ентально  коснулись
друг  друга, объединили  мысли, и пирокинетический огонь заревел вокруг них,
заполняя лестничный колодец  таким жаром,  что стали коробиться и пузыриться
металлические ступени  и  стены.  Ярко-белое пламя захлестнуло  силовые щиты
солдат  и испепелило  людей  в  секунды.  Кто-то  успел  вскрикнуть,  кто-то
повернулся и побежал,  но огонь  был повсюду, а  когда он погас,  лестничный
колодец  был  полон обугленных  тел  и  запаха  горелого  мяса.  Руби и Джек
разорвали ментальную связь и  бесстрастно взглянули на то, что  сотворили. В
их душах  не  было  места ни  пощаде,  ни  милосердию.  Руби  вздрогнула  от
раскаленного воздуха и нахмурилась при  виде  загородивших проход обугленных
тел.
     -  Боюсь,  нам придется  разгребать  этот  завал, чтобы  пройти. Может,
стоило дать им убежать.
     - Нет, - ответил Рэндом. - Враг, которому ты дал сбежать, - это враг, с
которым тебе придется биться еще раз. Давай работать.  Все эти задержки меня
нервируют.
     Руби натянула перчатки  для защиты рук, и они стали поднимать обгорелые
тела и сваливать их по одну сторону лестницы. Руби морщила нос от запаха, но
Рэндом его не замечал. Пока он работал, хлопья обгорелой кожи отваливались с
его  лица и рук, открывая вновь  наросшую розовую кожицу. Когда они начинали
работу, он был похож на одно их тех тел, которые приходилось  перебрасывать,
но к концу работы он стал похож на  себя прежнего.  Одежда, правда,  на  нем
наполовину сгорела, но с этим уж ничего нельзя было поделать.
     Они с Руби уже отшвыривали с дороги последние тела, как услышали сверху
торопливые  шаги одной  пары  ног. Руби быстро  схватила пулемет,  а  Рэндом
вытащил дезинтегратор. Они стояли спина  к спине, глядя и вверх по лестнице,
( вниз - на тот случай, если шаги сверху окажутся лишь отвлекающим маневром.
Шаги долго не  могли приблизиться,  но наконец появился из-за угла Александр
Шторм, остановился и мигнул, увидев наставленный на него пулемет Руби.
     -  Будь  ты мужчиной, я  бы  мог  сделать  очень резкое психологическое
замечание  о  необходимости  таскать  такой  огромный  ствол,  -  сказал  он
спокойно. - Но с тобой, Руби, все ясно.
     Руби посмотрела на Рэндома:
     - Он говорит то, что я думаю, что он говорит?
     - Это мы обсудим позже, - замял вопрос Рэндом. Он опустил дезинтегратор
и  улыбнулся Шторму: - Самое время тебе было  появиться, Алекс.  Я уж думал,
что тебя задержало.
     -  Пробки на дорогах сумасшедшие, - ответил Шторм. Он понюхал воздух  и
состроил гримасу: - Я вижу, вы двое опять устроили безобразие.
     -  Мы сделали то, что должны были сделать, -  сказал Рэндом. - Давай за
нами, Алекс, и не отставай, а то пойдем без тебя. Мы сейчас ищем по горячему
следу Ходзира. Я это кожей чувствую.
     - Ага, - подтвердила Руби. - Время свершиться мести судьбы.
     - Опять готических романов начиталась, - вздохнул Рэндом.
     Шторм фыркнул:
     - Для меня откровение, что она вообще умеет читать.
     - Поговори еще,  Шторм,  - сказала Руби.  - В этом барбекю еще найдется
место для пары ребрышек.
     -  Господи, как  мне надоел этот детский  сад! -  воскликнул  Рэндом. -
Заткнитесь оба и идите за мной. Не хочу заставлять Ходзира ждать.
     Он  пошел вниз по лестнице, Руби за ним. Шторм завернулся в плащ, чтобы
защитить себя от жара, который все еще стоял на лестнице, и двинулся следом.
     Они шли  осторожно,  но  сопротивления  не  встретили.  Ни  солдат,  ни
ловушек,  ни  спрятанных  в  стенах  ружей.  Только  металлические  ступени,
уводящие  все  дальше  вниз. Рэндом становился  все тревожнее и  так  крепко
сжимал  меч и лучемет, что пальцы  побелели.  Это было  совсем не похоже  на
Ходзира, которых он помнил. Должны были быть ловушки на каждом шагу, капканы
на каждой  ступеньке,  за  каждым уровнем  защиты - еще один более  коварный
уровень. Такой легкий путь мог значить только одно: Ходзира  их ждут. А это,
в  свою  очередь,  означало, что  их ждет что-то  по-настоящему неприятное и
смертоносное.  Рэндом  улыбнулся  своей волчьей улыбкой.  Неважно, что у них
против  него  есть, или  что они думают,  что  у  них  есть.  Его теперь  не
остановить ничем.
     Подойдя к подножию лестницы, они осторожно приблизились к металлической
двери  без надписи,  которая  вела  на  следующий этаж.  Все было тихо. Руби
заглянула  через перила  -  на  случай,  если сюрпризы  приготовлены там, но
лестничная  клетка  была  абсолютно пуста.  Рэндом  внимательно рассматривал
дверь и  стены вокруг, но ловушек не обнаружил. Он был вполне уверен в своей
способности заметить все, что было  бы подозрительным или не на своем месте,
но все  же  испытал  небольшое, хотя  и вполне отчетливое облегчение,  когда
повернул ручку, шевельнул дверь и ничего неприятного не случилось. Он знаком
подозвал  к  себе Руби, и она совершенно беззвучно  подошла  и встала рядом,
держа  оружие  наготове.  Рэндом  молча  посчитал  до  трех,  и  они  рывком
распахнули  дверь и  влетели  внутрь,  Шторм  сразу за ними.  Быстрый взгляд
убедил Рэндома,  что здесь нет ни поджидающих солдат, ни очевидной западни -
только мужчина и  женщина стояли рядом и приветствовали гостей, демонстрируя
пустые руки.
     Би-Би Ходзира и Грегор Шрек.
     Би-Би  была  маленькая  женщина-куколка с  длинными черными  волосами и
резкими восточными чертами лица. Одета она  была  в ярко-алое  кимоно,  туго
подвязанное в должных  местах. Легко можно было  понять, как  влюбился в нее
Джулиан Скай. А Шрек, наоборот, был жирным коротышкой  с  обвисшим  мясистым
лицом и  глубоко посаженными глазами. Коварный, опасный, злопамятный во всех
смыслах человек.
     Рэндом   медленно   двинулся   вперед,   остановившись   вне   пределов
досягаемости Би-Би или  Шрека. Руби  и Шторм  шли по  обе стороны от  него с
наведенным  оружием.  Би-Би  Ходзира  отвесила им  глубокий  поклон.  Грегор
коротко кивнул.
     - Кто эти люди, черт бы  их побрал?  - спросила  Руби, не позаботившись
понизить голос.
     - Надо было слушать на инструктаже, - ответил Рэндом, не отводя глаз от
стоящей перед  ним  пары. -  Эта женщина выступает на  переговорах от  имени
Ходзира и вообще  представляет  клан.  Она  принадлежит Блю Блоку,  хотя нам
этого знать не полагается.
     - Может быть, она хочет договориться о капитуляции клана, - предположил
Шторм. Руби нахмурилась:
     - Но ты же не примешь ее, Джек?
     - Ни за какие блага мира, - ответил Джек. - Нет  ничего, чего я  бы так
хотел, как их  гибели. Но  хотя бы Грегора Шрека  ты  должна была бы наконец
узнать. Главный мерзавец  самого презренного клана. Мятежник,  когда ему это
выгодно, но всегда - член Семей.
     - Дядя Тоби Шрека?
     - Именно он.
     - Ага, слышала я о нем. Я брошу монету, кто будет рубить его первым.
     - Черта с два. Я видел твои монеты с одинаковыми сторонами.
     - Если  дело кончится  переговорами,  дайте  говорить  мне,  - попросил
Шторм. - Из вас обоих дипломаты, как из этого Шрека балерина. А у меня  есть
опыт в таких делах.
     - Переговоров  не  будет,  - ответил Рэндом. - Я долго ждал, пока смогу
раздавить Ходзира. А Шрек - это случайная премия.
     - Пусть говорят, - предложил Шторм. - Какой от этого вред?
     - В крайнем  случае, - заметила Руби, -  они хотя  бы нам  скажут,  где
прячутся остальные Ходзира. Или где спрятаны ценности.
     Рэндом  коротко  кивнул. Би-Би  очаровательно улыбнулась  троим гостям.
Эффекта это не произвело, но она не перестала улыбаться.
     -  Добро  пожаловать,   достопочтенные   гости.  Просим   извинить  наш
вооруженный прием: в это время Семьи  еще не достигли соглашения о наилучшем
образе   действий  и  испытывали   необходимость  себя  защитить   на  время
продолжения переговоров. Я счастлива сообщить вам о  том, что это обсуждение
уже  закончилось,   и  я   уполномочена  говорить  от  имени   всех  кланов.
Присутствующий здесь  Шрек подтвердит мои слова. Главный их смысл в том, что
мы хотим капитулировать.
     У Рэндома отвисла челюсть - чуть-чуть. Из всех  ситуаций, с которыми он
мог рассчитывать столкнуться в этот день, эта была самой невероятной.
     - Как? Все Семьи?
     - Я говорю от имени всех кланов и каждого из них, - продолжала Би-Би. -
Мы не видим смысла в продолжении вооруженной борьбы.
     - Не давай ей тебя  одурачить, -  предупредила Руби. - Помни,  зачем ты
сюда пришел. Она просто старается тебя отвлечь.
     - Если так, то  это получается, -  сказал Шторм.  -  Здесь  должен быть
подвох.
     -  Разумеется, наша капитуляция  связана с соглашением  на определенные
условия, - заявила Би-Би.
     - Это уже больше похоже на правду, - заметил Шторм.
     - Семьи готовы отказаться от лордства и связанных  с  ним привилегий, -
спокойно излагала Би-Би, - в  обмен на сохранение им жизни. В  сущности, это
означает  исчезновение аристократии  и  замену ее  семейными  предприятиями.
Кланы будут заниматься касающимися их финансовыми вопросами, но откажутся от
своей  роли в  управлении  Империей. На  самом  деле  это  очень просто.  Вы
отзываете  своих  псов, гарантируете нашу безопасность, а мы отказываемся от
политики. Мы  не так слепы, чтобы не  видеть конец старого  порядка и начало
нового образа жизни. И разве  не этого ты на самом деле  хочешь, Джек? Конец
наследственной передачи власти в Империи.
     -  Как мы можем  быть уверены, что ты  говоришь  от имени всех Семей? -
спросил Рэндом. - Вы раньше никогда ни в чем не могли согласиться.
     - Потому что я - Блю Блок, - сказала Би-Би, все так же  улыбаясь. -  Ни
одна Семья не выше Блю Блока.
     - О Господи,  - произнесла Руби. - Я-то  всегда думала, что  Блю Блок -
это миф. Младшие члены семей, кондиционированные на верность до самой смерти
и  после нее, так? Проникший повсюду, глубоко законспирированный,  последнее
оружие Семей против Лайонстон. И это ты - Блю Блок?
     -  О да, - ответила Би-Би Ходзира. - Только за много лет  мы постепенно
развились в нечто большее, чем планировалось вначале. Теперь мы верны другой
цели - защите и выживанию всех Семей, а не только тех, что нас породили. Это
было сюрпризом  для глав некоторых кланов, но  они быстро  сообразили, какие
открываются  возможности.  Особенно  когда   мы  предложили  этот  план  для
выживания Семей.  Были такие, которых  пришлось убеждать. Те,  которые  были
уверены  в  неприступности  своих древних Башен.  Ваша неожиданная  атака  с
воздуха  изменила все, Джек. Как  только  твои люди стали прорывать защиту и
пробивать путь на верхние этажи их драгоценных Башен, забавно было смотреть,
как  эти окаменелости быстро  меняли тон  и  просили  нас  как можно быстрее
договариваться. Это так, Грегор?
     - Давай быстрее, - буркнул Шрек. - Пусть это необходимо сделать, но это
не  значит, что я должен кланяться каждому мятежному отребью. Ты не победил,
Рэндом, а мы не проиграли. Это пат. Можешь держаться своего прежнего плана и
пытаться  нас  раздавить,  но  я  клянусь  тебе, что  мы  будем  драться  до
последнего  живого члена каждого  клана, и увидим,  как погибнет большинство
твоих людей.  Годится, Рэндом?  Стоит ли  твоя жажда  мести смерти  стольких
твоих сторонников? И это когда ты можешь их спасти и получить победу, сказав
только одно слово?
     -  Не знаю, - ответил  Рэндом. - Может  быть.  Пока такие люди, как ты,
будут жить и уходить безнаказанно, Восстание будет бессмысленным. И все, кто
погиб, чтобы помочь нам дойти досюда, погибли зря. Должна рухнуть система, а
ты - часть этой системы.
     -  Если мы  рухнем,  то рухнет еще и многое  другое, кроме  системы,  -
мерзко оскалился Грегор. - Тебе показали пряник, а вот и кнут. Отвергни наше
предложение - и мы  воспользуемся нашей финансовой мощью для  ниспровержения
экономической базы Империи. Это в наших силах. Из наших компьютеров мы можем
вызвать  крах  всей  банковской  системы   такой  полный,  что  ее  придется
восстанавливать столетиями. Она и так ненадежна  после того, что сделал твой
друг Дезсталкер с компьютерами  Налоговой  Службы.  Мы  можем вызвать лавину
всего лишь легкими толчками в  нужных  местах.  Деньги  обесценятся.  Кредит
исчезнет. Торговля станет невозможной. Планеты будут отрезаны друг от друга.
Миллионы будут голодать, и  миллионы  будут драться  за оставшиеся крошки. И
что тогда будет  с твоим  доблестным Восстанием, Рэндом?  Уничтожь нас, и мы
уничтожим людей, за которых ты сражаешься.
     - Они это могут? - недоверчиво спросила Руби у Рэндома. - На самом деле
могут?
     - О да, - ответил Рэндом. - Это  как раз такое, что  Семьи вполне могут
сделать.
     -  Порядок вещей меняется, но мы остаемся, - сказала Би-Би. - У нас так
много есть что предложить новому режиму.
     - Восстание еще не закончено, - задумчиво произнес Шторм. - Императрица
все еще может нанести ответный удар.
     -  Императрица  сумасшедшая,  -  ответил  Грегор. -  Мы умеем  прочесть
надпись на  стене, особенно  если  она  написана кровью.  Итак, мы заключаем
соглашение  или  нет? Пока мы здесь треплемся,  с обеих  сторон погибают без
толку  люди. Мне-то наплевать,  но вам полагается  такие  вещи  принимать во
внимание. Решай, Рэндом. Мы знаем, что Подполье подчинится твоему решению.
     - Не слушай его, Джек! - настойчиво сказала Руби. - Мы не для того  так
далеко  зашли,  чтобы  теперь  все бросить.  Мы еще  можем  сровнять Семьи с
землей, как ты всегда хотел.
     - Ты же слышала цену,  - произнес Рэндом. - Я всегда  сражался за благо
народа, а не ради своих желаний и целей. Какой  смысл сжигать Империю дотла,
если  потом  придется жить на пепелище? Нужды  людей - в первую очередь. Вот
почему я стал мятежником. Если я рискну их  будущим  ради личной мести, все,
за что я сражался, станет ложью. Кто  знает?  Может  быть, если лишить Семьи
политической власти, их можно будет... цивилизовать.
     -  А Ходзира?  - горячо спросила Руби. -  А  твоя клятва  их перебить и
нассать на их могилы? Это уже ничего не значит?
     -  У  меня  больше  причин  ненавидеть  Ходзира,  чем  ты  можешь  себе
представить, - холодно сказал Рэндом. - Я  так хочу видеть их  мертвыми, что
отдал бы жизнь, если бы мог истребить их от  корня до  ветвей. Но я не могу,
не стану платить за свои обиды жизнями невинных людей. И потом - может быть,
когда Восстание закончится, будет время для частной мести.
     - О  да, -  улыбнулась  Би-Би Ходзира.  -  Клан  Ходзира  всегда  ценил
почтенное искусство вендетты.
     - Значит, договорились? - в упор спросил Грегор.
     - Да, чтоб ты лопнул! -  ответил Джек Рэндом. - Договорились. Отзывайте
своих людей, а я остановлю атаку. Оставайтесь в Башнях до конца Восстания, а
детали  обсудим  потом.  Нет,  руки  я   вам   пожимать  не  буду.  Какое-то
самоуважение я еще сохранил.
     - А я не верю!  - крикнула  Руби, отступая на шаг так, чтобы ее пулемет
смотрел сразу на всех.  - И я ни о чем ни с кем  не согласилась! Ты продаешь
Восстание,  Джек, ты продаешь все  обещания,  которые  давал.  Все, что  мне
говорил, все, во что  ты хотел, чтобы я верила,  теперь, когда наступил день
расплаты, ты это продаешь.
     - Это называется "политика",  любимая, - горько сказал Рэндом. - Иногда
цена  идеала оказывается  слишком  высока. И если я это  переживу,  ты  тоже
сможешь.
     - Ты аристо по рождению, - сказала Руби. - И ты  все еще в глубине души
им и остался. Заключай договор, Джек,  Но я никогда не поверю ничему, что ты
мне скажешь, никогда.

     Вот так просто все это и  кончилось. Передали приказ, армада прекратила
атаку  на  Башни,  и  огонь  с обеих  сторон  стих. Из повстанцев многие еще
кричали, призывая к Мести  за тех,  кто погиб в этот день, и за  тех, кто за
долгие столетия был раздавлен пятой Семей, но в  конце  концов пряник и кнут
убедили всех. Как  и предвидел  Рэндом, никто не исключал возможности личной
мести - когда-нибудь потом.
     От  соглашения  была  и неожиданная выгода.  Валентин  Вольф не поверил
гарантиям своей безопасности и покинул Башню, чтобы найти убежище при  дворе
Лайонстон. Поскольку это было нарушением соглашения, он стал вполне законной
целью для каждого, кто  хотел его смерти. Жители стали возвращаться в город,
почувствовав,  что  худшее  уже  позади.  Они  приветствовали  повстанцев  и
призывали  к  низвержению Лайонстон. Горожане сбрасывали ее статуи и плевали
на них, поджигали правительственные здания и устраивали  уличные беспорядки,
опьяненные обещанием свободы. Подполью приходилось направлять людей подальше
от зон боев,  сдерживая  растущее  ликование  и препятствуя  распространению
мародерства, что несколько подрывало популярность Подполья. Но Подполью было
не  до  того -  более  важные  вещи требовали  его внимания. Лидеры Подполья
знали,  что битва не закончена, пока Лайонстон  сидит в безопасности в своем
стальном бункере глубоко под землей, вдали от боя.
     Грегор  Шрек  и Би-Би  Ходзира  покинули Башню Ходзира, чтобы  передать
добрые  вести  своим  кланам,  оставив  там  Джека  Рэндома, Руби  Джорни  и
Александра  Шторма.  Рэндом  уже  связался  с Подпольем  и  уведомил  его  о
соглашении  и  теперь напряженно  обдумывал  все его аспекты,  стараясь себя
убедить, что он  не  сделал страшной  ошибки. Руби топала вокруг, тихо кипя,
пиная мебель и нагружаясь яркими и блестящими предметами, которые привлекали
ее внимание. Шторм смотрел на них обоих и молчал. Наконец Рэндом оглянулся и
увидел выражение лица Шторма.
     - В чем дело, Алекс? Восстание закончено, только еще немного пошумят  и
разойдутся.
     - Нет, - сказал Шторм. - Оно не  закончено, пока императрица  еще сидит
на  Железном Престоле.  У  нее еще  полно резервов. Оружие, люди,  секретные
резервы, о которых Подполье ничего не знает.  Она еще может все перевернуть,
и люди на улицах будут  приветствовать ее  победу так же яростно, как сейчас
требуют ее головы. Лайонстон  всегда знала, что  может наступить такой день,
как сегодня. Ты что, думаешь, что только от Семей могла исходить смертельная
угроза?
     - Были бы у нее сюрпризы, она бы их уже использовала, - сказала Руби.
     - Так  ты  об этом  волнуешься? - спросил Рэндом. -  Брось, Алекс, Руби
права. Возвеселись,  Алекс! С тех пор как мы здесь,  я еще ни разу не видел,
чтобы ты улыбнулся.
     - Они пришли договариваться с тобой, - сказал Шторм. - Не со мной. Хотя
это я представлял Подполье.  Они поверили твоему  слову, а не моему. Мелочь,
быть  может,  но  последняя  из  многих.  -  Он посмотрел на  Рэндома  почти
беспомощно. - И все равно это труднее сделать, чем я думал.
     -  Что  сделать? -  не понял  Рэндом.  -  Слушай, если у тебя  есть что
сказать, выкладывай начистоту. У  меня  нет  времени думать о  твоих задетых
чувствах.
     - Времени, - повторил Шторм. -  Да,  все дело  во времени. Время крадет
нашу жизнь  день за  днем, и мы  не  замечаем, как  много утратили, пока  не
становится уже слишком поздно. Мы провели годы в борьбе, ты и  я, и все зря.
Отдали нашу молодость, все надежды на любовь, семью, детей, счастье - и  все
ради мечты,  которая так  и не стала явью. Когда  мы начинали, ты мне обещал
власть и успех,  победу над врагами  и  справедливость для всех,  и я ничего
этого не увидел.  Только тяжелая борьба и еще более  тяжелая жизнь, холодная
жратва  и  мерзкая выпивка, и одна проигранная битва  за  другой. Скитания с
планеты на планету, где ничего  нового, кроме  новых погибших друзей и новых
шрамов на теле. Такова была моя жизнь, с Джеком Рэндомом.
     -  Но  это  было тогда,  -  сказал  Джек.  -  Мы  ушли  от  этого.  Все
переменилось. Мы переменились...
     - Да, - перебил Шторм. -  Мы постарели. Но ты снова стал молодым. И это
было  последней соломинкой. Я бы снес, если бы время  одинаково обмануло нас
обоих, но ты получил новую жизнь, а я нет. Ты был прав,  Джек: для маленькой
личной  мести  всегда  найдется  время.  Спасибо,  что  помог  мне до  этого
додуматься.  Теперь  мне намного  легче  это сделать.  Джек: