были слишком хорошо
обучены,  чтобы  докучать  людям. Один пес подошел  к Тоби, сел  перед  ним,
положил лапу ему на  ногу,  потом голову на колени,  чтобы Тоби  ее почесал.
Тоби это с осторожностью выполнил. У  него не было опыта общения с животными
на близком  расстоянии. Но пес заколотил  хвостом по каменному полу, из чего
Тоби  сделал  вывод, что поступает правильно. Честно  говоря,  ему  это даже
понравилось. Флинн был завоеван кошками, две из которых свернулись у него на
коленях,  а третья сидела  на плече.  Флинн нес  им какую-то  жизнерадостную
чепуху,  а  они довольно мурлыкали.  Что Тоби не  слишком  понравилось - эти
чертовы твари вроде бы слушали и понимали.
     Наконец подали еду, простую еду, много еды, горячей - аж дымилась. Тоби
подумал,  что  такого  вкусного он еще  никогда  не ел, сказал это  вслух  и
заработал еще одну большую порцию. Ее он тоже смолотил  в рекордное время  и
всерьез  рассматривал  возможность уничтожения третьей,  как  подали десерт.
Большой шоколадный пудинг с густым шоколадным соусом. Тоби решил, что он уже
умер и попал в Рай. Потом наконец  дошло до  того, что даже  он уже  не  мог
съесть ни крошки. Он откинулся на стуле, расстегнул ремень еще на одну дырку
и  удовлетворенно  вздохнул. Вот это  задание  так  задание!  Адриан  Дэйкер
улыбнулся Тоби:
     - Как я тебя увидел, так и понял: вот человек, который любит поесть. Ты
не волнуйся,  сынок: пока  ты  здесь,  моя  хозяйка будет тебя  кормить  как
следует. Она любит, когда ее стряпню ценят.
     - Великолепно! - произнес Флинн из-под  груды кошек. Он съел  по порции
каждого блюда и был теперь вполне доволен.
     - И это только часть того, что мы потеряем с механизацией, - вдруг стал
серьезным Адриан. - Вот эту жизнь. Простую еду и удовольствия простые, но от
этого  не менее  важные. Весь наш  образ  жизни под  угрозой, если эти слухи
верны. Я надеюсь, вы в своем репортаже это скажете ясно.
     -  Будем рады,  - отозвался Тоби.  -  Я думаю,  мы  начнем с того,  что
малость поснимаем, как вы с семьей работаете на ферме. Сколько вас здесь?
     -  Семь сыновей, три  дочери,  - добродушно  и гордо  сказала  Диана. -
Хорошие крепкие  ребята и здоровые девчонки. Ребята пока что  в поле,  вы их
позже  увидите.  Лиз и  Мегс работают  в  городе,  но  завтра  заскочат  нас
навестить. Красивые девочки,  хоть  и не матери это говорить. Давно  были бы
замужем, не будь они такие переборчивые. Я не думаю, что вы, джентльмены...
     - Оставь их в покое,  мать, -  сказал Адриан, лукаво щуря глаза. -  Они
сюда не за этим приехали. Есть у нас еще одна дочка, Алиса, но ее вы вряд ли
часто будете видеть. Она повелась с молодым Дезсталкером и почти все время с
ним проводит.
     -  А  что  он за  человек? - спросил Тоби. - Он входит в нашу программу
репортажей.
     Адриан пожал плечами и стал набивать трубку пахучими кольцами табака.
     - Вроде бы довольно безвредный. Красивый, богатый и - к счастью для нас
-  мало желающий вмешиваться  в  ход  вещей.  Как  по  мне,  так на лучшее и
надеяться грех. Можем гордиться, что он заметил нашу Алису.
     - Им это ни к чему, отец, - перебила Диана, наклоняясь вперед и опуская
свои тяжелые руки на старое дерево.  - Они хотят знать,  как мы  тут живем с
демократией. Это  ведь интересует  Подполье Голгофы? Я  так думаю.  Так вот,
пробовать  мы начали еще когда Дезсталкером был Оуэн - посмотреть, что может
выйти. Оуэну  было все  равно.  Ему  тогда все было  все  равно.  Кроме  его
подружки да его книжек, а мы,  главное ему было, чтобы к нему не приставали.
Эконому это не особо нравилось, но без поддержки Оуэна он ничего не мог. Ну,
мы начали с малого, потом вот так, мелочь за мелочью, а добились того, что у
нас сегодня есть. Регулярные выборы в городские учрежд