да казалось,  что  будет еще  время... И он так и не сказал Хэйзел,  что
любит ее.
     С  треском распахнулась  дверь,  и  в проеме  показалась  Хэйзел д'Арк.
Остолбенев в  первый момент при  виде Оуэна, она тут  же  бросилась вперед и
встала  рядом  с   ним  на  колени.  Взяв  его  за  руку,  Хэйзел  хмыкнула,
почувствовав  ее холод,  и  тут же  отработанным  движением  нащупала пульс.
Другую руку она поднесла ему ко лбу, скривилась, ощутив жар, и стряхнула пот
с  руки себе на брюки.  Проверяя его пульс по своим часам, она  одновременно
расстегнула на нем воротник, чтобы ему было легче дышать.
     - Дезсталкер? Ты меня слышишь? Оуэн! Ты знаешь, что с тобой?
     -  Перебрал с  форсажем, - сказал он или подумал,  что сказал. Говорить
было трудно. Он  даже не был  уверен, что Хэйзел и в самом деле здесь. Может
быть, он просто  хочет, чтобы она тут была.  И тут голова  его качнулась  от
резкой пощечины.
     - Не уплывай, Дезсталкер! Ты сказал "форсаж"?
     - Побочный эффект, - хрипло произнес он. - Рвет меня на части. Сжигает.
И Лабиринт больше не спасает.
     - Фигня, - убежденно заявила  Хэйзел.  -  Помню, ты  меня  предупреждал
насчет  опасностей  форсажа.  Привыкание, которое  может  привести к смерти.
Проклятие и соблазн Дезсталкеров. А, черт! Держись, Оуэн. Продержись, пока я
врача найду.
     - Нет! Врачи тут не помогут, Хэйзел, я вот что хотел тебе сказать...
     - Все путем, Оуэн, я понимаю. И это мне хорошо знакомо.
     Ты  не  умираешь,  Оуэн, это  называется отходняк.  Я побуду с тобой. Я
помню, каково мне было при отходняке после Крови.
     - Ты не умрешь, ты только будешь очень хотеть умереть.
     Она  села рядом  с Оуэном, обхватила его  руками, стала укачивать,  как
ребенка. Руки ее  были уверенными и сильными. От нее к нему потекло ощущение
мира  и  спокойной  силы.  Постепенно утихли  дрожь  и мышечные спазмы. Боль
уходила, как  вода,  всасываемая бездонным  колодцем.  Лихорадка  отступила,
снова стало легче дышать. Они снова были связаны.  И  сила  текла от  нее  к
нему. Их разумы были  разделены, и Хэйзел  держала прочный барьер  между  их
мыслями, но физически они все более и более синхронизировались, пока наконец
не ушло последействие форсажа, боль его была исцелена, и Оуэн снова стал сам
собой. Они еще посидели вместе, и Хэйзел все еще держала его в объятиях.
     - Отлично, - сказал Оуэн. - А тебе тоже  понравилось? Хэйзел оттолкнула
его со смехом.
     - Ты опять за свое, жеребец. Давай, поднимайся. Они там внизу уже  тебя
обыскались.
     Они поднялись с пола  и  улыбнулись друг другу. Никто из них понятия не
имел, что надо сказать.
     -  Спасибо, - произнес наконец Оуэн.  - Ты  меня спасла.  Я мог бы  тут
загнуться, но ты меня вытащила. Я и не знал, что ты такое можешь.
     - Ты еще много чего обо мне не знаешь, Дезсталкер.
     - Что правда, то правда. А где Сильвер?
     -  Где-то на улицах. Сражается за свой город.  Я его никогда не держала
за героя, но, кажется, сейчас убеждаюсь, как могу ошибаться в людях.
     -  Ладно,  - сказал Оуэн, - никто из нас не идеален. Это было настолько
близко к извинению и прощению, насколько могло быть,  и оба они  это знали и
потому заговорили о другом.
     - А ты знаешь, - сказала Хэйзел, направляясь к дверям, - это ведь может
повториться, если будешь так часто форсироваться.
     Оуэн пожал плечами:
     - Я делал то, что надо было делать. Форсаж позволяет мне делать то, что
приходится.
     - Это чувство мне  знакомо, - отозвалась Хэйзел. - У меня то же самое с
Кровью.
     Они вышли в коридор и снова переглянулись. Оуэн слабо улыбнулся:
     - Похоже,  нужно быть наркоманом,  чтобы  понять  наркомана.  А  теперь
пойдем и еще раз изобразим из себя героев и только будем молиться, чтобы эти
бедняги, которые от нас  зависят,  не догадались, на каких мы ходим глиняных
ногах. Ты отличный друг, Хэйзел. Не знаю, что бы я без тебя делал.
     - Не будь занудой, аристо, - ответила Хэйзел, улыбнувшись, сама того не
желая. И они вместе пошли вниз по  лестнице, лишь чуть-чуть опираясь друг на
друга.

     А в баре  зал уже очистили  от клиентов, не говоря уже о мебели. Стулья
сдвинули к стене, и Совет города столпился  возле большого круглого  стола в
середине  помещения. Они громко спорили, рассматривая карту города, отчаянно
жестикулируя. Все время в  двери и  из дверей  сновали люди с  компьютерными
терминалами,  экранами  мониторов  и прочими полезными приборами из Квартала
Техников. Гонцы то и дело приносили свежие новости и тут же исчезали обратно
в ночи - при неработающих системах связи им приходилось быть глазами и ушами
Совета в городе. К счастью, народ Мистпорта умел работать с тем, что есть.
     Владелица "Терновника" смотрела  на весь этот хаос из безопасного места
за длинным деревянным  баром  в торце  комнаты.  У  Сайдер  была  мимолетная
улыбка, которая не всегда захватывала глаза,  и на одной  ее щеке была сетка
тонких шрамов, похожих  на морщины  встревоженного  лица. Когда-то  она была
самой  усердной и жестокосердной скупщицей  краденого во  всем Мистпорте, но
теперь стала  весьма почтенной особой,  владелицей популярной и процветающей
таверны и,  как  говорил ее старый  приятель Сильвер,  готовым кандидатом  в
городской Совет. "Разве что в Мистпорте", -  сказал тогда Оуэн. "Да не  верь
ты  ему", - ответила Хэйзел. Рядом с  ней, держа  кружку  подогретого  вина,
стоял молодой парень по имени Кот - приятель и любовник Сайдер, а при случае
и козел отпущения  - Сайдер не славилась сентиментальностью. На бледном юном
лице Кота выделялись  внимательные  черные глаза  и  оспины, покрывавшие обе
щеки.  Он  был  одет  в  белый  термокостюм, позволявший  с  равным  успехом
прятаться и в снегу, и в тумане. Высокий и тощий Кот был глухонемым, а еще -
самым, наверное, лучшим взломщиком в  Мистпорте. Считалось, что сейчас он на
отдыхе  - раз у Сайдер  есть средства его содержать, -  но чердачники  такой
квалификации  всегда пользовались  спросом, а  Кот любил, чтобы  у него было
занятие.
     Когда Оуэн с  Хэйзел подошли к бару, Сайдер одарила их обоих неприятной
гримасой. - Понятия не  имею, зачем я вас сюда пустила. Каждый раз, когда вы
тут появляетесь, все идет к чертям, а мою таверну разносят  вдребезги.  Я бы
от вас застраховалась, если бы нашелся дурак, который  выдаст мне  полис. Вы
только посмотрите,  что  тут творится! Я стала зрителем в  своей собственной
таверне! Пока Совет не выставил моих клиентов, я тут отлично зарабатывала, и
у нас было слишком много работы, чтобы напиваться самим.
     Кто мне заплатит за упущенных клиентов?
     -  Остынь, - сказал ей Оуэн. - У меня  есть в городе приятели,  которые
только рады будут  возместить тебе убытки. На самом деле они не будут так уж
рады,  но они  это сделают.  Потому что  им известно, что иначе  я им голову
оторву. Может быть, в буквальном смысле.
     -  Ладно,  так  что здесь происходит?  -  спросила Хэйзел, когда  они с
Сайдер  уже  перегнулись через стойку  и  поцеловали воздух  возле щеки друг
друга.
     - Мы,  счастливое  меньшинство,  организуем сопротивление,  -  ответила
Сайдер,  наливая  себе приличную  порцию. -  Пока  Империя  нас  не  найдет.
Какое-то  время  на это она  потратит.  Формально об этом знают только  сами
члены Совета,  но им  приходится  призывать  на помощь все больше  и  больше
людей, и кто-нибудь в конце  концов  проговорится. Так всегда  бывает. А тем
временем Совет делает  все,  чтобы координировать  сопротивление и уменьшить
ущерб и людские потери.
     Стил  наконец  заметил  появление   Хэйзел   и   Оуэна  и   поманил  их
присоединиться к собранию. Они были представлены остальным членам Совета, на
которых это явно не произвело впечатления,  так что Оуэн решил, что  на него
они тоже впечатления не производят. И это было не трудно. Здесь  был Дональд
Ройал в  сопровождении  своей Мадлен Скай и  Молодого Джека Рэндома. Гильдии
представлял Квентин Мак-Ви. Одет он был как павлин, полностью лишенный вкуса
и страдающий цветовой слепотой, и у него были фальшивые зубы, выглядящие так
фальшиво,  как  Оуэн никогда  не  видел. Квартал Купцов представлял  Альберт
Магнус.  Этот был  одет  в  серое, что  прекрасно сочеталось  с его лицом, и
вообще вид  у него был такой, как будто он умер, но недавно его откопали. От
Квартала Воров  выступала Лоис Бэррон - крепко сбитая приземистая бабенка, у
которой был такой вид, что она может сжевать жестянку и сплюнуть гвоздями. И
рукопожатие  у  нее  было  костоломное.   Оуэну  большого  труда  стоило  не
поморщиться от боли. И наконец, от Квартала Техников был Иэйн Кастл. Это был
карлик с искривленным плечом, и всем своим видом он давал понять, что ничего
смешного в этом не видит и другим не советует.
     Весь Совет поочередно покосился на  Оуэна  странными  взглядами,  и он,
взглянув  в  зеркало,  понял,  почему.  Он  был  покрыт  засохшей  кровью  и
блевотиной, а одежда его имела такой вид,  будто в ней кто-то умер. Лицо его
побледнело, а глаза так глубоко запали, что странно было, как ими еще что-то
можно видеть. В общем,  Оуэн решил, что выглядит как убийца-маньяк,  который
вдруг открыл истинный смысл жизни и пришел от этого в отчаяние.  У Хэйзел же
был вид скандалистки из бара, но у нее всегда был такой вид.
     Первым  заговорил  Квентин Мак-Ви. Вставив в глаз  монокль, он осмотрел
Оуэна с головы до ног.
     - Вымыть этого мальчика и отослать ко мне в номер.
     - Брось, - дружелюбно сказал Оуэн. - Я тебе не по карману.
     - Ты всегда западал на дешевку,  Квентин, -  сказала Лоис  Бэррон. - Но
это даже для тебя помойка. О Господи, вот эта непристойная пара должна  быть
нашей связью с Подпольем Голгофы? Это же позорище! Подойди они к моей двери,
я бы собак на них спустила.
     -  Верно!  -  поддержал  Магнус.  - Уберите  их отсюда,  нам надо делом
заниматься.  Если  Голгофа хочет,  чтобы ее  здесь принимали  всерьез, пусть
пришлет что-нибудь получше этого.
     - Выбросите их отсюда, - предложил Кастл, карлик. - Некогда тут ерундой
заниматься.
     Оуэн и Хэйзел соприкоснулись ментально и  установили связь. Между  ними
заплескалась сила,  нарастая океанским  приливом. Вдруг их присутствие стало
подавляющим, заполнило  всю  комнату,  притянуло к  ним все взгляды. Дикость
была в них и мощь, неукротимая и почти нечеловеческая. Она билась в  воздухе
пульсом  гигантского  сердца,  огромная и  всеподавляюшая.  Советники хотели
бежать или  пасть на колени,  но оцепенели, как мыши  под змеиным  взглядом.
Сквозь тела Хэйзел и Оуэна струилась свежая  сила, смывая  любую слабость  и
нечистоту. Пока Хэйзел принимала Кровь, они не могли связываться и забыли за
это время, как сильны они в соединении.
     - Хватит, -  хрипло сказала Сайдер,  заставив себя  говорить - ей мешал
охвативший ее благоговейный ужас, заставивший прижаться спиной к стене. - Мы
поняли, честно. Теперь хватит, пока имперские эсперы вас  не почуяли. Оуэн и
Хэйзел отозвали  связь, загоняя силу внутрь, и  вот  опять перед советниками
стояли  всего  лишь  мужчина  и женщина. Оуэн  едва мог поверить, что  всего
несколько  минут назад  чуть не умер. Сейчас, рядом с Хэйзел,  он готов  был
биться с целой армией. Кажется, он еще многого не знал из того, что сделал с
ними Лабиринт.
     - Не волнуйтесь, - сказала Совету Хэйзел. - Вряд ли эсперы нас  почуют.
Чем бы ни была наша сила, у нее вряд ли эсперная природа.
     Члены Совета переглянулись, и вид у  них  был куда более встревоженный,
чем  раньше.  До Оуэна дошло, что они боятся  его  и Хэйзел  не  меньше, чем
Империи. Угроза Империи была хотя бы понятной. Он шагнул вперед, подняв руки
в успокаивающем  жесте,  и  попытался не  заметить, как  они все  сжались  и
отступили на шаг от него.
     -Ладно, люди, спокойнее.  Мы пришли помочь. Это ваш город, и вы скажете
нам,  чем помочь вам в его  защите. Вдруг  Дональд  Ройал выступил вперед  и
посмотрел твердым взглядом в лицо Оуэна.
     - Да,  ты  и в  самом деле Дезсталкер.  По  глазам  вижу.  Черт побери,
хорошо, что среди нас снова есть Дезсталкер. У твоей Семьи всегда был просто
талант  заваривать кашу.  Мальчик, я знал твоего  отца и деда - хорошие были
люди, каждый  на свой лад.  Когда все  это  кончится,  я  тебе расскажу пару
историй,  которые ты вряд ли найдешь  в семейных летописях. Приятно  видеть,
что ты поддерживаешь традиции своего клана.
     - Давайте оставим стародавнюю фигню на потом, - врубился Кастл. - Какую
помощь ты можешь предложить, Дезсталкер? Выйти на улицу и до смерти напугать
Имперские войска своим величием, что ли? Пусть у тебя эсп или хрен знает что
оно  там  - просто  из ушей лезет, но этим  армию вторжения  не  остановишь.
Голгофа же не просто прислала  вас со своими лучшими пожеланиями?  Нам нужно
оружие, взрывчатка и техника.
     - Мы  привели корабль, набитый  пулевым оружием  и  бочками патронов, -
ответил Оуэн. -Сейчас, когда мы тут разговариваем, его уже раздают.
     - Пулевое оружие?  - переспросил Магнус. - А что толку с этой древности
против гравибарж с дезинтеграторными пушками?
     - А вот увидишь, - ответила  Хэйзел. - А еще у  вас есть  я и Оуэн.  Мы
сами по себе армия.
     -  Расчудесно! - хмыкнула  Лоис.  - Бывший  аристо  и бывшая  пиратка с
раздутым эспом и манией величия. Как будто мало их тут бывало. Почему бы нам
просто не застрелиться - и делу крышка?
     - Если не перестанешь скулить, я сам  тебя пристрелю! - рявкнул на  нее
Магнус. - Эти двое - другое дело, и ты это знаешь. Ты ощутила их силу.
     - Мы действительно другое дело, - согласился Оуэн.
     - Это уж  точно, - поддержала его Хэйзел. - И еще всегда  есть Безумная
Дженни - где бы она сейчас ни была.
     - Вряд ли нужно  сейчас говорить о ней Совету, -  заметил  Оуэн.  - Они
только растревожатся.
     - А  если эти двое  вас смущают, - вдруг возник  Молодой Джек Рэндом, -
всегда есть я.
     Все  взгляды  обернулись  к нему. Он  так долго  молчал, что  все о нем
забыли.   Тут  же  стало  ясно,  что   эта  мускулистая  фигура  и  красивое
мужественное лицо устраивают Совет куда больше, чем Хэйзел и Оуэн.
     -  А ты кто,  черт побери,  такой? - спросил Кастл, забираясь на  стул,
чтобы заглянуть поверх голов.
     - Я знаю это лицо, - сказал Мак-Ви. - Точно я его где-то видел.
     Дональд Ройал улыбнулся:
     - Позвольте  мне  представить  моего  доброго  друга,  единственного  и
неповторимого Джека Рэндома!
     У всего  Совета отвисла  челюсть. Потом все  они бросились и столпились
вокруг Рэндома, неистово тряся его руку, хлопая по  спине и  говоря, как они
рады,  что он вернулся в час нужды. Рэндом  улыбался и скромно кивал, каждым
своим дюймом - герой и живая легенда. Оуэн переглянулся с Хэйзел.
     - Я сейчас сблюю.
     -  Ты  уже  это  сделал.  На  этот раз постарайся  не  на меня. Наконец
советники  устали говорить Рэндому, каким  спасителем он  для них  явился, и
подвели  его к  столу,  на котором была развернута большая карта  Мистпорта.
Стил  притянул Рэндома поближе и  стал объяснять  ему положение,  а  Оуэн  с
Хэйзел  протолкались с  другой  стороны,  решив  не  дать себя исключить  из
обсуждения. Стил не обращал на них внимания - оно все было уделено Рэндому.
     - Смотри, Джек, на этой карте все четыре квартала Мистпорта, от края до
края. По периметру город защищен высокими каменными стенами, но долго они не
продержатся. Они были построены для  защиты от местной хищной фауны.  Боевая
машина пройдет там, как по гладкому месту. И конечно, они никак не остановят
гравибаржу или грависани.  На севере у нас Квартал Купцов и Квартал Гильдий,
на юге - Квартал Техников и Квартал Воров. Река Осенняя прорезает все, кроме
Квартала Техников. При отсутствии связи  и забитых людьми и баррикадами улиц
мы доставляли информацию  и  людей по  реке.  Один  из немногих чрезвычайных
планов,  который хоть как-то работает. Почти  все остальные основывались  на
использовании эсперов, а о них  сейчас вопрос не  стоит. Как бы  то  ни было
сделано, но  Империя заглушила разумы  практически всех,  у кого  есть  хоть
искорка эсперных способностей. Несколько сильнейших пока держатся,  но никто
не  знает,  сколько еще  они  выстоят.  То, что осталось  от союза  эсперов,
пытается драться с воздушными силами  вторжения, но  они лишь могут выиграть
для нас  сколько-то времени.  Гонцы все  время  приносят информацию,  но  мы
получаем ее уже  тогда,  когда все  кончилось. Я бы пошел  на  убийство ради
одной работающей системы связи, но пока что у нас есть только гонцы.
     - Уже нет, - произнес новый голос от дверей таверны.
     Все оглянулись  и  увидели  Безумную  Дженни, очень довольную собой,  в
окружении  Шанса и  десятка  детей-эсперов из информационного центра Абракс.
Дети все были проснувшимися и стояли на ногах более-менее твердо, но глаза у
них неспокойно бегали. По людям за столом пробежала  дрожь при виде безумных
детей в плохо пригнанных грубых платьях.
     -  Отлично,  - сказал Магнус холодным безразличным голосом. - А кто  ты
такая, женщина, и какого черта ты привела сюда этих... людей?
     - Я Безумная Дженни, последнее проявление Матер Мунди. Так что  выбирай
выражения, а  то  я тебя превращу во  что-нибудь маленькое и  прыгающее. Эти
дети - возможно, последние эсперы Мистпорта, которым не мешает  новое оружие
Империи. Может быть, потому что они очень далеки от него даже при нормальных
условиях.  Остальные дети занимают  посты по  всему  городу. С ними работать
несколько непривычно,  но когда вы приспособитесь, у вас снова будет система
связи. Я нахожусь здесь, чтобы прикрыть вас, если Империя обнаружит, где вы.
Пока через меня струится мощь Матери  Мира, меня более чем достаточно против
всего, что Империя может на вас бросить.
     - Знаешь, мне было бы куда приятнее, если бы такие слова исходили не от
женщины по имени Безумная Дженни, - сказал Дональд Ройал.
     - Отличная работа, Дженни, - вмешался Джек Рэндом. - Я знал, что ты нас
найдешь. А  теперь давай прежде всего устроим этих  детей. У этих ягнят вид,
как после тяжелого и долгого пути.
     Народ бросился  отпаивать детей горячим и укладывать на одеяла,  а Шанс
пытался за всеми присмотреть, путаясь  под ногами.  Безумная Дженни занялась
заказом  какого-то  странного,  но крепкого коктейля у бара. Казалось,  что,
приведя  сюда детей, она  больше  не чувствовала  за  них ответственности. У
Дженни всегда  был  свой  список  приоритетов, и ее  персона занимала в  нем
верхнюю  строку. Детей  только успели  устроить,  как вдруг они окоченели на
своих импровизированных кроватях, закатив глаза под лоб.
     - Это с ними часто бывает? - спросила Лоис Бэррон.
     - Тихо! - шикнул на нее Шанс. - Они что-то видят.
     - Они уже здесь, - сказал сквозь сон один из детей спокойным голосом. -
Стены  на  южной границе пали.  Сквозь  них  ломится Имперская Пехота. Волки
ворвались в овчарню.
     - Черт! - с сердцем сказал Стил. - Я думал, у нас еще есть время. Шанс,
насколько  надежны  эти  твои  питомцы?  -  В видении настоящего  -  на  сто
процентов. В предвидении будущего...
     - Знаю,  знаю.  - Стил яростно задумался. - Поднимайте  гонцов. Плевать
мне,  насколько они  устали!  Пусть  собирают подкрепления на  то,  что  там
осталось от стен.
     -  Не  надо тревожить гонцов,  - выступил вперед  Рэндом. - Пусть  себе
отдыхают.  Они выдохлись.  Дайте мне  немного  людей, и  мы  выведем  силы к
границе, чтобы дать там отпор.
     И тут  же  собрание превратилось  в  вихрь криков  и  приказов. Альберт
Магнус  вызвался проводить Рэндома  к ближайшей группе ополчения и городской
стражи  и вести их  к южной границе.  Рэндом потрепал его по плечу и  назвал
хорошим парнем, отчего  хороший парень  только что не зарделся. Они выбежали
из  дверей,  и Хэйзел  с  Оуэном за ними. Безумная Дженни,  ворча,  вместе с
Шансом  пыталась привести  детей в  чувство  и  истолковать их видения.  Она
ощущала себя несколько выше э