да, - спохватился Тоби.
     - Я слыхал, вы предприняли еще одну вылазку  за  ним.  С  удовольствием
послушаю ваш отчет.  Вы  единственные, кто может внести свежую струю в тоску
повседневной жизни. Остальные  куда-то исчезли. Джек Рэндом с головой ушел в
политику.  Руби  последнее  время  почти  не выходит  из  дому.  Правда,  не
исключено,  что они сегодня появятся здесь.  Кажется, они  что-то пронюхали.
Господи, совсем забыл сказать!.. У меня  отснят большой материал  о том, как
вы четверо сражались во время Восстания. Материал, который не был  в прокате
и неизвестно, когда будет. Разве что тогда, когда всех нас не будет в живых.
     - Да, - подхватила Хэйзел.
     - Очень может быть. А до того времени кое-что  лучше держать в секрете.
Людям ни к чему знать все.
     Они  обменялись одобрительными  кивками.  Никто  не  стал  упоминать  о
молодом  лже-Рэндоме, который оказался киборгом, работающим на отшельников -
ИРов  из Шаба. Кроме того,  были и другие, более мрачные  секреты. Восстание
оказалось далеко не таким честным делом, каким они его себе представляли.
     - Итак, - сказал Тоби, внезапно прервав затянувшееся молчание, - что вы
скажете  на  предложение  издать свою официальную  биографию? Не волнуйтесь,
писать вам  ничего не придется. Для этого у нас  есть  специальные  люди. Вы
лишь   надиктуйте  историю  своей  жизни   на  диктофон,   а   мы   подберем
соответствующий видеоматериал. При желании можно всегда  состряпать связки в
тех местах, которые вы пожелаете  упустить. Грех  упускать деньги, пока есть
такая  возможность,  - кто знает, сколько времени люди будут проявлять к вам
интерес.
     -  Чем быстрее  он у них иссякнет, тем  лучше,  -  произнесла Хэйзел. -
Никаких биографий, Тоби. В конце концов, имеем же мы право на что-то личное.
Кроме того,  массовая публика  большую часть  нашей  жизни скорее  всего  не
воспримет.
     - Я  тоже  в этом уверен,  -  кивнул Оуэн. - Давайте лучше сменим тему.
Скажи, Тоби, как твои дела? Чем занимаешься? Есть что-нибудь интересное?
     - Это у него-то интересное? - громко фыркнул Флин. - Какое там! Вся его
жизнь проходит на службе. Торчит за столом с утра до ночи, а потом еще берет
работу  домой.  Типичный  управленец.  А  я  вкалываю  только  в  специально
отведенное для этого время и, как только оно истекает, не вспоминаю о работе
до следующего утра. Тебе,  босс,  тоже следовало  бы поумерить свой аппетит.
Бери пример с меня. Будет гораздо меньше головной боли.
     - Ты начисто лишен тщеславия, Флин, - заметил Тоби.
     - Что верно,  то верно. И этим горжусь.  А ты из-за своих амбиций то  и
дело  попадаешь  в  беду.  Они  правят всей твоей жизнью.  А в  результате -
начинающаяся язва и  мешки  под  глазами. У  меня  же появился  великолепный
любовник. - Флин расплылся в довольной улыбке и, обращаясь к Оуэну и Хэйзел,
добавил: - Вы  обязательно должны  с ним как-нибудь познакомиться. Его зовут
Клэренс. Клэренс Дюбуа. Работает  расследователем на Джона Эйвона, одного из
членов Парламента. Если  хотите знать, Клэренс делает за  него всю работу, с
которой тот потом выступает на сессиях. Но это еще не самое главное. Клэренс
-  красавчик, а готовит  так, что пальчики  оближешь.  Из свежих  ребрышек и
овощей умеет сделать  пищу богов. Беда только в том, что у него  двенадцатый
размер ноги. Не поверите,  до  чего трудно оказалось подобрать ему обувь  на
высоком каблуке.
     -   Кажется,  любовь  тебя  преобразила,  -   заметила  Хэйзел.  -   Ты
положительно стал более болтлив.
     - Еще  как,  - вступил в разговор Тоби. - Последнее  время у  Флина рот
почти  не закрывается.  Про этого  Клэренса он мне все уши прожужжал... Ну а
как вы поживаете, . голубки?
     - Бывали времена и получше, - ответил Оуэн.
     - Но мы  все же не унываем, - твердо заверила собеседников  Хэйзел. - А
как ты, Тоби? Как дела на личном фронте? Есть достойные фигуры на горизонте?
     -  Последнее  время  я  именно этим и  занимаюсь, -  не  слишком охотно
признался Тоби.  -  Женитьба для  меня вышла на  первое место. Видите ли,  с
годами я не становлюсь моложе, а наследников у меня до сих пор  нет. Поэтому
Семья не на шутку обеспокоилась  о продолжении рода и усиленно на меня давит
- учитывая то, что дядя Грегор был вынужден удариться в бега, Грейс  начисто
решила похоронить себя в старых девах, а Евангелика отреклась от Семьи. Если
в ближайшее время я не позабочусь о наследниках, род будет прерван. С другой
стороны, кто захочет выйти замуж за Шрека? Спасибо дяде Грегору, который так
замарал наше имя, что нас теперь обходят стороной.
     - Ничего подобного,  -  твердым голосом заявил Флин. - Ты прежде  всего
Тоби-трубадур, обеспеченный  и  знаменитый  журналист, а только  потом Шрек.
Трудишься не  покладая  рук,  но  надо и меру знать. Работа не  заменит тебе
хорошей девушки. Или юноши.
     Увлекшись разговором  с  Тоби, которого  от обсуждения  пикантной  темы
бросило в  краску,  Оуэн не заметил, как к ним подошел  молодой  аристократ.
Когда тот приблизился практически вплотную, Хэйзел тайком схватила Оуэна  за
руку, одновременно нащупывая бластер. Оуэн неторопливо  обернулся и оказался
лицом к лицу с незнакомцем. Тот официально поклонился, намеренно отведя руку
от  своего  меча.  Одет  он  был   хорошо,   но  неизобретательно.  Длинные,
металлического цвета  волосы  уложены в  старомодную прическу,  а  по-женски
красивое лицо ничего не выражало.
     -  Прошу  прощения за  беспокойство, сэр Дезсталкер,  -  начал  молодой
человек. -  Мне  поручено  сообщить,  что  кое-кто в этом зале желает с вами
познакомиться.
     - Кто же это?
     -  Леди  Констанция  Вольф.  Она  хочет поговорить с вами.  Дело  очень
срочное и важное для вас обоих. Позвольте вас проводить к ней?
     -  Констанция  Вольф? - настороженно  переспросила Хэйзел. - Что-то  не
припомню. А кем она приходится Валентину?
     - Мачехой, - ответил Оуэн.  - Она вышла замуж за отца Валентина, Якоба,
когда тот  уже был  на  склоне  лет.  Теперь,  когда Валентин бежал,  Дэниэл
пропал,  а  Стефания   себя  дискредитировала,  Констанция  возглавила  Клан
Вольфов. Прежде мне  никогда не доводилось  с  ней встречаться.  И  я  очень
сомневаюсь, что у нас найдутся общие темы для разговора. Но между тем все же
лучше узнать, чего  она хочет. Вдруг ей  известно что-нибудь  такое, что нам
может пригодиться. Никогда нельзя сбрасывать со счетов такую возможность.
     -  Смотри в оба,  -  предупредила его Хэйзел. - Как бы там ни было, она
все равно Вольф.
     Улыбнувшись, Оуэн кивком попрощался с Тоби и Флином,  и молодой  аристо
сопроводил  его  через  толпу  к  месту, где ожидала Констанция  Вольф.  Как
обычно,  она  находилась  в  окружении многочисленных  поклонников,  которые
представляли  все слои имущественного класса - от сливок высшего общества до
просто очень богатых. Констанции едва исполнилось двадцать, и она была очень
красива.  Казалось,  самой природой  ей было предназначено  вращаться в  тех
кругах, где ценят женскую красоту. Высокая и светловолосая, Констанция своим
обликом походила на богиню. Однако, несмотря на несмолкающее вокруг веселье,
точеное личико молодой особы оставалось  холодным и безучастным.  Иногда она
улыбалась,  но  улыбка  выходила  натянутой  и  формальной.  Увидев   Оуэна,
Констанция встрепенулась, и на мгновение ему  даже показалось, что в глубине
ее голубых глаз появилось нечто, похожее на облегчение. Она извинилась перед
своими поклонниками и двинулась Оуэну навстречу.
     Оуэн  поприветствовал ее кивком головы,  а Констанция  в  ответ сделала
реверанс. Не поворачивая головы, она дала  жестом понять, что молодой аристо
может  идти.  Тот  отвесил  поклон  и  неохотно  отошел,  присоединившись  к
небольшой группе  поклонников. Те при его  появлении  снизили тон разговора,
так  как,  по-видимому,  принялись  обсуждать  нечто достаточно  личное,  не
переставая время от времени бросать на Оуэна неприязненные взгляды.
     Оставшись с Оуэном наедине, Констанция облегченно вздохнула.
     - Это Перси Фьюри, - начала она. -  Он меня обожает, и я бесстыдно этим
пользуюсь.  Видите  ли,  после смерти моего  мужа  Якоба  мне слишком  часто
приходится слышать  от разных мужчин признания в любви.  Так что даже  самые
искренние из них весьма трудно  принимать всерьез.  Когда ты  богат и имеешь
высокое положение в обществе, то  становишься предметом  всеобщего обожания.
Вы и не представляете,  сколько  лести  меня  окружает. Но я  всегда  любила
только одного человека, м. моего дорогого Якоба, и  после его смерти  ничего
не изменилось. Однако в наше беспокойное  время,  когда  Империя пребывает в
вихре   перемен,   одинокой   женщине  тяжело  прожить   без  могущественных
покровителей и друзей. Поэтому мне приходится терпеть их вокруг себя и время
от времени поощрять улыбкой или кивком. Пока они думают, что у них есть шанс
меня  обольстить, я  могу пользоваться их  расположением.  Моих  врагов  они
считают  своими  врагами,  а  стало быть, я могу  рассчитывать  на некоторую
защиту,  если не сказать безопасность. Надеюсь, вас не слишком  шокирует моя
искренность, сэр Дезсталкер?
     -  Нисколько, - ответил  Оуэн, который на удивление был ею  очарован. -
Подобная откровенность  - довольно  редкое явление  в наш век и  тем более в
наши  дни.  Возможно, вы столь же откровенно  объясните, что, собственно,  я
могу для вас сделать.
     -  Умоляю,  разберитесь  с  Валентином!  Он всегда  был  позором  Клана
Вольфов. У меня есть основания полагать, что он убил своего отца.
     - Правда? - Оуэн поднял бровь. -  Этого я еще не слышал. Хотя не скажу,
что очень удивлен. Я всегда считал, что Валентин способен на нечто подобное.
     -  В  настоящее  время  я  представляю  Клан   Вольфов,   -  продолжала
Констанция. -  Несмотря на то что я стала его членом не с рождения, а лишь в
результате замужества, возглавить его, кроме меня,  некому. Однако управлять
Кланом,  на  котором  лежит такое пятно,  весьма трудно.  И,  хотя мои  люди
продолжают лояльно относиться ко мне, равно как и к  моей Семье, терпение их
не безгранично. Мне нужна ваша помощь, сэр Дезсталкер.
     - Чем же я могу вам помочь? Должно быть, вы заметили, что я не  слишком
популярен среди властей предержащих. Если у меня и есть какое-то влияние, то
оно строго ограничено.
     А  если вам нужен  личный охранник, то позвольте  заметить,  что  после
завершения Восстания многие бравые воины остались  не у  дел. Так что личную
охрану вы можете обеспечить себе без особого труда.
     -  Нет,  вы не  так меня  поняли. - Констанция нахмурилась  и  медленно
покачала головой. - Я вовсе не этого от вас прошу. Мне неловко говорить, сэр
Дезсталкер, но, пожалуйста, простите меня и позвольте начать издалека.
     - Да, конечно.  Только, прошу вас, называйте  меня Оуэном. Я не из тех,
кто чтит формальности. Констанция невольно улыбнулась.
     -  Да,  я слышала. Очень хорошо. Это значительно упрощает  дело. Зовите
меня Констанцией.
     На мгновение  она отвернулась, чтобы собраться с мыслями, а когда вновь
взглянула на Оуэна, лицо ее выражало спокойствие и решительность.
     -  Моя жизнь сложилась  не так,  как я себе представляла.  Уверена,  вы
понимаете, что я имею  в  виду. Когда я выходила замуж  за  Якоба Вольфа, то
думала, что навсегда определила свой  жизненный путь. Я  собиралась родить и
вырастить наших  детей  и до конца дней  быть ему верной спутницей жизни. Но
вдруг  его не  стало. Его  убили, и на нашу Семью  посыпался удар за ударом.
Кончилось тем, что я осталась одна. Мне пришлось самой нести ответственность
за свою жизнь, к чему  я совсем  не привыкла. Меня  никогда  не учили этому.
Поэтому  я вынуждена была приобретать опыт по ходу дела. Удивительно, на что
бывает способен человек, когда  обстоятельства вынуждают  его. Так произошло
со  мной. Я научилась отвечать  за себя и свою  жизнь. Я быстро повзрослела.
Когда за порогом тебя ждут нищета или смерть, а порой и то, и другое вместе,
приходится  быстро  взрослеть.  Тяжелая жизнь  закалила меня. Но  она  также
сделала меня безжалостной и жестокой. Словом, такой, какой мне быть не очень
хотелось бы. Видите,  Оуэн, как много у нас  с вами общего. Именно поэтому я
хочу, чтобы вы на мне женились.
     Оуэн остолбенел. Когда он шел на встречу с Констанцией, то прикидывал в
голове самые  разные варианты их  разговора. Ожидал услышать все что угодно,
только  не то,  что  услышал. Искушение повернуться  и уйти, растворившись в
толпе, было слишком велико, и подавить его стоило немалого труда.  Спасаться
бегством  вообще  было  не  в его правилах,  не говоря уж  о  том,  что  это
выглядело бы дурным тоном. Поэтому Оуэн не без усилия  заставил себя закрыть
рот и тяжело сглотнул.
     - Почему я? - наконец выдавил он. Пожав плечами, Констанция ответила:
     -  Вполне  понятно, что  я должна выйти замуж. После  долгих раздумий я
пришла к выводу, что лучшей кандидатуры, чем вы, мне не найти.  У нас  очень
много общего. Мы  оба - выходцы из старинных и почитаемых родов.  К  тому же
мне нужен  человек,  которого  не коснулись зло и  коррупция.  К  сожалению,
пороки  захлестнули почти весь  наш класс.  Мне нужен тот,  кому я  могла бы
доверять. Конечно,  я  понимаю,  это будет не  любовный  союз. Но мы  с вами
обязаны  вступить  в  хороший  брак и продолжить свой род.  Вы снова сможете
прославить  свою  Семью.  А  я  буду  гордиться  тем,  что  стала  одной  из
Дезсталкеров.
     Констанция  замолкла и выжидающе посмотрела на Оуэна. В такой переделке
он еще не бывал и в первый раз в жизни растерялся.
     - Я знал Якоба Вольфа, - после несколько затянувшегося молчания наконец
произнес он. -  У моего отца... были с ним  какие-то дела. Сколько  помню, я
никогда его особенно не интересовал.
     Констанция улыбнулась.
     -  Якоба  вообще  мало  кто по-настоящему интересовал.  Он  был тяжелым
человеком. Иначе и  быть  не могло. Но я знала другого Якоба. С этой стороны
он никогда никому не открывался, даже собственным  детям. А может, в  первую
очередь  им. У  него  был  сильный и неколебимый  характер. Он всегда  стоял
насмерть за свои убеждения. Почти как вы, Оуэн.
     - Постойте, постойте! - Оуэн протестующе замахал руками. - Меньше всего
я  похож на Якоба Вольфа. Что-что,  а это нам с вами  известно наверняка.  Я
никогда не хотел стать воином.  Я был тихим ученым и  оставался бы им до сих
пор, если  бы  Лайонстон в  свое  время не объявила  меня преступником. Меня
захлестнула волна Восстания. Ее  отголоски вынуждают меня идти тем же  путем
по сей день.
     -  То,  что  к  подобным  достижениям  вас  привели   столь   горестные
обстоятельства,  лишь  делает  вам  честь,  -  возразила  Констанция.  -  Но
Восстание  закончилось. Чем  же  вы намерены заниматься дальше[)]
Вернуться  к жизни простого историка вы не сможете -  все равно что  бабочке
вновь обратиться в гусеницу. Пусть охота  за  преступниками  сейчас отвечает
вашей насущной потребности, однако  на  этой профессии  нельзя  строить свою
жизнь. Нравится  вам или нет, для многих людей вы стали  символом чести. Они
мечтают,  чтобы вы  возглавили  Империю.  А  значит, вам  придется  заняться
политикой. В  противном случае вы выиграете бой, но  проиграете сражение. Не
затем же вы прошли через ужас войны, чтобы вместо Лайонстон на престол попал
еще больший злодеи?
     - Нет, - согласился Оуэн, - этого я не  хочу. Однако меня совершенно не
интересует власть. И никогда не интересовала.
     - Именно такие, как вы,  и становятся лучшими политиками, -  парировала
Констанция.  -  Тех, кто рвется  к власти, надо гнать в  три шеи. Политика -
дело долга, а не желания. Вы нужны Империи.
     - Если б вы знали, сколько раз мне приходилось  это слышать, - произнес
Оуэн,  -  от  самых  разных  людей.  Правда,  у  каждого  из  них  различные
представления о том, что я буду делать, когда приду к власти. Я лично всегда
думал, что, как  только закончится  Восстание,  мне удастся  освободиться от
этого бремени.  Ни  трон, ни корона меня  совершенно не интересуют. Я мечтал
отойти от всего, что связано с кровью и смертью, и вновь предаться привычной
жизни. Но я ошибся.  Долг будет преследовать меня до  последнего вздоха, как
старика у моря, который, единожды  поймав рыбу, больше не  смог оставить это
занятие.
     - Или  как  в  легенде  о  красных  башмаках,  - кивнув  ему  в  ответ,
подхватила  Констанция, -  которые способны превратить вас  в первоклассного
танцора. Да только надев их один раз, уже никогда нельзя их снять, равно как
нельзя  перестать танцевать.  Когда я впервые  услышала эту  историю, то для
себя решила: если  мне когда-нибудь придется оказаться в таком положении, то
я  буду  танцевать  настолько  красиво,  насколько  это  возможно.  Тогда не
придется  вспоминать  о  нависшем  надо  мной  проклятии  - я  буду  целиком
поглощена танцем. Идите в политику, Оуэн. Становитесь государственным мужем.
Совершите  какой-нибудь  новый и  восхитительный поворот  в  своей судьбе. Я
смогу  быть вам  неплохим  советчиком. Смогу направлять  вас и  знакомить  с
нужными людьми. Мы с вами составили бы хорошую партию
     - Вами движет нечто большее, чем восхищение мной, - осененный внезапной
мыслью, произнес Оуэн.  -  Помимо того, что вы  желаете  отделаться от Клана
Вольфов,  у  вас  наверняка  есть  более  серьезные соображения.  Вы чего-то
боитесь. Чего-то вполне определенного. Чего же именно?
     - Прекрасно, Оуэн. Вы не обманули моих ожиданий и оказались на редкость
проницательны.  Блю  Блок  обрел  реальную  власть и подчинил себе Кланы. Он
диктует, а все остальные  слушают и  выполняют. Он  выдвигает предложения, и
все остальные тотчас с ним  соглашаются.  Я не доверяю Блю Блоку. Не доверяю
тому, что им движет. И хочу освободиться от его влияния. Я также хочу, чтобы
от  него  освободились все Семьи. Но они разобщены  и  охвачены  страхом. Им
нужен  герой,  за  спиной которого  они могли  бы  объединиться. Они  готовы
принять вас,  даже несмотря на  вашу позицию  во время Восстания. Потому что
понимают - вы боролись не столько против Кланов, сколько против Лайонстон. А
вендетту  они уважают  и всегда с пониманием относились к  амбициям. В конце
концов, вы такой же, как они, потомственный аристократ.
     - Нет! -  резко  прервал  ее  Оуэн.  -  Я совсем не  такой, как  они. Я
сражался  не  только ради того, чтобы свергнуть Лайонстон. Я  боролся против
самого  порядка,  на котором  держалась ее  власть. Я видел  зло и  ужасы, в
которых повинны Семьи. Видел, какую ужасную жизнь приходилось влачить народу
ради того, чтобы горстка избранных аристократов купалась в роскоши.
     -  Вы  изменились.  Но  и они тоже. Так помогите же  им. Верните Кланам
истинное  предназначение.  Помогите стать такими, какими им  следует быть. А
предназначено им быть руководящей силой Империи, чтобы вернуть ей былую мощь
и могущество.
     -  Даже не  знаю, Констанция, что вам сказать. Большинство считает, что
сейчас аристократу место в гробу,
     -  Но  в  вашей  власти  изменить  это  положение,  Оуэн, -  парировала
Констанция. - У аристократии слишком большой положительный потенциал, нельзя
позволить  ему кануть в Лету. Мы унаследовали от предков самое  лучшее. Наша
порода  постепенно оттачивалась, совершенствуясь  с каждым новым поколением.
Неужели  вы хотите, чтобы  род Дезсталкеров прервался? А если  нет,  то  вам
нужно  жениться на таком же, как вы, аристократе.  Чтобы было кому  передать
фамильное  наследство.  В  противном  случае  вы  предадите свой Клан. - Она
посмотрела на Оуэна изучающим  взглядом.  - Мы представляем довольно большую
силу даже сами по себе. А  вместе  могли бы создать Семью, которая стала  бы
непобедимой.
     - Нет, - замотал Оуэн головой, - я вас совсем не знаю. Я не люблю вас.
     Она улыбнулась.
     - У нас будет возможность узнать друг друга получше. Но то, что я о вас
слышала, пришлось мн