шка оттолкнула его и, заткнув топор за пояс, резко
отпрянула и  влепила Оуэну  пощечину. От удара Оуэн чуть  было не  повалился
навзничь, однако девушка  успела его подхватить и вновь заключить в объятия.
От избытка чувств глаза ее наполнились слезами.
     -  Да уж, -  заметила Хэйзел, -  ты  всегда  умел производить на  людей
впечатление,  Дезсталкер,   -  и,  обернувшись  к  своему  белому  двойнику,
добавила: - Что здесь происходит?
     - Понятия не имею, - произнесла та холодным контральто. - Между прочим,
меня зовут Бонни Бедлам.
     - А я Хэйзел Д'Арк. Как бы нам  не пришлось искать с тобой какой-нибудь
лом. Боюсь, иначе их друг от друга не отодрать.
     Освободив  Оуэна  из пламенных  объятий,  Миднайт Блю отошла от него на
расстояние вытянутой руки.
     - Оуэн, ты сволочь! - робко улыбнувшись, произнесла она.  - Как ты смел
меня покинуть?.. Но все-таки здорово, что мы с тобой встретились вновь!
     - Мне бы хотелось только немного уточнить, -  немного неуверенным тоном
начал Дезсталкер, - я не тот Оуэн, которого ты знала.
     - Конечно, не  тот.  Тот  Оуэн  умер. А  ты еще  нет. Миднайт  не стала
уточнять почему, а Хэйзел не собиралась спрашивать.
     - А ты тоже знала Оуэна? - обратилась она к Бонни.
     -  Надеюсь,  что да, - ответила та  холодным  голосом, -  там, откуда я
пришла, он мой муж.
     Хэйзел решила не  вдаваться в подробности, а обернулась к  Миднайт Блю,
которая к  этому  времени  уложила Оуэна наземь и поправляла на  нем одежду.
Оуэн не сопротивлялся, опасаясь  сделать что-нибудь такое, что вновь выведет
девушку из себя. Наконец, когда ее ритуал подошел к концу, она одарила Оуэна
едва ли не застенчивой улыбкой.
     -   Извини,  пожалуйста.  Понимаешь...  увидеть  тебя  вновь  для  меня
оказалось большим потрясением.
     - Если хочешь с  ним еще немного  пообщаться, я бы не  советовала  тебе
долго тискать его в объятиях, - сухо заметила Хэйзел.
     - Полагаю, нам есть что  рассказать друг другу. Почему бы не поделиться
впечатлениями относительно своей прошлой жизни,  - осторожно предложил Оуэн.
- Давай начнем с тебя, Миднайт.
     - Восстание  недавно закончилось, - начала Миднайт. - Везде царят смута
и беспорядок. Миллиарды мертвых. Ты, Оуэн, погиб во время взрыва планетарной
бомбы на Голгофе. Ее подорвала Лайонстон перед тем, как самой отправиться на
тот свет. Вместе с тобой погибли Джек и Руби. Из тех, кто прошел Лабиринт, в
живых  осталась  я  одна. Я  должна  была  находиться вместе  с вами,  чтобы
противостоять  Лайонстон  и  ее  Двору.  Но  после  того как  Джек  заключил
соглашение  с  Семьями,  я решила, что мне  с вами  не  по  пути. Руби почти
перешла на  мою сторону,  однако  под конец все  же решила присоединиться  к
Джеку. И погибла вместе с ним.
     После  Восстания  я пыталась служить порядку,  но  вокруг было  слишком
много  разрухи. К  тому же я  никогда  не  питала любви  к политике. В конце
концов я послала эту затею к чертовой матери и пошла своим путем - вернулась
к пиратской жизни, завела собственный корабль под названием "Фауст". В  наши
смутные времена пиратам сущее раздолье.
     - Довольно... интересно, - осторожно заметил Оуэн. - Но я не совсем тот
Оуэн, которого ты знала. Да и ты слегка отличаешься от моей Хэйзел.
     - Да,  - произнесла Миднайт, бросив на Хэйзел немного пренебрежительный
взгляд. - Тебе, милочка, еще надо над собой поработать.
     -  Ну а что скажешь  ты? -  Оуэн быстро  переключил внимание  на  Бонни
Бедлам. - Я не ослышался? Мы действительно с тобой...
     - Да, женаты. - Молодая  особа широко улыбнулась, обнажив острые зубки.
- Уже почти два года. Ты выглядишь почти как мой Оуэн. Только без пирсинга и
татуировок.  Во время нашего  Восстания Голгофа  уцелела. Но,  к  сожалению,
вместе  с  ней  уцелели и бывшие  политики. Сколько  мы  ни старались что-то
изменить, все безуспешно.  В  конце концов мы  устали биться головой о стену
лжи и коррупции и пошли своим путем. Теперь мы правим на Мисте. Конечно, мир
небольшой,  но мы добились там значительных перемен.  Империя же  продолжает
разваливаться к чертям. Впрочем, иначе и быть не могло, зря мы думали, будто
сумеем изменить систему.
     Джек погиб во время  взрыва  бомбы у здания  Парламента. Руби  перебила
кучу народу, который винила  в его  смерти. Сейчас она в бегах, за ее голову
назначена большая награда. Поговаривают, что она вполне счастлива, заправляя
кровавыми делами на Мадрагуде. А что скажете о себе вы?
     Оуэн  поведал  им свою  историю,  которую время  от  времени  дополняла
замечаниями Хэйзел. Когда  Дезсталкер закончил, Бонни  несколько раз  пожала
плечами, что привело в мелодичное движение ее побрякушки.
     - Давайте лучше перейдем к делу. Для какой цели нас позвала Хэйзел?
     -  Я  всего лишь послала  запрос,  - ответила  Хэйзел, -  а  вы на него
откликнулись.
     - Я пришла, чтобы еще раз повидать Оуэна, - сказала Миднайт.
     - А я...  чтобы  немножко  встряхнуться, - произнесла Бонни. - Жизнь на
Мисте стала чересчур цивилизованной, можно завыть от скуки.
     -  Вот и замечательно,  -  воскликнул  Оуэн. -  Итак, скажите... какими
способностями наделил вас Лабиринт?
     - Я умею телепортироваться, - ответила Миднайт. - Если я где-то однажды
была,  то  могу  в любой  момент попасть  туда снова.  В противном случае, я
ограничена пределами видимости.
     - Весьма полезное свойство,  - констатировала Хэйзел. -  А что  скажешь
ты, Бонни?
     - Я обладаю способностью к регенерации. Не важно, какая  рана - большая
или маленькая, все это  вопрос  нескольких секунд.  Передо мной  нет никаких
преград. Процесс восстановления идет непрерывно.
     Она поднесла указательный  палец левой руки  ко рту и откусила  от него
кусок  до  первой  фаланги.  Трое  остальных ее спутников  невольно  ахнули.
Улыбнувшись им, Бонни принялась неторопливо жевать, а через минуту выплюнула
обглоданную косточку. Оуэн почувствовал, что содержимое его желудка медленно
подступает к горлу. С  двух сторон к нему крепко прижались Миднайт и Хэйзел.
Бонни подняла  вверх  указательный палец. Он уже перестал  кровоточить  и из
него  показался  новый  кончик,  завершенный  молодым  ноготком. Не прошло и
минуты, как  палец  выглядел точь-в-точь как прежде,  без  каких-либо следов
повреждения.
     - Круто, да? - произнесла - Бонни Бедлам.
     -  Мне в  жизни  приходилось видеть на редкость  отвратительные вещи, -
сказала Хэйзел. - Эта картина вполне может  пополнить  список. Даже не знаю,
что делать: блевать или аплодировать?
     - Думаю,  если  тебя  стошнит,  она  воспримет  это  как  комплимент, -
заметила Миднайт.
     -  Нам  некогда  заниматься  ни тем, ни  другим,  - стараясь  выдержать
спокойный тон, вступил в разговор Оуэн. - Весьма впечатляюще, Бонни. Только,
пожалуйста, постарайся ничего подобного больше не делать. А сейчас нам нужно
открыть   этот   проклятый  затвор.  Иначе  не   попасть  в  город,  который
оккупировали хэйдены.
     - - Ваши хэйдены обосновались здесь? - удивилась  Миднайт Блю. - В моем
мире их  истребили  вскоре  после  того,  как ты  их  освободил из Гробницы.
Неблагодарные ублюдки.
     - Скажите, черт вас подери, кто такие хэйдены? - поинтересовалась Бонни
Бедлам. - Мы никогда о них ничего не слышали.
     - Киборги,  - кратко пояснила Хэйзел. - Могущественные, вероломные и на
редкость отвратительные.  Прямо над нами находится оккупированный ими город.
Они захватили в заложники людей. Много людей. Если те еще живы...
     - Чтобы это выяснить, мы и оказались  здесь, - продолжил ее мысль Оуэн.
- И если наши  ожидания  оправдаются, нужно будет разработать план, чтобы их
спасти.
     - Звучит заманчиво, - промолвила Бонни. - Можно я убью кое-кого из этих
хэйденов?
     - Убивай на здоровье, - ответила Хэйзел, - столько, сколько  твоей душе
угодно.
     -  Только после того,  как мы добудем необходимую информацию,  - твердо
предупредил Оуэн. - Сначала разведка, потом - бой.
     - Не волнуйся, Оуэн, - сказала Миднайт. - Тебе нет нужды растолковывать
воинам подобные тонкости. Они их чувствуют нутром.
     - Ладно,  ладно,  - прервал ее Оуэн,  -  не продолжай.  Я уже  порядком
наслушался  подобных   речей   от   своего  ИРа.  Если  мы   вдруг  встретим
какого-нибудь  хэйдена, попрошу  вас ничего не предпринимать.  Не исключено,
что я смогу уговорить его сделать что-нибудь нужное  для нас. Даром, что ли,
хэйдены заявили, что  уважают меня как своего Спасителя. К тому же во  время
Восстания они сражались на нашей стороне.
     - А ваш Оуэн тоже обожает толкать длинные речи? - осведомилась Хэйзел.
     Оба ее двойника молча кивнули в ответ.
     - Благодаря  хэйденам  мы выиграли  Восстание,  -  пропустив мимо  ушей
замечание  Хэйзел, продолжал Дезсталкер. - Не понимаю, как вы могли обойтись
без них?
     - Нам пришлось  трудно, - ответила Миднайт.  - Победа досталась большой
кровью. Лайонстон  всегда  говорила, что  если умрет  она, то с ней  умрет и
Империя. И мы были чертовски близки к этому.
     - Верно, - согласилась Бонни. - Железная Сука со своим Флотом заставила
нас дорого заплатить за победу.
     -  Вот  видишь,  Оуэн, -  сказала Хэйзел. - В конечном счете, ты сделал
правильный выбор.
     Оуэн  показал на ручные механизмы,  вмонтированные в стальную  плиту, и
все  четверо  взялись за дело. Как только  массивные болты  были  извлечены,
плита подалась на удивление легко. Ее  оставили открытой  - на  случай, если
придется быстро ретироваться. Дезсталкер повел девушек по кирпичному туннелю
вперед. Через несколько минут наверху показалась решетка люка, оттуда сквозь
зеленоватую дымку туннеля сочился слабый свет.
     - Мы, должно быть, находимся  где-то под улицей, -  сказала  Хэйзел.  -
Скорее всего на окраине города. Может, выглянем наружу и проверим?
     Оуэн задумался:
     - А где находится место, откуда ты в последний раз проникла в туннель?
     -  До  него отсюда  несколько миль, - ответила Хэйзел.  - Это  в  самом
центре города.
     -  Тогда выбираемся  наверх,  -  заявил  Оуэн. -  Здесь  меньше  шансов
встретить хэйденов. Отойдите назад, пока я буду открывать решетку.
     Металлическая крышка люка подалась без труда. Хэйзел подтолкнула Оуэна,
и  тот  выбрался  наверх.  Он   быстро  осмотрелся   по  сторонам,  невольно
сощурившись  от обилия света. На улице было совершенно пустынно и тихо. Оуэн
дал знать  остальным,  что обстановка  не вызывает опасений, а  сам принялся
исследовать  местность более тщательно. Выбираясь из туннеля наружу, девушки
производили  немало шума, но его никто не слышал - судя по всему,  вокруг не
было ни одной живой души.
     Хэйзел  ногой закрыла  крышку  люка.  Зеленоватый  туман, который успел
вырваться из канализации, медленно рассеялся  в воздухе.  Все четверо первым
делом насладились  радостью  дыхания,  впустив  в легкие  чистый,  несколько
холодноватый воздух.  Оуэн  и  Хэйзел  не успели  предупредить спутниц,  что
воздух отравлен. Однако, поскольку Миднайт и Бонни до сих пор живы, говорить
об этом уже не имело смысла.
     Они оказались на самой окраине Брамин-Сити, которой, по всей видимости,
не коснулась  рука  хэйденов. Во  всяком случае, никаких  новшеств с первого
взгляда  не было  видно. Дома как дома, нигде нет  отмеченной  металлическим
блеском  техники хэйденов.  На  безлюдных  улицах царила  мертвая тишина,  и
создавалось такое  впечатление, будто человеческой жизни здесь вовсе никогда
не было. Несмотря на то что уже сгущались сумерки, уличные фонари до сих пор
не горели.
     -  Черт, сущий город-призрак,  - произнесла  Хэйзел. - Должен же кто-то
здесь жить.  Я имею  в виду,  что кто-то  должен работать.  Города  не могут
управлять собой сами.
     - Не могут.  Если это обыкновенные человеческие города, - ответил Оуэн.
-  Население все равно нашло бы способ о себе заявить. Например, выглянуть в
щелку в окне, чтобы посмотреть, что творится на улице.
     - Может, мне проверить  несколько  дверей? - предложила Бонни.  - Чтобы
удостовериться, что за ними никого нет.
     - Спасибо, пока не надо,  - сказал Оуэн. - Мы пришли сюда, чтобы спасти
людей, а не напустить на них еще большего страху.
     - Внутри домов уже довольно темно, - заметила Миднайт,  - однако  никто
до сих пор не зажег света.
     - Возможно, это запрещено, - предположила Хэйзел.
     - Или там никого нет, - предположил Оуэн. -  Людей могли... куда-нибудь
увести.
     -  Я даже больше скажу, - заметила Миднайт после некоторого молчания. -
Здесь нет никакого  транспорта. Иначе  мы  бы  его  услышали. Значит,  чтобы
куда-то попасть, нам придется добираться пешком.
     - Ерунда, - ответила Хэйзел. - Брамин-Сити - небольшой город.
     -  Видишь  ли, Хэйзел,  - произнес Оуэн,  - когда  я предложил провести
разведку в Брамин-Сити, я не имел в виду прогулки средь бела дня.
     -  Но,  Оуэн, -  запротестовала Хэйзел, - нас ведь все  равно  никто не
увидит.  Лично я не собираюсь спускаться в туннель, разве  что  под  страхом
надвигающегося  пожара  -  причем   достаточно  крупного,  чтобы  было   чем
рисковать. В противном  случае не вижу никакого смысла  нюхать эту вонь.  Мы
будем смотреть в оба  и  держать ухо востро, никто не  сможет застигнуть нас
врасплох.
     - Терпеть  не могу,  когда  ты оказываешься права,  -  ответил Оуэн.  -
Ладно,  пошли.  Если кто-нибудь  попадется нам  на  пути, попытаемся  задать
несколько вопросов. Оружие держите наготове, но без крайней необходимости не
стреляйте. Мы не готовы сражаться с целой армией хэйденов. Не знаю как вы, а
лично  я рассчитываю выйти  из  города  живым и  невредимым.  Если  все-таки
придется столкнуться  с хэйденами, будем действовать  по обстоятельствам.  Я
питаю надежды на переговоры - вдруг  удастся их  убедить, что при всей своей
мощи они не в  состоянии одолеть Империю, пусть даже та переживает сейчас не
лучшие дни.
     - Мне остается пожелать тебе удачи, - сказала Хэйзел.
     Фыркнув в  ответ,  Оуэн двинулся вперед, давая понять  остальным, чтобы
шли следом. Миднайт рванула вперед и, поравнявшись с Оуэном, нежно взяла его
за руку. Этот жест  немного смутил Оуэна, но он  не  протестовал. Во-первых,
потому что не хотел обижать девушку, а во-вторых, потому что был уверен, что
Миднайт  настоит на своем. У девушки  оказались на редкость сильные  руки, и
Оуэн не собирался выяснять, на что она способна. Следовавшие за ними  Хэйзел
и   Бонни  не  без  удовольствия  наблюдали  за   сценой  сзади  и,  заметив
замешательство Дезсталкера, обменялись друг с другом улыбками.
     - Твой Оуэн тоже  любит  строить  из  себя  напыщенное  ничтожество?  -
спросила Хэйзел.
     - Пожалуй, есть немного, - ответила Бонни.  -  Но  я  пытаюсь выбить из
него  эту дурь. За время нашей совместной  жизни  он существенно изменился к
лучшему. А как твой Оуэн в постели?
     - Видишь ли... у нас с ним несколько иные отношения, - ответила Хэйзел.
     - Какие такие  отношения ты имеешь в  виду? -  удивилась Бонни. - Я  же
говорю не о любви,  а  о сексе. Когда я  познакомилась  со своим  Оуэном,  я
проводила с ним в постели чуть ли не двадцать четыре часа в сутки. Он просто
чудо.  Я  рук  не могла  оторвать  от его аристократической  задницы.  Между
прочим,  мужчины становятся куда  разумнее,  когда  с них  сдираешь  шелуху.
Советую тебе проверить.
     - Учту при случае, - ответила Хэйзел.
     - Скажи-ка, - обратился Оуэн к Миднайт, - а что собой представляет твой
Оуэн?
     - Он  настоящий герой, несмотря на то что никогда не мечтал им стать, -
ответила Миднайт. -  Отчаянный, хитрый  и чертовски отважный.  Он никогда не
задумывался о таких мелочах, как численный перевес противника.. И если  была
причина, зубами  цеплялся  врагу в глотку, убивая  все и вся. Истинный воин,
достойный наследник своих предков.
     - Кажется, он не слишком похож на меня,  -  заметил Оуэн. - Я  сражался
только тогда, когда меня к тому вынуждали. Другими  словами, когда у меня не
было другого выхода.
     -  Мой Оуэн... пережил  больше испытаний на своем веку,  чем  ты.  Наша
война была более затяжной и  более  трудной. В каждом  из нас она  разбудила
зверя. Мой Оуэн был героем, вершившим человеческие  судьбы. Бросаясь в огонь
сражений,  он жадно искал крови,  подобно волку, рыщущему  в поисках добычи.
Борьба стала  смыслом  его жизни. Он не знал  большего счастья, чем  радость
победы,  особенно  доставшейся ему трудной ценой.  Оуэн  обожал  давать фору
врагу. Говорил, что с учетом преимуществ,  которые предоставил ему Лабиринт,
это помогает выровнять силы По-своему он всегда был человеком чести.
     Некоторое время они шли молча. Миднайт сказала все, что хотела сказать,
а Оуэн не знал, что ответить. Ему были  понятны  слова о звере. В  нем часто
поднимался необузданный гнев. Тогда он забывал о разуме  и чести и был готов
очертя  голову броситься в кровавую схватку только затем, чтобы  испытать до
боли сладостный  прилив адреналина.  Но  Оуэн  сопротивлялся  этому чувству,
вероятно, потому что в глубине души был ученым, а не воином. Человеком, а не
зверем. Интересно, действительно ли таков  Оуэн  из мира Миднайт, каким  она
его представила?  Носил ли  он  на себе  печать  зверя с гордостью? Или  они
смотрели друг на друга разными глазами и видели перед собой лишь собственное
отражение?..  При этой  мысли Оуэн  невольно содрогнулся. После Восстания он
превратился в жестокого воина, и  не  важно, что это  произошло  помимо  его
желания. Оказывается, могло быть и хуже. Судя по рассказу Миднайт, он мог бы
пойти  той  же  дорогой  еще  дальше,  подобно  тому,  как Хэйзел  могла  бы
превратиться в Миднайт, сложись обстоятельства ее жизни иначе.
     - Ты его осуждаешь, да? - неожиданно спросила Миднайт.
     - Видишь ли... у  нас с ним разные жизненные  пути,  -  сказал  Оуэн. -
Одному Богу известно, сколько постыдных поступков за свою жизнь я  совершил.
Разве имею я право кого-то после этого осуждать?
     Миднайт отдернула руку.
     - Ты совсем не похож на моего Оуэна, -  отрезала она. - Он  всегда умел
рассудить,  кто виновен, а кто нет. Истинный  воин  не знает такого понятия,
как нерешительность.
     Она прибавила шагу и, оставив Дезсталкера позади, пошла дальше в гордом
одиночестве.  Вслед за ней Оуэна обогнала Бонни Бедлам,  мимоходом подмигнув
ему. В  ответ Дезсталкер с трудом заставил себя выдавить улыбку. Потом с ним
поравнялась Хэйзел.
     - Чертовски опасная  женщина, - произнес он, сверля глазами  обвешенную
доспехами спину Миднайт.
     -  Может, поговоришь немного с Бонни? - предложила Хэйзел. -  Она такая
же, как я, только без ненужной шелухи.
     -  Меня жуть берет, когда  я вижу, сколько  металла она  вонзила в свое
тело, - ответил Оуэн.  - Наверняка ей больно, особенно  в некоторых  местах.
Если на то пошло, она не слишком отличается от хэйденов - те воткнули в себя
чуть больше железа. Помнится, она сказала, что ее Оуэн тоже весь в  пирсинге
и татуировках.
     - Она также сказала, что вы женаты!
     - Я скорее согласился  бы на поединок  с  гренделианским  Стражем,  чем
стать ее мужем. Но я понимаю,  почему ты улыбаешься. Как бы там ни было, она
- всего лишь другая версия тебя.
     - Не исключено, что какая-нибудь из моих версий счастливо живет с мужем
и  воспитывает шестерых детей. И при этом никогда не держала в  руках ничего
опаснее кухонного ножа. Страшно представить себе такое.
     - Но эти две... чересчур экстравагантны, - заметил Оуэн. - Они способны
на что угодно. Разве можно на них положиться?
     - Предоставь это мне,  - сказала Хэйзел.  - В этой Вселенной им без нас
не обойтись, мы ее знаем лучше. А следовательно, здесь будем хозяйничать мы,
а не они. - Хэйзел лукаво улыбнулась. - Миднайт, кажется, от тебя без ума.
     - Вряд  ли,  - ответил Оуэн.  - Человек, которого она любила, ничуть не
похож на меня. Ничуть.
     Хэйзел ощутила  в его голосе холодок, и они ненадолго замолчали.  Улицы
по-прежнему был